Дракошка!

Гет
NC-17
Завершён
95
автор
Размер:
1 272 страницы, 193 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
95 Нравится 991 Отзывы 38 В сборник Скачать

102 глава (11 глава 7 части) "Маленькое уютное прошлое"

Настройки текста
ХХХХХ: Прогуливаясь вдоль аллеи, я наблюдал за людьми, проживающими на тех или иных улицах. Все они были счастливы и чему-то рады, несмотря на то, что с неба капал дождь, оседая на их радостных лицах. Прикрываясь плащом, я взобрался на ближайший бордюр и взглянул в окно. Римма вновь была рядом с ним. Опять не искала других путей, только бегала возле и протирала его лицо влажной тряпкой, будто бы ей это не надоедало… Когда она подошла у окну, чтобы полить цветы, я постучал по стеклу, наблюдая за её выражением лица. Было смешно от того, насколько сильно оно поменялось с лучезарной улыбки до ужасной брезгливой гримасы. — Когда ты уже оставишь меня в покое?.. — сквозь занавески прошептала она, затем распахнула окна и я, подтянувшись на локтях, забрался внутрь. — Я всего лишь хотел напомнить тебе, принцесса, что через два дня у тебя, выступление, а ты репетируешь… разве что похороны Карла Кроу? — Забирай, что тебе нужно и проваливай отсюда, — она пыталась не слушать меня, отвлекаясь на уборку. Руки взялись за швабру, но я её остановил и посмотрел ей прямо в глаза: — То, что мне нужно… Это девушка, которая тратит свой талант на круглосуточную работу сиделкой и уборщицей. Вот сколько тебе платят? — Отстань! — В том и дело, девочка моя… Ты тут работаешь днём и ночью, как изношенная проститутка, а за это тебе даже «спасибо» никто не говорит. Удар не заставил себя ждать, и я получил по щеке звонкую пощечину. Я думал, сейчас она закричит на меня, заплачет, выложит эмоции на мне, наконец, вздохнет спокойно, но нет… Она просто отвлеклась на Кроу, поправляя на нем рубашку, убирая светлые волосы со лба. От него так пахло медикаментами, а она всё равно обнимала его, целовала и с такой нежностью глядела на его лицо. — Можешь просто уйти отсюда, а? — послышался её дрожащий голосок, после чего она выпрямилась и немного обернулась, надеясь, что я всё же ушел. К её удивлению, её слова пролетали мимо моих ушей. Я был слишком упрям и старался достичь своей цели, несмотря ни на что. Даже если ей это не нравится. Я думал подойти к ней поближе, чтобы вновь заявить о своём желании, но дверь не вовремя открылась, и внутрь зашла молодая докторша, как-то подозрительно глядя в мою сторону. Она была не очень-то и хорошо настроена, хотя в ее возрасте девушки обычно более покладисты. — Приветствую, я знакомый Риммы. Тайфун Эванс к вашим услугам, — я протянул ей руку, но она проигнорировала и прошла мимо, взяв докторский халат. Встряхнув его один раз, она достала из кармана пару купюр и сунула мне в руки. От неожиданности я чуть не выронил их и обнаружил между пальцев ещё и несколько монет. А она, даже не оборачиваясь, так надменно улыбнулась и негромко сказала: — Малыш, принеси нам с Риммулей по кофейку. На сдачу можешь купить себе мороженое. Римма, не находя слов, немного усмехнулась, но та продолжала: — Риммуля, как твое самочувствие? Тебе нужно идти, отдохнуть, я сама позабочусь о нём, ничего. — Хорошо, хорошо, милочка, вы меня порадовали своей прямотой, но я тут, вообще-то, не работаю курьером! — повысил голос я, продолжая на своих же нотках, пока ещё не злясь на эту пустышку. Она года на два меня младше, как знать, а позволяет себе такое… Быть может, она доминант по жизни? — Детка, тебя никто не спрашивал, кем ты работаешь здесь и что тебя тут держит. Просто делай свое