Просто статистика

Уве Барникель никогда не любил командировки. Строго говоря, он вообще не любил изменения. Никакие приятные впечатления и красоты дальних и ближних странствий не могли заменить ему раз и навсегда заведенные ритуалы, составляющие незыблемую основу его размеренной жизни. Ведь раннее утро это время для пробуждения и обязательного завтрака, состоящего из пары тостов и омлета, к которым иногда, повинуясь капризу, он добавлял пару кружков колбасы или ломтик сыра. Подобное излишество всегда сигнализировало о его хорошем настроении, и, вот странно, чаще всего совпадало с наличием в кухне его засидевшейся до утра жены. Ида клевала носом над чашкой чая, улыбалась ему молча, а потом отрывалась от ноутбука, подкатывалась к нему на своем, неизвестно как попавшем на кухню офисном кресле, и наваливалась сбоку, теплая и сонная, пронзительно уютная в своей плотной, теплой пижаме, неизменно голубовато-зеленой, с каким-нибудь дурацким мультяшным рисунком. Уве всегда насмешливо вздыхал, ласково дул ей на макушку и совершенно неискренне хмурился. Супруга обнимала его руку, мешая двигаться, и есть ему приходилось орудуя одной только вилкой, обходясь без ножа. В такие моменты он всегда жалел, что родился бетой и не может в полной мере прочувствовать всю щемящую прелесть момента. Поэтому он просто размазывал по тосту масло, укладывал сверху кусок колбасы и вилкой отделял от получившегося бутерброда небольшой кусок, растягивая редкое удовольствие. А супруга дремала на его плече, время от времени скатываясь, но неизменно возвращаясь на место. Никто и никогда не видел великолепную Иду Майер такой. Трогательно разнеженной, хрупкой и родной. И в такие моменты Уве неизменно посещало чувство незаслуженной гордости. Мимолетное и стыдное. Разве прилично мужчине похваляться женой? Даже если он делал это про себя и всего несколько рассветных минут в месяц. Но даже когда ее в кухне не было, по утрам на Уве всегда снисходило умиротворение. Он просто завтракал, быстро просматривал новости, без особого интереса читая о том, что за ночь успело случиться в мире, и искренне, насколько позволял флегматичный темперамент, наслаждался тишиной мирно спящего дома. И вот сейчас, по его расчетам, как раз было время снимать с огня самую первую, упоительно-ароматную чашку кофе, а не ехать от аэропорта в предутренних сумерках, надеясь только, что ему удастся не заснуть за рулем. А впрочем, и эта мысль его здорово взбодрила, на дорогах в это время оказалось свободно, и у него были все шансы все-таки успеть заехать домой, чтобы позавтракать и переодеться. Так что к дому он подъезжал, предвкушая, что прерванный внезапной командировкой ежеутренний ритуал будет возобновлен уже сегодня. И, уж конечно, он никак не ожидал, что в гараже его встретит чужой, незнакомый автомобиль, а в доме – едва ли не десяток стражей, занявших и кухню, и гостиную. - Господа, - поприветствовал он тех, кто оккупировал диван в гостиной, - а что, собственно, здесь происходит? А потом посмотрел на экран своего телефона. Ни сообщений, ни пропущенных вызовов там видно не было. Что бы ни делали стражи в его доме, он им для этого нужен не был. - Уве! – в первый момент он даже не узнал голос супруги. – Ты вернулся. Барникель обернулся на голос и замер настороженно, едва ли не испуганно. Ида выходила из кухни и выглядела так, будто не спала несколько ночей кряду. - Что случилось? – он шагнул к супруге, наконец начиная искренне волноваться. - Майя, - совсем тихо, почти одними губами произнесла та и посмотрела на него с болью. – Ее забрали. Уве замер в полушаге и опустил уже потянувшиеся к ее плечам руки. Ему очень хотелось поддержать, утешить напуганную и расстроенную жену, но желание это будто бы выцвело, пропало, стоило осознать, что речь идет об их дочери. - Кто забрал? – спросил он ровно, нервная система беты не позволила проявить волнение и страх. – Что случилось, Ида? Незнакомый страж, шедший следом за ней, только устало поморщился и вздохнул, пугая его еще больше. Оптимистичным выражение его лица никак нельзя было назвать. - Входите, коллега, - сказал страж, протянул руку, приветствуя Уве, а потом представился: - Стефан Марич. Я сейчас объясню вам, что происходит. Уве кивнул, более-менее собираясь с мыслями. Бессонная ночь давала о себе знать, и соображать в привычном темпе не удавалось. К тому же, сжатые губы супруги и ее старательно отведенный взгляд выбивали из колеи. - А где Утте? – он посмотрел на жену, а потом все-таки взял ее за руку. По его наблюдениям, напуганным женщинам такое обычно помогало. - С няней, - Ида чуть вздрогнула от прикосновения, а потом отстранилась, не принимая поддержку. И это снова было донельзя странно. Раньше она никогда не стеснялась демонстрировать свою привязанность на людях. Она вообще ничего не стеснялась. – Спит в своей комнате. Еле уложили ее. Слишком много людей. Уве кивнул. С младшей дочерью, очевидно, было все хорошо. - Так что происходит? – Уве уселся за стол, на свое любимое место, как и мечтал минуты назад, но удовольствия никакого, разумеется, не испытал. Тревога и ощущение незаметно пришедшей катастрофы не отпускало. - Я сделаю тебе кофе, - бесцветно проговорила Ида и направилась вглубь кухни. На мужа она больше не смотрела. Уве нервно сжал челюсти и перевел взгляд на Стефана. - Мою дочь похитили? – спросил ровно и сам удивился, насколько безэмоционально и почти деловито это прозвучало. Ида даже вздрогнула, не оборачиваясь. - Вероятнее всего, это так, - кивнул страж, усаживаясь напротив, в ее любимое кресло. – На связь пока никто не выходил, хотя прошла уже целая ночь. Думаю, они позвонят с минуты на минуту. Ждать дольше бессмысленно. - Да, - сказал Уве и кивнул, сосредотачиваясь. – Родители уже извелись беспокойством и сделают все, что угодно, лишь бы вернуть ребенка. Не смогут мыслить здраво. - Это же мы! – Ида поставила перед ним чашку. Руки у нее дрожали, а голос прозвучал высоко, явно на грани истерики. – Уве! Это же мы – родители! Барникель чуть прикусил щеку изнутри и виновато посмотрел на жену. Беты не бьются в истерике, не кричат от ужаса, и даже плачут лишь в исключительных случаях и только когда позволяют обстоятельства. Ида дернула плечом и отошла к стене. - Как это случилось? – Уве вернулся к стражу, и тон его стал совсем сухим и деловитым. – И почему мне не сообщили раньше? - Вчера вечером, - начал Стефан, и чуть поморщился. Как альфу, его явно смущала подобная холодность. – Ваша супруга с обеими дочерьми присутствовала на празднике. День рождения у сына ваших соседей. Возвращались домой они пешком. Госпожа Майер, по ее словам, отвлеклась на несколько секунд, пока Майя заинтересовалась чем-то под деревом в сквере. - На что отвлеклась? – тут же уточнил Уве, оборачиваясь к супруге. Это могло оказаться важным. Если у преступника были сообщники, и она могла бы их опознать. И только потом он вспомнил, что и без него тут достаточно профессионалов, а его дело – отвечать на вопросы, а не задавать их. К тому же, вопрос в таком тоне Ида явно восприняла неправильно. Было видно, как она сжимает губы и обнимает себя руками, пытаясь успокоиться. - Я сообщение тебе писала, хотела ее фото с праздника отправить, - проговорила она совсем уж потерянно, а потом присела за стол, будто разом потеряв все силы. – Я не знаю, я… ничего не видела. Майя просто… просто пропала. Должно быть, кто-то ждал ее за деревьями. Но я не видела. Уве вскинул голову, виновато глядя на супругу. Он вовсе не собирался ее обвинять, только выяснить, как же все происходило. - Нет, Ида, - проговорил поспешно и снова взял ее за руку. – Я только подумал, что тебя кто-то специально отвлек. Это могло бы помочь в расследовании. Ты не виновата. К тому же, то сообщение он не получал, и это значило, что супруга опомнилась раньше, чем успела его дописать. В самом деле, какие-то секунды. Ида чуть расслабилась, даже сжала его ладонь в своей, и посмотрела прямо в глаза с внезапной, отчаянной какой-то надеждой. - Я хотела тебе позвонить, - она резко вдохнула, будто скрывая недостойное всхлипывание. – Но ты был уже в воздухе. И я вызвала стражей. - Все правильно, - Уве еще погладил ее вздрагивающие пальцы, а потом обернулся к стражу. – Вы осмотрели то место? - Разумеется, - было заметно, что Стефан раздражен учиненным ему допросом. Как будто потерпевший сомневался в его квалификации. – Следов никаких мы не нашли. Только записку. Она сейчас в лаборатории. Вот копия. Он открыл лежащую на столе папку и протянул Уве лист бумаги. «Не зови стражей, и все будет хорошо», - гласила написанная