Дракошка!

Гет
NC-17
Завершён
95
автор
Размер:
1 272 страницы, 193 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
95 Нравится 991 Отзывы 38 В сборник Скачать

63 глава (8 глава 4 части) "Перемены..."

Настройки текста
РОБЕРТИО: Мы с Энни вышли в центр парка. Энни спокойно осматривалась, прижимая игрушки к груди. — Куда мы идем?.. Дядий… — Гм… Малыш, я хочу тебя кое-с-кем познакомить… Понимаешь… — С кем, дядий?.. Я мягко взял ее за руку, а она взглянула мне в глаза. Мне стало невыносимо больно… не хочу… Я так не хочу отдавать ее… она — моя… — Помнишь, мы говорили о маме и папе?.. — начал я. Энни опустила голову и кивнула. Так трудно было не смотреть на нее… — Я хочу познакомить тебя с твоими мамой… и папой… — но она совсем на меня не реагировала. Только передвигала ножки и смотрела в землю. — Они… хотят тебя увидеть. — Но… мои папа и мама… их же нету, дядий. Папа заболел, и его нет… и мама… — наконец полушепотом сказала она. — Дядий, где они?.. — Эм… Нет, малыш. Это… не те мама с папой, о которых ты говоришь… У тебя… будут новые мама с папой. — Новые?.. Когда Энни не меня взглянула, я впервые заметил такой холод и страх в ее глазах. Как будто она читала меня насквозь. Это была черта, которая досталась ей от отца. — Эн, — я сел перед ней на корточки и взял ее маленькие ручки в свои, — я тебя люблю, ты же это знаешь? — Угу… — Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Чтобы ты росла в счастливой семье и родители тебя берегли, любили… Они так ждут, когда увидят свою маленькую доченьку Энни… Да, зайка?.. — Папа и мама? — Да, Энни… — Это… не те, которые создали меня?.. Это другие, дядий?.. — она прикусила нижнюю губу в точности, как делала это ее мамочка. «Откуда она знает о своих родителях? Неужели, мелкий гадёныш ей…?» — Пойдем… — взяв малышку на руки, я тихо обнял ее и поволок за собой чемодан. Всю дорогу Энни о ем-то думала, затуманенным взглядом смотря назад. Она как будто прощалась… ЭНЛИС: Проснувшись, я первым делом полез в телефон писать Римме: Э: «Всё в порядке?» Я думал, если напишу ей, то на душе станет спокойно… Сон, который снился мне теперь все время… это так глупо… Хочется кому-нибудь рассказать… Сколько бы я не ждал, Римма не отвечала… Прошла неделя после операции… Как она там, интересно?.. Несмотря на то, что наш с ней последний разговор не задался, я не мог не беспокоиться за неё… «Здаров. Всё в порядке.» — наконец, пришёл ответ. Казалось, писал совсем другой человек. — «Операция прошла успешно, иду в школу через неделю. Фигово, конечно, но скучаю по одноклассникам. Папаша возится с документами, выпиской. Я чувствую себя дерьмом.» Кто это?.. Рим, неужели, это ты?.. Я…её просто не узнаю. Где моя Римма, которая и ругнуться себе не позволит?.. Набрав её номер, я прочистил горло и, когда она сняла трубку, крикнул: — Что за фигня?! — Это ты? В своём уме вообще?! — Что с тобой стало, Римма?! Я не понимаю! — Ты придурок?! — Откуда такое хамское поведение?! Я тебя не узнаю! — Тебе-то какая разница?! Чего пристал, придурок что ли?! — Сама такая! Идиотка! Что зверь из тебя получился?! — Иди ты! Что пристал?! — Да с тобой общаться просто противно! — Вот и не общайся! И не забудь себя в одно место привести! Блондинка! Достал, чёрт тебя побери! И трубку сбросили. Я схватился за голову и заплакал. Боже мой, это же не она?.. Это не она, Господи… Кто это?.. Неужели она так зла на меня из-за того, что я ей долго не писал? Или во время операции мозг повредили? Что такое? Или ей так больно?.. Я решил, во что бы там не стало, позвонить ей ещё раз, на что телефон выдал, что я у неё в чёрном списке. Тогда я мгновенно набрал дядю Сная, но абонент был недоступен. — Чёрт возьми… — я взялся за колени, и меня что-то оглушило изнутри. Без каких-либо причин я потерял сознание… Когда я пришёл в себя, слышен был только странный истощённый плач, который доносился с кухни… РОБЕРТИО: Встав перед широкой дверью, я нажал на звонок. Энни стояла рядом, крепко держа меня за руку. — Открываю! — раздался радостный (наверное?) восклик, и дверь открыли. Нас встречала Тайрэн: — Божечки! Привет, зайчик! — первым же делом она подбежала к Энни и села перед ней, расстёгивая курточку. — Меня зовут Тайрэн, я теперь буду твоей…мамой. Энни послушно сняла куртку и молча взглянула на меня, не отпуская мою руку. Я же передал вещи Альберту Кроу, который вышел встретить ребёнка: — Приве-ет! Меня зовут Альберт, и я теперь твой папа!.. А тебя как зовут? Но Энни молчала, кусая губы. Я погладил её по волосам и сел рядом: — Заходи, Эн. — Дядий… — она ко мне повернулась и меня обняла. — Пойдём домой… к Лисси… — Мы уже дома, малышка. — Как же она похожа на Монику… — в этот момент Альберт закрыл лицо руками и обнял девчушку, от чего она пришла в небольшой конфуз. — Господи, какой чудесный ребёнок… — Где Лисси?.. — пискнула она, и, когда я отвернулся, послышался восклик Тайрэн: — Зайка! Ты чего плачешь?.. У нас есть игрушки, мультики… Энни? — Я хочу к Лисси… — всхлипнула она. — Кто это? — Это мой… мгх… мой… — и Энни заплакала. — Мама… Папа… М-м… Я тихонько кивнул внезапно объявившимся дедушке и бабушке, и уже хотел уйти, я не мог вынести этих страданий… Но не успел я шагнуть, как что-то толкнуло меня в ногу и промелькнуло перед глазами. — Энни!!! — крикнула Тайрэн, и до меня дошло, что тенью, промелькнувшей в сторону лифта, была Энни. — Она сейчас убежит, Аби! Энни!!! Бедный ребёнок!.. — Энни!.. — Альберт хотел за ней погнаться, но я его остановил и сам за ней побежал. Не успел я свернуть за угол, как лифт закрылся прямо перед моим носом и, что удивительно, махнул прямо вниз. Всё произошло так быстро, что никто бы и не поверил мне, если бы я сказал, что девочке всего каких-то почти четыре года. Отдышавшись, я с полными паники глазами побежал по лестнице вниз, пару раз навернулся. В самом низу раздался плач, шаги, и я понял, что она пытается выйти через дверь, ищет кнопку выхода. «Это мой шанс!» — Энни!!! — махнув через перила, я застал её за открытием двери. Она один раз обернулась на меня со страхом в глазах и побежала куда-то в сторону улицы, несмотря на мои оклики. — Энни, я тебя накажу, слышишь?! — кричал я, прорываясь через толпу людей, которая шла в противоположную сторону. Я совсем потерял девочку из вида и помчался через дорогу. Но там её не было. Ноги заплетались, я её звал. Прохожие не расступались, приводя меня в отчаяние. Никогда я так не боялся потерять родного человека. Я прибежал на крик, который раздался вслед за глухим звуком. Что-то случилось, и перед глазами пролетели все дни, что провёл я с Энни с её рождения. «Такая милашка…» Вспомнилась её первая улыбка мне и то, как встречала она меня с работы. «Дядий… Дядий…» На глаза попалась толпа, затем огромная фура, и я уже мысленно покончил жизнь самоубийством… — Ребёнок! Чей это ребёнок?! Господи, помилуй, вызовите скорую, реанимацию! — Энни!!! — я растолкал толпу, которая так мешала, и схватил в руки маленькую светлую головку. Энни! Моя малышка! До меня дошло, что происходит, только когда я увидел кровь, которая сочилась из её маленького тельца. Это был похоже на кошмар… Энни… — Кто-нибудь…!!! Помогите!!! — в одно мгновенье из памяти выпали все правила первой помощи… Какой я после этого врач?.. Я прижался ухом к тельцу… Пожалуйста!.. Пожалуйста!.. — Расступитесь! Прибыла реанимация! — не успел я ничего сделать, как они на носилках подняли обездвиженную Эн, которая бездыханно лежала у меня на руках. — Помогите… Помогите… — шептал я, пока нас загружали в машину. «Зачем?.. Кто просил меня отдавать её?.. Кто мог заменить ей меня?.. А с другой стороны… Зачем ей такой ублюдок, как я?.. Господи, пожалуйста, если ты есть, не дай ей умереть…» — Вы видели, как это произошло? — на улице был гул. Я сидел возле Энни и мягко