дело и иди. Дышать будет легче, — рыженькая, наконец, оглянулась и встретилась со мной пронзительно голубыми глазами. От такого взгляда я ненадолго потерял дар речи, но поспешил опомниться, мысленно проводя руками по её прекрасной талии: — Дадите телефончик? — Чтобы ты мне позвонил, когда будет готов кофе? Нет, спасибо, можешь приносить не звоня, никого не отвлечешь… Так что там с Карлом, Риммуля? Как его пульс? И они вновь не оправдали моих ожиданий, прыгая рядом с ним, как какие-то клуши. Разглядев на груди врачихи бейдж, я поспешил ее окликнуть: — Зои, да? Зои Пазарикк, верно? Слушай, крошка, не знаю, кем ты себя возомнила, но я тут не работаю и лишь для одного. Я типа с Риммой, ага? — Вот и славно, так прибавь газу и принеси ей немного попить. — Ты… — Не «тыкай» мне тут, зайчик. Года на три, но буду тебя постарше. Смотреть на таких лицемерных бабников, как ты, немного противно, так что, прошу, смени картину: покинь кабинет и принеси нам, девочкам, кофейка. Пока они разбирались с этим полумертвым парнем, я думал над тем, как бы сделать так, чтобы обратить внимание на себя, после чего принял решение действовать так, как задумано. Сначала я под их рукой, затем они под моей. В конце концов, кто тут главный?.. КАРЛ: — Шах и мат! — подскочив чуть не до потолка, Энни сбила моего «короля», и они с Тедди дали друг другу пять. Шла вторая неделя моего проживания в этой чудной, но при этом вроде как родной семейке. Из всего, что я здесь повидал, я понял только одно: у меня есть отец, мать, сестра Энни, её парень Тедди и незнакомец по имени Анджелино, который кем-то приходится моей семье. Так же где-то не так далеко от нас находятся ещё одни родственники, по стороне отца, о которых я вообще ничего не знаю. Собственно, не очень и хочется знать. Вот уже вторую неделю я думаю о том, как вернуться назад… Туда, где мне следует быть. Туда, где меня все знают. А вместо этого я пытаюсь общаться с людьми, которых совсем не знаю, которые не знают меня. — Ну простите, я редко в шахматы играю… Никогда не побеждаю, к слову… — пробурчал я в ответ на восклики подростков. — Мы так и поняли. Это стало ясно, когда ты «королём» сделал ход «коня»! — и Энни рассмеялась, почти падая со стула. Тедди же собрал шахматные фигуры и как-то облегчённо улыбнулся под моим взглядом. — Я бы показал себя в полной силе, если бы тут было что-то наподобие мяча… — Умеешь играть в баскетбол? — тут же подключился Тедди, не дав Эн ничего сказать. На его лице была довольная гримаса, и он, в предвкушении чего-то обалденного, приподнялся и стал как-то странно глядеть на меня сверху. — А что, если скажу, что умею? — я усмехнулся, щурясь от ниоткуда вдруг взявшегося яркого за окном солнца. — Тоже? — Да, Тедди уже с папой играл! Он очень классно играет, думаю, тебе понравится! — тут же протиснулась к нам моя сестрица. Иронично пожав плечами, я кивнул, тем дав согласие на матч. — Надеюсь, вы в курсе, что баскетбола просто не существует без пяти человек в команде? Где вы возьмёте ещё? — Я могу позвать дядю Анджи, папу и маму, — Энни хитро улыбнулась, после чего добавила: — Ты не будешь против, если мы ещё позовём дедушку с бабушкой? Тедди, как думаешь, а прабабушка согласится? — Я не уверен насчёт прабабушки, но твои дедушка и бабушка, наверное, были бы только за… — смущённо улыбнулся тот, после чего взглянул на меня. — Я имел в виду, ваши дедушка и бабушка… — По чьей линии? — я уловил его конфуз, а Энни поспешила ответить: — Папа. Мамины живы. Папины — нет, он остался сиротой с четырёх лет. Его бабушка воспитывала, наша нынешняя