Приручить хищника

— Ты с ума сошел? — Скотт поперхнулся, забрызгав чаем стол, за которым они со Стайлзом удобно устроились в школьной столовой. Он с подозрением посмотрел на своего друга, словно пытаясь понять, не шутит ли тот. Но Стайлз беспечно продолжал трещать о том, какой он молодец и как ловко все провернул с Дереком и родительским собранием, не замечая удивленного взгляда. — Понимаешь… ммм… — успевал он, болтая, жевать большое сочное яблоко, — мне совсем не катит, чтобы отец сегодня встречался с учителями. Сам знаешь, в свете последних событий, о чем они будут ему говорить. А мой папка, хоть и отличный малый, но, если его рассердить, может и Интернета лишить, а то и дома запрет — и прощай свобода и наши расследования! В общем, пусть Дерек несет свою волчью задницу в школу, тем более что он мне должен. — Это за что? — встрепенулся Скотт. — За моральную травму моей нежной психики. — Мне стоит узнать какую? — ехидно сощурился Скотт и сам себе тут же ответил: — Пожалуй, нет. Хочешь совет? Дезиком посильнее прыскайся, а то от тебя разит предвкушением. И дружески толкнув Стайлза в плечо, поднялся и покинул зал под обалдевшим взглядом друга. *** Если бы Дереку вчера утром сказали, что он пойдет в школу на родительское собрание, он бы ослепил говорящего своей коронной ухмылочкой в тридцать два белоснежнейших зуба и добил бы одним взмахом левой брови. Но сегодня вечером ему было уже не до ухмылок. Он почувствовал необъяснимое волнение, переросшее в желание срочно вступить в ряды американской армии и свалить из Бикон Хиллз в какую-нибудь горячую точку мира. Да куда угодно, лишь бы подальше от этого засранца, который грязной манипуляцией вынудил его согласиться на это безумие. Просто не мог он отказать, когда на тебя смотрят таким взглядом. Вот и стоял теперь перед зеркалом у себя в спальне как дурак: с галстуком в руке и в расстегнутой рубашке, решая гамлетовский вопрос, «быть или не быть» галстуку на его шее. В конце концов, придя к выводу, что он и так имеет вполне себе респектабельный вид, Дерек отшвырнул в сторону раздражающий его предмет гардероба, застегнул рубашку под воротничок и, собрав волчью волю в кулак, решительно покинул свое жилище. *** — D, D, D… это последние работы. Если до этого у меня не было вопросов к родителям — парень с головой, всегда учился отлично — то теперь я спрашиваю: «Что случилось?» Поговорите с ним, может, вам, как кузену, он быстрее откроется. Вы знаете, как это бывает в этом возрасте: любовь, нелюбовь, или с компанией не той связался. Но какая-то тайна у него есть. И она мешает ему хорошо учиться. — Уже три пропуска. Если он и дальше будет игнорировать занятия по моему предмету, он вряд ли сдаст тесты за семестр, мистер Стилински. Как не Стилински? О, простите, я тут недавно. Вы брат? Двоюродный? Со стороны матери? Очень хорошо. Я надеюсь, вы передадите мистеру Стилински мои пожелания. — Шериф слишком мягок с ним после трагедии, вы ведь в курсе, а мальчикам в его возрасте нужна «мужская рука». Им только дай волю — они и из дома сбегут куда-нибудь в Мексику. По секрету, я считаю, что лучше разок хорошая порка, чем потом всю жизнь мучиться с неудачником. Дерек уже полчаса выслушивал похожие высказывания, сидел молча с серьезным лицом и пытался представить, что он на самом деле чувствовал бы, если бы Стайлз был его сыном. Представлялось плохо, тем более что вместо слова «папа» подросток в его фантазиях томно выдыхал «Дерек», сладко выстанывая дальше «еще». Он уже начал уставать от