Пожалуйста, только сейчас не уходи...

Мы ехали по рыхлой дороге, больше напоминавшей минное поле. Ее проложили несколько лет назад, но люди, сделавшие это, были, вероятно, не в лучшем физическом состоянии, ибо вряд ли здоровый человек смог бы смастерить такое. Каждая яма давалась тяжело нашему фургону. Мы вздрагивали, подскакивали на сиденьях, пытались ухватиться друг за друга, чтобы не вывалиться из машины. Рядом со мной сидели Паркс, Хоббс и Дэнчли, вечно спорившие, кто из них первый отправится в мир иной от вражеской пули. От них невероятно воняло потом и тушенкой, так, что глаза наливались слезами. Я старался не думать об этом; в голове крутилась лишь одна мысль: где он? .. Я судорожно вглядывался в лица моих товарищей, пытаясь найти Уилла. Но кромешная ночная темнота не давала разглядеть толком никого. Хоббс, вероятно, заметил меня, и спросил, улмыльнувшись: -эй, Сэдлер, уж не дружка ли своего ищешь? Не успели мы от лагеря отъехать, а ты уже соскучился? Я почувствовал, как мои щёки побагровели. Безумно не хотелось, чтобы кто-то знал обо всем, что было между мной и Уиллом. Мерзкий хохот заставил меня отвести взгляд ото всех и уткнуться себе под ноги. Хотелось сказать Хоббсу «заткнись», но я знал, что так можно ещё сильнее навести на себя подозрения. *** Наш водитель, Мэнди, человек невероятно пофигистичного характера, вел довольно неаккуратно. Уэллс рассказывал, что он потерял жену и детей, поэтому стал таким безразличным ко всему. Он держал сигарету в зубах и сладкий дым, доносившийся до нас, становился лучшем лекарством от дурных и мучительных мыслей о войне. Мы проехали километров сто, прежде чем кое-кому из нас приспичило облегчиться. -Эй., ты, за баранкой, остановить машину, я срать хочу!!! Мэнди молчал, делая вид, что не услышал. На самом деле он просто не знал, что хуже: нарушить запрет и остановиться, или всю оставшуюся жизнь отмывать сиденья. -Эй, ты что, оглох там? Я к тебе обращаюсь! Послышались одобрительные возгласы. Спаркс, сидевший в другом конце фургона, громко вздохнул. Солдаты возмущенно заговорили, уверяя водителя, что Майкл сделает своё дело максимально быстро. Когда в машине стало невыносимо громко, Мэнди наконец соизволил остановиться. Солдаты быстро высыпались на улицу; большинство побежало искать ближайший куст, остальные съежившись от холода, стояли гурьбой и разговаривали о чем-то своём. Я вышел из машины последним и дождавшись, пока все займутся своим делами, продолжил поиски. Нас перевозили по группам, пятнадцать человек в каждой машине. Утром солдат должны будут доставить на место, где пытаясь остаться в живых как можно дольше, они выполнят свой гражданский долг. Мысли о скорой смерти посещали непременно каждого. Кто-то медленно сходил с ума, кто-то отчаянно мечтал о доме, а кто-то просто смирился. Среди последних был я. Спустя десять минут нахождения на улице, я начал сильно замерзать. Надежды найти Уилла с каждой минутой уменьшались. Впрочем, я не отрицал и тот факт, что он вполне мог оказаться и в другой машине. Нас погрузили быстро, не давая даже сесть в фургон с теми, с кем хотелось. Ночная тишина была облегчением для моих уставших ушей. Я ходил туда-сюда, пытаясь придумать хоть какое-нибудь занятие. Присоединяться к остальным не было смысла. После того как среди солдат расползлись слухи о нас с Уиллом, лучшим вариантом было «сидеть и не высовываться». *** Шестеро солдат ушли куда-то далеко в лес, и мне начало казаться, что они уже не вернутся. Восемь других стояли в сотне метров от меня, и, перепрыгивая с ноги на ногу, пытались согреться. Но где же ещё один? … Не найдя больше никого, я уже пошёл обратно к фургону, как вдруг, моего плеча кто-то коснулся. Обернувшись, я увидел знакомое лицо, копну черных густых волос… Да, это был он. Сердце радостно забилось. Мысль о холоде тут же отступила. -Уилл, — начал я- ты где был? Я тебя уже везде искал… Хотелось броситься своему другу на шею, обнять, сказать