прабабушка. В груди что-то ёкнуло, и я подумал об этом мужчине, который так свободно общается с любым живущим здесь. О нем не создавалось впечатление, что он рос без родителей, как будто он вовсе жил в полноценной семье, никак иначе. Получается, первое впечатление довольно обманчиво, и отец прекрасно понимает чувства своего сына, который потерял родителей в… Сколько? Восемь лет? — Ты чего приуныл? Всё нормально? — посмеялась Энни, поправляя длинные светлые волосы. Достав какие-то маленькие резиночки, она попыталась завязать волосы в хвостики, но это у неё получилось так неумело, что она сразу же бросила это дело. — Хочешь, заплету тебе косичку? — Косичку? — она испугалась этого слова. Видимо, мама никогда ей не заплетала причёсок, что было для меня потрясением. — Да, прическа такая. Не бойся, я этому учился. — Это когда волосы отрезают или…? — Нет, о, нет…! — от её изумлённого лица меня повело на смех, и я не сдержался. — Это когда делят волосы на три пряди и переплетают их, как… Плетёнку? — попытался успокоить ее Тедди, которого тоже смешила эта ситуация. Вот откуда он мог это знать, никто понятия не имел. — Как плетёнку? В смысле, халу? — Халу? — Ну, как у иудеев на Шаббат. Булочка. — Сама ты булочка… — мы рассмеялись вместе с ней, и она повернулась ко мне спиной, протягивая резиночки. — Ну, тогда, дерзай! Натянув резинки на запястье, я собрал светлые волосы сестры в ладони и начал тихонько проводить по ним пальцами вместо расчёски, а та заинтересованно покосилась назад. Взяв локоны в руки, я разделил их на три пряди, как и говорил Тедди, после чего начал плести, стараясь не путать волоски между собой. В конце концов из длинных и густых волос Энни получилась очень даже хорошая и крепкая коса. Я закрепил её резинкой и хлопнул ей по плечам в знак окончания, а она подпрыгнула на месте и рассмеялась: — Уже всё, что ли?! — А ты думала? Рядом с тобой мастер своего дела. Стилист-визажист Карл Кроу! — Карл Маркусович Кроу! — рассмеялся Тедди, складывая из моего имени отчество. Оно получилось настолько странным из-за иностранных корней, и я тоже невольно усмехнулся. — Ты молодец! Это очень здорово! Я не знаю, кто такой «птилист-узажист», но, думаю, это очень кр-р-руто! — Энни улыбнулась и подбежала к зеркалу, рассматривая себя с разных сторон. Было видно, как сильно поменялась она в лице, заметив своё отражение, после чего не смогла не улыбнуться и засмеялась. — Вау! Я польщена! Ты, действительно, мастер своего дела! — Я учился этому, Энни… Там, в том мире, всё чему-то учатся, потом получают профессии. — Знаю. Папа был учителем физкультуры, мама — директором… Но я так боюсь, что не найду себе места, ведь их не так много, как кажется, да? — Их много, просто тебе так кажется. У каждого человека есть свое место, будь он дома, на учебе или на работе. Просто так складываются обстоятельства. Всё нормально. Если сначала подростки увлечённо бегали рядом и пытались вовлечь меня в какую-либо игру, то сейчас оба погрустнели, и я почувствовал себя виноватым. Они ещё совсем дети, нельзя их настраивать на печаль и грусть. — Давайте сменим тему? Предлагаю поиграть в баскетбол в ближайшее время. Пойду, соберу нам команду, — наконец, улыбнулся Тедди, чем очень спас ситуацию. Этот мальчик вызывал у меня слишком много вопросов. Кто он? Почему он здесь, в этом мире? Как они познакомились с Энни, и почему они вместе? Должно быть, их что-то объединяет? Где, в конце концов… его родители? Ещё с первых дней, проведенных мною здесь, Тедди зарекомендовал себя лучше всех. Это был тот самый мальчик, который оставался