от руки записка. Уве потер переносицу и взглянул на супругу. Ему хотелось спросить, почему она решилась ослушаться похитителя, даже не посоветовавшись с ним, но сейчас это было уже не важно. Впрочем, этот взгляд Ида истолковала верно. - Так же было правильно? – уточнила она с беспокойством, и пальцы ее снова вздрогнули. – Ты всегда ругаешь тех, кто идет на поводу у преступников. - Верно, - когда дело коснулось его самого, Уве заметно утратил привычное хладнокровие, и сейчас не мог бы точно сказать, как следовало поступить в тот момент, но не поддержать жену было бы просто жестоко. – В таком случае всегда стоит обращаться к профессионалам. К тому же, я вышел бы на связь слишком поздно. - Да, - было заметно, что Ида не верит сейчас ни в его слова, ни в собственное решение, но все равно продолжает храбриться. – Да. Мне сказали, это лучший специалист, - она посмотрела на Стефана, и тот снова поморщился. - Все правильно, - кивнул страж, а потом взгляд его похолодел. – Мы предполагаем, что похитителям нужен выкуп. Но может статься, что дело в вашей работе, господин Барникель. И Уве прикусил губу, а потом кивнул. Сжал виски, больше не думая о том, насколько уместно сейчас проявлять эмоции. - Но, скорее всего – выкуп, - Ида поджала губы, явно тоже пытаясь справиться с эмоциями, и Уве встал, сам себе удивляясь. До этого момента он легко справлялся с чужой болью. – Я заказала наличные, но не знаю, хватит ли. И сколько будет времени, чтобы собрать еще. - Если они не идиоты, - Уве положил ладонь ей на плечо, останавливаясь за спиной. – То времени будет достаточно. Им нужны деньги, а не… Он осекся и замолчал, а Ида вздрогнула, инстинктивно отталкивая его руку. - А не труп? – почти прошипела она, оборачиваясь и вскакивая на ноги. – Ты это хотел сказать? Это же наша дочь! Для бет это вообще что-нибудь значит?! - Значит, - кивнул Барникель и отошел от нее, чтобы больше не злить. – Для меня значит. Прости. Ида скривилась, а потом отвернулась, отпила кофе из его чашки. - Не успокаивай меня, - проговорила уже ровно спустя пару секунд. – Я выплакалась на груди у Стефана. Пока ты летел. Уве кивнул. А потом перевел взгляд на внимательно наблюдающего за их препираниями альфой. - Так вот, - сказал Стефан и раздраженно дернул уголком губ, - мы проверили ваши текущие дела. Пока ничего конкретного. Может быть, у вас есть идеи? - Может быть, - согласился Уве и пожал плечами. Ничего конкретного в голову не приходило. – Мне надо подумать. - И принять душ с дороги, - кивнул страж и отвел взгляд, посмотрел на Иду. Уве хорошо знал этот взгляд типа «и что она вообще в нем нашла». Вот только привычно усмехнуться в этот раз не получилось. - И правда, Уве, - приказным тоном заявила Ида и нахмурилась. На мужа она не смотрела, делая вид, что страшно заинтересована чем-то на дальней стене кухни. – Сходи. Сейчас мы просто ждем. И все. Барникель кивнул. Конечно же, она была права. И сейчас, и раньше, когда не позвонила. Он только моргнул и молча вышел из кухни. Чемодан все еще ждал его в холле, и Уве приподнял его, собираясь забрать с собой в спальню. Можно было бы поставить его на колесики и так транспортировать до лестницы на второй этаж, но Уве скорее надорвал бы себе спину, до чего, правда, было далеко с таким-то ничтожным весом, чем рискнул бы испортить паркет. Уве Барникель любил свой дом. Поднимаясь по лестнице, он думал, что стоит снова вспомнить, что дом не его. И паркет не его. И даже сам чемодан тоже куплен его женой. Уве оставил чемодан у кровати, направляясь в душ. Происходящее не укладывалось в голове. Мозг буксовал, метался между десятком самых разных вопросов. Но хуже всего были эмоции. Нервная система, совершенно не рассчитанная на такие нагрузки, едва справлялась с охватившим его ужасом и беспомощностью. С разрушительной, жгущей его изнутри виной. В голове крутились цифры, строчки из отчетов и статистических справок. Он втирал в кожу гель и из последних сил пытался отстраниться от самого себя. Выключить, отсечь все ненужное, как делал множество раз, погружаясь в работу. Вот только его жизнь и его работа сейчас слились самым чудовищным образом, что он мог бы себе представить. Память с омерзительной услужливостью подсовывала ему факт за фактом. Сколько детей было похищено в городе в этом году. Сколько из них было убито. Сколько перед этим было изнасиловано. Уве вцепился в полотенце, с неожиданной яростью растирая им влажную кожу, а потом все-таки заставил себя успокоиться. У бет не бывает истерик, и опровергать этот тезис сейчас было не время. Он вернулся в спальню, оставив полотенце на полотенцесушителе. Что-то в этом доме все-таки точно принадлежало ему. К примеру, идеально разложенное содержимое платяного шкафа. Не сам шкаф, конечно, но Уве все равно кривовато усмехнулся, прикидывая, во что упакует все это, когда Ида его прогонит. В том, что это случится, он сейчас не сомневался. Ни одна женщина не станет терпеть рядом мужчину, допустившего подобное. И не суть, какой важности у него было дело, не позволившее самому проводить дочь с праздника. Как и не важно будет, чем эта история закончилась. Уве зажмурился и поймал себя на самой нерациональной, но удивительно болезненной надежде, что все закончится хорошо. В конце концов, статистика оставляла шанс, а этот Стефан и впрямь казался хорошим специалистом. Ида не согласилась бы даже на второго по значимости. Она всегда получала лучшее. И еще вчера Уве это льстило. Он злился сам на себя, но эта злость казалась ему спасительной. Она маскировала ужас. Поэтому одеваясь, он представлял себе, как это будет. Что же, вопреки мнению журналистов, знакомых и прочих прихлебателей, супруга вовсе не подобрала его на помойке. Ему было, куда вернуться. Вот только ему следовало себе признаться, что возвращаться он не хотел. Не хотел уходить из места, которое привык считать домом, и от женщины, которую, пусть и иллюзорно, ошибочно, но считал своей. А еще ему было стыдно, что думает о себе в такой момент. Но и не думать не мог. - Я думала, ты на меня злишься. Ида вошла в спальню, когда он закончил приводить себя в порядок, и выглядела при этом гостьей в собственном доме. Уве дернулся, снова едва выдерживая острое сочувствие. - Нет, - ответил он, отворачиваясь от зеркала, и сел на край кровати. – А ты на меня? Ида помедлила, а потом вскинула глаза вверх, будто удерживая слезы. - Ты в ярости, да? – спросил Барникель спокойно и сам себе кивнул. Быть может, он испытывал не слишком много эмоций, но распознать их у других был в состоянии. - Да, - она закусила губу и прислонилась спиной к двери. А потом повторила: - Да. В ярости. - Мне жаль, - Уве моргнул, и пожал плечами. – Я бы попросил прощения, но… - Но оно тебе не нужно, да? – Ида нервно фыркнула, и губы ее горько скривились. – Тебе вообще от меня что-нибудь нужно, а? Голос ее взлетел, будто вгрызаясь в барабанную перепонку. Барникель вздохнул, и взгляд его скользнул по чемодану. Подумалось, что его можно и не разбирать. - Ой, нет! – супруга вдруг оказалась рядом, забралась на постель с ногами, с внезапной, совсем не характерной для нее порывистостью хватая его за запястье. – Уве, я совсем не то хотела сказать. Не смотри на чемодан. Ты никуда не уходишь! Барникель посмотрел на нее ошарашенно, замер, не зная, как реагировать. - Я и не собирался, - сказал он наконец и отцепил ее ладонь от запястья. Погладил подрагивающие пальцы. – Я просто решил, что ты этого захочешь. - Не захочу, - она сузила глаза, и взгляд ее стал совсем ледяным и яростным. – Чем бы это ни кончилось. Может, я ужасная мать, но я точно знаю, я все еще хочу тебя. При любом раскладе. - Ладно, - сказал Уве, совершенно растерянно. Он никогда не понимал, как следует реагировать на проявления ее чувств. К счастью, случалось подобное не часто. – Я думаю, мы рано паникуем. То есть, у нас есть все основания, но давай подождем с этим. И ты хорошая мать. - Вот за это, - Ида сглотнула, и показалось, что она и в самом деле сейчас заплачет, - я тебя и люблю. За то, что ты думаешь. Хотя бы время от времени. Уве моргнул и крепче сжал ее ладонь, снова надеясь, что это как-то поможет. Он не знал, как именно, но не раз проделывал подобное с другими потерпевшими. Ида сжала пальцы в ответ, и ему показалось, сейчас он это поймет. В самом деле, стало как будто проще контролировать совершенно неуместные переживания. И тогда раздался звонок. Ида вздрогнула, отстранилась резко, и выудила телефон из кармана брюк, глядя на него, как на нечто ужасное. Впрочем, Уве и сам смотрел на ни в чем не повинный аппарат ничуть ни