её обнимал, как свою… Это моя девочка… Это я её родитель… Я тебя не отпущу, Энни… Никогда… Даже под угрозой смерти. МАРКУС: — Что он себе позволяет! — я всё ещё не мог смириться с тем, что Анджелино — тот, кто нас опекает. — Маркуся… прекрати, ну что ты… Он нам помог, а ты так… милый… — Моня, — я к ней повернулся, грудью к груди, — я не могу нормально реагировать на то, что передо мной только что стоял отец моего брата… Мужчина, который… Зачал ребёнка моей матери. И он… не признаёт… — Послушай меня, мы оба с тобой дураки… — Моня взяла меня за руку и прижалась своим лбом к моему лбу. — Что он может изменить, даже если захочет?.. Он, как и мы, не может увидеть своё чадо… А тут… Ты представь его чувства!.. Он мёртв так давно, и тут ему говорят, что у него есть сын от любимой женщины, о котором он все эти года не знал… — Как он мог не знать?! — Значит, ему даже не сказали о нем, о беременности! Маркуся, умерев, мы тоже не можем ничего сделать… Не нужно винить его. — Мне… Так хотелось бы, чтобы тот хотя бы знал о том, что Берта существует… Брат не сможет стать счастливее, но, хотя бы, его отец будет знать о нём! — Берта будет счастливее, я уверена… Но подумай о чувствах Анджелино. — Не знаю… Это… Это сейчас не главное, мне ничего не приходит в голову, кроме его слов о том, что… -… дети. Что будет с детьми… — Моня встрепенулась, когда я провёл рукой по её предплечью. В её глазах был страх. Заметив это, я поцеловал её, а в губы она прошептала: — Мне страшно, Маркус… Ко мне возвращаются материнские чувства… РОБЕРТИО: Энни впала в кому. Никогда меня так не душила совесть… Спустя несколько месяцев, примерно три, врачи сказали, что состояние критическое. Все зависит от моего выбора: они могут оставить её в живых, но никто не знает, сколько лет пройдёт, прежде чем она очнется…и всё будет на мне, опекать её буду тоже только я. И я согласился. Я просто не мог допустить обратного. Теперь, когда обездвиженная Энни лежала в специальном кабинете, ключ от которого был только у меня, она была только моим секретом. У меня в больнице, у меня в отдельном выходе из кабинета, за отдельной дверью… моё сокровище, поддерживаемое медицинской техникой. Она была только моей… и никто о ней больше не знал, и не должен был узнать. ЭНЛИС: Время бежит слишком быстро… Три месяца назад умер мой последний дорогой человек… Это была моя маленькая сестренка Энни, которой было всего три года… В тот ужасный день я лежал с температурой, в полуобмороке, как вдруг застал в коридоре плачущего дядю Робертио… Он сказал, что она попала под машину, её больше нет. Я остался совсем один, и жду своей участи… Мне больно. Римма больше не отвечала, хотя я писал ей на почту. Дядя Снай тоже игнорировал меня. Такое чувство, что они избегали меня, все… Я совсем один… Как будто совсем один в этом огромном пустом мире… — Энлис, — этим дождливым осенним днём, пока я лежал в кровати, ко мне пришёл дядя Робертио. Он был очень хмур, и в его глазах я увидел что-то очень жестокое. В любом случае, мне было уже плевать… Он, должно быть, смеялся надо мной… Он говорил, что Энни нет, но не горевал… А это означало, я был в этом уверен, что Энни не мертва. Он отдал её. Либо чужим людям, либо в детский дом… Либо она и правда мертва, и сейчас со своими настоящими родителями… Но я тут. Я — единственный, кого оставили тут. — Ты отдашь меня, так? — прошептал я, не понимая на него глаз, и сейчас мой голос был таким хриплым, что я его не узнавал. — Хорош хандрить, вставай и иди обедать. — Не указывай мне… я не хочу. — Ты не ешь уже два дня. Хочешь стать дистрофиком? Иди, быстро за стол! — Отстань! — и в этот момент он потянул меня за руку, скинув с кровати. Я упал на пол, больно ударившись головой. В глазах было мутно. — Такими темпами я не смогу с тобой жить… — Я же говорю… отдашь. — Да не в этом дело! Вставай… Хватит уже вести себя, как будто ты — это