***
Таверна была большой, шумной и с разнообразными посетителями. Еда хорошая и напитки на любой вкус. Парни, как всегда, начали со светлого пива и мяса с гарниром, мы же, девочки, с напитков и салатов. Затем постепенно начались танцы, азартные игры и рассказы о том, что произошло за день. Ах да, я так и не рассказала о своих и о Тиэльных друзьях. Курт Юроль — оборотень-вампир, всегда ищет место для отхода, когда нам надо тикать. Осторожен, но если впутался в битву — не упустит момент почесать зубы и кулаки. Не азартен, но может выиграть, хороший рассказчик, верный товарищ. Темноволосый, крепок, как все оборотни, сероглазый, бледный как вампир. Сим, из рода оборотней-птиц — кареглазый, песочно-голубые волосы. Не так приметен на первый взгляд, но если оскорбишь друзей, перед тобой будет самый жестокий враг. Хоть голос у него тих, и он старается меньше говорить, к нему всегда прислушиваются. У него любовь с Соней Маллиторой. Её каре-голубые глазки и весёлый смех покоряли каждого. И хоть блондинка, но ума как у мудреца. Она малый дракон, и в основном во время потасовок пользуется стихией воздуха. И последние - братья близнецы Рой, Скот и их сестра Хлоя Ириот. В их крови смешаны несколько рас — озёрные эльфы, степные демоны, горные длинные драконы и маг огня. Трое — рыжие, зелёно-красно-чёрные глаза, голубо-красная кожа и дикий нрав. Как видите, я была просто обязана войти в этот круг. Нас всех укреплял, удерживал Тиэль, хотя мы все лидеры, но у него было то, что говорят — держит нас душой. — Валерия, знаешь, после того, как ты пришла в нашу маленькую компанию, произошли изменения, — обратился ко мне Тиэль уже слегка навеселе. — Ты, конечно, клёвая девчонка, но как-то сразу вошла в нашу шайку. Боюсь, в следующий раз, когда мы где-нибудь «засветимся», будут говорить, что это дружки Валерки, а не Тиэля. — Я правильно поняла, что во мне ты видишь угрозу, и я должна уйти? — спросила я и, увидев утверждающий кивок, продолжила. — Я, конечно, уйду, если тебя это нервирует, но от друзей не откажусь. Так что засунь своё лидерство себе в ж… Развернувшись, я чуть задела кружку пива. Она, пошатнувшись, всё же пролила несколько капель на эльфа. Тот брезгливо поморщился, а затем, в отместку, кинул в меня сгусток энергии. Тот, чуть задев мой щит, возвратился к хозяину с удвоенной силой. От такой несправедливости эльф зашипел на меня и кинулся уже с кулаками. Его перехватил Малкей и отшвырнул в сторону. Тело, пока падало, зацепило картёжников и наёмников. К эльфу поспешили его друзья, которым он попутно рассказал, кто виновен. Сбитые эльфом мужчины всё же посчитали, что виноват он, и, недолго думая, кинулись на эльфа и его друзей. Драка началась по моей вине, а вот закончилась лишь тогда, когда в таверну вошли трое мужчин в плащах цвета серебра с синей эмблемой. Затем вошли ещё двое молодых парней. Они были похожи друг на друга как две капли воды, и моё сердце, замерев, гулко забилась. Белобрысо-рыжие, каре-серебряные глаза, стройные и сильные, излучающие кошачью грацию. — Они сыновья герцога Кетлин — Маркус и Кодди, — отвлёк меня Малкей, — были рождены по меркам земли семь лет назад. А вот по ингорински — им почти пятнадцать лет. Они не так тревожат меня, как их охрана. Справа младший сын степных оборотней-волков — Мидей Вольдон — рыжий, с зелёно-серо-жёлтыми глазами; слева — сын горного холодного дракона — Дэфф Йоршелд — блондин, сине-серые глаза. Чуть позади — сам Чарон Мюдьёр — он демон-дракон — чёрные волосы, чёрно-красные глаза. Это самые сильные существа, которые знают себе цену. С ними желательно не общаться так тесно и часто. — Я правильно поняла тебя, Малкей, что и вас, хранителей, они заставляют бояться? — спросила я чуть громко для того, чтоб услышали те, о ком мы говорим. В комнате наступила тишина. Каждый смотрел то на вошедших, то на меня и уже представлял, что будет сейчас. — Валерка, просто молчи, — прошептал Тиэль. Я хотела ответить, но меня опередили сыновья герцога. — Валерка? — тихо начали они, а затем, переглянувшись, с криком кинулись ко мне. Их не могли остановить ни их охрана, ни Малкей. Парни тянули ко мне руки и, наперебой, что-то пытались сказать. Вырвавшись и подхватив меня с обеих сторон, прижались ко мне и, как коты, потёрлись об мои щёки. Я сглотнула поступающий ком в горле — так всегда делали лишь только одни — Мальком и Кейдон. Срывающимся голосом я прошептала: — Я всегда буду с