монотонной череды однотипных фраз, главный смысл которых сводился к одному: «мальчик стал хуже учиться, потому что что-то или кто-то его отвлекает», когда внимание его привлек тот шумный тип, ведущий вчерашнего шоу, который оказался вдруг еще и учителем. Мужчина не ругал Стайлза, как другие. Он просто поинтересовался, не играет ли Дерек в лакросс, сказал, какая жалость, что у Стайлза нет таких чудесных бицепсов, и спросил, не хочет ли Стайлз, случаем, податься в дрессировщики диких животных. В ответ же на полный недоумения взгляд Дерека учитель выложил на стол брошюрку. «Как приручить хищника» значилось на ее обложке. — Может, я чего-то не понимаю, но я в его возрасте на уроках читал другую литературу, — он многозначительно подмигнул и громко заржал, довольный своей шуткой. В процессе дальнейшей беседы брошюрка была незаметно засунута в карман пиджака — пригодится. *** Стайлз был доволен. Он просто гений. Все так удачно провернул. И отец ничего не узнает, и Дерек ничего ему не сделает. Он, конечно, позлится, но это ему даже к лицу, к его милому, небритому лицу. Стоп! Кто сказал «милому»? И кто стучит в дверь? В сердце шевельнулось нехорошее предчувствие. Он пошел открывать, мысленно посылая всех, кто так поздно ходит в гости, но за дверью его ждал сюрприз. — Дерек? Ты чего тут? — Стайлз удивленно захлопал ресницами. Он, конечно, предполагал, что разговору быть, но не сразу же после. — Как бы поздно уже! Давай завтра поговорим. И попытался быстренько захлопнуть дверь. Быстренько не получилось. Дерек покачал головой и, слегка нажав плечом, так что Стайлз вместе с дверью отъехал в сторону, вошел в дом. — Что? Нет? Нет? Ну ладно. Заходи, — запоздало предложил Стайлз, почесывая затылок. Он чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Дерек, наверняка, рассержен и пришел не просто так, к тому же так поздно один на один с оборотнем Стайлз еще ни разу не оказывался. Но самое главное, он еще ни разу не видел Дерека таким: в темно-серой отутюженной, без единой складочки рубашке, дымчато-сером пиджаке, безупречно сидящем на широких плечах мужчины, не хватало только ультрамодных очков в лаконичной черной оправе. Новый облик Дерека поражал своей элегантностью, но Стайлз-то знал, какая мощь скрывается за этим фасадом, и попытался задобрить волка: — Чай, кофе? Может, сок? У отца есть пиво, — тараторил он. — Что, опять нет? Ты сегодня многословный, как никогда. Скажи мне хоть слово. — Штаны. — Что штаны? — Штаны снимай. — Что так сразу и без прелюдий? — решил поддержать шутку Стайлз. Но Дерек не шутил. Он громко хмыкнул, выражая свое отношение к произнесенному, и глазами показал, чего ждет. — Отец сейчас спустится, — попытался все-таки выкрутиться Стайлз. — Да? — поднял брови Дерек. — А я видел его машину на другом конце города, а еще, помнится, ты мне вчера говорил, что у него дежурство. Стайлз понял, что сам себя загнал в ловушку. — Дер… Дерек, постой… — попытался он еще раз. — Стайлз, — Дерек выждал, когда подросток замолчит и посмотрит на него, — ты очень умный, так мне сказали в школе, и мне понятно, почему ты позвал меня вместо отца на это собрание. Ты просчитался только в одном. Нельзя просто так обмануть альфу, — с этими словами он достал из кармана книжку. — Твоя? Интересуешься? «Как приручить хищника», — прочитал он и пролистнул несколько страниц. — «Во-первых, не показывайте хищнику, что вы его боитесь. Во-вторых, как можно чаще бывайте с ним, пусть привыкает к вашему виду. В-третьих, управляйте им, главенствуйте. Либо