собой в любой ситуации, в то время, как отец, мать и даже Эн иногда посматривали на меня, как на сумасшедшего. — Ведите себя со мной, как с нормальным человеком! Почему я должен чувствовать себя изгоем?! То, что у меня нет памяти о вас, не делает меня чужим или вовсе плохим человеком! Я говорил им так каждый раз, но они только встревоженно оглядывались на меня после очередного шёпота друг другу на ушко. В глубине души я ненавидел их за это. Я представлял своих родителей совершенно иначе, и тот факт, который делал их моими родственниками, не играл тут никакой роли. Мы просто были чужими друг другу. Однажды отец не выдержал моих возмущений по поводу их отношения ко мне, якобы я ничего не понимаю и только придумываю, на что я ушел из дома и переночевал в доме у Анджелино. Это ещё один хороший человек в этом мире. Не знаю, чем он заинтересовал меня, но я чувствовал в нём как раз-таки родственную кровь. Возможно, из-за того, что он слишком сильно напоминал мне дядю Робертио. Очень. Такие же манеры, улыбка. Анджелино целиком и полностью походил на человека, который прежде воспитывал меня вот таким, каким я являюсь сейчас и, возможно, продолжает воспитание тогда, когда я нахожусь в этом мире. Я в этом уверен, дядя рядом. Он просто не может быть не рядом. МАРКУС: Когда я проходил мимо спальни, дверь из комнаты открылась и чуть не дала мне по носу. Оттуда высунулся Тедди и, увидев меня, ярко улыбнулся: — Дядь Маркус! Дядь Маркус! Хотите с нами в баскетбол сыграть, а? — Против не буду… А с чего вдруг? — мне показалось, что голос прозвучал очень строго, отчего мальчишка немного испугался. — Мы с Карлом хотим сыграть. Играли в шахматы, а потом решили… Ну, он говорит, что… В общем… Он умеет играть. А вы? — Чтобы учитель физкультуры не умел играть…? Было бы странно… — усмехнувшись, я взлохматил его черные как уголь локоны, а он посмеялся: — Тогда попросите, пожалуйста, и тётю Монику поучаствовать! Нам нужно десять человек! — Малышня, вы откуда столько возьмёте? Максимум, бабушку, дедушку могу подключить… — Нормально, сойдёт! — тут же из комнаты выбежала довольная Энни, убегая вслед за своим другом. Оба они стали натягивать ботинки на ноги. — Пап, мы к Анджелино! Скоро вернёмся! — Скоро это когда?.. — я изобразил строгость, но они меня раскусили и только посмеялись в один голос. — Минут через пятнадцать, если быть точным, дядя Маркус, — мальчишка взял мою дочь за руку и дети, толкнув дверь, выбежали на улицу, весело смеясь. Наблюдая за ними через окно, я не смог сдержать улыбку. Как быстро они выросли… — Опять о чём-то мечтаешь, да? — Моня обхватила мои глаза своими руками, а я обернулся к ней и чмокнул ее в улыбающиеся губы. — Готова играть в баскетбол, милая? — Надеюсь, ты шутишь… — Дети никогда не шутят. РОБЕРТИО: Застегнув на себе халат, я прошел в кабинет к Энни вместе с Риммой. Сперва девушка испугалась, но затем попыталась взять себя в руки и подошла поближе. Вид маленькой девочки, спрятанной за большим количеством проводов, казалось бы, заставил ее пожалеть о том, что она дала согласие на уход за этими двумя. — Это Энни. Можешь рассмотреть ее, ты, наверное, никогда до этого не видела её. — Не видела… — подтвердила она мои слова и обернулась на Зои, которая стояла в дверях и сосредоточенно наблюдала за мной. От одного только ее взгляда бросало в дрожь. Сразу было ясно, за что она так меня ненавидит. Римма же продолжала упорствовать. — Сколько Энни сейчас? — Двенадцать. Не так давно стукнуло. — А сколько лет она…? — Восемь лет в коме, — я прочистил горло, и наши с Зои глаза вновь