вами и сердцем, и душой. — И мы будем всегда это знать, — прошептали они в ответ. — Мальком и Кейдон, я так скучала, — слёзы текли, а мы ещё больше и крепче обнимались. — Может, всё же, это продолжите в другом месте, — спросил сиплый голос, и я посмотрела в самые чёрные с красными крапинками глаза, которые поглощали свет. Это был Чарон. — Я думаю, что отдельная комната будет в самый раз. Я осмотрелась и увидела, как во многих глазах вспыхивает интерес, и они медленно и верно движутся в нашу сторону, и даже грозный взгляд охраны и Малкея их несколько не пугал. Чуть отодвинувшись, я шутливо поклонилась, как актёр после спектакля и, улыбнувшись, сказала: — Спектакль окончен, господа. Просьба отстать от актеров, а то охране придётся подработать зубной феей, — через некоторое время каждый осмыслил мой монолог, и мы смогли беспрепятственно выйти. — Валерия, постой! — к нам поспешили мои друзья. Они растерянно смотрели то на меня, то на братьев и их охрану. — Ты это, нам ничего не хочешь рассказать? — как всегда беспардонно повёл себя Рой, от чего получил подзатыльник от Хлои и недовольный рык от близнецов. — А, что, мне любопытно, почему наш друг обнимается и рыдает с теми, кого она, по идее, увидела впервые. — Малкей, ты поможешь? — Ну, куда я денусь без тебя. Притом я, если правильно понял, очень похож на тех, кто стал другим. — «Ты как-то говорил, что тех, кто любим, был и любил, возвращаются и смогут вспомнить», — ответила я на слова хранителя. Затем обратилась к собравшимся с усмешкой. — Обнимемся или возьмёмся за руки? Мои сразу поняли и, подойдя, крепко взяли друг друга за руки и посмотрели на мужчин, которые стояли чуть в стороне. Охране понадобилось некоторое время, понять, что если они не решатся, они останутся без подопечных. — И куда моя леди хочет попасть? — Ко мне домой, на Землю. Дом как всегда был погружён в темноту, но, видно, лишь недавно его покинул Чарльз. Он, независимо от погоды, всегда топил камин, готовил лазанью и салат «Цезарь» с терпким белым вином. — У кого-то было свидание? — спросил Тиэль, рассматривая столик, на котором стояли еда и вино. — Нет. У моего брата есть привычка, которую не мог искоренить даже отец. Присаживайтесь, я уберу, и мы продолжим знакомство. — А можно в нашу комнату, Лера? Мы так давно не были там, — взмолились братья и, как всегда, состроили просительные мордочки, от которых я всегда таяла. — Можно, но руками не трогать, а то прибьёт ненароком, — я чуть погрозила пальцем. — Постой, ты его сделала? Мы бились с ним пару лет, а ты? — воскликнули они хором, сразу поняв, о чём речь. — Всего одну ночь. После … Наступила тишина, а затем братья, проходя мимо меня, обняв и шепнув «прости», ушли наверх. Охрана хотела пойти следом, но наткнулась на невидимую стену, которую создала я. — Они могут справиться и без вас, господа. И не беспокойтесь, уйти тоже не смогут. Лучше расслабьтесь и получайте удовольствие от простого отдыха, он вам потом будет лишь сниться. Я, собрав остатки еды, ушла на кухню и, закрывая двери, услышала: — Послушайте её, она всегда права. За то некоторое время, что нас с братьями не было, друзья и охрана старались найти правильное решение того, что произошло. Принеся напитки и закуски, я с тревогой посмотрела на лестницу. — Не беспокойся, они в порядке. Ещё немного, и они придут, — успокоил меня хранитель и нежно поцеловал запястья. Когда мы прибыли ко мне, Малкей исчез из вида для остальных, но я-то его хорошо видела и слышала, а им казалось, что со мной что-то не то. Я нервно хихикнула. — Ребята, не смотрите на меня так откровенно, — усмехнулась я. — Вы его не видите, а я вижу и слышу. — Почему нельзя сделать так, чтоб мы его хотя бы слышали? Ведь есть те, кто передаёт свои мысли ментально. — Хранители не хотят этого делать, хотя это в их власти, потому что кому они будут передавать мысли, то может сойти с ума от боли и от того, что получит. У меня, похоже, чуть другое устройство мозга. Как говорил Вильям: «Голова как сосуд, в который влили где-то больше где-то меньше воды, и лишь в моём сосуде не вода, а смесь разных веществ». — Везёт кому-то, — чуть с завистью прошептала Сони. На лестнице послышался топот, и через несколько секунд появились братья. Они быстро осмотрелись с тревогой по сторонам и, увидев меня, вздохнув с облегчением, направились ко мне. — Это неестественно, — пробурчал Дэфф, и его друзья согласно кивнули. — Может, начнёт