Игра в "веревочку"

Негры раздобыли ключ от склада. Зажали возвращавшегося из душа француза. Кляп, руки за спину, доставили на склад и закрылись. Картина маслом - Таран связан, подвешен к вбитому в стену крюку, ноги едва касаются пола и прикручены к стойкам стеллажа, руки связаны за спиной, через рот пропущен ремень. Дышать кое-как можно, но кричать не получается. Ну почему он не заорал сразу?! Когда схватили? Наверное, от ужаса. Тема развлечения - крутое порно. Один из черных - специалист. Работал в мужском очень нелегальном клубе, где и был взят за изнасилование и убийство особо жестоким способом. Пятьдесят лет без права на досрочное. Пятеро здоровенных, атлетически сложенных черных парней. Все страшно возбуждены, но пока еще делают вид, что такое им не в диковину. Воздух, однако, уже пропах мускусом и потом. Маленький француз испуган, но еще не потерял самообладания. Он настроился терпеть боль. К тому, что планируется, он не готов совершенно. На нем режут одежду. Заточкой. Попутно касаясь тут и там. Не бьют. Он удивлен. Штаны распороты по всей длине. Экзекутор проводит открытой ладонью поверх белья. Несколько раз. - Ну, давай, белый мальчик, покажи нам, чем ты там оборудован? Должен же я знать, с чем буду работать? Да есть ли тут что-нибудь? Негры ржут, нервно переминаются с ноги на ногу в предвкушении. Пидоров среди них нет, но супружеские свидания уже очень давно отменены, и мужчины в ОЗ звереют от недотраха. Все чаще случаи нападений на сексуальной почве. Изнасилован Питер Шибетта. Из вновь поступающих всех, кто не способен отбиться, пробуют на роль девочек. На француза с его деликатным сложением, нежными чертами лица и тихим нравом поглядывали с самого заезда. Однако рядом был Шрек. Теперь он в яме. Путь открыт. И черные братья намерены оторваться по-полной. Кинг обещал нечто экстраординарное. - Давай, давай, поднимайся. Все хотят посмотреть. Ты такой мелкий, жутко интересно, везде или нет? Говорят, вы, французы, строгаете по пятнадцать-двадцать детей с одной женой? Ну, покажи нам, чем же это? Давай, мелкий ушлепок, вот, вот... Ну, братья! Представляю вам нашего мальчика во всей красе! Гийом, наконец, понял, что с ним собираются делать. Испуг превращается в ужас, но его тело предает его. Он видел подобное в интернете. Тогда это его возбудило. Тело запомнило реакцию. О, Господи! Там, в кино, это было по согласию, и парень в любой момент мог сказать - стоп! Кинг, специалист по мужской сексуальной механике, теперь работает с членом. На его хозяина больше не обращает внимания. А работать есть с чем. Худощавый, хрупкий Гийом обладает удивительно красивым вооружением. Ровный, прямой, отличной формы и очень светлого оттенка инструмент, оплетенный ажурной сетью голубоватых вен с жемчужно-розовой шелковистой головкой. Как профессионал, Кинг оценил качество материала и взялся за дело всерьез. Не прошло и пяти минут, как Таран уже не может возражать, растеряв остатки контроля. Его член, увеличившись без малого втрое, стоит, аж заглядывая в лицо хозяину. Кинг обрабатывает его ладонью, пальцами, снова ладонью, совсем немного ртом, для лучшего эффекта. Теперь уже даже прикосновение одним пальцем к головке вызывает судорожное сокращение мышц бедер и живота, Гийом стонет почти беспрерывно, совершенно потерявшись в ощущениях. Экзекутор берет еще пару веревок и перевязывает основание члена у корня. Так, чтобы самостоятельно кончить было практически невозможно. Француза разворачивают лицом к стене. Веревки подтягивают так, чтобы ему пришлось пригнуться. До него даже сквозь безумное возбуждение доходит, к чему идет дело, но он совершенно беспомощен. Черные глаз не могут отвести от происходящего. У всех могучий стояк. У всех руки уже в паху, Адебизи с обнаженным каменным членом давно готов перейти от роли зрителя к исполнению. - Кинг? Не голос, рычание. - Он твой, Саймон. Постарайся не порвать его