лучше. Он едва успел перехватить ее движение, чтобы не дать ответить. - Стефан, - просто сказал он, поясняя свои действия. – Он должен слышать. - Да, - его супруга подхватилась, будто очнувшись, и опрометью бросилась из комнаты, на ходу окликая главного в этом доме стража. Барникель поспешил за ней, чувствуя, что все эмоции внутри замерли, будто бы он уже умер. Или находился на грани смерти от обморожения. И состояние это ему нравилось ничуть не больше недавней почти истерики. - Да? – произнесла Ида, дождавшись кивка незнакомого стража, устроившегося с ноутбуком в их гостиной, и включив громкую связь. – Ида Майер. - Привет, - раздалось в ответ, и Барникель удивленно нахмурился. Голос звучал естественно и не казался хоть как-то замаскированным. – Ида Майер. Готова платить? - Я, - женщина запнулась, но быстро взяла себя в руки. Испуганная мать в ней стремительно уступила место великолепной госпоже Майер. – Я слушаю. Где моя дочь? - Совсем рядом, - кажется, усмехнулся незнакомец, пугая слишком уж легкомысленной интонацией. – Так ты готова? - Не раньше, - Ида быстро посмотрела на Марича, и тот кивнул, поддерживая ее стратегию, - чем смогу убедиться, что она жива. - Да без проблем, - откровенно хохотнули из трубки, а потом послышалась какая-то возня и звук шагов. – Малышка, тебя к телефону. Ида закусила губу, и Уве не выдержал, шагнул к ней, приобнимая за плечи. - Мама! – раздалось через секунду, и Барникель почувствовал, как супруга крупно дрожит в его руках. – Это ты? - Я, детка, - совершенно спокойно ответила несчастная мать, так, что покатившиеся из глаз слезы совершенно не отразились в голосе. – Это я. - Ну, вот и славно, - заявил неизвестный, а потом вдруг заторопился. – Так ты готова платить? - Сколько? – бесстрастно спросила Ида и прижалась спиной к груди супруга. - Три миллиона семьсот тысяч. К полудню. Наличными, - голос говорившего отдалился, а затем из трубки раздался сигнал отбоя. Ида отстранилась, а потом обернулась, глядя на мужа совершенно потерянным, больным взглядом. - У тебя столько нет? – уточнил Уве, прикидывая, что делать дальше. Вообще, настоящих денег и не требовалось, но ровно как и всем родителям похищенных детей на его памяти, ему казалось, что так будет надежнее. По крайней мере, сейчас он совсем не мог вспомнить хоть какую-то статистику на этот счет. - Есть, - Ида моргнула, почти возвращая себе привычную твердость. – Ну, к полудню будет вся сумма. Я просто… Она замолчала, а потом присела на неудобный, низкий диванчик. Уве подумалось, что с тех пор, как в доме завелся этот предмет мебели, он ни разу не видел, чтобы супруга им пользовалась. Видимо, сил дойти до чего-то более комфортного просто не хватило. - Ты молодец, что уже начала собирать деньги, - Уве нахмурился, не понимая, что сейчас заставило ее потерять привычную концентрацию. Ведь Майя была жива, и нужно было действовать. - Да, это было логично, - Ида отвела взгляд, а потом с усилием сжала пальцами переносицу. – Ей только пять лет. Она ведь слишком маленькая, чтобы их опознать, так? Они вернут ее? Если я заплачу? - Я давно не занимаюсь подобными случаями, - Уве неуверенно посмотрел на Стефана, но тот лишь пожал плечами, никак не помогая ему прояснить ситуацию. – Но думаю… - Просто скажи, что они ее вернут! – Ида вскинула на него яростный взгляд и сжала губы, жестко, почти брезгливо. Уве вздохнул и кивнул. Он понимал концепцию утешения. - Конечно. Все будет хорошо. Я прослежу за этим. - О, Уве, - Ида встала, на миг оперевшись рукой о спинку дивана, а потом шагнула к нему, мимолетно уткнулась лицом в плечо. – Прости, - она обернулась к Стефану, посмотрела вопросительно. – От меня еще что-то нужно? - Нет, - страж устало покачал головой, а потом ободряюще улыбнулся, по-альфьи покровительственно, но вполне в рамках профессиональных отношений. – Ваш разговор мы записали. Сейчас с записью уже работают наши люди. Если будут новости, мы вам скажем. - А, - Ида посмотрела на телефон, будто ожидала подсказки, - место не определили? Стефан только покачал головой. Впрочем, особой надежды и не было. Настолько глупых преступников Уве не встречал уже очень давно. - Мне нужно позвонить, - уже твердым голосом заявила Ида Майер и, больше ни на кого не глядя, вышла из комнаты. Уве снова вздохнул и посмотрел на альфу, будто ожидая указаний. - Странная сумма, - констатировал тот очевидное, а потом сделал жест рукой, будто приглашая Уве вернуться на кухню. – Вам не показалось? - Я где-то недавно ее встречал, - Уве направился на кухню и уселся за стол. Его кофе все еще стоял на столе, и, подумав, бета заглянул в холодильник. Есть не хотелось, но определенно стоило. Просто чтобы не терять сосредоточенность. А еще очень хотелось делать сейчас хоть что-то. Или, на крайний случай, потребовать отчета о том, что делают другие. Он прекрасно представлял, сколько информации стражи получили из этого короткого звонка, и думал, что, должно быть, есть уже какие-то выводы. Стефан обернулся на тихие шаги из гостиной, кивнул входящему в кухню подчиненному. Впрочем, надолго тот не задержался, мазнул по несчастному хозяину дома сочувственным взглядом, а потом передал начальнику несколько листов распечаток. Уве машинально вытянул шею, стараясь заглянуть в них, но ничего не разобрал. Было слишком далеко. Стефан бегло их просмотрел, потом кивнул и отдал обратно. - Пока ничего конкретного, - сказал он, возвращаясь к Уве и присаживаясь за стол. – Вы не вспомнили, откуда вам знакома сумма? - Нет, - Барникель нахмурился. Память на числа у него была хорошей, и он был уверен, что видел ее только мельком, совершенно точно на каком-то неважном документе. Просмотрел машинально и отбросил. Вот только когда точно, и что это было, никак не вспоминалось. – Видел недавно. Но не припомню. - Надо спросить у госпожи Майер, - сделал вывод Стефан, а потом стрельнул глазами в сторону лестницы, по которой она поднялась, но идти в спальню явно не решился. - Она спустится через минуту, - Уве нахмурился, но снова взял себя в руки. Ревновать супругу он давно считал бесполезным. Для высказывания претензий этой эмоции ему все равно не хватало, а тешить ее самолюбие можно было и более приятным образом. Стефан кивнул и снова сел. Осмотрелся, будто скучающе. - Красивый дом, - проговорил он нейтрально. – Должно быть, жить в таком приятно. - Более чем, - холодно подтвердил Уве, а потом устало поморщился. – У вас есть вопросы? Спрашивайте. Все спрашивают. Мне не мешает, а Иду веселит. - Да нет, - смущаться Стефан даже и не подумал, - просто не всем так везет. Особенно бетам. Уве кивнул и пожал плечами. Везло не всем. Но, должно быть, Ида знала, что делала. - А впрочем, - продолжил Стефан, рассматривая бету, хищно сузив глаза, и явно удивляясь увиденному. – Возможно, я ее понимаю. Вы весьма неплохо сложены. - Профессия обязывает, - хмыкнул Уве, а потом и вовсе рассмеялся. Сам от себя не ожидал такого искреннего и неуместного веселья, но крайне вовремя и внезапно бесшумно спустившаяся Ида оказалась сверхстимулом. Слишком уж яростная, откровенная ревность и возмущение были написаны на ее лице. - Простите, госпожа, - нагло ухмыльнулся альфа, оборачиваясь, и слегка поклонился пышущей злостью женщине. – Это был просто комплимент вашему вкусу. - Надеюсь, - прошипела она сквозь зубы, а потом и сама замерла ошарашено, помотала головой и растерянно посмотрела на супруга. – Уве, это он так нас приободрить пытается? - Ну, так я же профессионал, - весело хмыкнул альфа и с гордым видом направился в гостиную к своим людям. - Идиотизм какой-то! – заявила госпожа Майер и дернула плечом. – Но если он еще раз так на тебя посмотрит, я ему шею сверну. Почему ты это допускаешь?! Барникель вскинул на нее глаза, присмотрелся пораженно, пытаясь сообразить, шутит она, или как. Вроде бы, для шуток время было не самым удачным. Он бы заподозрил банальную дамскую истерику, да вот только ему казалось, что на такое его супруга попросту была не способна. - Послушай, - проговорил он, наконец, оставляя вопрос без ответа. – Ты не помнишь, где нам попадалась эта сумма? Ну та, что потребовали похитители. Я где-то недавно ее видел, но не знаю, где именно. - Не помню, - лицо Иды разом потеряло всякое выражение, будто выцвело, не смотря на безупречный макияж. – Я тоже подумала, почему уж тогда не четыре миллиона. Но в голову ничего не пришло. Но раз ты видел, так вспоминай скорее! А вдруг это важно, а ты здесь альфам глазки строишь, вместо того чтобы… Она осеклась. Сжала губы и посмотрела виновато. Уве только беспомощно пожал плечами в ответ. Ему тоже не