А потом он всё равно вернулся.

Фонг долго стоял на тропинке, невидящим взглядом смотря вслед удаляющейся машине. Отчего-то очень не хотелось возвращаться назад. Ведь нужно, как ни в чём не бывало, находиться рядом с Кёей ещё неделю. И вот эта задача казалась почти невыполнимой. Реборн из тех людей, которые своими словами, своими действиями несут только разруху. Он вторгается в чужую жизнь и ставит её с ног на голову, ни мало не заботясь о том, что останется после него. Пусть даже и руины, ему просто нет дела. Он помчится дальше, увлекая за собой обломки. - Почему ты злишься? – Кёя умудрился подойти незамеченным. Хотя скорее сработала привычка, ведь раньше он передвигался на коляске, которая тихонько поскрипывала. - Почему ты решил, что я злюсь? – улыбнулся Фонг, чуть наклоняя голову. И с удивлением заметил про себя, что действительно злился на Реборна. - Теперь я понимаю, какая это ужасная привычка отвечать вопросом на вопрос, - закатил глаза Кёя, но объяснять ничего не стал. Хотя от него другого и не приходилось ждать. Фонг опустил глаза и побрёл по дорожке, которая едва заметно ответвлялась с главной дороги куда-то вглубь леса. Он хотел побыть один, чтобы вновь успокоиться. Но Кёя явно имел другое мнение. Мальчик упрямо следовал за ним, с нескрываемым интересом рассматривая своего спутника. Он скользил взглядом по лицу, спускаясь вниз к плечам, а затем и ниже, словно видел Фонга впервые. Хотя мужчина думал, что скорее уж потому что они жили бок о бок уже довольно долго. Мало знакомый человек не смог бы удостоиться такого внимания. Кёя состоял из сплошных противоречий общепринятым нормам. - Тебе нельзя ещё ходить так далеко, - тихонько заметил Фонг, не в силах ответить взглядом на взгляд. И тут же осёкся, немного запинаясь на ровном месте. Ведь через неделю Кёя снова будет в самой гуще событий. И уж там никому нет дела до его травм. - Реборн тебе сказал, - вроде бы утвердительно, но с каким-то странным самодовольным вопросительным тоном в голосе заключил Кёя. Выдержав недолгую паузу, он спросил. – И что ты по этому поводу думаешь? Фонг грустно улыбнулся, провожая взглядом пролетевшую мимо стрекозу. И гортензии зацвели в этом году удивительно рано. Может, стоило сообщить об этом Кёе? Хотя вряд ли ему такое интересно. Ему ведь нужны какие-то слова – вон как пытливо смотрит своими чёрными, въедливыми, как смола, глазами. А что он вообще может сказать? Или, что важнее, он должен ему сказать в этот момент? Всё, что приходило на ум, это просьбы не уезжать. Только не сейчас. А вот когда, Фонг ответить сам себе не мог. Зато сумел придумать отличный предлог для себя, для Кёи и даже для проснувшейся вдруг совести. - Я бы мог сказать, чтобы ты не уезжал, - задумчиво протянул Фонг, подушечками пальцев касаясь гладких бусин чёток. Кёя прищурился, выжидая чего-то. Ну ни дать, ни взять молодой волчонок в засаде. - Пока ты ещё не вылечился полностью, - продолжил Фонг, ловя чужой взгляд. - Я думаю, что должен использовать с пользой оставшуюся неделю, как верно заметил наш общий друг. Попробуем поставить тебя на ноги окончательно, чтобы вы не загубили мои труды. - И это всё? – иронично усмехнулся Кёя. И вдруг схватил Фонга за плечо, рывком поворачивая к себе. И только сейчас мужчина увидел, действительно увидел всё. И плескавшуюся в чёрных глазах обиду. И поджатые губы, превратившиеся в тонкую ниточку. И этот тяжёлый взгляд снизу вверх, словно вызывающий на смертельную битву. И две тонкие морщинки на переносице, будто он сейчас глухо зарычит. Непонятно, отчего всё стало вдруг таким ясным и чётким. Возможно, потому что Фонг широко распахнул глаза от удивления, пытаясь не чувствовать обжигающие прикосновения чужих пальцев. Возможно, неожиданно увидел перед собой не мальчика, а молодого мужчину, который не привык просить, так