Дракошка!

Гет
NC-17
Завершён
95
автор
Размер:
1 272 страницы, 193 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
95 Нравится 991 Отзывы 38 В сборник Скачать

26 глава (9 глава 2 части) "Мне не нужны такие отношения."

Настройки текста
МАРКУС: Приведя девушку к себе домой, я очень нервничал, но был просто вне себя от счастья. Моня, хоть и надутая, прошла в коридор и осмотрелась. Она долго ходила по квартире молча, и с нее капали капли дождя на пол, но сейчас гораздо важнее было ее слово. «Интересно, ей понравилось?» — У тебя есть душ? — капризно спросила она, а я помог ей снять куртку. Девушка промокла насквозь, поэтому я очень за нее беспокоился: — Конечно. Раздевайся, я сейчас дам тебе теплое полотенце, тапочки и пижаму. — Пижаму?.. Ты серьезно? — А ты не хочешь остаться на ночь? — искренне, без иной мысли, спросил я, правда веря в то, что она не будет против моего вопроса. МОНИКА: «Боже, неужели этот день настал?.. Он хочет, чтобы я осталась на ночь в пижаме на голое тело? Чтобы мы… чтобы я сделала «это»? Нет, погодите, я, конечно, думала, что когда-нибудь наступит этот момент, но… Почему именно сейчас? Это так волнительно!» — Ты чего? — удивленно усмехнулся он над моим лицом. Я чувствовала, что вся горю: лицо пылало от смущения, а сердце убегало в пятки. — Моня? — Х… хорошо, тогда я… в душ? — он еще больше удивился и кивнул, будто вовсе не волновался. Тогда я собралась с духом и, медленно направляясь к душу, мысленно перелистывала форумы, на которых девушки моего возраста писали про то, как они расстались с невинностью… В голове возникли слова Маркуса, намерения которого были понятны. Возможно, моя блузка просвечивала, и это его возбудило? Быть может, у Маркуса опять рефлексы? В ванной моего молодого человека я обнаружила блестяще чистую кабинку, без единой пылинки, а если бы вы заглянули в его шкаф, то смогли бы увидеть там мужские духи, дезодорант, бритву… Я видела все эти вещи у себя дома, но не придавала этому значения, но сейчас что-то заставило меня увлечься вещичками, которые принадлежали Маркусу. А с краю от ванны, должно быть, стаканчик с зубной щекой и пастой. «Надо же, я пользуюсь той же фирмой пасты! С рядом со стаканчиком… неужели, коробочка зубной нити? Не ожидала, что мой Маркуся такой чистюля! Я, конечно, читала о том, что итальянцы очень чистоплотны и меняют трусы раза по три в день из-за того, что часто принимают душ, но не верила всему этому. Меня так же поразил факт, что некоторые из них делают эпиляцию… Как это вообще возможно?! Так, шкафчик посмотрела, шампуни проверила, щетки заметила… но одной маленькой, но важной детали не нашла. Не будем же мы без нее, у меня вот-вот овуляция! МАРКУС: Пока Моня мылась, я тщательно прибрал в квартире, помыл посуду и успел налить ей супа, который быстро остывал, распространяя чудесный аромат шампиньонов по всему помещению. Надо будет заправить кровать новым бельем, спать нам придется вместе, что меня уже не так смущало: слава богу, через это мы уже прошли. Надо будет обязательно позвонить ее папе и лично все объяснить, но как-то это все было рискованно и нелегально. Тогда, взяв себя да компьютер в руки, я написал Альберту четко и ясно: «Моника останется на ночлег у меня. Накормлю, уложу спать, почитаю на ночь, только не волнуйтесь.» Стоило только надеяться, что ее папаша — адекват, и он не станет себе надумывать, что его доча шляется с другом по улице, бухает и делает папочке внуков. «Все хорошо, все равно я не скоро приду домой. Скажи Монике, чтобы не опаздывала в школу, у нее завтра ДКР по математике.» — таков был ответ. Видно, Альберт начал доверять мне, считая меня «другом». Ох, Альберт, как же мне вас жаль… Тут же он что-то начал строчить вслед за этим сообщением, затем ненадолго остановился, и на экране всплыло сообщение: «Тайрэн выписывают. Она полностью опомнилась.» А вот эта новость шикарна! Как придет Моня, надо будет ей об этом поведать! МОНИКА: Стоило мне выйти, как Маркус уже накинулся на меня с объятиями и восклицаниями: — Твою маму выписывают! — вот