Мазохист

Мы говорили о достижении успеха, Мне жаль, что у тебя ничего не получилось.

Переведя пустой взгляд на настенные часы, Акаши прищуривается. Едкое тиканье прибора впивается железными нитями, что пропитаны горьким ядом, в сознание. Его отголоски чётко слышны внутри его головы, отчего он коротко хмыкает. И без того голова неимоверно гудела, заставляя парня недовольно зажмуриваться и устало тереть переносицу. Рвано выдохнув, Сейджуро полностью облокачивается на обжигающую холодом стену. Она, порядком успев остыть за день, приносила приятное ощущение во всём теле. Он ёжился от контраста температур, но блаженно улыбался: это в действительности превосходно. Это чувство, когда твои пальцы ощутимо леденеют; когда кожа покрывается мелкими мурашками, что затмевает сознание тонкой пеленой; когда организм просит согреть его неистовым пламенем, лишь бы не прикасаться к такому манящему холоду. Желание прикоснуться мёрзлыми руками к разгорячённой плоти под одеждой, что будет пульсировать и изнывать от резкого холодка, разливаясь тягостным жаром по венам… Акаши закусывает губу и впивается в обнажённую кожу шеи ногтями, оставляя красные следы. Хрипло вдыхает, когда чувствует сладкий вкус во рту, что отдаёт железом. Божественно. Сильнее сжимает нежную кожу, просто мечтая содрать её с себя для большего удовольствия, и ловко спускается ниже. Быстро расстёгивает белоснежную рубашку, под которой скрывались безобразные шрамы и ожоги. Невесомо прикасается подушечками пальцев к свежей ране, что только успела покрыться коркой. Проводит указательным пальцем по всей её длине, попутно срывая струп. Протяжно мычит, чувствуя, как кровь начинает течь с раны, и надавливает на неё. Подносит палец к губам, кончиком языка слизывая кровь и упиваясь ещё больше её вкусом. В его голове царит хаос. Упоение его вкусовых рецепторов приносит неимоверное наваждение, что сливается в безумном танце со сладострастием от боли. Гортанный стон срывается с его губ. Чертовски хорошо. Юноша закрывает глаза, как только в его голову приходит мысль. Чтобы достичь больших ощущений, он собирается проникнуть в рану пальцами. Ногтями задевает кожный покров, заставляя его изнывать от неистовой боли. Постепенно пальцем проникает внутрь, неглубоко. Кривит губы в едва заметной улыбке от незнакомого ощущения. Сжимает свободную руку до побеления костяшек, предварительно ударив ею об деревянный пол, состоящий из гнилых досок. Резко выдыхает, заглатывая как можно больше пропитанного пылью и тошнотворной вонью воздух. Ударяется головой об стену. Ему не хватает. Нужно больше. Устремляет помутневший взгляд красных, как вино, глаз на рану. Скользит ниже, останавливаясь на одном из ожогов, что был оставлен после паяльника. Было так хорошо… Облизывает губы, когда неосознанно заходит пальцем глубже. И глубже. Ещё. Мало. Чертовски мало. Недовольно фыркает, отчего ещё сильнее бьётся головой от стену. Ещё. Ещё. Ещё. Ещё. Ещё. Мало! Мало! Мало! Мало! Мало! Вытаскивает палец, облизывая стекавшую с него кровь. Довольно вздыхает и достаёт из переднего кармана брюк пачку сигарет вместе с зажигалкой. Прикуривает, выпуская небольшое облако никотинового дыма, что обволакивает его пьяный разум ещё больше. Делает очередную затяжку, пропуская едкий дым как можно глубже во внутрь. И, не смахивая пепла от бумажной оболочки, тушит её об собственную руку, как можно сильнее давя на неё. Закуривает ещё. Ему плевать на возможный рак лёгких и остальные болезни. Затяжка, после которой следует медленный выдох. Тушит её об собственное горло, неспешно водя по коже. Повторяет ту же операцию много раз, оставляя как можно больше ожогов в самых различных местах, иногда даже на одно и тоже. Безмолвно кричит от возбуждения. Руки сильно дрожат. Ему безбожно хорошо. Не хватает. Не хватает. Не хватает. Не хватает. Не хватает. Больше! Больше! Больше! Больше! Больше! Хватается за голову, сильно сжимая пальцами волосы и оттягивая их назад. Слишком велико вожделение. Он им бредит, понимая, что таким образом падает ниц перед соблазном. Плевать. Плевать. Плевать. Плевать. Плевать. Сильнее! Сильнее! Сильнее! Сильнее! Сильнее! Вскакивает на ноги и с хрипом вдавливается в стенку. Голова идёт кругом от частых ударов об камень. Но не может остановиться. Чувствует, что с него уже стекает кровь, которая приглушённо падает наземь и впитывается в доски. — Ещё, — его голос дрожит, когда он отстраняется от стены. — Я хочу большего. Суицидальная мразь. — На себя посмотри, Император. В отличие от некоторых, меня вот уже сколько лет не могут выгнать с этой позиции. Учись, недомерок. Ты у меня ещё попляшешь, ублюдок. — Я могу делать с этим телом всё, что захочу. Хочу — перережу глотку ножом, хочу — насилую себя другими способами. Ты совсем съехал с катушек. — От кого слышу. От того, кто хотел выколоть себе глаза, если проиграет? Ах да, ты же ещё тот садист. Но тебе меня не победить. А где наш милый мальчик на побегушках? Куда ты спрятался? Зычно хохочет. Блядь. — Давай, я хочу слышать твои некультурные слова. Хочу упиваться ими. Ещё. Скажи больше. Мне не хватает, отчего задыхаюсь. Скотина. Знаю. Знаю. Знаю. Знаю. Знаю. Скажи больше. Скажи больше. Скажи больше. Скажи больше. Скажи больше. Не молчи. Не молчи. Не молчи. Не молчи. Не молчи. Такой выродок, как ты, не имеет права молчать.