кто-нибудь говорить обо всём этом, а то, не ровен час, умру от интереса и любопытства. — Даже и не мечтай. Подохнешь только тогда, когда прикажет наследник трона, — буркнула я и тут же резко прикрыла рот руками. Затем виновато и с просьбой спросила. — Может быть, ты просто забудешь о том, что я тут наговорила? — Извини, сестренка, но в твоих словах всегда была истина, и многое так нам предрекала, — уверенно проговорил Мальком и со щенячьим восторгом посмотрел на меня. — Сестрёнка?! — хором воскликнули все, и мне пришлось начать рассказывать. — Обстоятельства складываются так, что в прошлой жизни они были братьями близнецами — Мальком и Кейдон Гринфольд. Из всего семейства мы были самыми верными, любящими, не разлей вода. И хотя я на несколько лет была младшей, ответственность за них была на мне. Этот город больше всех пострадал от нашей компании. — Ну, не скажи, — встрял Мальком опять. — Полиции помогли очистить улицу от всяких бандитов - это раз, накрыли нелегальную торговлю - это два, отправили насильника в психушку, где только скажут наши имена или покажут фото, и он готов покаяться во всех грехах, начиная с того, что яблоко Адаму дала не Ева, а он сам. — Ты ещё напомни, как сыночка мэра — Давида, отучили вести себя плохо, и рефлекс у него появился, икания, как вспомнит тебя, — сказал Кейдон, и оба как сумасшедшие заржали, уткнувшись в мои плечи. — Кстати, об икании, у Джанны дела чуть получше стали. Только всё время жалуется на мой рост, — намекнула я братьям, и те мигом переглянулись. — Она так и прежде «любит» ужасы? Хм. Вот думаю, если к ней в гости придёт Фредди Крюгер и с ней немного поболтает, а потом пригласит своего приятеля, который не расстается с бензопилой. Она надолго забудет оскорбительные слова и помыслы? — Боюсь, психика её не выдержит и уйдёт в бессрочный отпуск, и даже не махнет платочком. Некоторое время мы сидели, молча, а затем я продолжила рассказывать самые значимые моменты жизни нашей семьи. После братья рассказали о своей жизни вне нашей семьи. — Мы родились в семье герцога, пятнадцать лет назад, от второй его жены Билиры. Она из семьи рысей и магов. Вот почему мы бело-рыжие и у нас светло-карие глаза. О тебе и о нашей жизни мы вспомнили только несколько недель назад. И к нам приставили этих охранников. — Видишь ли, Лера. Мы всю свою немалую жизнь ощущали, будто что-то забыли, и нам хотелось это найти, но стремления были несильные. А вот после того, как вспомнили, мы то и дело хотели сбежать, и нас ловили на переходных тропах и около порталов. Последняя выходка очень разозлила отца, и, недолго думая, он нанял их. — А вы говорили с ним обо мне или то, что вам просто очень хочется найти чего-то? Может быть, он бы подумал и решил помочь? — Нет. Он слишком любит нас, но считает все наши действия и идеи — шалостью, природными инстинктами. Видно, боги были добры к нам, что решили объединить нас. «Боюсь, что не только им это выгодно», — подумала, и Малкей согласно кивнул. Уже было за полночь, и я решила оставить друзей ночевать у меня. Братья и их охрана отправились в их старую комнату, девчонок отправила в спальню Ханны, а парней в гостиные. Утром я встала рано, но ощущение было такое, что я выспалась. Пробежка по парку ещё более дала подпитку, и мне хотелось просто взлететь до самых небес. Чуть приподнявшись на носочки и раскрыв руки, я представила, что позади у меня крылья как у птиц-зари, о которых рассказывал Малкей. Они раскрываются, трепещут на ветру, как будто им хочется себя показать и просто поиграть с ветром. И я мысленно разрешаю им эту вольность и, подхватив меня, крылья несут тело ввысь. Я вздохнула и открыла глаза, потом закрыла и открыла вновь. Я парила почти над верхушками деревьев! Это просто невероятно! «Но, вот как спуститься?» — промелькнуло у меня в голове, и сначала потянулась к камню из пансиона, но его не оказалось — забыла! А вот телефон нет. Профессор Ралинстом ответил после второго гудка. — Надеюсь, вас не надо вытягивать из тюрьмы, юная леди, — были его первые слова после моего приветствия. — Не беспокойтесь, профессор, с нами всё в порядке, и, если не ошибаюсь, пока все спят. У меня к вам дело, связанное с вашей деятельностью, — я приостановилась и, потянувшись за ближайшую ветку, подтянула себя к ней. — Видите ли, у вас хорошо получается меня тренировать и учить. Так вот, у меня к вам вопрос: например, у меня вырастут крылья, в теории, конечно, как