оно что. А я уж испугалась, что он не сдержался и уже приступил к делу… — Мне твой папа сказал. Я написал ему, что ты… что ты у меня на ночевке. Он разрешил! — Удивительно, — поспешила поплотнее завернуться в полотенце я, и снизу-вверх взглянула на парня, применив на нем «специальный» взгляд из-под густых ресниц. — О, тебе же нужна одежда! Ну, трусы с лифчиком ты, наверное, не намочила, поэтому можешь одеть мои футболку со штанами прямо на них. — Как тебе не стыдно… — Что-что? — Ничего, — и, краснея, как помидор, я отвернулась от него, чтобы переодеться. Полотенце я повесила на стул, и теперь облачалась в его футболку со штанами, с опаской оглядываясь на парня. — Я не забеременею?.. — Эм… — он немного смутился, потом засмеялся. — С чего вдруг? — тогда я перевела взгляд на его штаны. Он сначала недопонял, потом рассмеялся на всю квартиру. — Ты правда думаешь, что, если мои детородные органы находились в этих отделах, то от этого, непременно, можно забеременеть? Дурочка-Моня! Тебе папа не рассказывал что ли? — Иди ты! — я натянула штаны и хмуро на него взглянула из-под густых, слегка намокших, волос. Это все он виноват, что мне приходится думать об этом!.. Ненавижу его. — Мне уже сны про беременность снятся, а ты смеешься надо мной! Ты не девчонка, тебе не понять, дурак! У тебя нет…! — Чего у меня нет? — он загадочно подошел ближе и нагло посмотрел в мою нагую спину. От неожиданности я резко к нему повернулась, прикрываясь футболкой. Все вокруг нас стихло. -… сердца у тебя нет… — Уверена? — я почувствовала его губы на своей шее. По позвоночнику скользнули пальцы. Приятная дрожь, мурашки по коже. — У тебя совести нет. Вот что ты сейчас делаешь? Что это? Соблазн? Флирт? — Тс-с, не злись, малыш, — когда я повернулась к нему, одетая в его широкую футболку, он счастливо улыбался. Я не выдержала: обхватила его шею руками и вцепилась губами в его немного влажные губы, но он не хотел, чтобы я видела, как сильно он смутился, и прикрыл себе глаза ладонью. Такой стеснительный… МАРКУС: Когда Моня меня поцеловала, через широкий воротник футболки я увидел ее груди, слегка прикрытые бюстгальтером. Моника уже давно не была девочкой, теперь меня целовала молодая женщина, чертовски привлекательная. Ее формы заставили меня вспомнить о моем достоинстве, и оно могло проснуться в любой момент, даже не именно в этот. Оно могло возникнуть везде: в метро, дома, в институте… Я знаю, Моника специально так одевается, так строет мне глазки. Я прекрасно понимал, что ее ко мне влечет, и она пытается привлечь мое внимание, несмотря на миловидный скромный видок, своим телом, своими глазами. В какой-то момент, она осознала, что это одно из ее сильнейших оружий, под прицелом которых было мое влюбленное сердце. — Знаешь, я сразу спрошу, прямо, ладно? — вдруг немного отстранилась она от меня, неуверенно глядя мне в глаза. — Да? — Мы… Ты… В общем… — она вдруг ужасно смутилась и закрыла лицо руками. — Пре… презервативы. — Презе…что? — Ну… штучка такая… как же на итальянском?.. — но мне было знакомо это слово «preservativo», даже очень. В какой-то момент я просто выпал из реальности, но поспешил вернуться обратно. — Есть?.. — А… — сглотнул я и, взяв ее за плечи, посмотрел ей в глаза. Девушка испуганно моргнула, а я потер лоб рукой. — Ты об этом… — Да, а то я… я еще не хочу детей… Думаю, лучше с ними, да? — Моника. МОНИКА: Маркус как-то чересчур серьезно на меня взглянул: — Моника. — Да? — может, он не знает как начать? — Ч… Что-то не так? — Понимаешь ли, зая… никакого секса у нас с тобой не будет, — и на его лице возникла неловкая улыбка. «Как?.. Так, стоп, я теперь дура что ли? То есть, я зря начала эту тему? Я одна думала об этом?» — Но… — начала я неуверенно, потирая запястье. — Ты же подал знак. — Какой? — Поцелуй… и ты хотел, чтобы я разделась!.. Ох, эта ночь должна была быть такой невероятной! Господи, как ты все испортил! Теперь я чувствую себя настоящей шлюхой! — отпихнув его от себя, я отошла в сторону, пытаясь справиться с внутренним пылом. — Не ругайся так, Мо-мо, ты