не ты! — Мне больно… — я схватился за голову, меня мутило и тошнило. — Мне нужно с тобой поговорить. — Нет. — Я сказал… — Нет!!! — я упал, прячась от самого себя. Мне хотелось убить себя, перестать жить. Все органы болели, по телу бежала дрожь. Я плакал, умоляя всевышнего перестать забирать у меня родных людей… Сначала папа… Потом мама… Затем Римма… Энни… Я не хочу быть рядом с Робертио… Я не хочу быть нелюбимым… Это меня убивает… «Это сон, это сон!.. Папа, мама… Возьмите меня с собой!..» На глаза мне попался альбом, который когда-то подарил папа. Там была открыта страница, где мы все вместе… Мне стало так больно, как до этого не было. Я закричал, схватив альбом в руки и оттолкнул от себя старпёра. Со всех ног я побежал к выходу, держась за голову, ноги заплетались, я падал… Я не мог управлять сам собой. — Лисси! — он меня схватил, но я рыдал, рычал и не мог различить его речь. Вокруг был так много звуков, что я сходил с ума. — Лисси!!! Стой!!! Очнись уже!!! — Я… — я уткнулся носом ему в грудь и заплакал, пытаясь выдать камень из груди. — Я хочу к папе… Я так хочу умереть… — Перестань, — он посмотрел мне в глаза и обнял, вытирая мои слёзы, и на минуту мне показалось, что меня обнимает не дядя Робертио, а папочка… Так странно… — Мне нужно с тобой поговорить, Энлис… Это важно, — мысли исчезли, и я вернулся к реальности. МАРКУС: В тот день, когда к нам прибыл опекун, случилось что-то необычное… Во сне, который был сном даже в этом мире, ко мне явился голос, молящий о помощи. Это был удивительно знакомый крик, и я проснулся. Моня еще спала, тихо шурша ногами под одеялом. Я встал с кровати и, хотя за окном было темно, различил там некий силуэт. Это было сокровище, принесённое нам нашим опекуном. Анджелино стоял возле двери, держа в руках маленький свёрток. Я на него взглянул и открыл дверь. Мы оба молчали. Даже в ночном свете я видел, как тряслись его руки.  — Маркус?.. — из спальни послышался сонный голос Мони, не обнаружившей меня рядом с собой. Она выглянула из комнаты, а увидев в дверях Анджелино, она ахнула и побежала к нам прямо в ночнушке. — Что случилось? — Лисси… — я вопросительного протянул руки к опекуну, но он повертел головой и приоткрыл свёрток, поцеловав ребёнка в золотистые волосы: — Это ваша девочка… — прошептал он, печально глядя мне в глаза. Моника закрыла рот руками и заплакала. — Энни Кроу выбежала на дорогу и попала под машину… Не плачьте. Она не мертва. — Не мертва? — я тронул за плечо жену, она всхлипнула. Опекун мягко повертел головой: — В данный момент Энни в коме… в глубокой коме… на грани. Но её дядя взял девочку на себя, он… будет поддерживать её организм, она будет жить за счёт лекарств. — Энни… — Моня, успокаиваясь, уже с натянутой, но улыбкой взяла свёрток себе в руки, словно младенца. Затем она еще раз всхлипнула и кивнула Анджелино. — Спасибо вам… — Спасибо, — я, сдерживая слёзы, протянул руку, и он её пожал, неловко кивая. Голубые глаза блеснули, Анджелино в очередной раз опустил глаза: — Это вам… спасибо… МОНИКА: Аккуратно развернув кулёк, я погладила малышку по волосам, по щеке. Она была такой маленькой и такой похожей на нас с Маркусей… — Дядий… — она дернулась, похныкивая. — Лисси… — Энни?.. — я помогла ей сесть и прижала её к себе. Она немного приоткрыла глазёнки и осмотрелась. — Здравствуй, зайка… — Дядий?.. — заметив меня и Маркуса, она испуганно сжалась, ножки и ручки пока плохо работали. Маркус сел поближе к ней и протянул ей горячего шоколада, зная, как сильно детки его любят. — Где я?.. — Ты рядом с папой и мамой… — отец ей улыбнулся, придерживая её под спинку. — Ты нас не знаешь, но мы… мама и папа — твои и Лисси… — Мама… Папа… — зелёные глазки моргнули пару раз и намокли. — Вас же нету… — Ну что ты… — Маркуся, целуя её в щечку, взял дочку на руки и покачал, как маленькую. — Мы настоящие мама и папа, малышка… Господи, Энни, как