сделать, чтоб они пропали, и я могла бы спуститься? — Только не говори, что ты вырастила крылья и летаешь! — чуть взмолился мужчина. — Не скажу, — чуть тише ответила я и посмотрела вниз. Мимо пробежали две девушки, у каждой в ушах были наушники, значит, не услышат. — А, где Малкей, почему не с тобой? — Сейчас это не важно, профессор, лучше помогите, пока народу мало. — Ладно, я сейчас говори, где ты? Надеюсь, что мне быстро дадут пропуск на другие континенты. — Э-э-э, мистер Ралинстом, видите ли, я не на Ингорине и не в Крайтор-Соорте, я в парке, который находится около моего дома на Земле. То, что я потом услышала, меня надолго отключило от мира. Таких слов я за всю свою короткую жизнь не слышала, и мне очень хотелось их записать, что я даже не удивилась, когда в руках моих появились блокнот и ручка. — Я, конечно, ещё бы вас послушала, — прервала я его монолог. — Но хочу напомнить, что я всё же нахожусь в том месте, где люди ходят и смотрят по сторонам, и их очень заинтересует девушка с крыльями птицы-зари. — Хорошо. Вкратце расскажи, как такое произошло, — выслушав меня, он стал перебирать какие-то бумаги и бурчать о том, что я скрытная натура, и мои силы очень смахивают… Дальше мужчина, прочистив голос, объяснил последовательность действий. Управившись, я поблагодарила и хотела выключить телефон, но профессор строго приказал идти домой. — Я скоро прибуду, и мы поговорим. — Может, не надо? — с надеждой спросила я. — У меня дом полон гостей, и есть те, кому об этом нежелательно знать, — попыталась его отговорить. — И кто же это? — чувствовалось, что мой ответ его просто прибьёт, но мне, видно, не отвертеться. — Один из них Чарон Мюдьёр. Дальше перечислять? — некоторое время я подумала, что профессора там уже нет, а затем новый поток брани и ругательств. — Я всё равно прибуду, и об этом никому ни слова, тебе ясно? — Даже братьям и друзьям? — Даже им. И ещё, кажется, ты забыла — у тебя один брат Чарльз. — Профессор, видно, для вас этот день очень нехорошим будет. В календаре галочку поставьте. Ждём вас не позднее двенадцати дня, или мне отправить за вами Малкея? — Я в пансион прибуду к семи, так что можно и его попросить. Домой я шла чуть подуставшая и с несколькими ссадинами на руках и ногах. Дом встретил меня приятной тишиной, и в этой тишине слышны были посапывания и скрип кровати. Чуть пройдя к лестнице, я ощутила движение за спиной, но это явно не был хранитель, в этом присутствовали магия и запах живого существа. — Не советую подходить ко мне таким образом, мистер Мюдьёр, я девушка слабая, но по морде могу дать так, что навек откажитесь так подкрадываться, — не поворачиваясь, пригрозила ему и, уже стоя на последней ступени, повернулась и посмотрела в его неземные глаза. — Сегодня прибудет профессор Мишель-Чальз Ралинстом, и, если не ошибаюсь, к восьми Чарльз, постарайтесь их беспрепятственно пропустить. Чарон шутливо поклонился, а я поклонилась в ответ как королева и удалилась. Раздевшись, я поспешила в душ, и что-то меня сильно заинтересовало, когда проходила около зеркала. На левой груди появилась печать. Треугольник, внутри которого была звезда, увитая терном и розой, а в центре птица-зари. Но меня больше шокировало то, что позади меня развевались прозрачные крылья. Так, значит, от крыльев не избавилась, как я думала, а печать открылась только сегодня. Нет, видно, не только профессору, но и мне надо ставить галочку на этот день. Но потом, решившись не забивать голову, направилась в душ. Не успела я приготовить кофе, как со второго этажа послышались торопливые шаги и призывы. Охранники тут же появились и направились к лестнице. Смачные словечки и огрызание послышались в ответ на то, что вместо меня братьев встретили охранники. Чуть посмеиваясь, я поправила салфетки и, добавив тосты с яйцом и беконом, стала ждать, попивая кофе. Не прошло и минуты, как в кухню ворвались Кейдон и Мальком (ну никак не хочу их называть Маркусом и Кодди). Они переводили зачарованный и влюблённый взгляд то на меня, то на еду. — Садитесь уже. Знаю, что больше всего, кроме меня, вы любите поесть. Не сговариваясь, они кинулись сначала меня обнимать, а затем, рыча и урча, принялись за еду. Они не изменились, так же едят, так же любят и такие же непоседы. — Мои котята, — прошептала я и в ответ получила ещё больше любви и нежности в глазах. — А вы, господа, почему не садитесь завтракать? Я наготовила на