встретились. На её лице читалось презрение ко мне. Безусловно, я ведь даже не собирался ей говорить о девочке. — Слушай, давай решим здесь и сейчас… Ты берешь за них ответственность или нет? — Беру, я уже сказала! — красноволосая немного вспылила. Оно было и понятно, она ужасно напугана произошедшим. — Скажите мне, чем ее кормить, как ухаживать. Это всё, что от вас требуется, можете жить себе спокойно. — Я положил тебе список на свой стол, можешь подойти, забрать. Надеюсь, всем после того, что мы обговорили, стало легче. Теперь я живу спокойно, а эти двое на твоей совести, хорошо? Поняла? — Мне не надо повторять по несколько раз, я уловила смысл уже с самого начала. — А что потом? — вдруг послышался звонкий голос Зои. Она всё также стояла и смотрела на нас в упор. Голубые глаза помутнели. — Смотря что ты имеешь ввиду, Пазарикк. — Ты знаешь, о чем я. Куда ты денешься? — Тебя это так волнует? Беспокоишься за своего бывшего? — Ты себе льстишь, Робертио. Я о детях, о Римме. Ты просто бросишь их? Смоешься? — Да, прямо как ты, когда мы виделись с тобой в последний раз перед твоим переездом в Италию, — я довольно улыбнулся, заметив, как она нахмурила рыжие бровки. Сейчас, когда она злилась, это меня жутко радовало, и даже в какой-то мере возбуждало. Так ей и надо. — Я не считаю это хорошим поступком: обсуждать нашу с тобой личную жизнь при посторонних. — А чего ты смущаешься, малышка? Ты видишь тут посторонних? Более чем уверен, Римма прекрасно понимает, о чем мы, она уже не маленькая. — Ты поступаешь неправильно. — Давай не будем друг другу говорить, что такое «правильно» и как надо поступать. Ты меня бесишь. — Взаимно, — она улыбнулась, и в груди что-то кольнуло. — Кстати, очень мило с твоей стороны упрекать меня в чём-либо. Ты прямо герой. — Кто сказал, что я тебя упрекаю? Это факт. — Ты ведёшь себя, как маленький ревнивый ребёнок, у которого забрали игрушку, Робертио. — И после этого ты мне говоришь, что я тебя упрекаю? — Что ты, это просто факт! — она взмахнула руками и посмеялась, затем подошла к растерянной Римме и взяла ее за руку. — Риммуль, всё будет в порядке. Мы со всем справимся. — Ты не обязана, я могу сама, Зои, — та неловко улыбнулась и повертела головой, а Зои мягко её обняла и погладила по голове, словно сестру. — Если от мужчин помощи никакой нет, то мы, женщины, сами справимся. — А вот это уже дискриминация! — меня повело на смех, а она проигнорировала мои слова и подошла к Энни, разглядывая мою племянницу: — В трубке кислород плохо проходит. Надо сменить. Волосы помыть надо, причесать. Памперс какого типа? Он похож на памперс для детей лет десяти, а тебе нужен размер на два больше. Энни уже двенадцать, она растет, и эти ей жмут… А, да, это тоже может появляться на кровообращение. Если так и произойдет, уверена, ты будешь себя во всем винить, но так тебе и надо, — закончив, она так странно посмотрела мне в глаза, что на душе как-то потяжелело. Откуда в ней столько ненависти? Откуда в ней столько злости? Куда исчезла, пропала моя прежняя Пузырик? Что стало с той милой девушкой? Заметив напряжение между нами, Римма поспешила стать отвлекающим маневром и задать вопросы: — Вы же не забыли по поводу Энни написать мне, да?.. — Да не забыл я, не забыл! — от подкатившей внезапно ярости, я повысил на девочку голос, и ее плечи неловко вздрогнули. Тогда, взяв себя в руки, я тяжело вздохнул. — Я уже всё написал… Я думал об этом и день, и ночь, можешь быть спокойна. Если что-то понадобится, я оставляю тебе ключи от кабинетов и бумажки, в которых обо всем написал. Номер мой у тебя