я рад, что ты в порядке… Ты здесь, моя доченька… Моя родная… — Милый, не пугай её, — я подошла к ним и взглянула на светловолосую девочку. Малышка была такой заплаканной, такой… такой своей… и это была точно она, девочка, которую я родила, а потом оставила на произвол судьбы, такая похожая на своих родителей… — Мама… — она заплакала и протянула ко мне руки. — Мамочка… Папочка… Удивительно, она обнимала нас так, будто знала всегда… и хотела нас увидеть… РОБЕРТИО: " — Привет, Тио. Я пытался до тебя дозвониться, ты не подходил… Все в порядке? Я… хотел сказать, что я думал о нас, и решил, что всё кончено. Я… долго не мог к этому прийти… но с каждым разом все больше понимал, что мы с тобой не созданы друг для друга. Между нами не было ничего особенного… и сейчас тоже нету. Поэтому, прошу тебя, забудь о всём, что нас связывало. Вот… так… Я надеюсь, что ты сможешь, нет, я верю, что ты встретишь достойного тебя человека… Как Лисси? Муля его очень сильно обидела, я знаю. Она сожалеет об этом и просит прощения. Если он вдруг захочет после этого поддерживать с ней отношения, я буду беспредельно счастлив. Эта девчонка слишком увлеклась… начав общаться со своей матерью. Карен вернулась и… сейчас общается с ней. Видно, она даёт Римме необдуманные женские советы… Это кошмар. Как-то…так…» — таким было голосовое сообщение от Сная, когда я включил телефон. За ним другое: " — Робертио, я прекрасно понимаю, что вы заняты. Хотела поинтересоваться еще раз, забрать ли нам Энни? Если вы вдруг передумали, это не страшно. Вы еще с того дня не отвечаете, а мы с Аби ждём малышку. Ей нужны родители… Всего доброго.» " — Привет, Берта. Это Полли. Полли Клосси. Я звонила тебе несколько раз. Я приеду к тебе сегодня, увидеться. У меня ощущение, что ты меня избегаешь…» В этот же момент телефон зазвонил, на экране показалось имя: «Полли». — Да? — я подошёл к телефону. — Слушаю. — Привет, Берта. Я у твоего дома, откроешь? Сбросив трубку, я минуту стоял и думал о её словах, произнесённых через телефон, затем открыл дверь и вышел в сад. За калиткой виднелся женский силуэт, и я снял замок. Она стояла прямо на пороге, держа в руках корзину с фруктами. — Привет, — на ярко накрашенных губах возникла улыбка. Она, словно у себя дома, прошлась по садику и зашла в дом. Сейчас середина лета, и на Полли коротенький топ с такой же короткой мини-юбкой. Не сказал бы, что мы ровесники. — Как ты? — Не очень… Чего приехала вдруг? — Ну, я соскучилась, — обернувшись, она представила моему взгляду свои груди, убирая с них волосы. Ни капли не изменилась. — Решила проведать тебя, детей. Никогда не поздно приехать и взглянуть на них. — Их нет дома. Точнее… Есть только старший, но он не вылезает из комнаты, никогда. Он плохо себя чувствует. — Да ты что! — и она рассмеялась. Чёрт. — А где младшенькая? — Её… сейчас нет, — я проглотил ком и на неё взглянул. Полли ходила по дому, как по своему, и это меня дико раздражало, даже смущало. — Ты чего? — Ну… Я хотела проверить старшенького. Он, наверное, меня не помнит. — Полли, не надо. Но она уже открыла дверь к Энлису и буквально вломилась туда. Парню было так хреново, так ещё и эта женщина… — Полли, оставь его! — я вошёл за ней, а она нахмурилась: — Почему? Мальчику нужна забота! Ох, Энлис! Ты так подрос! — начала шпарить она по-итальянски, даже не думая о том, что тот её не понимает. — Господи, как ты похож на своего папу!.. Прямо Маркус в детстве! — Полли, хватит! Энлис совсем забился к стенке на кровати, укрывшись одеялом. Сейчас он был похож на зверька, убегающего от человеческих рук. — Не трогай его, — я схватил её за руку и потянул от племянника. — Да что с тобой, Берта?.. — Идём на кухню. Не приставай к нему. Он себя плохо чувствует. Полли мягко встала, хмуро глядя мне в глаза. Мы вышли из комнаты, захлопнув за собой дверь. ЭНЛИС: В комнату заходила какая-то женщина, говорила о чём-то