вы приручите хищника, либо он вас». Здесь забыли написать, что хищники иногда кусаются. Так что, как твой старший кузен, я хочу помочь шерифу с твоим воспитанием — снимай штаны, братишка, — рыкнул он, хищно оскалившись в улыбке. — Ты что… собираешься бить меня ремнем? Глаза Стайлза широко распахнулись, он не верил в реальность происходящего. Дерек серьезно собрался его выпороть? Но он же сам вчера признался, что неравнодушен к нему. Или он испытывает его? Стайлз взглянул на Дерека. Тот нарочито медленно расстегнул ремень и потянул, вытягивая его из шлевок. В глазах его плясали веселые искорки. Стайлз тяжело сглотнул: кажется, он не против такого развития событий, но для проформы он еще раз обиженно фыркнул, не спеша поддаваться на провокацию волка. — Ну, — поторопил его Дерек. И Стайлз, решившись, потянул завязки. Спортивные штаны упали и легли в ногах как ненужная тряпка. — Повернись. Дерек подошел поближе, полный решимости слегка проучить вконец обнаглевшего подростка, а заодно и показать, кто тут над кем «главенствует», но тут взгляд его упал на беззащитно выставленную попку, на красные плавки, на… — Что это? — он громко фыркнул, не веря своим глазам. — Железный Человек? Ты носишь плавки с героем комиксов? — и он рассмеялся, уже не сдерживая себя. Ремень выскользнул из ослабевших пальцев. — Ну и что, не вижу ничего смешного, — обиделся Стайлз. — Крутой мужик! А ты, наверно, Кельвин Кляйн носишь? — Проверь, — произнес Дерек, сокращая расстояние. Сердце Стайлза бешено забилось. Он чувствовал, что настал решающий момент, и сделал то, что уже давно хотел сделать в своих фантазиях: протянул руку к голове Дерека и коснулся жестких волос оборотня. Тот замер, насмешливо поглядывая на подростка. Он видел, как того потряхивает, словно под напряжением, да и сам Дерек ощущал, как адреналин заставляет быстрее биться его сердце, как учащается его дыхание, и зверь начинает проситься наружу. Подчинить. Пометить. Сделать своим. Он так долго этого ждал. Глаза загорелись красным, и Дерек отпустил, позволил наконец-то своему Волку вести. Стайлз даже не успел ничего увидеть, как оказался прижатым к стене, и в следующее мгновение горячие ищущие губы прижались к его губам. Волк не церемонился — брал жадно, напористо, подчиняя и ведя. Он то дерзко прикусывал, почти до крови, то ласкал легчайшими касаниями, зализывая там, где только что побывали его зубы. Стайлза вело, голова кружилась, и казалось, будто он летит в пропасть или несется с какой-то сумасшедшей русской горки вниз. Он отвечал, он таял под бешеным натиском умелых ласк. Губы горели, руки бездумно шарили по широкой спине Дерека, и стояло так, что в пору было сдаться на милость победителя и просить о помощи. Дерек сделал небольшую передышку, пока снимал пиджак и рубашку, и Стайлз в очередной раз поразился, насколько же красивое тело у него, любуясь рельефно очерченными мышцами пресса и груди. Покрытая легкой испариной, кожа блестела в приглушенном свете одной лампы, и странно было, что влага моментально не испарялась от жара, снедающего тело. Впрочем, долго удивляться Стайлзу не пришлось: уже в следующую минуту он вполне оценил силу этого жара, прижатый к груди Дерека. Поцелуи с новой силой обрушились на подростка, постепенно смещаясь ниже, где тонкая кожа прикрывала беззащитное горло. Дерек чувствовал под губами бешеный ритм пульса, ощутил, как легкая вибрация сотрясла горло, когда первый, еще сдерживаемый стон вырвался из груди мальчишки. И опустил руку. Стайлз чуть не