Ее любимая сладкая мята

Она думала, что, вероятно, сама накликала беду. Все эти странности: бьющиеся в руках вещи, передвигающиеся предметы, мигающий свет — пугали до чертиков. Да и кого не пугали бы? Когда тебе двадцать три, поздно верить в чудеса, а сходить с ума слишком рано. Что ей оставалось делать, кроме как просить нормальной жизни? Вот именно. Поэтому каждый день из квартиры номер тридцать пять доносились молитвы, просьбы, угрозы, которые соседи никак не могли слышать, но это было обращено и не к ним. Никто не знал, насколько страшно и одиноко молодой девушке, о которой позабыли родители, а у друзей нет времени — у них теперь семьи, работа. А она… Она всё ещё одна. В полном одиночестве бродит по выходным в центре города, громко стуча каблуками по каменной кладке, ловя восхищенные взгляды мужчин, от которых хочется плеваться. Столько разного сброда рядом, но никого нужного. Раньше ей казалось, что до двадцати пяти не стоит и думать о семье. Можно строить отношения, но гнать мысли о замужестве, до тех пор, пока твёрдо не встанешь на ноги. Да и, чего греха таить, для себя пожить хотелось. Она мечтала о путешествиях, интересной работе и даже приключениях. Не таких, конечно, как у Бильбо Бэггинса, к примеру, но что-то вроде поездки в лес и ночёвки в неудобной палатке, взобраться на какую-нибудь гору или просто попасть под сильный ливень и бежать босиком до дома. А что в итоге? Все подруги давно замужем и при детях, работа приносит лишь раздражение и кое-какой заработок, отец с новой женой и сыном отдыхают где-то в Индии, а мама на пляжах с очередным бойфрендом. Вот и вся жизнь. В маленькой квартире ждет лишь чёрный пушистый кот по кличке Дым, который не любит, когда его трогают, да книжки на полках. Кажется, она просто живет теперь в историях, что скрыты на бумажных страницах. И, может, её бы всё устроило, если бы не все эти ужасы, которые сопровождают её более полугода. В последние дни уже не обходилось без чего-то необъяснимого. Вчера, например, у нее изменился цвет лака на ногтях, и кресло передвинулось, пока она принимала ванну. Сегодня пока ничего странного не происходило, но вечер только-только наступал, а все непонятное случалось именно в позднее время. По телевизору шла очередная кулинарная передача, а за стенкой как обычно ругалась какая-то молодая парочка. Все было нормально и привычно, но напряжение не отпускало. Она нервно стучала длинными ногтями по журнальному столику, невидящим взором уставившись в экран телевизора. Хотя бы один день. Один. Гребаный. День. Пусть всё будет нормально. Эта мысль назойливой мухой летала в голове, ударяясь о стенки черепа и вызывая новые приступы паники — вдруг сейчас опять начнется чертовщина? Как же хочется нормальной жизни. Быть обычным человеком, у которого была бы семья, а не трястись в одиночестве, ожидая неизвестно чего. Она снова начала бормотать что-то под нос, прося лучшего. Прося другого. Господи, если бы можно было начать жизнь с начала. С чистого листа. Чёрт, даже прожить чужую жизнь. Я и на это согласна… Как только эта фраза пропитала ее сознание, а губы остановили свою безмолвную речь, резко всё стихло. Абсолютно всё. Телевизор замолчал, соседи перестали ругаться, и даже с улицы не доносилось ни звука. Словно на квартиру опустили вакуум. А потом резко погас свет, комната погрузилась во мрак. И всё. И всё…