на другом языке… Мне хуже слышно их с дядей разговор… По-моему, это уже слишком… Мне кажется, я умираю… Я хочу к папе… Хочу к маме… Хочу их обнять… Кто-нибудь, убейте меня… Дядя говорил что-то… да, он говорил про то, что хочет меня усыновить… Он хочет поменять мне фамилию…он…он хочет стать моим отцом вместо папы?.. Я не хочу… Я не хочу быть с ним, это хуже любого кошмара… — Папа!.. — меня опять пронзила боль, прилившая в голове. Рвота подкатила ко рту, и меня стошнило на пол. — Помогите… Помогите… Что-то внутри меня щёлкнуло. Я всё это время мучался воспоминаниями о родных мне людях. Я больше не могу так жить… Надо… Надо выкинуть альбом… И забыть… Около школы был обрыв, надо выкинуть… Альбом… И забыть. РОБЕРТИО: — Что с ним? — Полли все ещё не могла успокоиться. — Робертио, скажи мне. — У него очень глубокая депрессия после смерти родителей. Он чахнет на глазах, и я решил его усыновить. Мы переглянулись. Полли долго думала, после чего привела и повертела головой: — И… как ты будешь один их содержать? Это деньги, это… забота. — Так же, как содержал. Я ежемесячно оплачиваю еду, квартиру, электричество, воду… учебники… Я привык. — И это тебя устраивает? У тебя не возникает мысль о том, как бы хотелось все бросить и вернуться в Италию? Или… у тебя есть кто-то на примете для их матери? — Нет. Но это не важно… — я скрестил руки на груди и прижался спиной к стене. — Я…как-то справлялся до этого времени. Полли тощей рукой взяла яблоко из принесённой ею корзины и смачно его укусила: — Я воспитываю ребёнка, она ровесница твоего… У меня нет мужа, но есть родители, они помогают, это и так тяжело. А кто поможет тебе, если у тебя никого нет? — Я справлюсь сам, как всегда. — Мне бы твоё упорство… «Я был удивлён тому, что она снова не замужем. Чем же ей тогда передо мной хвастаться? Для чего она приехала?» Пока я наливал нам вино, она меня настойчиво разглядывала с каким-то странным интересом в глазах. Ясное дело, мне было неловко. В её прошлый визит сюда я чувствовал себя еще более сконфуженно. Поверить до сих пор не могу: эта женщина была моей девушкой? Почему? — Что тебе во мне нравилось… тогда…? — как будто прочитала мысли она, усмехнулась и заигрывающе опустила ногу на ногу. — Когда ты предложил быть вместе. — Не знаю. — Ты же любил меня? — Полли, только не начинай. Я не хочу разговаривать об этом. Просто не хочу, ясно? — Ты стал таким чёрствым… Она вновь улыбнулась, затем наклонилась, чтобы погладить меня по щеке: — Ты изменился. Если бы ты хотел, мы могли бы быть вместе… Но из-за твоей упрямости… — Не неси ерунды. — Можно вопрос? — её голос прозвучал как-то слащаво, но я поднял на неё глаза. — У тебя были с кем-нибудь отношения после меня? — Я не обязан от…! — Ответь. Просто из интереса хочу узнать, почему ты одинок, холост? Тебе уже сорок четыре, да? — Я… Я уже был в определённых отношениях. — И где же она?.. — Она? — Та самая, которая тебя полюбила. Кто она? М-м? — Ну… Много чего не сложилось. Дело в том, что… — Ты, наверняка, так нуждаешься в женской ласке… Тебе нужна любовь… У тебя до сих пор такое молодое личико, седина не тронула ни один волосок… Ты легко мог бы добиться любой женщины. — Сама-то почему не замужем? — Оба мужа меня кинули, зато алименты платят неплохие. Осталась одна с ребёнком… — она усмехнулась. — Правда, мило? — Очень. Я долго смотрел на неё, а она на меня, но прошлое уже было прошлым, и чувств никаких не осталось… А она всё ещё определённо глядела на меня. — Знаешь, что я мечтала сделать всю свою жизнь? — она, не желая сидеть просто так, села поближе ко мне и посмеялась над моим безразличным лицом. Я глотнул вина из бокала. Мне было интересно, почему пью только я… Полли привстала со стула и коснулась моих губ своими губами. Не знаю, может, от неожиданности, но ответил ей взаимностью. К несчастью, я опять ничего не почувствовал… хотя лет в шестнадцать я