удалось бы удачно пошутить в такой ситуации. - Не переживай, - сказал он и понес полупустую кружку с остывшим кофе к раковине, собираясь вымыть ее и приготовить новый. – Он просто дом похвалил. Меня-то уж по остаточному принципу. А потом замер, полшага не дойдя до цели. Ну конечно. Дом! Не глядя, Барникель отставил чашку, а потом снова обернулся к супруге. - Ты вспомнил? – встревожилась и оживилась та, вскакивая на ноги. – Да? - Кажется, - Уве медленно кивнул и заметался взглядом по кухне, стараясь припомнить, куда же он положил тот конверт. Не выбросил, это он точно помнил, рука не поднялась. Письмо было адресовано не ему, и уже то, что он его вскрыл, было сделкой с совестью. А уж выбрасывать так и вовсе было бы за гранью любых приличий. А значит, он должен был отложить его там, где Ида могла бы увидеть. Барникель направился в коридор. Вид у него при этом, очевидно, был настолько задумчивый и сосредоточенный, что Стефан, заметивший это его передвижение из гостиной, насторожился тоже, потянулся следом, окликая его по пути. - Я просто вспомнил ту цифру, - успокоил его Уве, не прекращая, впрочем, своих поисков. Нужный конверт и правда дожидался его в комоде, в аккуратной стопке счетов за коммунальные услуги. Уве вытянул его из ящика, достал из него сложенный лист очередной рассылки и бегло просмотрел, а потом удовлетворенно кивнул. - Это от управляющей компании? – уточнила Ида, тоже пришедшая следом и теперь с тревогой заглядывающая супругу через плечо. – Что там? - Вот, - ответил тот, а потом протянул свою находку Стефану. – Эта цифра – минимальная стоимость дома в этом районе. Просто статистика. Марич забрал у него лист, пробежал глазами, потом повернул, рассматривая логотип и адрес. Было заметно, как напряженно работает его мысль. - В общем-то, - проговорил он сосредоточенно, внимательно дочитывая весь текст письма, - не самая закрытая информация. Но хоть что-то. Будем работать. - Вот-вот, - Ида зачем-то сжала запястье Уве, холодно сверкнув на Стефана взглядом. – Работайте! Тот чуть дернул уголком губ, но большего проявления возмущения себе не позволил. Только кивнул-поклонился порывисто, развернулся и быстрым шагом направился к своим людям. Было похоже, что от нервных родителей ему и самому хочется держаться подальше. Чтобы не мешали следствию. - Он лучший, да? – серьезно напомнил Уве, а потом поднес ее ладонь к губам. – Он справится. - Это что-то значит, - Ида на секунду расслабилась, погладила его свободной рукой по затылку, а потом снова распрямила спину, и было видно, как напряжена ее челюсть. – Ты ведь должен знать. Что это значит? - Что у похитителей тоже есть такая бумага, - Барникель отпустил ее ладонь и отстранился, видя, что сейчас прикосновения Иде не приятны. – А значит, они или получили ее, или отправили. Ну, то есть, связаны как-то с нашим районом. - И что-то имеют против его жителей, - кивнула та, а потом чуть оперлась спиной о комод и сжала ладонями виски. – Чушь какая-то. Не могу думать. Как представлю… не могу. - И я, - честно признался Уве и сжал губы. Видеть Иду вот такой, слабой, растерянной и перепуганной было неожиданно больно. Так больно, что даже собственный ужас, казалось, слегка отдалялся. – Не могу понять, что это реально. Идем. Посмотрим, что думают стражи. У них должно получаться. Ида кивнула, распрямляясь и первой вошла в гостиную. - Что у вас? – спросила своим обычным, требовательно-ледяным тоном, обращаясь сразу ко всем присутствующим. Стражи переглянулись, а потом синхронно посмотрели на Стефана. Тот стянул с головы наушники и нахмурился, явно не горя желанием делиться с ней новостями. И тут Уве его прекрасно понимал. Информация наверняка была слишком свежей, сырой, чтобы что-то действительно объяснить. Сперва следовало все проверить, уложить в голове, да и хоть какие-то выводы сделать, а потом делиться с потерпевшими. Но даже он сам, не смотря на привычку, не всегда мог сопротивляться этому ее тону. - Послушайте, - сказал страж и протянул наушники хозяйке дома. – Мы обработали запись. Вы можете сказать, это голос вашей дочери? Ида поскорее, едва ли не бегом, приблизилась к нему, подхватила наушники и водрузила их на собственную голову. Моргнула несколько раз, как Уве показалось, стараясь справиться с волнением. Впрочем, возможно, сказывалась бессонная ночь. Стефан кивнул сотруднику, и тот быстро кликнул мышью, должно быть, ставя запись на воспроизведение. - Нет, - сказала Ида уверенно, спустя долгих десять секунд. – Нет, это не Майя. Ничего общего. - А это? – Марич вскинул руку, останавливая ее и не давая снять наушники. Ида кивнула и снова прислушалась. - Да, это она, - Ида закусила губу, а Уве снова почувствовал, что в груди вдруг становится тесно. – Есть еще? Стефан кивнул, и она снова прислушалась. А потом покачала головой. - Кажется, это снова мальчик, - прокомментировала она услышанное и удивленно посмотрела на стража. – Что это значит? - Пока не знаю, - Марич пожал плечами и устало потер переносицу. – Либо у похитителей есть свои дети, либо у нас есть еще потерпевшие. Первое предположение показалось Уве совершенно бредовым. Кто будет держать похищенного ребенка вместе со своим? Но отметать нельзя было и его, так что комментировать очевидное и мешать стражам делать свою работу он не стал. Присел в кресло, из последних сил стараясь сосредоточиться. В кармане его брюк коротко завибрировал телефон, заставив вздрогнуть. Уве достал его, быстро взглянул на экран, а потом убрал снова. Отмахнулся от вопросительных взглядов присутствующих. - С работы, - пояснил, видя, что так просто они не успокоятся. – Я взял отгул. Стефан кивнул, вновь возвращаясь к своим делам. Склонился к монитору, высматривая там что-то явно важное. - Значит, - сказал Барникель просто, чтобы не чувствовать себя бесполезным предметом интерьера, - нужно искать других похищенных? Я так понимаю, никто не заявлял. - Нет, - Стефан покачал головой, а потом распрямился и зевнул, сжал плечо своего подчиненного, явно предлагая работать дальше в том же направлении, а потом зевнул, прикрыв рот ладонью. – Не было. Куда подевались мои бездельники? Сейчас отправлю их по домам. Из принтера, стоящего на кофейном столике, с легким стрекотанием выполз лист какой-то распечатки. Марич подхватил его, а потом вышел из гостиной, на ходу окликая кого-то. - Это список всех семей с детьми в вашем районе, - пояснил оставшийся за главного страж и поерзал, пытаясь устроиться на неудобном диванчике хоть с каким-то комфортом. – Надеюсь, это хоть что-то даст. Ида кивнула, а потом подобралась ближе к супругу, присела на подлокотник его кресла. Она казалась напряженной, готовой в любую секунду сорваться с места. Уве даже подумалось, что она зачем-то удерживается от того, чтобы не начать нервно расхаживать по гостиной. Видимо, не хотела отвлечь специалиста от работы. - Мне нужно ехать в банк, - проговорила она негромко, на секунду прижавшись к нему всем телом. – Еще пять минут, и поеду. Ты… если Утте проснется… - Я буду здесь, - Уве кивнул и приобнял ее, погладил по плечу. – Не волнуйся. Ида помолчала и встала. Осмотрелась растеряно, будто пытаясь понять, не забыла ли чего-нибудь. Отпускать ее было боязно. Уве проследил за тем, как она направляется к выходу, но все-таки не окликнул. Кому-то из них двоих стоило остаться дома. На случай, если появятся новости, и придется быстро принимать решение. И снова ему оставалось только ждать. Супругу, звонка похитителей, результатов опроса. Это казалось совершенно невозможным, неприемлемым. Он сам себе казался беспомощным и бесполезным. Да, собственно, таковым и являлся. Но Уве честно ждал. Прошло где-то с полчаса, когда терпение у него закончилось. - Вы проверили сотрудников управляющей компании? – спросил он стража, а потом вдруг опомнился: - Простите, я так и не спросил ваше имя. - Джозеф, - коротко представился тот, а потом кивнул на монитор. – Проверяем. Наверное, тяжело быть по другую сторону? Уве замолчал на пару секунд. Совершенно нетипично ему захотелось одернуть собеседника, заявить в ответ что-нибудь раздраженное. Причем тут какая-то «другая сторона»?! Речь ведь о его ребенке! Тут по любую сторону было бы одинаково непросто! Но он только кивнул, а потом чуть пожал плечами. Он никогда не любил констатировать очевидное. Считал это бесполезной тратой времени. - Если бы я мог чем-то помочь, - произнес он ровно, но взгляд его отразил явную просьбу. – Я был бы рад. - Да, пока нечем, - виновато развел руками Джозеф, и Уве показалось, что ответ не был дежурным. Страж и правда хотел бы сделать для него