Если я останусь

Itʼs nice that your here, Iʼve got some news for you We came so near, I played my part like a fool You believed in me, Iʼve raped your trust again See it wasnʼt enough, the sickest part of me wanted your blood Hevein, Only Human

В маленькой комнатушке с единственным окном, почти всю площадь которой занимают кровать и книжный шкаф, стоит удушливый запах чеснока, цветов и экзотических благовоний, стены увешаны множеством разнообразных амулетов, а потолок испещрен таинственными пентаграммами с вписанными в них рунами. На кровати под простым стеганым покрывалом угадываются очертания лежащего тела. Скрипит дверь. В комнату входит девушка. В ее руках металлический поднос с медицинским набором для инъекций. Она проходит к изголовью и ставит поднос на край. Берет с подоконника ободок и убирает назад падающие на лицо каштановые локоны. Некоторое время смотрит на скрытую покрывалом фигуру. Ее лицо бледно, только темные глаза и яркие губы выделяются на нем яркими акцентами. — Ну что же, приступим, — подбадривает сама себя Гермиона Грейнджер. Она откидывает одеяло с лежащего, обнажая фигуру темноволосого мужчины без единого признака жизни. Он одет во все черное. Восковая кожа, на лице застыла маска смерти. — Простите, профессор, — бормочет Гермиона, расстегивая черный шелк рубашки на груди, — но мне, как обычно, нужно добраться до вашего сердца. Грудная клетка в области сердца покрыта следами уколов. Руки девушки слегка подрагивают. — Больно не будет, вы же знаете. Она берет большой стеклянный шприц с длинной стальной иглой и мощным поршнем, набирает им буроватую жидкость из прозрачного фиала, переворачивает, постукивает, избавляясь от пузырьков воздуха, и выпускает тоненькую струйку вверх. Потом откладывает шприц и протирает стерильной салфеткой место будущего укола. Рука решительно сжимает стеклянную колбу шприца, поднимается над безжизненной грудной клеткой. Гермиона чуть щурится, прицеливаясь, а потом на выдохе с размаху посылает стальную иглу прямо в сердце. С еле слышным металлическим скрипом поршень закачивает в молчащее сердце неизвестную субстанцию. — Вот и все, профессор, — девушка вытаскивает иглу, отодвигает поднос со шприцем и берет руку мертвеца, пальцами касаясь области пульса. — Теперь подождем. Минуты на старых настенных часах идут медленно. Грейнджер разочарованно вздыхает, накрывает тело покрывалом и направляется к выходу из комнаты. Когда она скрывается за дверью, пентаграммы на потолке вспыхивают, а тело под покрывалом начинает испускать зеленоватое свечение. Спустя минуту все стихает, будто ничего и не было, а еще через секунду возвращается Гермиона. Она недоуменно обводит комнату глазами. Кажется, что-то изменилось. Но что именно? Юная экспериментаторша подходит к кровати и до половины откидывает покрывало, а потом зажимает себе рот обеими руками, чтобы не закричать. Тот, кто теперь лежит на легкомысленной салатовой простыне в мелкий цветочек, ей совсем не знаком. Можно, правда, найти сходство в выдающемся с горбинкой носе, что-то похожее есть и в высоком лбе, суровых бровях. Этот Северус Снейп помолодел лет на двадцать. Только несколько прядей отливают серебром в волосах. Она дрожащей рукой ищет пульс на бледном, но уже не восковом запястье. — Получилось! Срань Мерлинова! У меня получилось! — девушка отступает к окну, задевая головой китайские колокольчики и ловца снов. Раздается мелодичный перезвон, и веки лежащего вздрагивают. — Петрификус Тоталус! — Гермиона выбрасывает вперед руку с зажатой в ней палочкой. Очнувшийся было человек застывает, вытягиваясь в струнку. Радость сменяется страхом. Что же она наделала? Что теперь будет? Как она все ему объяснит? Идут минуты. Она думает, напряженно вглядываясь в знакомое незнакомое лицо. Встряхивает головой, словно решаясь. — Фините Инкантатем! Здравствуйте, профессор. Открываются черные, как вороново крыло, глаза. Бледная рука тянется ощупать горло. — Что… Что это значит? Мисс Грейнджер? — губы смыкаются в узкую полоску. — Как это понимать? — У меня получилось, сэр, — тихо произносит девушка. — Я смогла вернуть вас. Лежащий крепко зажмуривает глаза, его лицо искажается, как от боли, а длинные пальцы сжимают простыню. Когда он вновь открывает глаза, там плещется обида и ярость. — Как ты посмела?! Самонадеянная девчонка! — На «спасибо» я и не рассчитывала… — горько вздыхает Гермиона. — Только не от вас. Лежащий испускает стон. — Все в порядке? Как вы себя чувствуете, профессор Снейп? Что-то болит? — Здесь воняет, как от протухшего Квиррелла! Мерлина ради, что вы здесь понавешали? — Здесь неделю лежал ваш труп, профессор, — сухо произносит Грейнджер и поворачивается к окну. Пока она распахивает ставни, часть содержимого падает с подоконника: книги, какие-то статуэтки, огарки свечей. Гермиона не спешит все это поднимать. Вместе со свежим воздухом в окно пробираются шаловливые лучи весеннего