всех, — видя нерешительность со стороны мужчин, я приказным жестом показала на стулья и еду. — И только посмейте не съесть, остатки перекочуют к вам за шиворот. — Вам лучше подчиниться, а то она это может, — подал голос Мальком и получил подзатыльник. — За что? — С набитым ртом не разговаривай. Через полчаса подошли и остальные. Каждый получил то, что они едят всегда. Последним вошёл Тиэль. Он внимательно осмотрел всех и ещё дольше меня. — Чего стоишь в дверях, садись, — сказала и, отвернувшись, потянулась к крану, чтоб помыть посуду. — Я, это… — замялся парень, и я опять почувствовала его взгляд. — Я хотел извиниться за вчерашнее. Я много чего наговорил тебе и за это прошу прощения. — В твоих словах я слышала не только обиду, но и правду, которую, как я поняла, ты видишь. Я думаю, любой бы из нас рано или поздно сказал это, только может быть чуть в другой форме и в трезвом уме. Так что я не могу на это обижаться. И, если ты уже высказался, то ешь. — Это о чём вы? — спросил Сим, переглядываясь с остальными. — О власти, — раздался голос Чарльза и, подойдя ко мне, поцеловал и, приобняв, спросил: — Надолго сюда, мой ангел? — Что не с кем пойти на благотворительный бал-маскарад? — Ну, я так не играю! — наигранно возмущённо воскликнул брат, но его взгляд цепко осматривал всех, кто был в кухне. На братьях он задержался надолго и, чуть побледнев, вяло улыбнулся. — Мэр Мортимер устраивает бал и хочет собранные деньги отдать на строительство больницы для больных раком — явка обязательная. — Надеюсь, он ещё нас не забыл, — тихо озвучил Кейдон, а Чарльз, резко втянув в себя воздух, опять повернулся к ним. — Чарльз, есть обстоятельства, о которых ты должен знать, — начала я и, чуть замолчав, выпалила. — Это Маркус и Кодди Кетлин — они перерождённые Мальком и Кейдон. В это трудно поверить, но это правда. — А я подумал, почему они мне кажутс знакомыми, — прошептал брат и, сев на пол, тупо смотрел на братьев. Те озорно улыбнулись и потянулись к нему. До того, как к нам прибыл профессор, всё обустроилось. Братья и Чарльз ушли, предварительно обняв меня, друзья и охрана ушли в гостиную, а мы с девчатами быстро управились на кухне. Профессор был очень недоволен и долго пытался начать свою речь, но все собравшие, и особенно охранники, не давали ему возможностей. Тогда я просто извинилась за выходку и выложила ему другую информацию, которую ещё где-то с час осваивал он. Под конец он побледнел и, шипя, стал молиться всем богам, которых он знал. — Это что с ним такое, — спросил Мидей, видя реакцию на то, что я нашла своих братьев. — Никогда не знал, что он такой набожный. — Ничего необычного, мой друг. Просто вспомни про то, что я говорила о братьях, затем вспомни, кто мои друзья, затем просто сложи всё это. А потом начни молиться, — я видела, как мужчина осмысливает всю информацию и, так же побледнев, кидается от меня в сторону и начинает шептать что-то. Улыбаясь, я подошла к окну и тут же отскочила, проклиная одно нехорошее существо. В комнате и во всём доме наступила тишина. Каждый смотрел на меня с недоумением и вопросом. Около меня материализовался Малкей и, посмотрев в окно, тоже чертыхнулся. — Фриды! — хором сказали мы, и впервые все услышали голос хранителя. Но для нас это было неважно. Я вслух предлагала Малкею все козни, которые можно было бы применить и к Фридам, и их нанимателю. В ответ я слышала ещё больше идей. Первыми очнулись братья и их охрана. Они мягко отстранили меня и посмотрели на мужчин, которые, видно, только-только приехали и расположились около забора. — Вот таких только нанимают самые богатые и сильные. Они считаются лучшими, и их трудно засечь и поймать. — Да неужели? — иронично спросила я, а затем, тыча в сторону Фридов, прошипела: — Когда умер папаша, и я на некоторое время переселилась сюда, поверь, через день я увидела эту слежку. Сначала они хоть как-то старались быть незаметными, а потом просто в нахальную расположились. И их даже не смутило, что ко мне приезжали мои родственники. А знаете, кто их нанял, господа? Министр-архимаг Бренхард. — Я до сих пор не могу понять, для чего понадобилось посылать их к тебе. — Потому, что она Чествурд, — встрял Рой и как всегда получил подзатыльник. — Ребята, а не пытались вы ему рот скотчем залепить, да так, чтоб только еду мог есть, а разговаривать ему необязательно. — Я бы не сказал, но сами посудите: парни — её братья, а значит, им можно