Nec pluribus impar

1994. — Посмотри, — говорит Тони после всего произошедшего, его жажда власти ощущается настолько, что душит Гордона. — Ты можешь владеть всем, что захочешь. Всё, что бы ты ни просил, я дам тебе. Но не это. Сейчас главный Тони. Гордон, возможно, ещё не принял этот факт и не примет много-много лет, но это правда. Всё принадлежит Тони, кроме его собственной верности. Тони близко и они одни, ладони Тони прикасаются к его ладоням, утешительно и как-то слишком близко. От этого волоски встают дыбом, и Тони смотрит на него большими глазами, шокированный, потому что когда Тони раньше трогал его вот так, был только рад. Тони до сих пор не понимает, насколько всё поменялось. Гордон удивил Тони, и он знает, что никто из них не пошевелится. — Это не сработает без тебя, — произносит Тони.— Ты мне нужен. — Всё, что бы я ни захотел? — спрашивает Гордон. — Конечно, — отвечает Тони, со столь ясным облегчением в голосе, что Гордона тянет рассмеяться. Словно всё нормально, словно он принял поражение, когда, на деле, он принял новый вызов. Он не знает, кто из них больший простофиля в вере в другого. Руки Тони снова на нём, пальцы двигаются вдоль слоёв ткани. — Я знаю, ты думаешь, что Питер теперь со мной, — нерешительно начинает Тони.— Но он делал только то, что, он верил, будет лучше для партии. Ты же не будешь его ненавидеть, верно? — Я думаю, что это останется между мной и Питером, — просто отвечает Гордон. — Я верю, вы сможете с этим разобраться,— улыбается Тони. Поглаживания пальцев не оставляют следов на коже Гордона. Он не думает о предательстве Питера, пока Тони всё ещё перед ним. У него нет сил ненавидеть Питера, по крайней мере сейчас. Тони улыбается, Гордон — нет. 1987. — Это Питер Мендельсон, — произносит Нейл так, словно Питер — будущее партии и всей политики. Питер говорит взвешенно и страстно, за его словами кроются остроумие и верность партии. Несмотря на то, что они разные, чувствуется, что они части единого целого. Чем больше они обсуждают дела — тем понятней становится, что их взгляды совпадают: они оба понимают, что партия должна двигаться вперёд, если она хочет выжить и править. Питер ему нравится, и он откликается более пылко, чем он бы хотел. Все эти типичные оговорки о людях надо выбросить вон. Он доверяет Питеру так же, как доверял Тони. Питер нравится и Тони. В отличие от Гордона, Питер нравится ему целиком и полностью. — Должен ли я завидовать? — шутливо интересуется Тони, когда Гордон упоминает Петера, интересуется мнением Питера и убеждается, что Питер участвует в решении вопросов. Гордон делает паузу. — Не говори, что ты не замечаешь. Это же очевидно! — смеётся Тони. — Меня не заботят столь бесполезные вещи,— отвечает Гордон. — Чем занимается Питер в своё личное время, меня не касается. — Несомненно, — соглашается Тони. — Но Питер в чём-то как мы. У него нет частной жизни. Гордон улыбается и оставляет реплику без ответа. Он уверен, что Тони не всеми мыслями делится с ним, он уже нарушил некоторые из границ, Тони не сможет сломать их все. 1986 — Это потрясающе, — говорит ему Тони после их первого поцелуя. — Я люблю тебя. Тони легко произнести эти слова, слишком легко, Гордон ничего не отвечает, пока Тони переплетает их пальцы. — Я люблю тебя, — повторяет Тони, словно он беседует сам с собой. — Это потрясно. Гордон никогда ничего не отрицал. 1998 — Прежде чем ты скажешь хоть что-то, — так начинает Питер телефонный разговор. — Я знаю, что это сделал, мать его, Чарли. — Чарли только сдал информацию, ты это сделал, — отвечает Гордон. — Ты можешь винить за это только себя. Питера заставили подать в отставку. Опозоренный и оставленный не у дел, он всё ещё не может сказать ничего против Тони. — Я должен был знать, что ты такой, — говорит Питер. — Верный? — Озлобленный. Молчание, но Питер не кладёт трубку. В итоге Гордон смягчается. — Я уверен, что это только временно, — говорит он Питеру. — Тони уже ищет пути вернуть тебя обратно. — Ты с ним поговоришь? — спрашивает Питер. — Ты можешь поговорить сам, — быстро находит ответ Гордон. — Ты прав. Да, ты прав. Спасибо, — выдыхает Питер. Гордон что-то бормочет в ответ и связь обрывается. 