мечтал с ней поцеловаться. — Ты не умеешь целоваться? — я услышал её голос и повертел головой. Я выгляжу жалко. Неужели это так заметно? — Это так мило… Мы еще долго целовались с ней, но я не чувствовал себя лучше. Мы просто кусали друг друга за губы, соприкасались губами. Она прижала меня к своей груди и целовала мои волосы. Мне хотелось её обнять, а с другой стороны, мне было противно: — Полли? — М-м? — Зачем ты приехала? — Я тебе не нужна? Разве ты не любишь меня, Берта?.. — Полли, у меня нет к тебе чувств… еще с того момента. Мне жаль. — То есть… Мы зря целовались? Тебе не понравилось, Берта? — Ох, Полли… — я встал на ноги и схватился за голову. Я чуть не совершил ужасную ошибку. — Уходи, прошу… — Берта, почему? Что нам мешает?! А?! — Полли, я… я люблю мужчину. Она посмотрела на меня совсем другими глазами. Мне не дано было ей всё объяснить, и она убежала, прихватив с собой сумку. Я не хотел её останавливать. Всё было очевидно… ЭНЛИС: Взяв себя в руки, я схватил альбом и в одной пижаме выбежал из комнаты к выходу. Дверь как раз была открыта. Меня рвало на части, но я бежал со всех ног, и ничто уже не могло меня остановить, ведь я бежал к своей цели… Я так хотел забыть… Забыть! — Энли-ис!!! — заметив меня, дядя Робертио сорвался с места и попытался меня догнать. — Энлис!!! Стой!!! Он кричал, но я уже не был в силах остановится. Мне хотелось поскорее добежать до школы… Просто скинуть туда альбом… И забыть! — Лисси, не надо!!! — голос не отставал, громко дышал мне с спину. РОБЕРТИО: «Гадёныш! И я тот еще придурок, так отвлекаться! Как я мог?!» «Куда он бежит?! Что он делает?! Чего он хочет добиться этим?!» — Не надо! — когда я его попытался схватить за шиворот, он зарыдал и с мольбой в глазах обернулся на меня. — Не трогай меня!!! Папочка!!! Мама!!! — Не кричи! Иначе…! — Убей меня!!! Я не хочу больше жить!!! — и он вырвался, убегая прямо в лес рядом со школой. Там был небезопасно, и я погнался за ним. «Нет. Уж тебя-то я точно не выпущу из рук! Энни чуть не погибла, а этот рвётся специально. Кретин мелкий! Стой!» В голове всплыл поцелуй с Элен, потом Снай… теперь с Полли… и я всё ещё одинокий парень, от которого убегает счастье, прямо как дети… Пока я гнался за ним, он уже встал у обрыва, прижимая к груди альбом, который был подарен ему отцом. Я помню это место… Мы каждый раз проходили мимо него, когда шли на пляж… дети с таким восхищением и страхом одновременно смотрели туда, вниз, там было так высоко… Мне повезло, и я схватил мальчишку за плечи, хотя был риск упасть с обрыва вместе с ним и разбиться в лепёшку. Энлис закричал, пытаясь вырваться. — Угомонись! Что ты хочешь сделать?! — Отпусти меня!!! — Не надо! Хватит, Энлис! Опомнись! — Отпусти…! — он чуть не задохнулся в собственных слезах, и его рука выпустила альбом, который с треском упал вниз. Мальчишка взорвался криком: — Папа!!! Нет!!! Папа!!! — Лисси, успокойся… прошу… Лисси… — я попытался успокоить его, прижав к себе, но он оттолкнул меня и сорвался с края обрыва, крикнув. В полном шоке теперь я держал его за руки и уже сам рыдал. — Не лезь туда, глупый! Не надо! Пойми, я же не хочу потерять тебя, Энлис! — Отпусти!!! Там альбом…!!! — Нет! Держись за меня, Лисси! Мы тебя вытащим! Я обещаю тебе, что все будет хорошо!!! Мальчишка смотрел на меня желтыми глазами и плакал навзрыд: — Я не хочу быть твоим сыном… — Пойми, тебе никто не собирается заменять папу! Я просто…! — Энни… Ты отдал Энни, и меня отдать тоже можешь так же!.. — Я тебе говорю, нет! Лисси! Прошу, ты мне дорог!.. Лисси, мы со всем справимся! — Я тебе не нужен! Ты не отрицаешь этого! Отпусти меня! — Я не хочу, чтобы ты умер, Лис! Ты нужен мне, дяде Снаю, Римме…! — Не нужен! — Римма извинялась перед тобой, Лисси! И я! Я тоже прошу, прости меня! Я не должен был так наплевательски относиться к тебе! — Дядя… — он без остановки плакал. Я попытался потянуть