что-то. Ощущение было непривычным и, откровенно говоря, не слишком приятным. - Хотите кофе? – спросил он в надежде, что хоть чем-то сможет заняться в ближайшие минуты. Джозеф виновато пожал плечами, а потом заглянул в стоящую на столике чашку. Она была еще почти полной. - Может, бутерброд какой-нибудь есть? – спросил он через минуту и заметно смутился. Уве принюхался. Отчего-то поначалу он принял стража за бету, больно уж спокойное и деловитое выражение лица у него было, но сейчас понял, что ошибался. Джозеф явно был омегой. Впрочем, особенно подробности его сейчас не интересовали. Уве просто отметил это про себя, а потом чуть улыбнулся и встал. В голове крутились обрывки полученной информации. До ужаса хотелось потребовать отчет, получить всю информацию, собранную стражами к этому моменту. Он прекрасно понимал, что ему не сообщили и десятой части. Он и сам бы не сообщил на их месте, но понимание это никак ситуацию не улучшало. Тревожно и неприятно было ощущать себя подозреваемым. Но Стефан просто не мог не рассматривать такую возможность. Вот, к примеру, вздумай Уве развестись с супругой, что бы он получил? По брачному договору совсем ничего. А так реальный шанс получить в полное распоряжение немалую сумму. И алиби даже не утешало. За такие деньги он мог бы кого-то нанять. Благо знакомых в этой сфере у него было немало. Впрочем, похищать других детей в такой ситуации было бы точно решением, мягко говоря, не стандартным. Разве что для маскировки. Уве вздохнул и резко качнул головой. А потом открыл холодильник. Достал пару яиц и масло. Перенес их на стол, а потом вернулся за молоком. Если уж у него самого не было аппетита, то пришедшего в дом омегу точно стоило бы подкормить. Даже если и пришел он исключительно по служебной надобности. Не заставлять же человека голодать! Он уже возвращался в гостиную, держа в руках тарелку с омлетом и тостами, когда в коридоре послышались шаги. Уве поставил свою стряпню на столик, мимолетно посмотрев на, кажется, удивленного Джозефа, а потом обернулся к вернувшемуся откуда-то Стефану. - Есть новости, - констатировал Уве, готовый к тому, что его и дальше станут использовать исключительно как кухарку. Но страж все же ответил. - Мы опросили всех, кого застали дома. Детей не смогли предъявить четверо. Правда, один, скорее всего, в самом деле гостит у дедушек. Там по всему дому лепестки роз разбросаны и свечами ароматическими воняет. Но мы проверим на всякий случай. Уве кивнул, стараясь обдумать новую информацию. - Родители рассказали что-то? - Да, - Марич поморщился и занял кресло, на которое хозяин дома было уже нацелился. – Примерно та же история, что и у вас. Дети гуляли, дети пропали. Никто ничего не видел. По времени разница около получаса. Записка точно такая же. Мы, конечно, сейчас все осматриваем, может, что и найдем. Не могли же они совсем нигде не наследить. Места не самые людные. Барникель в задумчивости прикусил нижнюю губу, опомнившись только когда стало больно. Новые подробности ничего не опровергали и не подтверждали, но иррационально страх его только усиливался. Он не знал, что происходит. Преступник, или сколько их там было, решил заработать побыстрее? Оптом, так сказать? Или же, это все-таки было личным. Второе предположение ужасало, и, пожалуй, впервые в жизни бета в полной мере осознал значение этого слова. По спине растекся холод, и тело стало будто чужим. Уве упрямо сжал губы. Не время сейчас было поддаваться эмоциям. - Сумма в записках та же? – спросил он, устраиваясь на краю дивана, подальше от увлеченно жующего омеги. - Да, - Стефан смотрел сочувственно, и Уве поспешил сделать пару вдохов-выдохов, чтобы взять себя в руки. – Есть идеи, что это может значить? - Что кого-то сильно обидели владельцы местных домов, - Уве пожал плечами, понимая, что произносить очевидную банальность. – И что все это как-то связано с детьми. Марич прикрыл глаза на пару секунд, явно тоже обдумывая новости. И так же не приходя ни к какому выводу. - Джозеф, - окликнул он резко, выходя из своей сонной задумчивости так же внезапно, как и вошел. – А что ты вообще тут расселся?! Почему не работаешь? Уве чуть нахмурился. Сам он такой тон счел бы оскорбительным. Однако, судя по реакции омеги, это было всего лишь дружеской подначкой. Стража никто не обижал. - У меня обеденный перерыв, - с достоинством заявил омега, - между прочим, имею полное право. - Ну вы посмотрите, какие наглые подчиненные пошли, - альфа шлепнул ладонью по подлокотнику и посмотрел на все еще стоявшего Уве, будто приглашая разделить собственное возмущение. – Я тут, значит, работаю в поте лица, а у него перерыв! Да еще и обеденный! Время девять утра! - Хотите омлет, Стефан? – догадливо уточнил Барникель, понимая, что стражей стоит оставить наедине. Он их только отвлекал, заставляя думать, что можно при нем говорить, а что нельзя. Да и напоминание о времени подстегивало. – Больше ни на что сейчас моих кулинарных талантов не хватит. - А не откажусь, - с энтузиазмом кивнул альфа, заметно радуясь такой догадливости. Уве снова поразился отличиям в их манере вести дела. Сам он в такой ситуации не позволил бы себе даже кофе. Впрочем, все это были лишь формальности, ничего сейчас не значившие. Уве добрался до холодильника и повторил несложную, в общем-то операцию, приготовив свой любимый завтрак для еще одного стража. Он надеялся, что мысли удастся привести в порядок, но их было слишком уж много. К тому же, Ида все не возвращалась, и он жалел, что отпустил ее одну. От двери послышалось слабое хныканье, приблизилось, и Уве как раз успел обернуться, чтобы увидеть, как в дверь входит-вплывает сонный омега с младенцем на руках. Барникель кивнул и улыбнулся няне своих дочерей. Тот моргнул, помотал головой, разгоняя сонливость. Юноша всегда казался каким-то уютным и домашним, и Уве удивлялся, как ему удается справиться с двумя часто не в меру активными девчонками. Но как-то справлялся. Омега сориентировался, наконец, зашагал вглубь кухни, где прятался детский стульчик, и Уве обернулся к плите, снимая с огня как раз подоспевший омлет. Отстраненно как-то он подумал, что не помнит, когда в последний раз был в это время дома. Кажется, когда-то у него был выходной. Ну, должен был быть, по крайней мере. Вот только до рождения Утте это было, или уже после, Уве не помнил. Он переложил омлет на тарелку и направился в гостиную. Казалось, за время его отсутствия, стражи пришли к каким-то выводам. По крайней мере, смотрели они уже куда более свободно. К тому же, в гостиной его ждала вернувшаяся супруга, и Уве слегка расслабился, понимая, что хотя бы здесь все идет по плану. Ида сидела в кресле и казалась сосредоточенной и спокойной. Только кончик ее туфли чуть подрагивал, стоило ей слегка отвлечься. Барникель поставил тарелку на столик перед Стефаном, а потом подумал, и присел на подлокотник рядом с супругой. - Подождем полудня, - сказал ему страж, подхватывая вилку. – В остальных домах тоже уже ждут наши люди. Мы готовы. Уве прикрыл глаза. - Джозеф, - позвал, все так же зажмурившись. – Вы что-то узнали? Это должно быть что-то личное. Ведь так? - Так, - ответил за омегу Стефан, не прекращая жевать. – Но ничего связанного с детьми или домами. Есть пара идей. Сейчас мы их проверяем. - Это мы проверяем, - буркнул омега из-за монитора, и Уве снова насторожился, и снова напрасно. Джозеф тоже шутил. – А ты ешь! - Я восстанавливаю силы! – Стефан хмыкнул и запил омлет кофе. – Они мне еще понадобятся. Ида напряглась было, заметно рассерженная их диалогом, но потом быстро расслабилась. Для стражей ее личная трагедия была просто работой. Впрочем, Барникель прекрасно понимал, что профессионализм ее успокаивает. А ходи тут стражи с постными лицами, лучше бы точно не стало. - Была одна история, - Джозеф нахмурился, а Уве подумал, что он слишком уж сомневается в своих словах. Хотелось поторопить внезапно задумчивого омегу, и поскорее узнать, что же там такое. – Пять месяцев назад у администратора вашей управляющей компании умер сын. А потом он развелся с мужем. Тут и дети, и дома. И личная история. Но он уже неделю как на курорте. Его нет в стране. Это я проверил. - А муж? – Уве выпрямился в кресле, вдумываясь в полученную информацию. Ее было слишком мало, но сжавшиеся на его локте пальцы Иды здорово добавляли сосредоточенности. – Он тоже потерял семью. - И дом, - Джозеф кивнул и вновь сосредоточился на своем мониторе. – Квартира, в которой они жили, отошла мужу, а дом своих родителей он продал за неделю до смерти ребенка. - Дом в нашем районе? – удивилась Ида и