Рябина и можжевельник

Гаунау. Липпе. 3 год К. В., 9-й день Осенних Молний То, что это сон, Хайнрих понял далеко не сразу, столь яркими были мельчайшие детали происходящего. Блики солнца сквозь пышную зеленую листву, шелест ветра, журчание ручья, топот коней, светлые волосы Лионеля – он скакал впереди, верхом на Грато. Все это казалось настолько реальным, что, если бы Хайнрих не вспомнил, что на дворе осень, а сам он спит в покоях рядом с Лионелем, то подумал бы, что все происходит на самом деле. Выстрел раздался неожиданно, откуда-то сзади. Лионель покачнулся в седле, плащ моментально окрасился алым. Он упал бы с испуганно заржавшего Грато, если бы Хайнрих не успел подхватить его. Хайнрих спешился, опускаясь на землю с Лионелем, но понял, что уже поздно, и что бессмысленно что-либо делать – убийца, кто бы он ни был, добился своего. - Чей это приказ? – рычал Хайнрих в ярости, тряся стрелявшего солдата так, что его голова моталась из стороны в сторону. – Кто приказал тебе сделать это? – получив ответ, он отбросил солдата в руки своих подчиненных. – Повесить, - бросил Хайнрих зло, и ушел, не оборачиваясь. В следующее мгновение он увидел себя, стоящего у высокой мраморной плиты, на которой был вырезан олень в прыжке, среди орнамента из веток рябины. - Спи спокойно, маршал, - услышал он сам себя со стороны. – И не тревожься больше о своей стране, потому что корону Талига я принесу тебе прямо сюда. И вот, в следующее мгновение, он уже находился возле Олларии. Северная армия осталась с ним – сейчас они вместе с его войсками стояли за спиной, готовые взять город и отомстить за своего маршала и короля. Хайнрих проснулся резко, сразу, но сон он помнил. Лионель спал рядом с ним, спокойно и размеренно дыша во сне. Хайнрих знал, что существует поверье – сны в годы, близкие к Излому, зачастую оказываются вещими и сбываются до мельчайших подробностей. Лионель пошевелился во сне, и одеяло сползло с его плеч. Хайнрих неосознанно, не задумываясь о том, что делает, потянулся и поправил одеяло, внимательно глядя на лицо спящего Лионеля. - Нет, маршал, - решительно произнес Хайнрих. – Этому сну не бывать. Ветка рябины в изголовье постели была засохшей, но ягоды почему-то казались темно-алыми в предрассветном сумраке.