доверять, — оправдывался Рой. — За братьев я не беспокоюсь, мне непонятно, что будет делать их охрана, ведь в первую очередь они подчиняются герцогу Вольфу Кетлину. А, как я знаю, он один из нескольких, кто жаждет получить меня на семейное ложе. — Мы можем только говорить о том, где и когда были наши подопечные, и то, только тогда, когда нас спросят, госпожа. Если хотите, мы дадим клятвы, что обо всём другом мы не будем говорить. Вас это устроит, госпожа? — Давайте. И на этом закончим. Мне надо хорошенько подумать о двух вопросах. — О каких? — опять вставил своё слово Рой. — Первое, как избавиться от Фридов, и второе, как закрыть рот нашему болтуну, — и, недолго думая, кинула в него диванную подушку. Она достигла цели и резко влетела ему по лбу. Триумф был недолгим, и через пару секунд был объявлен бой подушками. Ко мне подошёл профессор и поманил меня в кабинет. — Мне надо с тобой поговорить, и я думаю, что ты знаешь о чём, — начал он, когда мы вошли в комнату. — То, что ты сделала и продолжаешь делать, это одно. Но вот вступить в бой с сильнейшими из ингоринцев — это совсем другое. Как я понял, ты знаешь о том, кто метит в будущие короли, и тебя это не устраивает. Значит, ты должна найти тех, кто тебе поможет. Но ты так же должна понять, что за всё надо платить. Ты готова заплатить многим, чтоб стать сильней? — Профессор Ралинстом, я понимаю, что вы не видите во мне определённую личность. Но, как вы знаете, каждый король создаёт своих подданных, которые будут преданны короне. Так вот, я решила начать с малого, и постепенно вокруг будут только те, кто просто захочет помочь, а не те, кто жаждет власти. И, если понадобится, я буду готова отдать самое ценное, что у меня будет не только будущему королю, но и своим друзьям. — Ты говоришь об этих детях? Не смеши меня. У короля, герцога и министра-архимага много связей и много возможностей. Ты не можешь и не готова с ними бороться. Для этого надо быть или безрассудной, или иметь сильнейшую магию, или быть хоть частично богом. — Профессор, мне вас так жаль. У вас нет и, может, никогда не будет того, что есть у меня, — я встала и пошла к выходу, легко ступая по ковру. А затем резко открыла двери. Несколько слушателей попадало на пол кабинета. — У меня, как вы видите, есть семья, друзья, знакомые, и их с каждым разом будет всё больше и больше. Так что постепенно всё будет так, как мы захотим, а старая власть уйдёт в сторону. Мир меняется, а вы можете измениться хотя бы ради себя? Профессор остался, а я со своей «свитой» направилась в гостиную. — Ну, что, ребята, пошалим? — спросила я, и все, включая Чарльза и охрану, посмотрели сначала на окно, где виднелись Фриды, а затем на меня. — Я как-то очень хочу попасть на бал. А вы? — Есть конкретное предложение? — спросил Чарон и оскалился в предвкушении забавы. То, что случилось потом, передавалось из уст в уста. И министр-архимаг долго не мог понять, почему все Фриды наотрез отказываются работать, когда слышат, куда их посылают.Часть.6.
18 февраля 2016 г. в 02:23
Если вы думаете, что эти дни, пока я восстанавливалась, я проводила в праздных мечтах, то вы крупно ошибаетесь. Вильям, профессор, а так же маг-дракон не давали мне передышки. Каждый пытался дать определённые знания. Вильям усилил уроки истории, добавляя что-то своё, профессор Ралинстом — занялся тем, чтоб я могла учиться управлять щитом, ментальной связью, но теперь с ингоринцами, директор Йоршисер - боевыми и защитными заклятиями. Хранители, позднее, всё это проверяли у меня на практике.
Теперь я знала об истории этой планеты ещё больше.
Первый континент называется Проттектиор, населяют его все расы и полукровки, так же он считается центром: торговым, финансовым, королевским, дипломатическим и портальным.
Следом идёт континент Эльфидрангостерион — по названию понятно, что там живут драконы и эльфы. Но они так же отличаются по стихиям, магии и месту проживания. Озёрные, ветреные, горные, равнинные, холодные, лесные, чёрные, белые и так далее.
Затем Тирионеро — его населяют дети богов. Никогда они не требовали власти и правления, живут в основном только на своём континенте. Их можно увидеть во время дипломатических миссий, коронаций, в качестве наёмников или путешественников. Они всегда прячут лицо под маской или под шарфом, потому что настолько красивы, что увидевшие их или услышавшие их голос готов идти за ними куда угодно, а без них - чахнут и умирают.