отстранилась, отсела подальше, насколько позволяло кресло. – Кто он? Я его знаю? - Нет, - Джозеф сосредоточенно защелкал мышью, а потом покачал головой. – В пригороде, но далеко отсюда. Зачем продавать дом, когда у тебя умирает ребенок? - Чтобы вылечить ребенка, - Стефан посмотрел на омегу как на идиота, а потом перевел взгляд на несчастных родителей, будто извиняясь за бестолкового подчиненного. – Не вышло, очевидно. - Я тут… - Джозеф замялся, пожал плечами, - не совсем законно… Марич фыркнул сердито, но махнул рукой предлагая сообщить незаконно добытые сведения, раз уж начал. Явно был уверен, что потерпевшие его не сдадут. Уве чуть сжал губы. В любое другое время он бы не преминул поправить коллегу, заявить, что не бывает никакого «не совсем законно». Или законно, или нет. Но момент сейчас уж точно был не подходящий. Да и супруга придушила бы его диванной подушкой, вздумай он мешать стражам работать. - В общем, - омега присмотрелся к монитору, будто проверяя что-то, - все деньги все еще на счету. Он ничего не потерял. Ой. То есть, не потерял деньги. Простите. Ида царственно кивнула и чуть качнула носком туфли. Уве встал, чтобы не мешать ей думать. Она казалась такой цельной и сильной. Как будто не дрожала беспомощно в его руках каких-то несколько часов назад. Время близилось к полудню, а картина все не складывалась. Им явно чего-то не хватало. - Мы проверим, - Стефан тоже поднялся на ноги и посмотрел на часы. Нахмурился. – Я распоряжусь его найти. Джо, есть адрес? Барникель прислонился к стене и устало сжал виски. Он давно не спал, и реальность казалось слишком контрастной. Раздражала уставший мозг. С кухни послышался возмущенный вопль чем-то рассерженной Утте. Уве поморщился от мерзкого звука, а потом против воли улыбнулся. Характером девочка пошла в мать. В отличие от флегматично-задумчивой старшей. Родись та мужчиной, она была бы бетой, и Уве не знал, как к этому относиться. Но подспудно гордился. Вопль сменился хныканьем. Звук приблизился, а потом отдалился, пока не затих, отгороженный дверью детской. Уве улыбнулся снова. Сейчас, когда усталость и стресс слегка подпортили его привычный самоконтроль, он вдруг почувствовал, насколько сильно любит своих женщин. Всех трех. И плевать ему на дом, статус и возникающие вопросы. Как оказалось, беты это тоже умеют. Телефон зазвонил в семь минут первого. К тому моменту Уве почти понял, как другие люди умудряются впадать в панику без каких-либо видимых причин. - Майер, - ответила Ида ровно и жестко, едва дождавшись кивка Стефана. – Слушаю. В этот раз она не искала ничьей поддержки, даже наоборот отошла от всех подальше, чтобы не терять сосредоточенность. - Садись в машину и езжай к центру, - проговорил уже знакомый голос, - одна. Только ты и деньги. Вызов оборвался. Джозеф снял наушники и нервно дернул плечом. Он явно ничего нового не узнал. Уве сжал кулаки, но тут же заставил себя расслабиться. Он знал, что положено делать дальше. И это, разумеется, был самый логичный путь. - Вы поедете? – спросил Джозеф так, как будто предполагал, что Ида сейчас отступит. Не захочет рисковать. Та чуть вздернула бровь, как делала всегда, когда была взбешена, сжала губы, но спокойно кивнула. Марич не знал ее, и поэтому она легко простила ему подобное предположение. Уве даже успел порадоваться, что не задал этот вопрос сам. Впрочем, ему бы он не пришел и в голову. Уве поднял сумку с приготовленными уже деньгами. Взвесил в руке, наблюдая, как Джозеф колдует с телефоном Иды, а Стефан закрепляет на ее груди устройство слежения. Пальцы его легко проскальзывали за лямку бюстгальтера, устраивая прибор на нужном месте, и Уве не к месту вдруг осознал, что на его глазах его же жену сейчас нагло лапает совершенно посторонний альфа. Стало смешно. Барникель раздумывал над этим ощущением секунд восемь, пока не пришел к выводу, что, должно быть, это его вариант омежьей истерики. Гадкое было чувство. Уве даже головой помотал, разгоняя веселье и ревность по дальним углам сознания. - Я готова, - ровно заявила Ида, застегивая, наконец, последнюю пуговицу на блузке, и глядя ему прямо в глаза. – Так ведь? - Да, - Уве шагнул ближе и коротко обнял ее, осторожно, чтобы Стефану не пришлось потом все переделывать. – Ты готова. Ты же будешь осторожна? Так? Он отстранился, но удерживал ее за плечи, пристально глядя в лицо, будто пытаясь внушить собственную рассудительность. - Издеваешься? – Ида фыркнула зло, как никогда бы не позволила себе с кем-то менее близким. Она всегда была вежлива с посторонними, даже если собиралась их уничтожить. – Нет! Уве смутился. Конечно же, она сделает все, чтобы спасти дочь, и конечно же, не даст волю нервам в неподходящий момент. - Прости, - он отпустил ее плечи, и отвел взгляд, перевел его на Джозефа, как раз закончившего работать с телефоном. Тот кивнул и протянул телефон Иде. - Остальные тоже готовы, - проговорил Стефан и нахмурился. Ему явно не нравилось, что придется следить сразу за четырьмя объектами, да еще в людном месте. – У них те же инструкции. Сесть в машину и двигаться в центр. Наши люди уже на местах. Мы будем слушать вас всех и следить за дорогой. Ребята в управлении уже подключились к дорожным камерам, Джозеф присмотрит за микрофонами и маячками. Все под контролем. - Серьезно? – Ида хмыкнула уже куда ровнее. – Уве, ты тоже вот так врешь в лицо гражданским? - Разумеется, - Барникель кивнул и пожал плечами, констатируя очевидное. – Этого требуют инструкции. К тому же, у меня лучше получается. Взгляд Иды потеплел настолько, что за ее собранностью на секунду отчетливо проглянул страх, почти ужас. Уве немедленно захотелось утешить ее хоть как-то, соврать что-нибудь, или хотя бы пообещать, что будет рядом, но времени не было даже на это. Ида дернула плечом, подхватила брошенное на спинку кресла пальто, а потом просто развернулась и вышла. Уве на секунду прикусил губу и присел на освободившееся кресло. - Я поеду за вами, - проговорил Стефан уже от двери. Очевидно, он предпочитал руководить всей операцией с места событий. Впрочем, Уве предпочел бы сделать то же самое. - Мы будем слушать отсюда, - зачем-то пояснил омега и сочувственно вздохнул. Было видно, что он собирается сказать что-то глупое и утешительное, но отчего-то не решается. Барникель мимоходом глянул на свое отражение в темном сейчас экране телевизора, и понял, что и сам бы не решился. Вместо лица у него была посмертная маска. Ида молчала все время. Было слышно, как другие родители говорят что-то в микрофон, комментируют происходящее на дороге, но не его супруга. Ее голос он услышал, только когда она в очередной раз ответила на звонок похитителя. Джозеф поставил звонок на громкую связь, транслируя его одновременно и в машину Стефана. - Ты уже в центре? – спросил незнакомец, и Уве кивнул, решив, что, должно быть, тот за дорогой или машинами не следит. - Буковая площадь, - коротко ответила Ида и замолчала. - Сворачивай после фонтана. И поторопись. Уве закусил губу. Что-то здесь было не так. Строго говоря, все было не так от начала и до конца. - В какой больнице умер тот ребенок? – спросил он у сосредоточенного стража, просто не в силах остановить бросившиеся вскачь мысли. - Какой? – переспросил омега, а потом сообразил. – А! Секунду. Он пощелкал мышью, пару секунд выстукивал что-то на клавиатуре, добывая нужную информацию. Уве нахмурился. Там у него не было никаких связей, и маловероятно было, что ему что-то толковое скажут по телефону. В динамиках ничего важного не происходило. Они прослушали еще три почти идентичных версии разговора с похитителем. Тот явно направлял всех родителей в одно и то же место. - Удаляются от центра, - задумчиво проговорил он, припоминая карту города. - Да, - Джозеф кивнул, а потом чуть нервно заерзал на диване. – Послушайте. Думаете, там что-то важное? Отца ребенка до сих пор не нашли. Хотите, я узнаю, как он умер? Уве кивнул. Все равно это было единственной их зацепкой, и стоило проверить хотя бы ее. Или попытаться. Страж странно скривился, будто бы собирался совершить что-то неприятное, а уже через минуту Уве понял, почему. Ответил ему явно тоже омега. Причем такой, о которых рассказывают анекдоты и снимают дурацкие сериалы. Джозеф включил громкую связь, видимо, чтобы разделить с Уве сомнительное удовольствие от общения с прекрасным полом, и было слышно, как он щебечет, будто ранняя пташка, пересказывая обширные факты и смелые сплетни. Барникель попытался сосредоточиться, продираясь сквозь все эти витиеватости. История выходила странной. Ребенку, маленькому бете, кроме сложного лечения