не виновата, ты не такая. Ты просто немного поторопилась, неправильно поняла. — Но мне восемнадцать, Маркус! Я могу пить и заниматься сексом сколько хочу! — Я не хочу Моня. Это точка. — Да что с тобой не так? Что тебя не устраивает? — Меня не устраивает твоя легкомысленность. А если ты забеременеешь от меня? Ты еще сама ребенок! — Я готова пить противозачаточные! — НЕТ, НЕТ, и НЕТ! Это все, Моника Кроу! — Ладно, Маркус, предположим, я рожу тебе ребенка… Но, пожалуйста, сделай это со мной! Неужели, я тебя не привлекаю в этом плане?! А как же твои реакции на меня?! — Тебе повторить или как?! — тут он ни на шутку разозлился и с надеждой в глазах на меня взглянул, а я дала ему по щеке со всей силы и убежала в туалет, запершись там. «Мне казалось, что мое сердце разрывается на кусочки, что я сейчас начну жестко блевать после нашего разговора. Значит, не нужно ему от меня ничего?! Так ему и надо! Пусть вечно ходит, помятый, одинокий физрук, и мячик себе в кольцо кидает! Да для него баскетбольное кольцо важнее обручального! Кретин! Вот выйду замуж за нормального русского парня, который… будет желать меня всем телом и каждую минуту!» Когда я подумала обо всем этом и вспомнила улыбку Маркуси, мне захотелось рыдать. Сев на унитаз, я поддалась воспоминаниям, сморкаясь в туалетную бумагу. Мне так стыдно за все слова, что я ему сказала… как теперь ему смотреть в глаза… я просто развратная девица, я просто не имею права что-либо ему говорить!.. Для меня созданы такие пошляки, как Джодан… а Маркус не такой. И я всегда об этом знала. Маркус всегда был для меня «запретным плодом», который был так сладок… Покинув санузел, я увидела Маркуса за компьютером. Он сидел на диване и с кем-то спокойно говорил на итальянском по веб-камере. С огромным стыдом и ужасным горем, я присела на краюшек дивана и легла на подлокотник. В голосе Маркуса не было ни одной счастливой нотки, и я поняла, что сейчас ему совсем не до моих капризов… МАРКУС: — В данный момент я живу один, бабань, мне хорошо, — говорил я по вебке с бабушкой, пока Моня изображала из себя «умирающего лебедя» на другом конце дивана. — Ты не забываешь принимать таблетки, милый? — Не забываю, я же все понимаю, ба… Ты лучше о себе что-нибудь скажи. Ты за нас цветы маме с папой приносишь? — Конечно, мальчик мой, не только я. Друзья твоих родителей тоже приносили не так давно. Все-таки, их нет уже восемнадцать лет… — Ах, да, бабуль! У тебя остались еще картины мамы? Берта очень горюет с тех пор, как потерял ту картину мамы во время пожара… — Есть парочка, но я их при себе держу, Маркусенька. — Мне… можно я возьму лишь одну для Берты? — Нет-нет, Маркуся, они должны быть дома. В России им нечего делать, у них итальянская душа… Не нужно их хранить, милый. Это ведь души Марикко, они должны быть на ее Родине. — Я не понимаю, почему ты так не хочешь, чтобы у Берты была частичка мамы? Куда денутся те картины? О, точно помню, у нас был семейный портрет в сарае! Его-то можно забрать? — Маркуся… — У тебя будут остальные картины, бабушка! Я прошу только об одной! Что не так? Ты что-то в них скрываешь? Робертио уже двадцать шесть, мне двадцать два, а мы их ни разу не видели! — Это сугубо мое мнение, но эти картины, Маркус, не связаны с вашей жизнью! И, вообще, тебе не стоит волноваться по этому поводу, иначе…! — Я лучше заткну уши, хорошо?.. Так что там с картинами, какая у тебя на это причина? — Не ругайся, Маркуся… Они твоей мамы, а я — ее мать, и картины буду беречь, как собственную дочь. — Дочь ты не сберегла, бабушка. С картинами тоже что-нибудь случится, и тогда ты навсегда потеряешь не только «души» дочери, но и своих внуков. Как случится мне ехать во Флоренцию, я заберу их. — Маркус… — Я хочу забрать хотя бы одну. Почему у тебя они есть, а у нас нет? Что ты от нас скрываешь? Бабушка ничего не ответила, лишь сбросила трубку, а я выключил телефон и глубоко вздохнул. «Точно, я же еще с Моней поругался»… МОНИКА: После разговора Маркус тяжело вздохнул, и я воспользовалась моментом, чтобы к нему повернуться и