Каждому хочется быть нужным

Солнце уже зашло за горизонт, опаляя небо оранжевым пожаром. Поперечный стоит на балконе, докуривая очередную сигарету. В голову лезут надоедливые мысли, совсем не нужные сейчас. Ничего делать не хочется, даже шевелиться. Создавалось ощущение, что тело налилось свинцом. Ноги потяжелели, а глаза слипаются. Он устал. Окурок летит вниз, а Спун не спеша заваливается в комнату. На диване Усачев нервно копается в телефоне, пролистывая новостные ленты твиттера, инстаграма и вконтакта. Глаза быстро бегают по строчкам, пальцы скользят по экрану смартфона. И снова эта дурацкая привычка кусать губы. Даня невольно задерживает на парне взгляд, не замечая, как с кухни пришёл Дозер с очередной бутылкой пива и, облокотившись на дверной косяк, с тёплой улыбкой посматривал на парней. Идиллия, мать её. У вас когда-нибудь возникала мысль, что любить сразу двоих — это аморально? Не спорю, любовные треугольники в нашей жизни — не редкость, но такие ситуации чаще всего бывают конфликтными. В итоге двое остаются, а третий постепенно уходит из памяти, как плохой сон или мимолётное наваждение. Здесь же всё по-другому. Они не могли представить кого-то из них отдельно. Это казалось странным, та гармония, которую поддерживали все трое, пропадала. Даня, шаркая ногами, подошёл к Русу и сел рядом. Кшиштовский последовал за Спуном, попутно глотнув пиво из горла. Кто-то из них включил телек. Даня приобнял Усачева и, потянув на себя, поместил его голову на своих коленях, перебирая мягкие волосы брюнета. Миша же развалился на диване, обхватив худой рукой острые колени Руслана, и уставился на экран. Такие моменты, пропитанные домашней атмосферой тепла и уюта, бывали в их жизни очень редко. Работа отнимала много времени и сил. Новые проекты, шоу, стэндапы, озвучки — всё это засасывало целиком и полностью, выматывало, выжимало всю энергию. В такие дни каждый из них понимал, что по-другому их отношения сложиться не могли. Однажды Кшиштовский в шутку назвал их отношения «Поезд Москва — Питер» и попал в самую точку. Миша и Руслан были как две совершенно разных столицы, а Даня связывал их друг с другом, являясь чем-то вроде поезда, метался между ними, соединяя. Руслан отложил телефон, потягиваясь, посмотрел на Даню. Он поднёс руку к щеке комика, проводя от скулы к его подбородку, начал приближать его лицо к себе. Второй рукой он быстро нашёл руку Миши, уверенно сжал и начал поглаживать большим пальцем тыльную строну ладони Дозера. Поцелуй получился мягким и тягучим. Время будто остановило свой ход. Щетина Дани немного кололась, Мишина тёплая рука сжала чуть крепче, мягкая ладонь прошлась выше по руке Усачева к локтю и начала мягко гладить. Оторвавшись от Руса, Поперечный взглянул на Кшиштовского. Тихое: «Дай глотнуть» заставило Вихлянцева приподняться на локтях. Миша передал бутылку Дане, смотря, как тот опрокидывает в себя пару глотков пива и чуть хмурит брови. Он отстраняется, вытирая губы тыльной стороной ладони. Протягивает бутылку обратно Кшиштовскому, быстро притягивая Мишу к себе, коротко и звонко целует в уголок губ. Рус усмехается, немного ёрзая на коленках Спуна (он так и не отпустил руку Дозера), тянется за телефоном. Прошептав что-то вроде: «Любимые педики», Усачев снова с головой погружается в мир социальных сетей. Ничего лишнего. Ничего неправильного. Возможно, они, абсолютно разные, сплетены вместе. Стороны равностороннего треугольника, не иначе. Равные отношения, в которых каждому хочется быть нужным.