Боль Саске.

Он стоял на обрыве, волны, разбиваясь о камни, иногда брызгали на его одежду, а он стоял, зажмурив глаза, и рыдал, не в силах сдерживать все то, что накопилось в его душе. Его не интересовало, что позади стоят с понимающими лицами его друзья, новые, такие же как он. Хотя нет, он хуже, и он это понимал. Плевать, что Карин впервые в жизни не домогается до него, на самом деле переживая за товарища по команде. Плевать, что Суйгецу видит его слезы. Плевать, на Джуго, который только и думает сейчас, как бы помочь ему. Ему, предателю, который позорно покинул друга, оставив его умирать, забив на их дружбу, за которую так бился этот улыбчивый мальчик. Слезы потекли с новой силой. Черт, да сколько же он боли причинил людям, которых любил. Сколько же, Саске? Да, он причинил много боли. Но каждый раз, делая это, он отрезал кусок души от себя, надеясь раскромсать её, чтобы не чувствовать это жуткое жжение внутри, будто раскалённым железом проникают в самое сердце. Но она, душа, возрождалась, жила, не умирала, не хотела умирать. А сейчас пусть все выйдет, пусть он унизится, пусть Мадара или, другими словами, хер в этой рыжей маске видит. Пусть все видят учиховскую боль. Душа кричала, и он закричал, что есть мочи, надрывая связки, упав на колени, он кричал, долго, как умеет только Учиха, передавая всю боль, что скопилась за эти годы, передавая всю обиду за такую нелепую смерть брата, чувствуя свою вину, а потом и вовсе стал хрипеть от потери голоса. Но нет, легче не становилось, никак не становилось. В голове мелькали образы: Итачи, держа его на руках, обещает, что всегда будет его оберегать, мать, такая родная и тёплая, отец, вечно недовольный сыном, Наруто, со своими надоедливыми рассказами, с этой широкой улыбкой, освещающей, словно солнце, Сакура, плачущая, просящая его не покидать деревню. Опираясь локтями, спрятав лицо, он тихо всхлипывал, изредка завывая. И он снова встретит Наруто, и Сакуру, и Какаши, и Итачи, измождённый после битвы с этим, перевязанным бинтами, Данзо кажется. Его окликнули, и он обернулся. Сакура. Где-же все остальные? И как только эта дурочка додумалась примкнуть к нему? Если она и дальше будет так свято его любить, то погубит себя. Глупая, надоедливая Сакура, она всегда такой была. Он просто не чувствовал ничего. Душа обнимая совесть, потрепанная, изрезанная, тихо спала где-то в глубинах Саске. Конечно, Наруто, как всегда, приходит в нужное время и в нужный момент. Чертов супергерой. На щеке небольшой порез. Неужели задел? А, впрочем, плевать. Ну и что ему нужно, может ему уже хватит гнаться за ним. Однако сколько же тепла в этих голубых до невозможности глазах. Наруто. «Ты понимаешь мою боль, ведь так? Даже если и не чувствовал подобное, ты ведь всегда чувствуешь то же, что и я, да, Наруто? Но почему? Почему ты такой, Наруто? Почему рядом с тобой, боль чувствуется сильнее, но самому становится легче? Друзья, говоришь». Стоп. Сердце дрогнуло. Ненадолго, что-то проснулось в, казалось бы, ледяном сердце при упоминании такого простого слова «друг». Этот идиот всегда умел так делать. Глаза расширились, и он с надеждой смотрел на Наруто. Тот по-детски и тепло улыбаясь, в то же время выглядел непривычно мудрым и таким же потрепанным. Но до сих пор такой же яркий. Словно солнце. «Мы встретимся, я надеюсь…» Он думал так, он хотел этого. Хотел чтобы хоть кто-нибудь его понимал, любил, лелеял. В нем до сих пор жил тот миленький мальчик Сасу-чан. Тот наивный, обиженный, раздавленный мальчишка. Ему просто было больно.