качественно продемонстрировать всю злость в своем лице. Но он выглядел таким несчастным, расстроенным, что я решила не начинать скандал, и просто дотронулась ногой его ноги, прошептав: — Э-эй?.. Знаешь… Меня с моими снами… этими, которые, ну, про беременность… папа аж к психологу отвел. — И… что сказал психолог? — Что я «теребонька»… Маркус расплылся в улыбке и рассмеялся, приобняв меня и прижав к себе: — Так и сказал? — Точь-в-точь… Вот только его консультации мне ничуть не помогли. Мне снится все то же… Эмбрионы, выкидыш, круглый живот… это так страшно и странно… так необычно. — Ну, ничего, ничего, пройдет… — парень чмокнул меня в макушку и нежно потер мое плечо, чтобы его согреть своей большой рукой. — Думаю, всем девушкам хоть один раз в жизни снится беременность от первого лица. Бывает и хуже. — Частично, я понимаю, почему папа так боялся подпускать тебя ко мне… Он так боялся подростковой беременности, что его страх не сравнился бы ни с одним ночным кошмаром. — Да, наверное… Тем более, когда доча любит взрослого парня. Мало ли этому парню что в голову придет. — Именно… А приходило? — Еще как, Монька, ночей не спал… выдохся… Я подпустила его к себе, а он лег рядом и обхватил рукой мою талию, прижимаясь к моей груди. Его волосы щекотали мне шею, и я засмеялась. — Монь, знаешь… есть кое-что, о чем нам надо поговорить. — Я тебя слушаю. — Только серьезно, и без обид, хорошо? — мы сели ровно напротив друг друга. Маркус смахнул волосы с лица, набрал побольше воздуху в грудь и посмотрел мне в глаза: — Почему ты хочешь заняться со мной любовью? Не смущайся, это серьезный вопрос. Опустив глаза, я немного помолчала. Мы с ним никогда не обсуждали эту тему за все два года, что встречаемся. Так или иначе, я дала ответ: — Я точно не знаю. — То есть… это все неосознанно? — Нет, осознанно, я… вижу одноклассников и одноклассниц, их любовные утехи, и чувствую себя какой-то… одинокой, опустошенной даже. Мне так хочется попробовать… — То есть, это просто эксперимент? Просто так? — Частично. Н-нет, скорее… это потому, что мы с тобой уже долго вместе, много чего пережили, а все также знаем друг друга плохо… и ты заводишь во мне гормоны. Я легко возбуждаюсь от твоих прикосновений. Я хочу, чтобы… наш договор тогда… больше не действовал. Маркус задумчиво кивнул. Тогда я подсела к нему ближе: — А что… А что останавливает тебя?.. Возраст?.. Религия?.. — Ни то, ни другое. Понимаешь… В моем понимании, это что-то более серьезное, чем просто эксперимент. Это то, что зарождает новую жизнь… не обязательно, конечно, но чаще всего это так. Всегда есть «риск» стать родителями. — Ты… не видишь во мне родителя?.. — Нет, вовсе не так. Ты уже не маленькая, мне знакомы твои ощущения, просто… Я пытаюсь тебе объяснить, что хотел бы заниматься любовью со своей женой, будучи в браке. Дело ни в религии, ни в законе, просто… я смогу посвятить себя полностью лишь тому человеку, что будет готов полностью посвятить себя мне. Я тебе доверяю, малышка, но… Сейчас я не несу за тебя ответственность… В смысле… Когда ты выйдешь замуж, я смогу полноценно сваливать все твои проблемы на себя, все твои дела, все твои тайны и познания… будучи уверенным в том, что ты лишь моя, и тебя ничего не потревожит. Поняла, Монька? — Вроде как… — К тому же, у меня есть мечта… я бы хотел заниматься любовью с той женщиной, что останется со мной навсегда, на всю жизнь, до смерти. Такое, конечно, вряд ли… — Ты хочешь сказать, что я — всего лишь шаг?.. Что… Что я буду тебе не нужна, когда ты встретишь любовь всей своей жизни? Что все… Что все эти слова и поступки, все эти поцелуи… всего лишь тренировка? Практика? — Господи, Моня, какая ты у меня глупышка! Сказал же, что…! Неужели, ты не поняла намека, моя дорогая? — Ни капли. Ты что-то вещал о том, что у тебя будет другая, и я твой первый шаг. — Нет, ну и ну! Что за наказание?! — Маркус рассмеялся. Мне лично было обидно, и я его проигнорировала, когда он извинился. — Милая, я зову тебя под венец. Сказал же, что хочу быть отцом твоих детей, быть до смерти с