Парни из Теннесси

Джен
PG-13
Завершён
10
автор
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
10 Нравится 4 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

***

деревушка Надин, напротив таверны «Луизиана», июнь 1944, вечер, за полчаса до назначенной встречи

      Лейтенант Хикокс смотрел сквозь узкое пыльное окошко на яркие огни таверны через улицу. Огни ему совсем не нравились. От них так и веяло враждебностью, духом немецкого разгула и французской покорности. Свет бледной луны, заглянувшей в окошко убежища, ему нравился куда больше. Он почему-то успокаивал, заставлял вспомнить о родине, о других уголках Земли, до которых еще не добралась война и над которыми так же светил и будет светить этот пепельно-желтый круг. И все-таки Арчи Хикоксу было не по себе. Его не оставляло предчувствие, что что-то сегодня пойдет не так. Вдобавок ему совсем не нравился командир «Ублюдков», этот Альдо Рейн. Этот мужлан воплощал в себе, казалось, все худшие стереотипы представлений о неотесанных янки. И все-таки им предстояло работать вместе, и разногласия перед операцией были совсем ни к чему. Надо было как-то растопить лед между ними, найти общий язык. Вот только о чем говорить? Не о самой же операции? — Лейтенант Рейн, — чуть робея, начал Хикокс, — еще в Англии я ознакомился с вашим досье, чтобы лучше понять, что вы за человек. — Ну? — грозно зыркнул на него Альдо. — Вы ведь родом из Теннесси? — Ну допустим. И что дальше? — Мой дед воевал в Теннесси, — уже увереннее заговорил Арчи. — Он отправился туда добровольцем в 1862-м, чтобы поддержать конфедератов. А потом он пропал без вести. Моя бабушка всю жизнь потом хранила его последнее письмо оттуда. — А-а, гребаная Гражданская война, — хмыкнул Альдо. — Ее развязали янки из-за сраных ниггеров, а потом еще и нас во всем обвинили. — Позвольте не согласиться, лейтенант Рейн, — улыбнулся Хикокс, — причиной войны были отнюдь не чернокожие рабы. И мой дед ехал воевать совсем не за сохранение рабства. И даже не за хлопок, которого у Англии и так было полно в ее колониях. Он сражался за — как бы это сказать — за тот самый особый уклад жизни Юга, о котором писала госпожа Митчелл и который ныне канул в лету. Альдо-апач поморщился. Из высокопарной речи британца он мало что понял. Но поддержать разговор было нужно, ведь и у него самого нервишки шалили. — Уклад жизни — это ты верно сказал. Моя семья тоже всю жизнь люто ненавидела янки. И я, черт побери, их тоже ненавижу. Эти уроды вздумали линчевать меня, — и Альдо, расстегнув воротник, показал ужасный шрам во всю шею, — только за то, что я прокармливал свою семью. Если бы не мои братья-контрабандисты, не сидел бы сейчас перед тобой прославленный Альдо-апач. А ведь теперь всю нашу нацию именуют «янки». Вот и ты меня так называешь. А я, окажись я там в те годы, без сомнения выпускал бы кишки синепузым, вот как сейчас выпускаю их фрицам. Упоминание о врагах вновь бросило Хикокса в холод. Он пристальней вгляделся в вывеску трактира, пытаясь успокоить себя, и неожиданно усмехнулся. «Луизиана»! А ведь Луизиана тоже принадлежала к Конфедерации! — Знаете, лейтенант, мне пришла в голову одна мысль, — заговорил Арчи, боясь, как бы тревожные мысли вновь не завладели его рассудком. — А что если бы эта таверна называлась, скажем, «Пенсильвания»? Тогда наше с вами убежище вполне можно было бы именовать «Теннесси». Два враждебных штата по разные стороны границы, не находите? И если уж на то пошло, то немцев можно уподобить свирепым янки, рвущимся захватить всех и вся. А мы с вами — храбрые братья-дикси, стремящиеся во что бы то ни стало сохранить свою независимость и уклад жизни. Но нашим с вами командирам такое противопоставление показалось бы явно неуместным. Поэтому, лейтенант, давайте на время забудем о войне и притворимся простыми парнями из Теннесси, которым нет дела ни до чего, кроме стакана крепкого скотча и приятного разговора. Альдо Рейн криво ухмыльнулся. Похоже, обстановка была разряжена. Однако упоминание о таверне натолкнуло командира «Ублюдков» на неприятные мысли. — Ты не сказал, что наше чертово рандеву в сраном подвале, — заговорил он, рассматривая сквозь оконце вход в «Луизиану»…

***

21 октября 1864 г.

Моя драгоценная Мэри!

Сожалею, что не могу написать тебе, где я сейчас нахожусь — ведь война еще продолжается и гарантий, что янки не перехватят это письмо в порту, у меня нет. Но я надеюсь, более того, я верю, что это письмо попадет в твои руки целым и невскрытым. Я знаю, ты все еще сердишься на меня за то, что я уехал воевать за чужую страну, и оставил тебя с малолетним сыном. Но пойми — я просто не мог поступить иначе. Сердце мое обливалось кровью, когда я слышал о храбрых и доблестных парнях, которые отказались покориться воле этого свирепого тирана Линкольна и презрительно именуются за это «повстанцами». В который раз повторяю — я ехал воевать не за сохранение рабства, не за то, чтобы рынки Англии вновь наполнились хлопком с Юга. Я ехал воевать за этих славных парней, за гордую и независимую Конфедерацию, за их особый быт и уклад. Когда я только прибыл сюда, думал, что окажусь среди них чужим и буду воспринят ими лишь как чопорный и надменный британец. Каково же было мое удивление, когда я нашел в них честных и верных друзей, думающих так же, как и я, и понимающих меня с полуслова. К сожалению, дорогая Мэри, боюсь, что скоро всем нашим надеждам и мечтам придет конец. Конфедерация на грани развала, и янки вот-вот возьмут нас всех в кольцо, а потом окончательно истребят. Но знай — если я не погибну, если злой рок обойдет меня стороной, я не вернусь в Англию. Я останусь здесь, на тех землях, которые стали мне почти что родными, среди верных друзей, пусть даже все они до одного погибнут, и буду продолжать бороться за то дело, ради которого я прибыл сюда. Ты можешь сколько угодно злиться на меня за это, можешь даже навеки проклясть, но я останусь верен своему решению. Свой выбор я уже сделал. Совсем недавно я познакомился со стариком по имени Эрскин Мэнникс. Он твердо убежден в нашем правом деле и готов даже после окончания войны бороться за это дело и за то, чтобы Конфедерация и после гибели оставалась гордой и не опозоренной, пусть ради этого ему и придется переступить через честь джентльмена. Должен признаться, я полностью разделяю его взгляды. Не могу больше писать тебе, милая Мэри — труба горниста зовет нас в бой. Как знать, быть может, это мое последнее письмо к тебе.

Целую,

Питер

P.S. Заклинаю тебя — береги нашего сына, нашего маленького Эрни. Он — моя единственная отрада и надежда на продолжение славного рода Хикоксов.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.