Вапдемиус — континент, всегда находящийся в сумраке и ночи. И хоть там живут демоны и вампиры, но это самый спокойный континент. Если вам нужен наёмник, хранитель, солдат, то это к ним. Так же у них можно купить хорошие ткани, мечи, драгоценности, лошадей. Никогда не верь, что они могут предать или соврать тебе, их этим можешь обидеть, но вот что-то не договорить - это в их духе. Носфериогор — там живут гномы и водные жители. Много веков назад они закрылись от всего мира, а поздней, уже через какое-то время, остальные узнали, что в гномьем правительстве произошли изменения. Новый король Рундофос долго не мог решиться возобновить свои торговые и дипломатические пути.
Мистерримиор — континент для всех видов оборотней, он самый шумный, и его можно сравнить с Лас-Вегасом. Их легко подбить к драке, путешествию, там можно найти себе партнёра или партнёршу на одну или несколько дней, но если оборотень найдёт свою возлюбленную, то делает всё, чтоб был или была рядом. И, по иронии судьбы, оборотни редко находят себе пару, и многие не могут из-за этого быть продолжателем рода. Их охотничьи места находятся в других измерениях, но они предпочитают землю, так же как вампиры и демоны.
Последний континент, Наинмаго, населяют маги, волшебники, ведьмы. В общем, те, кто когда-то ушёл от преследования, и просто те, кто решился посмотреть мир.
Ингоринцы, помимо того, что торгуют между собой, так же ведут торговлю с другими развитыми существами.
На этой планете пользуются несколькими видами транспорта. Это лошади, пегасы, единороги, повозки, кареты, порталы и подземные каналы-переходы. По воде - на лодках и кораблях. Кто не богат или не любит такие виды транспорта, ходят пешком.
Моды, как таковой, нет, и лишь в официальных мероприятиях строго рекомендуется — женщины в платьях, которые прикрывали бы с горла до пяток; мужчина в цветах своих королей и обязательно фрак с лентой на поясе, который символизирует меч.
За эту неделю в меня «влили» очень много информации, и я уже мечтала опять попасть в руки Дэвида и Марка.
Мы вновь сошлись, но уже около водопада со всеми, кто решил помочь. Маркус был немногословным и сказал, что под такое описание подходят пятеро. Герцог Суен Гротеск — выходец из гномов и оборотней; маркиз Мишель Шармонт и его брат Ролинг — оба оборотни и ведуны; Барон Ив Илемирос — родственник мужа Клауди — маг-эльф; Габриэльт Пикулье — кронпринц демон.
Маг-дракон, внимательно выслушав, вспомнил, что когда они говорили обо мне, этих перечисленных не было.
— Ты говоришь о тех, кто сидел на видном месте, но рядом стояли прикрытые кабинки. А, что скажет хранитель Мэл?
— На записке остались следы от некоторых существ, но самое чёткое лишь того, кто писал. Остальные слишком много потратили энергии, и их след слаб. Один из них владеет некромантией, другой силён в огне, последние, видно, братья, потому что чувчтвуется расположенность к водной и ветреной стихии.
— Я осмотрел место в горах и заметил, что наряду с ритуалом там была использована магия иллюзий и настолько сильная, что оставила след, — сказал Аисандр, невольно потирая руки от холода этой магии.
— Мы хорошенько поговорили с Пирросом, и он сказал, что ему хорошо заплатили лишь за то, что он отпишется о событии, которое будет происходить на этом месте. После этого ему и впрямь отдали деньги и наказали об этом молчать.
— Да неужели? — иронически спросила я у Тиэля и друзей.
— Ну, ты знаешь, мы можем быть очень настырными.
На этой ноте мы и закончили. А через день всех, кроме самого милорда, нашли убитыми. Один, якобы, подрался в пьяной драке, у другого понесла лошадь, и он свернул шею, а остальных — в толпе просто задавило.
Месяц подходил к концу, и мне осталось сдать вступительные экзамены, чтобы влиться в ряды учеников Сантироуча. И хотя я знала, что смогу сдать их, всё равно беспокоилась.
И вот наступил день экзаменов, и с поддержкой и пожеланиями меня отправили туда, где принимали экзамены тех, кто с первого раза не ответил. Сев на последнее место, я внимательно вслушивалась в вопросы экзаменаторов и ответы. Те пытались вытянуть из ученика хоть какие-то знания.
Устало вздохнув, учитель натянуто улыбнулся и отпустил с удовлетворительной оценкой. Уходя, парень скривил морду, как будто это он одолжение сделал, а не ему.
— Валерия Гринфольд, — раздалось в кабинете, и, резко выдохнув, я направилась к освободившемуся учителю.