насмерть его. Морис будет огорчен. Потерять такую игрушку! Огромный негр отталкивает Кинга и берется за бедра связанной жертвы. Гийом пытается кричать, рвется в веревках, все бестолку. Его метания только распаляют Адебизи еще больше. При этом усиливая и его собственное возбуждение, и без того почти невыносимое. Вы никогда не пробовали могучий стояк без малейшей возможности как-то себе помочь? Нет? Ну, тогда поверьте мне на слово. Черный парень приставляет головку своего члена ко входу, без всякой подготовки, без какой-либо смазки, кроме собственной. Делает попытку войти – не тут-то было. Слишком тесно. Головка не входит. Адебизи кроет матом всех и вся, делает еще несколько подходов, но безуспешно и в конце концов отступает, уже не в силах терпеть, отдав предпочтение собственной руке. - Зараза! Тут закрыто! Он нетронутый! Походу, Шрек его не разработал для меня… Ему никто не отвечает. Все сосредоточены на собственных членах. Руки работают. Глаза устремлены на жертву. Кинг разворачивает француза лицом к публике. Тот бессвязно и невнятно умоляет своего палача продолжать, не оставлять его так. Кинг между тем продолжает работать рукой, не давая жертве толком прийти в себя. Им не удалось найти скотча, а ремень не полностью заглушает крики, и никому не нужно, чтобы француз начал орать всерьез раньше времени. Пока что с ним можно делать все, что угодно - боль только усиливает почти запредельное возбуждение. Контроль над телом давно потерян, сознание почти отключилось, сейчас ему совершенно ни до чего, им полностью владеет одно единственное нестерпимое желание. И черные пальцы экзекутора продолжают удерживать его в этом состоянии. Однако всему есть предел, и чрезмерный улет жертвы внушает тревогу палачу. Поэтому Кинг, сжав двумя пальцами головку у основания, сбрасывает пар. Во избежание. Ему вовсе не нужно, чтобы перегорели пробки. А не то фрэнчи просто уйдет в отключку. На свет появляется еще одна веревка. Она скручена с одного конца и расплетена с другого. Жертве завязывают глаза обрывками разорванной рубашки. Маленький француз протестующе мычит сквозь ремень. Чувство самосохранения уже потеряно, так что протест скорее всего относится к тому, что Кинг убрал руку с его гениталий. Он тут же получает шлепок расплетенным концом веревки по обнаженной груди, голой и гладкой, с напрягшимися твердыми сосками. Реакция незамедлительная. Все его тело точно один обнаженный нерв. Каждое новое прикосновение вызывает бурную реакцию. Веревочная кисть прохаживается по груди, по лицу, оглаживает живот, бедра, пах, переходит к перенапряженному члену. Гийома трясет так, что вот-вот скрутит судорога. Он задыхается. Голова запрокинута, глаза закатились. Граница между болью и предельно острым наслаждением стерлась. Кинг берется за другой конец веревки. Начинается настоящая порка. Это представление могло бы продолжаться еще очень долго, исполнитель знал множество интересных вещей, которые можно проделать с человеческим телом. Но всему на свете приходит конец. Если несчастный француз не мог закончить действие по собственной воле, то зрителям ничто не мешало. Черные парни один за другим достигли финишной черты. И очень вовремя. До вечерней переклички оставалось меньше четверти часа. Уходя последним, Кинг перерезал веревки, удерживающие его жертву. Уложил судорожно вздрагивающее тело набок, последним штрихом освободил ему одну руку. Он профи. Ничего личного. Вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, и запер ее на ключ. Гийому было совершенно не до него. Рука затекла, но он наконец мог ею воспользоваться. Его отсутствие обнаружили четверть часа спустя во время поверки. Еще час ушел на то, чтобы проверить помещения. Когда Гийома Тарана нашли в запертом на ключ складе, он еще дышал. Веревки вновь были пущены в ход, и только трясущиеся руки и ужасное состояние расстроенной психики помешали ему завершить эту историю.