Несекретный дневник

В день моего рождения все было как-то не так, хотя совершеннолетие – у нас оно наступает в шестнадцать – только в будущем году, но именно в этом меня ждет последнее лето детства (стоит ли думать об этом, если пока еще зима?). Основной парадокс заключается в том, что я родилась в тот же день, что и мама, может поэтому она звала меня подарком? Мама с бабушкой вообще настолько помешаны на нас с братьями и сестрами, что я и не представляю себе семьи, в которой не обращают на детей никакого внимания. Папа с дедом тоже бы нас таскали, если бы почаще могли отбирать у своих любимых женщин. Может, нас потому и больше одного, чтобы никому не было обидно? Больше всех усердствовала бабушка, научившая Машу вязать крючком и на спицах, а меня – плести по бисеру; вышивать нас обеих учила мама, а вот шить – на подобное мастерство старших женщин не распространяется. Дед учил нас всех играть в шахматы, шашки, лото и домино, зато папа обучил карточным играм и – всех, кроме меня, - плаванью. Помимо этого мне ужасно нравится все делать вместе с сестрами и братьями: готовить, прибирать (роботы-роботами, но уметь все надо) и, уж тем более, гонять по городу на скоростных птерокарах и гравициклах, когда мы в Пиро, и к компании еще и племянники присоединятся. Для нас просто не существует проблемы отцов и детей, а мама презрительно называет ее выдуманной. Вчера, как и в детстве, мама сполоснула мне после мытья волосы ромашковым отваром и отправила спать, предварительно заплетя их в косы, чтобы просто вьющиеся волосы превратились в роскошные кудри. В семье терпеть не могут химию, но я прекрасно знаю из школьного курса, что природные материалы лучше (например, мама использует для волос хну, а Машка – крапиву). В общем, еще в кровати я обнаружила рядом с собой огромного плюшевого тигра, который был чудо как хорош и очень уж напоминал живого. Просто замечательный подарок! В зубах у него висело бисерное колье – это явно постаралась бабушка, - а передние лапы лежали на самой настоящей виниловой граммпластинке не то середины, не то конца ХХ века – самый знаменитый альбом «АВВА». Ой, а если бы я во сне все это раздавила? Очевидно, мама улучила момент перед утром, бесшумнее нее ходит только Линдариэль. На стене напротив кровати красовалась прелестная игрушка-ночник, изображающая аквариум с плывущими рыбками, а, вернее, они поплывут, если включить. Хорошо, тигр явно папина работа, а пластинка, скорее всего, от мамы, они вместе махнули в ХХ век и привезли, это очевидно, тогда аквариум принесли братья. Лин пообещал мне концерт в «Кингман» в подарок, так что тут сомневаться не приходится. Нарядная книга-дневник, без сомнений, пришла от Маши, сама сестренка, если вырвется, придет в Пиро на выступление «Ихтиандров», они с Хидео жутко заняты (книжечку, скорее всего, создавали вместе с Дайсу, чтобы заклинание встроить, по одной в год их традиционный подарок). Я встала, с интересом осмотрела переплет и обложку, обнаружив прекраснейшие японские пейзажи и настолько красивых гейш, что они напоминали нарядных кукол. Прошлый дневник был в скандинавском стиле, я тогда заинтересовалась их мифологией, особенно историями о Локи, который, услышав мой пересказ, хохотал до колик. Да, люди врать любят ужасно. Высокая ваза с тонким рисунком, стоящая рядом, несомненно, творение Оми, он увлекся гончарным делом. Я осторожно постучала по бочку – так и есть, керамика, ручная работа, он же не маг. - Ал, - в комнату сунулся Джим. - Встала? – под руку ему пролез Серж. Я улыбнулась братьям и обняла их, повиснув на шее (все же они у меня и красавцы, и умницы, и девушки за ними бегают). Ребята оттащили меня в сторону, пропуская родителей и робота Зорана с тортом (мама в детстве любила «Капитана Пауэра», вот и назвала домработника так экзотично и одновременно забавно). В общем, опомнилась я уже в машине, когда сидящий за рулем Линдариэль включил проигрыватель. За окнами проносились эпохи, а из динамиков неслось: - Скажу тебе, ты супер, детка! Ты супер, и снова Я застываю и, честное слово, От взгляда такого Скрываются редко… Нас догнал второй джип, украшенный