солнца. — Чеснок, мисс Грейнджер! — морщится воскресший Северус Снейп. Гермиона тянется всем телом к изголовью и снимает оттуда шуршащие связки чеснока и лука, выкидывает их в открытое окно. — Некромантией баловались? — хмурится Снейп, вглядываясь в пентаграммы на потолке. — Что, если бы вместо меня подняли инфери? Или что похуже? — Что может быть хуже? — фыркает Гермиона и осекается. — Простите, профессор… Тот лишь раздраженно отмахивается рукой. — Гриффиндорцам не занимать дерзости и глупости. Надеюсь, душу дьяволу не заложили? Гермиона вздрагивает. — Нет, сэр. Не понадобилось. На несколько минут в комнате воцаряется молчание. Гермиона наблюдает за Снейпом, Снейп — за Гермионой, а вокруг кружатся в солнечном свете потревоженные пылинки. — Видеть вас не могу, — сообщает Снейп. — Я должен отправиться назад. Гермиона вскидывается, как от пощечины. — Ваше право, — соглашается она, — но вам стоит знать, что придется забрать с собой и меня. В зелье используется моя кровь, а при изготовлении был проведен ритуал привязки. — Идиотка! — шипит Снейп. — Что вам спокойно не жилось? Гермиона недобро улыбается уголком рта. — Знаете, как больно наблюдать, как Джордж Уизли чахнет без Фреда? Как маленький Тедди Люпин ищет глазами мать? Как Гарри считает себя виноватым во всем этом. Я должна была найти способ… — Ну да, почему бы не поиздеваться над потасканным трупом ненавистного профессора ради обожаемого Поттера? — Не такой уж вы теперь и потасканный, — тихо замечает Гермиона. Ее щеки чуть заметно розовеют. — И никто вас не ненавидит. У вас, между прочим Орден Мерлина… — Час от часу не легче, — бурчит Снейп. — Что это вы там себе нафантазировали, Грейнджер? Сомнительно, что вы мечтаете обо мне со школьной скамьи… Гермиона вспыхивает, быстро оглядывается, находит небольшое ручное зеркальце и протягивает Снейпу. — Я не знаю, как так вышло. Наверное из-за ритуала привязки на моей крови. — Что вы там бормочете? Дайте сюда, — нервничает Снейп. Спустя несколько секунд зеркальце падает из его рук и тишину в комнате нарушает звон разбитого стекла. — Я думал, хуже уже быть не может… — По-моему, так тоже неплохо, — не соглашается Грейнджер. — Ваш извращенный вкус меня не интересует, — заявляет Снейп. — Выкладывайте, о чем вы еще умолчали? Я же вижу, вы все мнетесь. Гермиона вздыхает. — Зелье экспериментальное… Стабилизатор еще не удалось найти. Похоже, для сохранения эффекта вам придется колоть его регулярно. Пока я не найду решения или… Снейп жестом заставляет ее замолчать. — Вы из меня вампира сделали? Паразита? Так, Грейнджер? — голос звучит угрожающе. — Мне не жалко, — неуверенно лепечет Гермиона, пятясь к окну. — Я поддерживаю в норме показатели крови. Снейп бессильно откидывается на подушку. Он молчит так долго, что Грейнджер становится не по себе. В этой укоризненной тишине Гермиона начинает впервые сомневаться в правильности того, что делает. Только уже ничего не вернуть, не переиграть. Возможно, Северус Снейп приходит к тому же решению. — Я должен уйти. На лице Гермионы печаль. — Понимаю, сэр, но прошу, останьтесь. Мне нужно понаблюдать за вами, чтобы определить продолжительность действия зелья и рассчитать дозу. Снейп молчит. — У меня много редких книг, — не особенно умело начинает «соблазнять» его Гермиона. — Когда я искала способ вернуть к жизни, я посетила несколько иностранных библиотек. Записи из архивов Колдовстворца о живой и мертвой воде подтолкнули меня к правильному решению. Там совершенно уникальная традиция зельеварения. Немного шокирующая, на первый взгляд… — и она пускается в немного сумбурные объяснения, помогая себе жестами. Снейп слушает, прикрыв глаза, и вздыхает. — … они приглашали меня на ознакомительный курс в следующем году. Может поедем вместе? А, профессор? — Какой я вам профессор, Грейнджер? — злится Снейп. — Вы из меня себе игрушку сделали. Привязали… Все распланировали. Даже физиономию, вот, подправили под свой извращенный вкус. — Но профессор… — Гермиона, чуть не плача, осекается, — сэр… Мистер Снейп… Северус… — Стоп! — прерывает ее Снейп. — Остановитесь на этом, иначе дойдет дело до уменьшительно-ласкательных имен, а этого я точно не потерплю. Внезапно откуда-то издалека слышится стук в дверь. — Как я могла забыть, — подхватывается Гермиона. — Это Гарри. Он давно собирался зайти… Проф… Северус, вам надо куда-то спрятаться. — А вам Поттера приспичило в спальню тащить? — ядовито интересуется Снейп. — Вот уж не подумал бы, что у вас такой темперамент. — Не в этом дело, — виновато оправдывается Гермиона. — Это он мне помогал ваш труп откапывать. Наверняка захочет проверить, а тут… Боюсь, у него сердце не выдержит. Неведомая сила поднимает вчерашнего мертвеца с постели. По лихорадочным движениям видно, что он собирается последовать за связками чеснока в открытое окно. — Если я останусь… Если я останусь здесь, мисс Грейнджер, вы мне за все это ответите!