1984 У Энтони Блэра большие, но умные глаза, он откровенно впечатлен талантом Гордона. Она оба новички и устали быть в оппозиции. Они безнадёжно решительны, так что нет ничего удивительного, что их притягивает друг к другу. Через несколько месяцев Тони назовёт его другом. Гордон согласится с этим статусом, но не так легко, как Тони. Для Тони всё кажется простым и не стоящим усилий, и Гордон медленно понимает, что они два разных человека, несмотря на сходство. Тони всегда быстро соглашается с ним, но исключительно на своих условиях. Их беседы пылкие и быстрые. И бесконечные, начинающиеся каждый день в их общем кабинете. — Я счастливчик, потому что у меня есть ты, верно? — однажды утром спрашивает Тони, и Гордон чувствует себя странно. Но если уж быть честным с самим собой, у Тони есть харизма, которая завлекает людей. 1993 Он получает записку от Тони. «Выходные за городом. Надо восстановить силы после выборов. Питер с нами». Они обсуждают стратегию весь вечер напролёт, Гордон делает заметки, чтобы показать их Джону в понедельник, Питер тоже. Тони зовёт Шери, и они рано идут спать. Утром Питер поднимает вопрос, с которым они не соглашаются, они обсуждают, но не приходят к общему знаменателю. Прохладные кончики пальцев Питера рядом с его костяшками, и он не отдаляется от прикосновений, даже когда Питер пододвигается ближе. Гордон забывает, что они обсуждали до этого. Он произносит имя Питера и Питер наклоняется, чтобы поцеловать его. В голове становится пусто, он целуется, но потом отталкивает Питера, потому что не может, он просто не может. Питер не спрашивает причин, их слишком много, но одна из них— это то, что он не любит Питера. Всё сложно. Они соперники. Тони в соседней комнате, Тони, которому Гордон никогда не отказывал. Он едва способен спать и в итоге притворяется, что забыл обо всём. На следующий день они более продуктивны в своих идеях, чем вечером. Он силой заставляет себя посмотреть на Питера и это… Никак, он ничего не чувствует вообще. Это подтверждает, что в политике всё просто — люди сами делают политику сложной. Он идёт спать рано, после того как Тони заставляет его выпить, а позже его будит Тони, целуя его в кровати, но он чувствует Питера. Он не отказывает Тони, у него никогда не было причин для этого, но всё теперь иначе. На следующий день он встречается глазами с Питером и чувствует вину вперемешку с болью, но это не та проблема, на которой хотелось бы заострять внимание. Он сомневается, есть ли проблемы вообще. Он их устраняет. 2001 — Я, — начинает Питер, — не знаю, что сказать. — Чего ты хочешь? — интересуется Гордон. Он знает, что Питер снова подал в отставку. Ему сложно об этом думать, большинство его действий — жестоки. — Пожалуйста, — в голосе Питера чувствуется напряжение. — Просто… Пожалуйста. Гордон отклоняется назад и слушает, просто слушает. Когда Питер заканчивает говорить, он не говорит ничего. — Спасибо тебе, — произносит Питер, и Гордон отвечает вздохом, думая, как бы сформулировать мысль. Но к тому моменту, как он решается, Питер уже вешает трубку. 1998 Год у власти, и Тони встречает его в одиночку. Тони даёт ему силу, и Гордон принимает её, использует её, временами против Тони. Если у Тони и есть претензии, он то ли слишком боится озвучить их, то ли хочет сохранить их хрупкую дружбу. Это подходит Гордону, он не думает обо всяких фривольных личных делах — только политика. Тони сидит рядом с ним, но они больше не соприкасаются. Эта часть отношений осталась в прошлом. 