I
Она точно знала, сколько секунд необходимо для вскрытия сейфа, и сколько нужно давить на курок, чтобы не убить, а только покалечить. Считать Лен начала еще в детстве, когда ее нерадивый отец вернулся из тюрьмы. Так было проще переносить побои, так было проще жить. Снарт буквально зарывалась в цифрах, уходила в них с головой. Иногда, просыпаясь от ночных кошмаров, Холод брала бутылку чего-нибудь покрепче и садилась высчитывать. Это помогало успокоить нервы и отрезвляло разум. Однажды Лиза сказала, что Лен была бы чертовски хорошим инженером или математиком. На что Снарт лишь грустно ухмыльнулась, продолжая свой отсчет. Холод была абсолютно уверена — на то, чтобы сблизиться с ней требуется очень много этих чертовых секунд. И с годами их цифра только росла. У Лизы был приоритет, она — семья. Ей хватило ровно 54 секунды. Этот маленький комочек, которого ее мать назвала сестрой, навсегда запал в самое сердце Снарт. И всю свою жизнь Лен как могла, пыталась защитить и уберечь младшую сестру, даже когда та уже сама могла покалечить кого-нибудь. Снарт знала, что отдаст все свои секунды за Лизу. И около 190 миллионов секунд Глайдер составляла всю ее семью. А затем появился Мик. Этот медведеподобный громила вступился за нее, 17-летнюю воровку, взявшую слишком много чужого. У Рори ушло 10800 секунд на получение доверия и благодарности. Все эти чертовы 3 часа, пока Снарт зашивала ему бровь, висок и скулу. На брови все-таки остался шрам. Но чтобы стать полноценным членом ее семьи у него ушло еще более 62 миллионов секунд. А потом все закончилось. Одержимость огнем победила, а у Снарт осталось противно-горькое чувство и цифры. Если честно, она дрожала внутри, когда шла на разговор с уже новым Миком. Лен скорее по привычке, чем по необходимости считала секунды до встречи, складывала их в сотни и тысячи. Когда к ней присоединилась Тепловая Волна, Холод перестала гонять секунды в мозгах по ночам. Флэш захватил ее разум за 32 секунды. И Снарт ненавидела этот факт, как и свою одержимость им. И если Мик поверил в ее доводы о власти в городе, то самой себе она врать не могла. С каждой их встречей количество секунд неумолимо росло, что бесило Холод еще больше.II
Он мерил все шагами. Даже получив суперскорость, потому что шаги никуда не исчезают. Уходят секунды — километраж остается. И он наизусть помнил сколько шагов у него ушло в ту злополучную ночь. Слишком много раз вспоминал — число отпечаталось на подкорке. Спидстер знал количество его робких, смущенных шагов в сторону Айрис. А также число не сделанных. Получив скорость, считать стало легче. И Барри не уверен почему, он просто знает. Флэш намотал где-то миллион или два километров. Это около 120 миллионов шагов. Или больше. Иногда Барри сбивается, путается. Аллен не уверен, когда это вошло в привычку. Мозг уже сам продолжает делать это. Раз за разом. Шаг за шагом. 265 шагов до СТАРлабс, 540 до участка, около 678 до дома. А на беговой дорожке он оставил, наверно, половину всего пути, всех шагов, пытаясь стать быстрее, стать лучше. И когда ему не хватает трех шагов, чтобы спасти гражданского, Барри ломается. Он ненавидит Снарт, ненавидит всех преступников, ненавидит судьбу и себя. В тот момент Аллен ненавидит себя за слабость, за медлительность. Флэш хочет засадить Холод за решётку надолго, а лучше навсегда. И он не замечает, как начинает считать шаги до её дома, до её склада, до неё.III
Они встречаются в баре на окраине города. Снарт, оперевшись о бильярдный стол загоняет шары в лузу, считая сколько секунд ушло на каждый из них. Барри считает шаги до бара, до стойки, до Снарт. Лен заметив его, отбрасывает идею заморозить того пьяницу, что не отрываясь пялится на ее зад уже 642 секунды. Барри охота дать ему в челюсть. — Что, Scarlet, поиграть пришел или выпить? — Холод поднимает на него взгляд, растянув губы в издевательской ухмылке. Аллен бросает на нее хмурый взгляд и подходит к стойке, заказывая виски. Сам не знает зачем — все равно не поможет. Лен продолжает играть, метко загоняя шары. Барри, сидя на барном стуле и давясь противным напитком, не отрываясь смотрит на Снарт. — Я не картина, а ты не в музее, Аллен, — Холод почему-то злит его пристальное внимание, — продолжишь глазеть, что-нибудь отморожу. Спидстер отворачивается, уставившись в лаковое покрытие стойки, Лен, ухмыльнувшись, отходит к другому краю стола. Барри знает — до стола 10 шагов, а до Снарт около 200 тысяч. Холод уверена — до стойки 23 секунды, а до Аллена еще где-то миллион. Спидстер психует через 129 секунд и в 3 шага подлетает к бильярду. — Почему ты так поступаешь? — в лоб спрашивает Барри. Лен застывает, а затем резко выпрямляется. — Я преступница, kid. Как еще я должна поступать? — в голосе Снарт не льдинки — айсберги. — Ты же… Ты хорошая, Лен. Бываешь иногда, — Аллен наклонив голову, рассматривает лицо Холод, — мы сможем… — Что сможем? Что, Барри? — шипит девушка, зло сощурившись, — что у нас может получиться? — Все, что захотим, — Аллен обходит бильярд и берет её за руку. — Ты идиот, Scarlet, — Снарт вырывает ладонь и забивает очередной шар в лузу, — Это путь в чертову тысячу миль. — Знаешь, я слышал, что путешествие в тысячу миль начинается с первого шага, — он залпом выпивает безвкусный виски, продолжая смотреть прямо на нее. — Вот только я сделала слишком много шагов в обратном направлении, — Снарт забивает последний шар и собирается уходить. — А мы возьмём по модулю, — задорно говорит Аллен, накидывая свой пиджак на плечи Холода. Она сегодня в одной водолазке, а на улице холодно. — Ты невыносим, Аллен, — Лен улыбается — не кривит губы в усмешке, не грубо ухмыляется — улыбается. По-теплому, по-домашнему. Теперь Барри считает секунды до их новой встречи, а Лен — шаги до их места. И Аллен знает, что отдал бы все свои шаги, да и секунды тоже, лишь бы улыбка не сходила с её губ. А Снарт уверена, что цифры иногда могут подождать.