нужна была пересадка печени. Он стоял на очереди, но донора все не находилось. Его отец-омега не подходил в качестве донора из-за перенесенной когда-то болезни, и ему отказали сразу. А вот альфа было готовился к операции. Даже раздобыл денег на лечение и последующую реабилитацию, но в какой-то момент выяснилось, что он не подходит. Контакт Джозефа не знал точно, почему, но здорово подозревал, что с ребенком альфа и вовсе оказался не родственником. Джозеф пообещал болтуну позвонить как-нибудь еще, после чего нажал на отбой. Стражи помолчали. По всему выходило, что болтун был прав. Уве прикинул, что должен почувствовать альфа, у постели умирающего сына выяснив, что сын-то вовсе не от него. И что даже продав дом, он его не спасет. Представить не получилось, но ему показалось, что переживаний могло бы оказаться достаточно, чтобы слегка рехнуться. В динамиках послышалась очередная серия коротких телефонных разговоров похитителя с родителями похищенных детей. Очередное уточнение маршрута. Барникель прикинул их путь. - Там ведь склады? – спросил, просто чтобы не терять нить разговора. - Да, - Джозеф сверился с картой. – До них осталось всего несколько минут. - Это плохо, - решил Уве, сжимая подлокотники. Слишком большая территория. Слишком сложно незаметно контролировать. Да еще этот отец-не отец. Барникелю бы хотелось, чтобы дело было только в деньгах. Он надеялся, что вся эта история была просто случайным совпадением. - У него есть еще собственность, - заявил вдруг Джозеф, оказывается, продолживший что-то выискивать в сети. – То есть, не у него. Но у него есть двоюродный брат. А у того есть небольшой домик. Я думаю, он может жить там. Это, конечно, просто предположение. - Мы можем кого-то послать туда? – тут же вскинулся Уве. В динамиках было слышно, как неизвестный приказывает Иде свернуть куда-то и остановиться у синих стальных ворот. - Думаете, имеет смысл? – омега нервно прикусил большой палец правой руки, явно не решаясь действовать без приказа старшего. – Это далеко от них. - Не факт, что похититель ведет нас к своему настоящему местоположению, - пояснил свою мысль Уве, силясь хоть как-то оправдать панические действия. – Я бы не повел. - Джо! – окликнул вдруг из динамиков Стефан, напоминая, кто тут вообще главный. – Синие ворота. Чей это склад? Что там? - Ничего, - ответил омега через паузу, наполненную отрывистой дробью на клавиатуре. – Он пустует. Электричество выключено. Не думаю, что работают камеры, но будьте осторожны. Мы не знаем, сколько их. - Нет, строевым шагом промаршируем! – огрызнулся альфа и замолчал. - Я пошлю к тому дому патруль, - Джозеф потянулся к телефону. – На всякий случай. Они будут там через пять минут. - Я съезжу туда, - решился Уве и поднялся с кресла. – Предупредите патрульных обо мне. - Но вам нельзя, - Джозеф нахмурился вопиющему нарушению инструкций, а потом махнул рукой. – Конечно, я предупрежу. У вас есть оружие? - Разумеется, - кивнул Уве, а потом чуть приостановился уже в дверях. – Спасибо, Джозеф. - Ну, - смутился омега, - вы не дали мне умереть с голоду. Да и начальство мое накормили. Голодный он невыносим. Так что, я вам должен. Возьмите коммуникатор. Будете на связи. И он подтолкнул к нему оставшийся свободным прибор. Уве чуть воодушевился, вставляя наушник на положенное место. Он точно хотел бы знать, что происходит. До прочитанного на мониторе адреса ехать было около десяти минут. Барникель торопился. Движение было оживленным, и он нервничал, совершенно иррационально чувствуя, что опаздывает и сам не знает, куда. Ида тем временем подъехала к нужному складу. Уве слышал в наушнике, как хлопает дверца ее машины, как скрипит металл ворот. Он слышал звонок похитителя. Снова сначала Иде, а потом остальным. В том же порядке, в каком были похищены дети. - Иди внутрь. До самой дальней стены. Весь склад насквозь. Он слышал, как его супруга вежливо здоровается с подъехавшими соседями. Уве не знал, за кого больше боится, за нее или за Майю. Стоял на светофоре и просто слушал, как переговариваются стражи, как гулко звучат шаги Иды в огромном, должно быть, пустом помещении. - Мы на месте, - сказала вдруг Ида, обращаясь не то к спутникам, не к слушающим ее стражам. – Здесь ничего не видно. - У меня есть фонарик в телефоне, - произнес чей-то подрагивающий голос. – Я сейчас. Уве моргнул и тронулся с места. Как раз загорелся зеленый свет. Внутри него что-то подрагивало, но руки держали руль твердо, как и всегда. - Вот вы и здесь, - раздался вдруг знакомый голос, и Барникель съехал на обочину. Оказалось, он зря вышел из дома, да еще и взбаламутил патрульных. Преступник был сейчас на другом конце города. – У кого-нибудь есть зажигалка? - Да, - раздался голос омеги с фонариком в телефоне. Запасливый оказался потерпевший. Уве стало интересно, что бы похититель делал, не окажись у них зажигалки. Должно быть, предложил бы свою. - Перед вами бочка, - снова зазвучал голос. – В ней дрова. Подожги их. Какое-то время в наушнике не раздавалось ни звука, кроме тихого шороха и непонятного постукивания, а потом кто-то негромко охнул. - Здесь никого нет, - снова прокомментировала ситуацию Ида, очевидно думая, что это окажется полезным. – Только динамики и камера. Барникель вздрогнул и снова завел мотор. Преступник мог быть в соседнем помещении, а мог и на другом краю города. В трех минутах езды от него самого. Или еще где-то. - Совершенно верно, - хмыкнул похититель, - но вы ведь не думали, что все будет так просто? О, это никогда не бывает просто! - Что не бывает? – переспросил кто-то, и Уве кивнул. Чем глубже преступник втянется в разговор, тем больше у них будет времени. – Пожалуйста, я хочу видеть сына. - О, не сомневаюсь! Он же твой ребенок! Вы должны о нем заботиться! Все шло не так. Уве свернул на нужную улицу, высматривая номера домов. - Мы заботимся о своих детях, - жестко, холодно ответила Ида. – Поэтому мы здесь. Тебе нужны деньги? Так вот они. - Деньги? – незнакомец зло, презрительно фыркнул. Барникель внутренне похолодел от этого тона. Это уж точно не был голос преступного предпринимателя. Скорее сумасшедшего. – Если бы! Деньги у меня уже есть! - Тогда что вы хотите? – Ида была спокойна, и Уве не мог себе представить, как ей это удавалось. – Зачем вам наши дети? - Ваши! – голос похитителя сорвался. – Больше нет. Иначе вы не позволили бы кому-то их забрать. - Господин Барникель, - раздался вдруг в наушнике встревоженный голос Джозефа. – Я связался с отцом-омегой умершего ребенка. Вам лучше поторопиться. Патрульных я уже предупредил. - Что там? – спросил Уве и вышел из машины, осматриваясь по сторонам. Нужный дом был совсем рядом. – Он обвиняет альф из нашего района? - Да, - Джозеф звучал напряженно. – Его супруг не сказал ему, от кого ребенок, но он решил, это кто-то с работы. Кто-то из вас. Уве сузил глаза. Кривая логика безумцев часто изумляла его, но сейчас не было времени любоваться ее завихрениями. - У меня была семья, - разорялся неизвестный, пока Уве шел по дорожке к нужному дому. – Прекрасный сын, муж и дом. И что же? Теперь все это ваше! Вы отняли даже моего ребенка! А потом убили его. Альфа бредил, и от того, в какую сторону уходит разговор, становилось только страшнее. Сейчас он выполнил почти все пункты своей мести. Отнял у незнакомых ему отцов их супругов и супруг, отнял их дома, пусть и в денежном эквиваленте, отнял детей. И осталось только убить их. И оставалось только надеяться, что они успели, и дети все еще живы. Уве не знал, в нужном ли он сейчас месте, тот ли это вообще дом, но торопился из последних сил. Где-то там, далеко, была сейчас его супруга. И она была смелой и сильной. И где-то, он надеялся, что совсем рядом, была его перепуганная дочь. Он не мог их подвести. Что бы там ни говорила и не думала по этому поводу Ида. Он просто не позволит ей оставаться рядом с ненадежным мужчиной. Не позволит ей остаться в опасности. Из-за угла дома показался альфа в форме стража, и Уве кивнул ему, молча показывая удостоверение. Тот рассматривал его долю секунды, а потом понятливо взмахнул рукой, приглашая присоединяться. С противоположной стороны уже двигался его напарник. - Бросайте свои сумки в огонь, – скомандовал в наушнике похититель, и Барникель заторопился. Дело явно двигалось к кульминации, какой бы она ни была. - Но мы ничего не сделали, - пискнул уже знакомый голос. Уве дернул уголком губ. Не мог оценить, что было бы лучше, подчиниться приказу сумасшедшего, или вот так попытаться его отвлечь. Впрочем, повлиять он все равно ни на что не мог. – Я никого не убивал. Пожалуйста! Не