заскулил по-щенячьи, когда горячая грубая ладонь мужчины накрыла его член, высвободив его из плена ставших тесными плавок. Дерек прикусил слегка мочку уха и прошептал: — Горячий… малыш… какой же ты горячий... Он прошелся языком за ушком. Сладкий. Втянул нежный запах влажных волос, желая задохнуться им, пить его, словно дорогое вино. И сжал, двинул несколько раз рукой, вырывая новый стон, громче первого. Еще. И еще. Гоня тонкую бархатистую кожицу, оголяя покрасневшую, влажно блестевшую головку. Иногда лаская ее большим пальцем. Дразня. Он видел, как раскраснелись щеки Стайлза, слышал, как участилось дыхание, разрядка была уже близка, и он не собирался пропустить ни малейшего движения на лице любимого, ни одного оттенка страсти. Но и его тело требовало разрядки. Член пульсировал, зажатый тугими джинсами, и нуждался во внимании. Одного быстрого движения хватило, чтобы расстегнуть болт и молнию, и вот уже два члена в одном тесном захвате. Двойной кайф. Первые сполохи приближающегося оргазма уже озаряли сознание, и Дерек ускорил движение руки, наращивая темп. Теперь разряды острого наслаждения не следовали короткими, секундными вспышками, а шли мощным приливом, по нарастающей. — Господи! До чего ж хорошо! — прорычал он. Стайлз был с ним полностью согласен, но он только жарко, прерывисто дышал и до крови прикусил нижнюю губу, чтобы не сорваться, не застонать слишком громко. Еще пара движений, и Дерек услышал, как последовал резкий вдох, взгляд Стайлза застыл под полуприкрытыми веками, тело напряглось до предела, и первая струйка спермы выплеснулась в руку Дерека. Тогда и его накрыло волной оргазма. В ушах зашумело, за прикрытыми веками заплясали цветные фейерверки, тело замерло на миг на пике наслаждения и сорвалось в пучину блаженства. *** — Охренеть! — Это были первые слова, достигшие сознания Дерека. — Мы что с тобой только что потрахались? Дерек скептически хмыкнул. — Это было круто! Офигенно! Зашибись как… — Стайлз… — мужчина с любовью смотрел на бурно выражающего свой восторг мальчишку. — Заткнись, — добродушно произнес он, — а то я займусь твоими манерами. — Ага. Давай завтра, — обрадовался Стайлз. Дерек молча закатил глаза. *** — Ну и как все прошло? — спросил Скотт. Они вновь сидели в школьной столовой, только Стайлз непривычно молчаливый, с какой-то блаженной улыбкой на губах, и, явно, периодически выпадающий из окружающей его реальности, а Скотт, наоборот — мрачный и насупленный. Если бы его друг не витал сегодня в заоблачных далях, он бы обратил на это внимание и узнал бы от Скотта, что тот наказан до конца семестра. Но Стайлзу было не до друга. — Все получилось? — повторил Скотт. — А? — Стайлз вынырнул из своей нирваны. — Да. Замечательно! Папка ни о чем не догадывается. — Я не об этом, — отмахнулся Скотт. — С Дереком получилось? Ты, я вижу, добился наконец своего? — подколол он друга. — Ка-а-ак?! — возмутился Стайлз. — Как ты узнал? Опять ваши волчьи штучки?! Я же с ног до головы весь в туалетной воде. — Да уж, я заметил, — усмехнулся Скотт. — Сегодня на химии с тобой никто не захотел сесть. Думаешь почему? По взгляду Стайлза было видно, что эта функция для него сейчас не доступна. ← Ремень, — пояснил Скотт, протянул руку и слегка задрал край футболки. — Я заметил еще утром в раздевалке на тебе этот ремень. Это же Дерека? — Да, — Стайлз понизил голос и зашептал, — только никому, чувак, понял. На память взял. И да, ты не знаешь, где можно купить презики с Дэдпулом? Четвертое правило гласило: «Озадачьте хищника».