картинками, изображающими яркие языки танцующего пламени на фоне бледно-голубого льда, что всегда производило неизгладимое впечатление. Из машины мне махали Хельга с Эрикой, тетя Анна лишь улыбнулась, а вот Локи помахал рукой тоже, второй, однако, крепко удерживая руль. Сидящая рядом со мной мама махнула в ответ, отец же с братьями, едущие в другой машине, поравнялись с соседями, едва ли не поздоровавшись за руку (впрочем, такой глупости папа не совершил бы никогда, оперативники, вопреки расхожему мнению, не лихачат, а проявляют инстинкт самосохранения). Все одновременно нырнули в нужный нам тоннель, именно эта развязка вела из Межвремения в XXIII век, прямиком на берег моря возле Пиро. Сегодня предстояли песни, танцы и пикник, вот с первого-то мы и начали. Эрика привела на берег Тириона и Аладдина, по которому я жутко соскучилась, да и он рад был видеть. От подруг я получила очаровательный медальон, который был сделан после контрольной работы по изготовлению артефактов и заговорен как оберег специально на меня. Я решила, что ни при каких обстоятельствах его не сниму. После того, как солнце склонилось к закату, мы заскочили к Маше переодеться. Мама надела любимое платье из черного бархата с рельефной вышивкой на груди и роскошные сапфировые сережки, папа умудрился и братьев запихнуть в костюмы-тройки вроде собственного, на Маше был сливовый костюмчик вроде стандартного женского костюма, считающегося на Станиславе официальным, но с блузкой стального цвета. Меня ждало платье цвета морской волны с небольшим декольте – как раз подарок подружек видно, а медальон овальный, цветом ближе к чуть потемневшему золоту и с гравировкой, изображающей изогнутый стебель цветка, венчик которого подкрасили эмалью. - Все готовы? – спросила Маша. – Хидя сегодня занят, так что только мы с Оми и идем. Оми с японской почтительностью, но при этом европейским жестом предложил матери руку – Маша оперлась. Мы решили добраться до «Кингман» пешкой (Лин, естественно, уже смылся, солисту группы нельзя опаздывать). Я вспомнила остальных «Ихтиандров»: клавишник у них симпатичная девушка по имени Памелла, бас-гитарист – давнишний приятель Линдариэля телепат Майкл Хейз, а ударника зовут Дима. Поют они, может, и непрофессионально, зато от сердца. Я угадала: Лин стоял на сцене, на краю которой, свесив ножки как русалочка, сидела Келла, ее ореховые волосы при таком освещении казались темно-янтарными - свет шел со спины. Сегодня Келейос надела зеленый костюмчик в стиле вольных стрелков Робин Гуда, а на шее у эльфийки висела бархотка с четырехлистным клевером из малахита. - Маленькая, кого я вижу! - Келла обняла меня. - С днем рождения, живи много лет, как наш народ. В руке у меня появилась брошка из янтаря в виде цветка. Я очень люблю Келлу, она не самая красивая на взгляд эльфов, но по меркам людей миленькая, особенно хороша ее точеная фигурка и густые локоны (о прелестных ушках просто молчу). Подружка Лина спрягнула со сцены, чтобы не мешать музыкантам. Лин тотчас встал у стойки микрофона: - Дорогие друзья, в этот вечер я пою для моей любимой маленькой сестренки Аланны. И снова заиграла едва ли не с первых дней знакомая мелодия, в которую вплелись голоса Лина и Памеллы, а затем присоединилась Келейос: - День пришел, и я спешу Спи спокойно - я не разбужу Мне в путь пора Были мы вместе эти дни Мне пора, и ты меня пойми Это судьба Я встречу тебя еще Зовет меня дорога горячо И письма к тебе придут Снова города, снова поезда, Капельки дождя с утра, Песня души мятежной и терпенье. Снова города, снова поезда, Ни победа, ни беда Лишь в дороге жизнь моя и тщанья. Да, если песня о путешественниках - это как гимн нашей семьи, мы редко сидим на месте, для нас не имеет значения пространство и время, есть только ограничения Патруля. Песня летела по залу, трогая струны души... ой, это же тоже почти стихи! - Просыпаясь, тихо плачь, От чужих мою записку спрячь - Это прощанье Успокойся и пойми: Прахом обращаются мечты И обещанья. Кто свободным был рожден, То не будет помещен В серые будни. Наши будни не серые, и мне всегда дивно хорошо. Я люблю свою семью и своих друзей.