— Почему я вас не помню, мисс? — внимательно осмотрев меня, спросил мужчина, но, не дождавшись моего ответа, принялся задавать вопросы.
По мере того, как он их задавал и получал ответы, его глаза пылали: интересом, удивлением. Чуть скосив глаза, я заметила, что мы заинтересовали ещё некоторых учителей.
— Кто вас так подготовил, мисс Гринфольд? — спросил он с ещё большим интересом, чем когда задавал вопросы для экзамена. — Я впервые за свою практику слышу, как ученик отвечает вот так и с такими подробностями.
— Боюсь, на этот вопрос вы не услышите ответ. Видите ли, есть ответы, на которые все могут говорить — «не верю». Я могу идти?
— Да, да, конечно, — рассеяно посмотрев на меня, учитель отпустил.
Двери открылись, и в кабинет влетели двое парней, снося всё на своём пути. Я не успела отойти, и на меня упало 90 килограммовое тело. Некоторое время Рафаэль, а это был он, и я смотрели друг на друга. Он - непонимающе, а я просто любовалась его лицом, волосами, телом и его запахом. Затем я услышала проклятия в свой адрес, и его попытку с меня слезть.
— Может, тебе помочь, — спросила я, видя, да и ощущая, как он пытается слезть с меня.
— Чучело, лучше заткнись, а то меня вырвет, — рявкнул он, хотя я заметила, что он украдкой вдыхает мой запах, а руки невольно стараются прикоснуться к моей коже.
Зарычав, я резко толкнула его в грудь, перед этим вложив мощь моей силы. Его припечатало к стене, а я позвала Малкея. Мой хранитель моментально появился и, несмотря на удивление, протянул ко мне руки.
— С тобой всё в порядке? — с тревогой спросил он, и его руки быстро ощупали меня.
Я подарила ему самую нежную и благодарную улыбку.
— Когда ты со мной, всё в порядке. Но вот, когда тебя нет, вот «это» пытается всё время раздавить, облапать и оскорбить, — я показала на парня, который всё же сумел подняться, и теперь вместе со всеми смотрел на Малкея.
А посмотреть есть, на что. Рост два метра, широкоплечий, мускулистый, с грацией хищного зверя. Его светло-карие глаза блестели холодом и враждебностью, а волосы длинными каскадами спускались на плечи.
— Обидно, что он не может слышать меня, а то я ему высказал бы всё и ещё надавал по этой наглой роже.
— Не беспокойся, мой герой. Такому как он никогда не понять. Пошли, у меня осталось ещё несколько экзаменов, а потом с друзьями отметим в таверне, — я мягко коснулась его щеки, и он тут же переключился на меня.
И, обдав меня влюбленным взглядом, крепко поцеловал при всех. Я как всегда растворилась в нём, но вот скрежетание зубов со стороны Рафаэля, я точно услышала. И если бы не профессор Ралинстом, я не знаю, что было бы.
За это время он стал для меня и учителем, и старшим братом, который делает всё, чтобы вывести сестру в люди.
— Валерия, я понимаю, что это первая любовь и так далее делает тебя более откровенной, но не забудь, у мистера Сен-Клероута во рту только тридцать два зуба. Хранитель Малкей, а вас я попросил бы проводить её на следующий экзамен.
Проходя мимо, я мигнула профессору и направилась к выходу. Остальные экзамены вскоре были сданы, и меня встретили друзья.
— Ребята, давайте пока не шокировать местную публику, лучше направимся в «Ведьмин круг», говорят, он самый популярный на Мистерримиоре, — предложила я, когда дело зашло на тему, где будем праздновать.
— Не получится, у нас нет пропуска, и мы ещё несовершеннолетние, — как всегда начал Курт Юроль. Его глаза моментально стали осматривать всю местность, как будто кто-то, кроме нас, мог это услышать.
Я посмотрела на Малкея, и тот лишь пожал плечами. Но в моей голове тут же показались картинки, где мне угрожает кто-то, и он меня защищает. Я ему передала, что и сама смогу справиться, но всё равно спасибо.
— Вот не могу понять, как ты можешь понимать и говорить с хранителями? — спросила Соня Маллитор, видя наши с хранителем переглядки. — Я не хочу вас обоих обидеть, но я много видела, у кого есть хранители, но они общаются на пальцах или пишут. А вы так спокойно говорите и ментально, и вслух.
— Сонь, это просто так выходит. Я могу попробовать поговорить с другими, может, эффект будет другой, а может, тот же. Ну, так что, идём в «Ведьмин круг»? Мы «довезём» вас.
Все переглянулись и тут же с воодушевлением и азартом подошли ближе. Когда мы уже почти исчезли, я заметила недовольное и чуть взволнованное лицо профессора Ралинстома.