тобой, женщиной, которая готова посвятить мне свою жизнь, свое сердце… именно ты. Может, конечно, я сказал что-то не так… Русский язык меня по сей день подводит. МАРКУС: Моника удивленно распахнула глаза, и ее щеки смущенно покраснели, будто на холоде. Я ей улыбнулся и отошел, взяв в руки подарок с полки. Дальше я уже сидел перед ней, надевая ей на пальчик золотое колечко. Честно говоря, я так нервничал, что сердце могло отказать в любой момент, все-таки, я никогда не делал никому предложение: — Что скажешь? — М… Му… Маркус…! — она вдруг расплакалась и накинулась на меня с объятиями, чуть не придушив от счастья. От неожиданности я даже слова выговорить не мог. — Как же так, Маркус… Как же… ты же… ты же говорил, что подарок это… о, боже!.. — и она начала посмеиваться, растирая слезы счастья по лицу. Но даже такой мокрой я ее обожал. — Как мне теперь жить?.. — Как захочешь, Мо-мо. Ты… все-таки, умная леди, это будет твое решение. — Я… Ух! — она вдруг вскочила с меня и убежала в сторону туалета, после чего ее вырвало. Я поспешил подойти к ней, чтобы принести полотенце. «Пора давно привыкнуть, что Моню может стошнить от любого беспокойства.» Беспокойство мучало и меня, сжав мое сердце. В груди опять ощущалась боль, отдавая в ключицу. — Ты же обещал мне, точно… — голос Мони стал тише. Она все еще плакала. — Что в восемнадцать все будет иначе… ты… ты сдержал это обещание, Маркус… но ты уверен?.. Ты точно…? — Либо уверен, либо голову мне с плеч. Ты не обязана давать ответ сразу, родная… да и я сам как-то… немного боюсь его услышать. — Почему?.. — через плечо она обернулась на меня, а я сел рядом с ней на пол, пока она стояла над ванной. — Прости, я сейчас умоюсь… я выгляжу просто безобразно… — Моня, — я ухватил ее за руку и потерся носом о ее стройные ноги, которые были прямо передо мной, — ты зря себя накручиваешь, я люблю тебя любой, как бы ты это не отрицала. Тебе принести таблеток? Может, воды? — Нет-нет, спасибо… — и она шумно начала умываться, пока я на диване и ждал ее. За окном был дождь, но в этот раз даже он не мог затмить мое счастье, которое я испытывал, пока ждал девушку на диване. Хотелось улыбаться. Впервые за долгое время хотелось искренне улыбаться и смеяться. Через пять минут мою голову обняли ее руки, и она поцеловала меня в волосы: — Я выйду за тебя, Маркуся… — в этот момент я развернулся, потеряв голову, и перетянул ее через диван, увлекая за собой, целуя ее в прекрасные губы, смеясь от счастья: — Спасибо… Господи, спасибо, Моня… я так счастлив! — Это тебе… тебе спасибо… — она так густо покраснела, и на этот раз я ее понял. Ведь нам предстояла целая совместная жизнь, еще не изведанная и такая новая, но точно самая лучшая, какую можно было бы придумать. Ведь мы вместе. — Это обручальное колечко, Маркус? — Пока нет, кнопа. С этим кольцом мы помолвлены. А обручальное ты увидишь на свадьбе… — А скоро ли свадьба, Мара?.. — Оп! Считай, «Мара» — кличка твоего будущего муженька от будущей женушки. Ох, Моня, ты удивляешь меня с каждым разом еще сильнее, но с тобой так хорошо… — я потерся с ней носами, а она хихикнула. — Мара-а-а! Когда же свадьба, я так хочу поскорее назвать тебя «муженьком»! — Скоро, скоро… Давай, сначала определимся с будущим, Моньчик. Сначала разберемся с нынешними проблемами. Закончим учебу, получим хорошую работу. Вот тогда и станем жить вместе, есть вместе и… строить планы тоже вместе… Предлагаю начать прямо сейчас. Как насчет обсуждения наших планов за совместным поеданием грибного супа? — Но ты уверен, что именно я…? Я же самая обыкновенная русская девчонка с нелепым прозвищем, которую рвет каждый раз, когда она нервничает. — Так, а ну-ка иди сюда, девчонка! Что это ты там про мою невесту говоришь? — и я крепко схватил ее в объятия, а она засмеялась. На миг я опять почувствовал странные рефлексы на ее тело, такие новые ощущения… Они были такими теплыми, и я почувствовал некое смущение, никогда со мной такого не было. Эта девочка и правда сводит меня с ума…
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.