как может взять силой. Возможно, в ушах стучали лишь слова Реборна, отмерившего всего неделю, которые заставляли отвечать на требовательный поцелуй. А потом вдруг всё исчезло. Потому что жаркая волна накрыла с головой, словно знаменитое японское цунами. Цунами Хибари Кёя, которое сметает всё на своём пути. И не убежать, не спрятаться. И так стыдно, что даже самому себе не признаться – испугался, как будто в первый раз вот так подкашиваются ноги от нахлынувшей страсти. - Знаешь, я думаю, Реборн прав, - голос Кёи звучит немного хрипло, но удивительно твёрдо. – И ты прав. И все вы правы. Так что я согласен немного подождать. И вдруг начал оседать на землю, даже не думая уцепиться за стоящего вплотную Фонга. Просто упрямо позволил ногам подкоситься и упал на траву. - Кёя? – голос Фонга плавно перетёк с удивлённого восклицания в сдавленное молчание. Он рухнул на колени рядом, озабоченно ощупывая парня. Фонг нажал на какие-то точки, проверяя каждую мышцу и не замечая всё такого же пронзительного, но уже невероятно довольного взгляда. - Это всё потому, что ты перенапрягаешься, - с облегчением заметил Фонг. Он неожиданно для себя принялся болтать, надеясь, что инцидент забудется. И можно будет снова вернуть всё назад, наслаждаясь до последнего молчаливым присутствием. И притворяться счастливым и спокойным, когда дом снова опустеет. Кёя фыркнул, а потом вдруг улыбнулся. Он смотрел, чуть откинувшись назад, и впервые за всё время не хмурился, не возражал, не перебивал. Просто слушал и улыбался. - Начнём, пожалуй, с плавания, - твёрдо проговорил Фонг, надеясь, что его смущение незаметно сейчас. – Тут рядом есть озеро. Каждый день, утром и вечером несколько заплывов. Думаю, после массажа и порции пламени эффект будет самым благотворным. - Отлично, - согласился Кёя. – Но при одном условии. Ты будешь плавать со мной. - Хорошо, - мягко согласился Фонг, гадая, с чем связаны такие странные требования. Но никаких объективных причин для отказа не видел. Более того, хотел сам предложить свою компанию – так в случае чего можно будет подстраховать парня. Кёя, пошатываясь, поднялся на ноги и побрёл к дому. Осталось только выкинуть куда-нибудь свои плавки, и дело сделано. Своё слово он собирался держать. Кёя разделял мнение, что ему стоит сначала долечиться. Как можно любить и уж тем более хотеть почти калеку? Он не сомневался, что сейчас Фонгом движет только жалостливая, мягкая натура, которой Кёя беззастенчиво пользовался. И продолжал бы так поступать, вот только хотелось совершенно другого. Хотелось твёрдо стоять на ногах, быть равным, а не ведомым. Быть сильным, как раньше. В своих чувствах относительно Фонга он уже определился. Просто прикинул в уме, сравнивая с тем, что прочёл в книгах или подсмотрел в фильмах. Мало похоже, но всё-таки, если откинуть розовые сопли и прочую ерунду, то это любовь. Холодная логика послужила отличным оружием. Открытие с одной стороны обескураживало. Он никогда не задумывался о подобном. Но с другой стороны, характер Фонга, его привычки, склонности и таланты были просто созданы, чтобы сделать счастливым именно Кёю. Ни одна девушка не смогла бы стоять рядом с ним, не страдая от постоянных проверок характера. Не нашли бы они радости в молчаливом признанном факте привязанности, который сам по себе выражал миллионы слов, воспетых в стихах бездарных поэтов. И страдали бы от переменчивого, крутого нрава, не в силах понять и сотой доли эмоций, бушующих внутри. А сам Кёя удавился бы с тоски уже через несколько часов. Или удавил бы несостоявшуюся избранницу. И скорее всего даже получил бы ни с чём несравнимое удовольствие в процессе удушения. Так что, уезжать пока он своего не добьётся, Кёя не хотел. Но в тоже время пропускать битву с мельфиорцами тоже не планировал. А значит, вступали в противоречия две