А потом он всё равно вернулся.

Хибари впервые за неделю вышел на улицу. Природу он никогда не любил – лес ассоциировался с грязью, ночными засадами, плохой едой и толпами тупых травоядных, которые пытались спрятаться. Реборн снова заявился, никого не предупредив. Он вносил в упорядоченное течение жизни неприятную дисгармонию. Да ещё и мелкое травоядное с собой притащил. С молчаливого разрешения Фонга они собрались под дубом. Кёя с наслаждение прошёл весь путь сам, хотя неожиданно сильно устал за эти сто метров. Это обстоятельство только усилило общее раздражение. Хотя Фонг и предупреждал, что предстоит пройти нелёгкую реабилитацию – мышцы успели разлениться за год, и придётся попотеть, возвращаясь в форму. Тсуна отчаянно робел, когда с ним заговаривали. Иногда украдкой пялился на Хибари, словно у того выросли рога. И улыбался во все свои белоснежные тридцать два зуба всем подряд. Это всё раздражало. Так что Хибари не отказал себе в удовольствии довести мальчика до нервного тика парой грозных взглядов. С Реборном, правда, такой фокус не сработал. - У меня прямо камень с души свалился! - протянул Реборн, выпуская в небо облачко дыма. Он стоял чуть поодаль, рассматривая какую-то птичку на ветке с таким видом, словно ему и правда есть до неё дело. Фонг удивлённо выгнул брови и с интересом взглянул на друга, ожидая продолжения. Он почти уверен, что мужчина снова заведёт свою старую песню. Всю неделю Реборн появлялся у ворот, пытаясь хоть что-то выяснить. Но Фонг только качал головой и отказывался пустить его к больному. На что Реборн ворчал, спорил и всегда резюмировал, что наверняка «хитрый китаец» пришиб в порыве гнева «хрупкого мальчика». Эти неловкие шутки одновременно и нервировали, и заставляли улыбаться, хотя бы ненадолго с облегчением освобождаясь от страхов. - Я уж переживать стал, что ты его прибил, - откровенно потешаясь, заметил Реборн. - А то, как не приеду, так нельзя к нему. Фонг осуждающе вздохнул и, покачав головой, удалился в дом. Чайник уже должен был вскипеть, так что самое время предложить гостям позавтракать. Две пары глаз проводили его стройную, словно летящую по песочной дорожке фигуру. Чтобы потом снова сцепиться взглядами меж собой. Кёя оценивал Реборна впервые не как достойного соперника, а возможную жертву. Киллер курил, усмехался и уже заранее знал всё - каждое слово, каждый жест. Только вот что делать, не понимал. Потому что вдруг ощутил странную неуверенность. - Ну чего расселся? Иди помоги, - беззлобно вздохнул Реборн, удерживаясь от ставшего обычным в такой ситуации подзатыльника. Тсуна поспешно подскочил и, точно как Фонг, покачал головой. Он торопливо рванул в дом, бурча что-то себе под нос. Но больше для порядка, так как чувствовал неловкость рядом с Хибари. Да и интуиция подсказывала, этим двум есть что обсудить меж собой. - На ногах ты уже держишься сносно, - начал издалека Реборн, отбрасывая сигарету. Он подошёл поближе и сел рядом. По старинной договорённости киллер не курил рядом с Хибари, который ненавидел дым. - Зачем вы приехали? – вопросом на вопрос ответил Кёя, холодно меняя тему. И его действительно сейчас волновало только это. Не любил он обсуждать своё самочувствие и констатировать очевидности. - В чём проблема? – вкрадчиво поинтересовался Реборн, смотря прямо в глаза. - В тебе, - как всегда с удушающей честностью отозвался Хибари. Он не умел и не хотел играть в игры. - Поэтому я и приехал с Тсуной, - снова усмехнулся Реборн, пряча глаза. Нельзя, чтобы Кёя увидел насмешку. А вот интерес, он скрывать даже не собирался. Потому что такого развития событий киллер не предвидел, а вопреки здравому смыслу сюрпризы любил. - Как всегда перемудрил. Не приезжай больше. Раздражаешь, - отрезал Кёя, отворачиваясь к дому. Как впрочем, он и не собирается скрывать, что защищает свою территорию. – Я сам разберусь. - Мельфиорцы зашевелились. Есть первые жертвы. Шоичи докладывает, что у нас есть неделя минимум, две максимум. А потом начнётся самое интересное, - вздохнул Реборн, становясь серьёзным. – Я не думаю, что ты захочешь пропустить это. - Те самые? Погребальные венки и прочий сброд? – Кёя оживился, чуть приподнимаясь, словно уже сейчас был готов броситься с драку. - Ага. И чтобы уж совсем тебя заинтриговать, - снова расслабленно улыбаясь, проговорил Реборн, закатывая штанину. На белой коже яркими пятнами выделяются ожоги. Их много, так что они почти сливаются в одну широкую полосу. Непонятно, как вообще можно ходить с такими ранами. Но Реборн только ухмыльнулся, наблюдая за голодным интересом, разгорающимся в глазах Кёи. И он готов поспорить на свою шляпу, что никогда Хибари не будет смотреть на Фонга так же – безумно, страстно. У этого парня только одна вечная спутница жизни – борьба. Ей он отдал своё сердце. Стоило подтолкнуть Кёю к пониманию этого. Пусть осознает, ничто не заставить его кровь кипеть, кроме хорошей драки. Фонг вышел из дома в сопровождении Тсуны, который что-то сбивчиво рассказывал, краснея, заикаясь и мило улыбаясь. Мужчина