нужно… - Заткнись и бросай! – зло выплюнул альфа. – Если не твой муженек заделал моему ублюдка, то такой же! Где он сейчас? Может, развлекается с какой-нибудь шлюхой! - Хорошо, - Ида снова взяла все в свои руки. – Я бросаю, видишь? Уве зажмурился на секунду. Окно, которое он как раз пытался открыть, подалось под его рукой, и он придержал его, чтобы не наделать лишнего шума. Распахнул аккуратно, а потом махнул рукой своим спутникам, приглашая следовать за ним. Мимолетно кольнуло мыслью, что он сейчас проникает на частную территорию без ордера, но потом и это стало безразлично. Даже если бы сейчас Уве мог всерьез беспокоиться о законности своих действий, оснований для них у него было достаточно. Ситуация была экстренной. В доме было совсем тихо. Мужчины постояли у двери кухни, в которой оказались, пытаясь сориентироваться и внимательно прислушиваясь. Барникель машинально осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. Как, впрочем, и стражи. Бета кивнул им и вышел в коридор первым. Преступник все еще говорил что-то, но прислушиваться к его монологу сейчас было сложно. Уве нужна была вся его сосредоточенность. Он отключил связь и двинулся на едва послышавшийся шорох. По лестнице на второй этаж. Туда, где у законопослушных граждан среднего достатка обычно располагались спальни. Уже знакомый голос он услышал почти сразу. Звучал тот приглушенно, судя по всему, из-за ближайшей к лестнице двери. Уве подал альфам знак остановиться, а потом, глубоко вздохнув, легонько надавил на дверь. Та приоткрылась бесшумно. Незнакомый альфа сидел к нему спиной, глядя на монитор. Уве успел рассмотреть обширное помещение, освещенное только отсветами пламени, и смутные фигуры, замершие в отдалении. Детей в комнате не было, и бета отступил, позволяя сумасшедшему болтать свою чушь и дальше. В оставшихся двух комнатах никого не было. - Если детей держат где-то еще, - попытался он рассуждать почти бесшумно, но так, чтобы стражи разобрали. – Сообщники могут ждать сигнала. Могло быть вообще все, что угодно. Альфы кивнули. - Подвал, - бесшумно, только губами, просигнализировал один из них. – Я останусь. Они разделились. Уве сбежал по лестнице вниз, помнил, что она не скрипит. Свет в подвале не горел. Барникелю показалось, что это плохой знак. Любой альфа, оставляющий детей без присмотра, оставил бы им свет просто инстинктивно. Он щелкнул выключателем и распахнул дверь. Таиться не было смысла. Если бы там был кто-то из сообщников, сидел в темноте, дожидаясь неизвестно чего, то сейчас он точно уже знал, что кто-то идет. Но внезапная вспышка могла бы ослепить противника, всего на какой-то миг, поэтому действовал он быстро. Сбежал вниз по шатким и, на этот раз, отчаянно скрипучим ступеням, и замер, остановился, убирая оружие. Взрослых в подвале не было. Там вообще не было ничего, кроме пустого стеллажа у дальней стены и четырех неподвижных детских тел, будто принесенных сюда и сваленных как попало. Уве зажмурился и обернулся к выходу, заглянул в дверь, ловя взглядом фигуру стража, а потом в полный голос заявил: - Они все здесь. Берите его. Уве до странного хотелось задержать похитителя самому, но он был точно уверен, что просто не сможет держать себя в руках, окажись в его власти человек, заставивший пережить самые страшные мгновения в его жизни. Он склонился над дочерью, чувствуя, как его руки дрожат. Ужас, наконец, нашел выход сквозь броню самоконтроля. Бета прекрасно видел, что девочка дышит, но все равно проверил пульс. Казалось, она просто спит. Он проверил и других детей прежде, чем, снова включить связь. - Джозеф, - произнес быстро. Голос звучал привычно ровно, и Уве мимолетно удивился этому. – Нужна скорая. Дети живы. - Понял, - омега на секунду отвлекся, а потом добавил: - Преступник у нас. Все возвращаются. Барникель моргнул. Что же, профессионализм незнакомых стражей не подлежал сомнению, и это была хорошая новость. Справились без шума. Впрочем, главное, что справились. Он присел прямо на пол. Дышала Майя тяжело, на глазах ее были слезы, но она никак не просыпалась. Ей явно что-то дали, чтобы она спала, и Уве снова перепугался. Если похититель не собирался их возвращать, то это мог быть и яд. Уве паниковал, держа дочь на руках и направляясь вверх, прочь из подвала, когда она открыла глаза. Взгляд ее был мутным и расфокусированным. Девочка заморгала и кое-как рассмотрела лицо, держащего ее мужчины. - Папа! – пискнула она обрадованно и забарахталась на его руках. - Тихо, - Уве усадил ее на край стола и склонился, чтобы распутать узлы веревки на ее ногах и руках. Сжал зубы, снова испытывая острую ярость. До этого он и не представлял, что способен на нее. – Подожди. Я сейчас. - Питер не верил, что ты нас спасешь! – затараторила Майя, явно не собираясь помогать отцу себя освобождать. – Я говорила, а он не верил. Он все время плакал. Омеги такие неженки! - Кто такой Питер? – уточнил Уве, отбрасывая веревку на край стола. - Этот Питер, - ответил за нее улыбающийся страж, входя в кухню с одним из спасенных мальчиков на руках. Тот тоже сонно моргал, но вел себя тихо и казался перепуганным. - Привет, Питер, - послушно поздоровался Уве, и его вдруг отпустило. – Я Уве. Можно, я сниму веревки? Казалось, все кончилось хорошо. Он взял маленького омегу на руки и усадил рядом с Майей, принимаясь развязывать и его. Страж кивнул и ушел за остальными детьми, пока его напарник, очевидно, присматривал за арестованным. - Вот видишь! – Майя забралась на стол с ногами, и счастливый отец едва успел ее поддержать, не давая упасть. Двигалась она все еще неуверенно. – Это мой папа! Он пришел! Девочка вцепилась в товарища по несчастью мертвой хваткой, пытаясь не то утешить его, не то просто растормошить, но малыш ее радости явно не разделял. Впрочем, вел себя тихо, и Уве чуть отступил, предоставляя им спокойно возиться. Оставшихся двух мальчиков страж принес одновременно, додумавшись распутать-развязать прямо в подвале. - Скорая уже едет, - сказал ему Уве, едва удерживаясь, чтобы снова не забрать дочь на руки, убедиться, что все это реально. - Встречу их, - альфа кивнул и направился в коридор. За окном и правда уже слышны были сирены. Барникель вздохнул, чувствуя, как в его сознании все постепенно встает на свои места. Он помог детям спуститься со стола, отконвоировал их к дивану, не дав попутно расползтись по всему дому. Задача была непростой, но Уве никогда не был трусом и лентяем. Он усмехнулся, присаживаясь на освободившийся край стола, и достал свой телефон. Ида ответила сразу. - Она в порядке? – спросила вместо приветствия, и было слышно, что еще секунда, и она просто сорвется. - Да, - Уве, конечно, не должен был делать такой вывод, не дождавшись, пока Майю осмотрят и сделают анализы, но сейчас его супруге нужна была вовсе не точность. – В порядке. Хочешь с ней поговорить? Через минуту врач ее заберет. - Нет, - Ида всхлипнула, едва не лишив супруга дара речи. Он никогда не слышал от нее такого жалобного звука. – Она зовет меня? Барникель обернулся к дивану как раз вовремя, чтобы отобрать у собственного ребенка солонку, которой та пыталась огреть по голове очевидно некорректно высказавшегося в ее адрес альфу лет семи, единственного альфу в их компании. - Нет, - Уве сочувственно хмыкнул в трубку. – Кажется, она несколько увлечена общением. - Вот так и рожай после этого детей, - Ида плакала, но голос ее почти уже не дрожал. – А они бросают тебя ради какого-то там общения. Объект хоть достойный? - Да, пожалуй, - Уве придирчиво осмотрел избиваемого теперь уже просто рукой альфу и решил, что «объект» вполне подходящий. – Но надо бы получше разузнать о его семье прежде, чем планировать свадьбу. Что ты думаешь, о тематической церемонии на тропических островах? Ида все еще нервно рассмеялась сквозь слезы. В трубке было слышно, как ее кто-то окликает, но она не среагировала. - И у тебя так каждый день? – спросила она, отсмеявшись. – Как ты выдерживаешь? - Ну я, - Барникель замялся удивленно. Казалось, его обычная работа не шла ни в какое сравнение с сегодняшним приключением, - я давно не занимаюсь похищенными, ты же знаешь. - Убийства что ли легче? – хмыкнула супруга, а потом все-таки заторопилась. Окликавший ее незнакомец был настойчив. – Ладно. Привези ее домой, хорошо? И сам приезжай. Я с ума сойду, если не увижу вас достаточно быстро. Уве кивнул, нажал на отбой, а потом поспешил на помощь приехавшим медикам, как раз стремящимся расцепить самообразовавшийся на диване плотный ком, буквально еще минуту назад бывший четырьмя приличными, но перенервничавшими детьми.