ему, как счастлив снова его видеть. Но я стоял как вкопанный, пытаясь улыбаться не так явно. Он подошёл поближе ко мне, почти вплотную, так, что наши тела едва не касались, и тихо сказал: -Мне просто нужно было побыть одному. Вот и все. Совершенно холодное выражение лица, ничего не выражающие глаза, едва дрожащие от холода руки… я знал, что Уилл до сих пор переживает о том, что случилось у ручья. Я хотел было открыть рот, чтобы ответить, но все слова, казалось, разом вылетели из головы. После того случая в Олдершоте, Уилл старался вообще не попадаться мне на глаза. Он как будто стал другим, и я оставался в неведении, о том, что творилось в его душе. Я не понимал, неужели виной всему этому был я? Неужели в том, что между нами было, он винил меня? Я не хотел даже думать об этом. -Пойдем, отойдем от сюда, слишком много народу, нам это сейчас ни к чему, -наклонившись к моему уху, произнёс он. Я посмотрел на него, едва заметно кивнул в знак согласия, и он, схватив меня за руку, повёл куда-то в сторону леса. Я не сопротивлялся. *** Мы очутились на опушке. Ноги проваливались в моховые кочи, словно в болото. Ветки деревьев цеплялись за рубашки и царапали лица. Отдышавшись после быстрой ходьбы, я почувствовал, как горячая кровь пробежала тонкой струйкой по моей щеке. Сощурившись от боли, я сглотнул накопившуюся во рту слюну. Лицо Уилла изменилось. Он, тяжело дыша, смотрел на мою царапину с сочувствием и пониманием. На секунду мне показалось, что он вновь стал самим собой. Какое-то время мы стояли молча, смотрели друг другу в глаза. Потом Уилл медленно протянул руку ко мне и осторожно коснулся пореза. Меня невольно передернуло. Он тут же отпрянул, как от огня, и начал судорожно вытирать испачканную моей кровью руку о штаны. Я заметил, как его трясет. Ещё чуть-чуть и он мог бы потерять сознание. Но нет. Он просто отошёл ещё дальше. -Уилл…не уходи хоть сейчас, пожалуйста… Я почти умолял его. В горле застрял противный ком. Он замотал головой, и в глазах вспыхнул невообразимый страх. Ещё один шаг назад…два… Я опять терял его. Секунду назад мы вдвоем, схватившись за руки бежали ото всех. Для чего? Чтобы снова расстаться? Мысли проносились в голове с огромной скоростью. Я не знал, что делать. Уйти, или броситься к нему? А если он опять пеня отвергнет? Слёзы сами потекли из глаз. В этот момент я чувствовал, что рассыпаюсь. Мир словно перевернулся с ног на голову… И тут произошло то, что я никак не ожидал, но в глубине души надеялся и верил. Уилл подошёл ко мне и обнял так, как не обнимал никогда раньше. И я, выплеснув наружу все слезы и боль, прижался к нему всем телом, плача и улыбаясь одновременно. Темные сосны смотрели на нас с высоты. Белая луна заливала светом поляну, серебряный свет струями лился на землю. *** Мы вместе. И я полностью в его власти. Он может делать со мной все что хочет, и я не буду сопротивляться… Он целует меня в губы, шею…я откидываю голову назад, полностью отдаваясь ощущениям. Мне хорошо, и я чувствую, что в безопасности. -Тристан, — тихо шепчет он мне на ухо, тяжело дыша — если я умру первым, там, в окопах, я хочу чтобы ты ни за что не жалел об этом, слышишь? Слёзы ещё сильнее потекли по щекам. Зачем он говорит мне это? Зачем ранит моё сердце? Мне хорошо, и в то же время плохо. Плохо от того, что я боюсь. Боюсь потерять самого близкого человека. Он касается губами моей ключицы, и держит мои руки в своих. Я чувствую, как его пальцы впиваются в запястья, мне больно, но я терплю. Он слизывает кровь со щеки и обнимает меня, нежно и без слов. Больше ничего и не нужно. Я смотрю на небо. Его глубина, бесконечная прозрачность сводит с ума. Сквозь слезы, звёзды кажутся размытыми. Голова идёт кругом, я расслабляюсь. Где-то ухает филин. А в сотне километров от сюда идёт война. Но сейчас мне все равно. Я не один. Я с Уиллом. И Уилл со мной. Мне абсолютно безразлично, что будет потом. Я закрываю глаза и забываю обо всем.