есть. — Да… Да, хорошо. — Всё? Я сделал все, что было нужно? — Да, благодарю. И… Мой отец до вас дозвониться не может, так что, если вы сможете, перезвоните ему, пожалуйста. — Разумеется, — я кивнул, скрывая свое недовольство за натянутой улыбкой. Оглянувшись в последний раз на Энни, Римма ещё раз кивнула, после чего, громко стуча каблучками, ушла домой. Остались только мы: я и Зои. Тишина скрасила наше времяпровождение, пока она приводила Эн в порядок. Я стоял рядом с ней и следил за ее кропотливой работой. Взгляд то и дело скользил по её хрупкой фигурке, а потом я вспоминал ее ужасный характер и, не задумываясь о следующем, пытался поскорее отбросить все мысли о ней и ее жизни. Кабинет наполнился тиканьем часов. На минуту я совсем забылся и просто стоял, наблюдая за Зои, за ее руками. Она пыталась помыть Энни, старательно потирая ее плечи мягкой тряпочкой, затем меняла воду и начинала опять. Руки быстро двигались, она наклонялась, пыхтя, затем выпрямляла спину с небольшой болью, и я подошёл к ней, касаясь её талии. Она до последнего делала вид, что меня рядом нет, а я массировал руками ее поясницу, спуская руки чуть ниже, касаясь её прекрасных обнажённых ног, скрывающихся под халатом. Когда пальцы скользнули под ткань, она замерла и тихо, задерживая дыхание, сказала: — Я не понимаю, что с тобой творится… — А я не понимаю, что творится с тобой, Зои. Ты абсолютно чужая. — Вот именно. Так что поскорее убери руки с моей поясницы и займись, наконец, делом! — Я бы занялся, да, боюсь, ты не поймёшь… Такое «дело» нам обоим нужно, без этого мы как нелюди, а? — Можешь с чистой совестью идти со своими желаниями к чертям. Меня не трогай. — А как же твои собственные желания? Неужели у тебя не возникает никаких внутренних позывов? — Извини, дорогой, не понимаю, о чем ты. Если ты про энурез, то можешь не беспокоиться, я девочка взрослая, у меня с этим проблем нет. — Ты сама знаешь, о чем я говорю. Неужто тебя, Пазарикк, кто-то уже оприходовал, пока ты была в отъезде?.. Нашла себе постоянного партнёра? Ах, точно… У тебя же своя семья, в Италии-то. — Слушай, зайчик, ты бы направил свое мышление в другое русло, хорошо? Я не понимаю, к чему ты клонишь. Мы взрослые люди, говори на чистоту, если что не нравится. — Если скажу ещё более откровенно, боюсь, ты дашь мне по щеке или, хуже того, по яйцам… — Дам — значит заслужил. — Я бы предпочел, чтобы мне давали немного по-другому… Нежнее, со страстью и небольшим упорством… — я усмехнулся, после чего рука Пазарикк резко взлетела куда-то вверх и я получил прямо в нос, вскрикнув от неожиданности. Хотя, чего ещё можно было ожидать от этой ненормальной? — Я не понимаю, что тебе неймется. Ты спокойно себе спал с медицинским персоналом, пока меня не было. Спокойно спал со Снэйкусом, со своими знакомыми… Зачем тебе сдалась я, если у тебя такой широкий и дружный коллектив?! — тряхнув рыжей копной, она устремилась к урне для отходов, и в одно мгновение все содержимое ведра оказалось у меня на голове. — Если ты, действительно, хочешь знать, почему я так к тебе отношусь, то советую тебе пересмотреть свое отношение ко мне, следить за языком и достоинством! Я, в отличии от некоторых, не заинтересована в таком образе жизни! После того, как возникла тишина, Пузырик хлопнула дверью и ушла, громко топая по коридору в своих сандалиях. Взглянув на Энни, я увидел, что та полностью вымыта, одета, а трубы с памперсами были сменены. Чего она тогда ждала? Завтра начнется новый день, а я все ещё в своём маленьком уютном прошлом.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.