Тени прошлого цепляются за ноги и тянут меня вниз.
Естественно, будучи тем ещё сопливым пиздюком, да ещё и пережившим очередную пьяную выходку папаши, которая, увы, закончилась смертью моей матери и переездом меня — в детдом, его… скажем, тоже в места не столь отдалённые, я каждое слово, хоть и неосознанно, примерял на себя. Слова из, впрочем, в остальном ничем не зацепившей меня книжонки навсегда врезались в память. А в то время я считал, что это будет своеобразным девизом моей жизни. В итоге, как и следовало ожидать, эти мысли оказались полнейшей глупостью. И ложью. По мере того, как я рос, взрослел… умнел, в конце концов, я понял, что всё иначе. Прошлое не тянет меня вниз. Наоборот. Эта гниль, этот яд, воспоминания, пропитанные болью, унижением и страхом — всё это подействовало на меня как допинговая наркота на какого-то умственно отсталого спортсмена. Я обретал и продолжаю обретать силу, которая никому в этом городе и не снилась. Кроме, может быть, тебя, Брюс Уэйн. Защитник хуев. В отличие от тебя, засранец, я помню нашу первую встречу в деталях. Я запомнил каждое твоё слово, каждый твой взгляд. Почему? Мне бы самому хотелось это знать, но, возможно, это потому, что ты был первым, кто смотрел на меня без выражения на лице брезгливости и отвращения, ведь ты не знал о шрамах на моих щеках. На твоей ухоженной физиономии отражалось разве что удивление, что не было для меня сюрпризом — даже в самое жаркое лето я наматывал истасканный шарф по самые уши. — Что ты здесь делаешь? Первые твои слова, адресованные мне. Даже не представился. Брюс, ты с самого детства грубиян. Ты знал? Полная противоположность своих драгоценных родителей. А попал я на территорию особняка Уэйнов незаметно даже для себя. Я не рассчитывал, что, шатаясь на окраине города, наткнусь на лениво позёвывающего полицейского, которому вдобавок приспичило обратить на меня внимание. Хорошо хоть, бежал я куда глаза глядят быстрее этого толстозадого недоумка и, наткнувшись на дорогущую ограду, протиснулся в неё, недолго думая. Честно говоря, в то время я был ещё относительно хорошим мальчиком, поэтому надеялся также огородами и убраться восвояси, но полицейский придурок отстал, а ты окликнул меня, находясь совсем рядом. Как я мог не заметить тебя? — Г-гулял… — от неожиданности я даже подскочил, но это не помешало мне за доли секунды слепить примитивную отговорку. — Прости, но обходить кругом эти хоромы мне стало лень, и я решил срезать. Я сейчас уйду… — я не успел договорить. — Тоже не спится? — ты перебил меня, и, честно сказать, затормозил я от твоих слов неслабо. Обычно во время таких загулов я слышал от редких прохожих в свою сторону вопросы типа «Где твои родители?», будто бы им было до меня дело. - Ага, — я с облегчением вздохнул, наконец позволяя себе как следует разглядеть тебя. Ты смотрел на меня с удивлением и любопытством, что было для меня в новинку — кроме матери, никто не относился ко мне положительно. Но мать давно умерла, а ты… — Меня зовут Брюс. Брюс Уэйн, — ты сделал шаг навстречу и деловито протянул руку, тепло улыбаясь. Рефлекса ради я улыбнулся в ответ, о чём тут же пожалел — лицо резануло новой болью, и к шее побежали тонкие струйки крови. Я мысленно восхвалял всех богов за шарф на моём лице, благодаря которому ты так ничего и не увидел. — Джек, — я несмело пожал твою ладонь. Голос садился от волнения. — Просто Джек. — Почему ты в шарфе в такую жару? — ты заинтересованно склонил голову набок. Тебе правда было интересно или ты хотел прервать неловкую паузу? Я снова хотел соврать — на этот раз про жуткую аллергию —, но не успел. На наше несчастье (или наоборот?) проснулся Альфред, и мне предстояло в срочном порядке рвать когти из твоих владений. Перед тем, как я заученным движением скрылся в кустах, ты спросил: — Ты придёшь ещё? — искренняя надежда в твоём голосе напугала меня не на шутку, но я всё же остановился на секунду: — Конечно… Стоит ли говорить, что после этого я к той части Готэма старался не приближаться ни на шаг? Не потому, что ты мне не понравился или ещё что-то… нет. Золотой мальчик, ты не должен был общаться с таким мусором, как я. Я бы испортил тебя. И, разумеется, лишил бы себя всего веселья, что происходит сейчас — иногда я всё же благодарен прошлому себе. Интересно, а ты долго меня ждал? Или забыл на следующее же утро? Я снова забиваю себе голову ненужными рассуждениями — к чему переливать из пустого в порожнее, когда теперь уже я дожидаюсь тебя на безлюдной улице? И я дождусь, потому что ты не можешь не прийти, особенно после того, как я пригрозил взрывом нескольких жилых домов недалеко от центра… Только бы не назвать тебя по имени. Слишком рано. Ты должен сам снять маску — город хочет знать своих героев в лицо. Появляешься ты, как всегда, бесшумно, вот только на мне этот приёмчик не сработает. Может, я не слышу и не вижу тебя, зато прекрасно чувствую. Обернувшись, я убеждаюсь, что и в этот раз не ошибся — это и правда ты. Это первая наша встреча один на один — детство не в счёт, окей? Единственное, что мне нужно от тебя сейчас… А чего ты такой серьёзный?***
— Ну и как поживает Джокер, сэр? — обыденным тоном поинтересовался Альфред, встречая уставшего Брюса. Уэйн мрачно посмотрел на дворецкого, втихаря завидуя его спокойствию. — Лучше некуда. Знаешь, мне кажется, где-то я его уже видел…Run away, run away, I'll attack! Run away, run away, go chase yourself. Run away, run away now I’ll attack!