2008 Это самый сложный телефонный разговор в его жизни. Питер молчит на другом конце провода, и Гордон продолжает, признавая одну маленькую важную деталь: «Ты мне нужен сейчас». Он чувствует унижение, даже когда он изображает, что простил Питера. Он простил? Может ли он вообще простить? Сейчас это ничего не значит по сравнению с его будущим, и Питер может помочь. Питер может помочь, потому что он должен. — Конечно, я вернусь, — произносит Питер. — Спасибо тебе. Они больше не друзья, но Гордон не знает, правильно ли он поступил. Он винит себя в слепоте и провальной попытке рассчитать всё, о чём он не имел ни малейшего представления. Питер, в свою очередь, пытается успокоить его. Питер приносит озарение, но не навязывает свои взгляды. Всё выглядит так, словно они снова в восьмидесятых, спорящие, но соглашающиеся в главном, понимающие, что у них общая цель. Много всего может быть сказано против Питера, слишком много, но он верен своей партии. До ночи они обсуждают соглашение о возвращении Питера, позже темы обсуждений становятся более личными, настолько личными, что Питеру это не нравится. Возможно, им лучше обговорить эти вещи, какими бы неприятными они ни были. — Ты не должен был соглашаться, — Гордон говорит Питеру.— Мы слишком много враждовали. Выражение лица Питера не выдаёт в нём ничего, Гордон уже не уверен, что их былая вражда была полностью оправдана. — Я хотел бы верить, что это не выглядело настолько плохо, насколько другие люди пытались это показать, — произносит Питер. — Ты и Тони… — Тони, — прерывает его Гордон, и слова всё ещё висят неприятным грузом в воздухе. — Тони говорил мне, что я могу доверять ему, и я, как дурак, верил ему. — Тони… — снова начинает Питер, но Гордон не желает слушать об этом. — Говорил, что любит тебя, а ты, возможно, как идиот, верил ему, — Гордона чуть ли не трясёт от ярости. — Разве я не любил тебя? — задаёт вопрос Питер. Есть что-то болезненное в этом вопросе, но Гордон знает обо всём слишком хорошо, чтобы ему поверить. Они могут быть друзьями, но не такими близкими, как раньше. — Ты снова можешь приносить пользу партии, Питер, — произносит он. — Я хочу этого. Неважно, что правда, а что нет. В целом, слишком больно осознавать, что ему всё пришлось узнавать от Тони. 2006 Тони практически потерял свой былой лоск, поэтому Гордон готовится стать преемником. Между ними не всё гладко, но могло быть гораздо хуже. Они всё ещё общаются, плодотворно, но с горечью и с кучей невысказанного. Они ненавидят друг друга, но не так, как ненавидят другие. Тот, кто выиграл для них выборы, сейчас тащит их всех на дно, и если Гордон хочет вытеснить Тони, то это только для общего блага. Это не из зависти. Это не что-то личное. Он не эгоист, потому что метод Тони — играть людьми для своего блага, пока они не сдохнут, как мухи. Гордон не такой. По крайней мере, он надеется, что не стал таким. 1989 Гордон видит, что в последнее время Питер стремится проводить больше времени с Тони. Их всё ещё трое, они близки, невозможно близки. Гордон понимает это, когда руки Питера накрывают его ладони. — Я не оставлю тебя за бортом, — уверенно произносит Питер. Гордону не нравится эта формулировка. Это же было всего лишь наблюдение. — Пока ты меня сам не выгонишь, — спокойно добавляет Питер, и Гордон слышит игривость в его голосе. — Я сделаю всё, чтобы этого не было, — отвечает он. Это не то обещание, которое он заранее обдумал, это одно из тех, о чём он сразу же забыл. 2010 — Твой галстук завязан неровно, — произносит Питер. — Совсем немного, — отвечает Гордон и встречается глазами с Сарой. Она улыбается, несмотря на то, что вот он конец. Это конец только одного срока, и он не означает конца всего. — Хочешь, чтобы я поправил его? — интересуется Питер. — У нас ещё есть время. — Всё нормально, — уверяет его Гордон. — Но он не идеален, — говорит Питер. Гордон не отвечает. — Но, в конце концов, мы вымотаны, — подводит итог Питер. И время приходит. 1997 — Тони выиграл, — говорит Питер, все улыбаются. — Наконец. «Мы победили, — хочет исправить его Гордон. — Новые лейбористы победили». — Тони выиграл, — повторяет Питер.