насущные потребности. Кёя решил поступить точно так же, как всегда - он собирался утолить их обе, потому что привык брать от жизни всё, не размениваясь на выбор чего-то одного. Это только травоядные вынуждены себя во всём и всегда ограничивать. У них вообще жизнь тяжёлая. Нужно всегда и всем нравиться, чтобы не дай бог не загрызли до смерти. Говорить много слов, чтобы всегда точно знать множество бесполезных вещей. Так утомляет. С этими мыслями Кёя дошёл до дома, снова ощущая смертельную усталость. Исключительно поэтому из чистого упрямства он ещё минут пять побродил вокруг, мстительно рассматривая свои немного распухшие ноги, словно наказывая их. И не пожалел. Безумно забавно было наблюдать за тем, как Фонг едва ли не крадётся по тропинке, словно ожидая, что на него выпрыгнут неведомые враги. Вернее, вполне себе ведомый Кёя, который с почти осязаемым сожалением подавил в себе порыв так и сделать. Он издалека наблюдал, как мужчина подходит к дому, рассеянно перебирая чётки. Его губы шевелились, но слов было не разобрать. Возможно, молился какому-то богу. Кёя слабо разбирался в теологии. И не потому что не верил. Просто считал, что религия, как надстройка, лишь ненужный хлам, который давно пора сдать в утиль. И жить нужно так, чтобы в итоге добраться до неба не после смерти. А процарапать себе дорогу туда, войдя победителем, с гордо поднятой головой человека, способного пинком согнать оттуда любого. - А ты никогда не хотел достичь неба? – спросил Кёя, озвучивая свои мысли вслух. Он держался на ногах уже совсем плохо, на одном упрямстве. Но вот почему-то показалось важным узнать это прямо сейчас. Хотелось услышать, что даже небо они пойдут штурмовать вместе. - Как мне хочется сказать «Простите, но я не говорю по-японски!», - внезапно вздохнул Фонг, который сразу заметил фигуру в тени. И ведь тщательно готовился к этой встрече, придумывая возможные ответы на предполагаемые вопросы. Но Кёя умудрился опять поставить его в тупик. – В смысле умереть? Или нет, погоди. Или всё-таки умереть? Мне тебя так сложно понять в последнее время. - Ты слишком усложняешь, - нахмурился Кёя. Ему казалось, что всё между ними стало предельно просто. - Наверное, сказывается разница в возрасте, - Фонг улыбнулся, но как-то неровно, словно мышцы задеревенели. - Тебя это не смущало раньше, - прищурился Кёя, чувствуя, что всё идёт как-то не так. - Конечно, ведь я всего лишь согласился вылечить мальчика. И ничего более. Запомни, пожалуйста, чтобы мы больше не возвращались к этому разговору, - ещё больше умиротворяясь, сообщил Фонг. Он снова заулыбался, но уже более естественно. Как будто камень с души свалился вместе с этими словами. Кёя отступил назад, прищуриваясь, будто хотел рассмотреть что-то очень мелкое и в общем-то не заслуживающее внимания, но из-за своей уродливости приковывающее взгляд. Всё это Фонг прочитал с лёгкостью, почти слыша, как рушится хрупкий мост между ними. И сейчас нужно улыбаться. Чем ярче и радостнее получится сейчас, тем легче будет. Нужно постараться, ведь это ради Кёи, который просто немного запутался. Эти двадцать минут в тишине помогли ему увидеть очевидное. Кёя с пылкостью юности рвался жить, торопился чувствовать, путая любовь и благодарность. Пытался взвалить на себя то, к чему не был готов. И задача Фонга, как взрослого, просто вовремя остановиться и остановить его. Конечно, он и сам спровоцировал такое развитие событий. Потакал собственной слабости, позволяя обманываться, упиваться обществом мальчика. Пусть сначала и неосознанно, но всё равно – виновен, как ни крути. Сообщив, что обед будет готов буквально через полчаса, Фонг скрылся в доме. На кухне он тщательно продумывал предстоящую неделю. Нелёгкая задача – быть рядом и не сойти с ума, быть рядом и не выдать себя, быть рядом и делать необходимое.