кивал в такт рассказу, иногда с чувством качал головой и всячески поддерживал беседу. - Фонг, а ты не хочешь размяться? – как бы промежду прочим осведомился Реборн, когда в его руках оказалась чашка зелёного чая, который он, кстати, никогда не любил. Фонг с сомнением осматривает поляну возле дома. Отказываться от спарринга не в его натуре, но вот разнести всё вокруг тоже очень не хотелось бы. - Я слышал, что вы используете огненные техники вместе с подчинением разума, - робко вклинился Тсуна. – Было бы безумно интересно посмотреть. Фонг слегка кивнул, украдкой бросая взгляд на Кёю, который в задумчивости пьёт свой чай. Реборн успел что-то наговорить ему – вот только как понять, хорошего или плохого. Реборн вручил свою шляпу Тсуне, который сразу же стал необычайно серьёзным, будто ему доверили судьбу вселенной. Пиджак мужчина только расстегнул, чтобы было удобнее вынимать пистолет. Фонг скинул обувь, привычным жестом заложил руки в рукава. Немного подумав, он отошёл на приличное расстояние от дерева и встал, закрыв глаза. Реборн усмехнулся и последовал за ним, предвкушая неплохую разминку перед ночной вылазкой. Возможно, Тсуна тоже почерпнёт для себя что-то интересное и соберётся, чтобы вечером не облажаться, как это бывало уже ни раз. Кёя следит за ними, лениво развалившись под деревом. Вот только расслабленность его обманчива. Он как леопард, нежащийся на солнышке. Стоит только появится антилопе, и хищник снова оскалит клыки, не оставляя жертве ни единого шанса. Фонг всё ещё стоит с закрытыми глазами напротив Реборна. Мужчины выжидают чего-то. Тсуна нервно ёрзает, не в силах оторваться от зрелища перед ним. - Хибари-сан, как вы думаете..? – шёпотом начал было Тсуна. И тут грянул выстрел. Кёя растерянно моргнул и тут же нахмурился, понимая, что не успел увидеть их движения. Реборн выглядит невредимым, что нельзя сказать о его костюме - он явно пропахал добрых десять метров на спине, отброшенный невероятной силой. Фонг с огорчением рассматривает огромную дыру в своих широких рукавах. На его щеке длинная царапина, оставленная очевидно пролетавшей совсем рядом пулей. Кёя недолго думая подскочил на ноги, его губы внезапно пересохли от страстного желания. Но он всё не может решить, с кем из этих двух ему хочется сразиться первым. Его взгляд затуманен, дыхание чуть участилось. О таких противниках можно только мечтать! И если Реборн всегда был первым в списке достойных, то Фонг… Мысль о нём вдруг отрезвляет, заставляя отступить немного назад. С ним тоже хочется подраться. Да-да, именно с ним он жаждет обмениваться ударами, кружиться в яростном танце. И это удовольствие такое ощутимое, такое реальное, что Кёя невольно тянет руку к белоснежному кимоно. - Я и забыл, какая у тебя тяжёлая рука, - громко ворчит Реборн, возвращаясь за своей шляпой. - А я и забыл, что ты никогда не стреляешь холостыми, - безмятежно отзывается Фонг, кротко улыбаясь. Он присаживается на траву рядом с мальчиками и замирает. Царапина на его щеке слегка кровоточит. Хибари задумчиво оседает рядом, проводит по щеке пальцем, стирая капельки крови. Он никогда не боялся смерти. Никогда не боялся за кого-то. И сейчас не боится. Скорее уж новое волнующее открытие заставляет его терять остатки контроля над собой. Фонг очевидно равен ему в своём мастерстве. Более того, он никогда не заставит кого-либо волноваться о себе. Это открытие изумляет, радует. Кёя совершенно забывает о словах Реборна да и обо всём на свете, кроме этих капелек крови на своих пальцах, которые он неторопливо облизывает. - Мы, пожалуй, поедем, - внезапно Реборн засобирался, подталкивая раскрасневшегося Тсуну к машине. – Фонг, проводишь нас? Мужчина безмятежен с виду, но только вот со своего места он поднимается чуть поспешнее, чем обычно. Фонг отчаянно понимает, что Реборн что-то успел наговорить. Ведь не зря же мальчик ведёт себя так странно теперь. - Когда он вернётся в строй? - тихо спрашивает Реборн, убедившись, что Тсуна сел в машину. - Две недели, - улыбается Фонг, радуясь близкому излечению. От этого вопроса что-то сжалось в душе. - Неделя, - качает головой Реборн. – Я уже с ним поговорил. Нет у нас столько времени. Подлатай его как сможешь. Фонг молчит, рассматривая свои ступни. Он ведь забыл надеть обувь, хотя это и неважно уже. Ему хочется стать вдруг циничным и злым, чтобы сказать что-то. Но бабочка не станет тигром. - Он всё равно будет рваться на войну, - почти шепчет Реборн. Ему вдруг становится стыдно. И очень хочется оставить этих двоих в лесу. Чтобы они пили чай, молчали и любили друг друга, если уж у них хватило на это смелости. – Сделай для него что сможешь. Потрать это время с умом. Последнюю фразу он говорит громко, вдруг Фонг оставит свою буддистскую привычку плыть по течению. Пусть побудет счастливым. Ведь он действительно заслуживает. Впрочем, как и Хибари, который совершенно внезапно, совсем по-взрослому вцепился в то, что считает уже своим. А хватка у него такая, что вырваться невозможно, даже такому мастеру, как Фонг.