его вверх, но он не мог зацепиться ногами за холм и висел, вот-вот мог упасть. — Там альбом… Это подарок папы… Я подведу его… — Если ты не хочешь подвести папу, попробуй выбраться отсюда! — через боль в руках я поднапрягся, чтобы достать его оттуда. — Держись! Я вынимаю тебя! — А-а.! — вскрикнул тот, взглянув вниз. Упали он туда, его бы сбили течением о камни всмятку. — Господи… Мне страшно! — Возьми себя в руки! Давай! Ну же! Немного еще…! Все моё тело напряглось, и я вынул Энлиса по пояс, затем схватился за ближайшее дерево и дал ему в руку упругую ветвь. — Отталкивайся вверх! Давай! Мы справимся! — сам я чуть не сорвался, но вовремя ухватился за корень дерева. Энлис был уже одним коленом у земли, но тут его ноги соскользнули. Мы оба вскрикнули, и он разжал руку, хватая воздух ртом. Дальше меня охватила паника, я чуть было не бросился к нему, но было поздно: Лисси сорвался прямо вниз, не издав ни звука… МАРКУС: — Ты будешь спать между мамой и папой… — когда я вкладывал Энни, она шмыгала носом, греясь у моей груди. — Энни, малышка… Ничего не боишься? — Нет… — она посмотрела мне в глаза и вновь меня обняла. — Вы ведь мой настоящий папа, да?.. И мама… Она… — Ты наша доченька, тебе не нужно звать нас на вы, зайка… — Папа?.. — Да, котик?.. — А где Лисси? — она выкатила губу и была готова заплакать. — Папа… — Лисси в другом месте, Энни… когда-нибудь ты снова встретишь его, малыш. — Папа… — слезинка скатилась с её румяной щеки, она закрыла глазки и обхватила меня своими маленькими ручками. — Ты такой тёплый, папа… Удивительно, но Энни тоже казалась мне тёплой, не смотря на то, что меня уже давно не было в живых… Я мягко обнимал её, целуя в лобик. Она пахла Моней… Совсем так же… — Зайка, тебе уютно? — Моня, облачившись в ночнушку, забралась к нам и обнял дитя. — Тебе не холодно?.. — Мамочка… — засыпая, Энни еще раз на нас взглянула. Она боялась, но уже не столь, поэтому позволила себе заснуть в объятиях у родителей… Я снова чувствовал, что значит быть «папой»… Самое лучшее чувство… В полночь к нам пожаловал опекун. На этот раз он молча зашел в дом, в его лице не было той серьёзности, что была тогда, когда мы встретили его впервые. — Что-то случилось? — меня передёрнуло, но он опустошенно повертел головой: — Хотел кое-что узнать у вас… Не мог заснуть, думая об этом… — Да?.. Я слушаю. ЭНЛИС: Словно запутанный в паутине, я пытался выбраться и вздохнуть, но у меня не получилось… Меня будто рвали изнутри, и я не мог ничего сказать. Так страшно… Кто я?.. Где я?.. Что происходит… Почему вокруг так много крови?.. Я тону… РОБЕРТИО: — Мы его нашли! — я уже думал, что умру, когда сотрудники МЧС достали из воды кровавое тело Энлиса. — Кажется, он жив… Мысленно я просил бога помиловать нас и дать Лисси второй шанс, и сейчас… — Он дышит! Сердце бьётся! — доктор прижался к его груди и облегчённо вздохнул. Энлис изогнулся в его руках и закашлялся, одновременно выплевывая изо рта кровь. — Бедный мальчишка… Он еще хорошо отделался… Я им улыбнулся и подошёл ближе, как вдруг увидел кровь, которая без перебоя лилась из головы ребёнка: — Чёрт возьми, да он ранен! — Не удивительно. Нам придётся вызвать для парня реанимацию… Эй, подкрепление пришлите! Я взглянул на беспомощного ребёнка, а он на меня. Последующие его слова перечеркнули мне и ему всю предыдущую жизнь: — Кто…я…? Он нелепо осматривался, хватаясь за всё, попавшее в руки, словно ребёнок. Мальчишка начал жизнь с нового листа… В больнице, когда его обследовали, я уже все для себя решил и ответ на его вопрос тоже. Прости, Лисси, но… — Привет, — он удивлённо смотрел на меня, когда я вошёл в палату, — ты меня не помнишь? Я твой дядя. А тебя зовут… Карл Кроу. Неужели ты забыл?.. Услышав это, мальчишка немного улыбнулся, но силы его покинули, и Карл Кроу потерял сознание… Я потерял обоих детей…
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.