Страх. И бесстрашие.

Страх бывает разным. Кто-то боится пауков, другие открытых пространств, третьи инопланетян, четвертые Апокалипсиса (посредством тех же НЛО или кого другого, не важно), пятые боятся предательства, шестые потери. Чего-то. Кого-то. Страх бывает разным, но одинаков для всех. Иногда страхи глупы, иногда вполне себе обоснованны, но в любом случае, они мешают жить. Дьявольски мешают. А Дерек не любит, когда что-то (или кто-то) ему мешает. Так что давно не испытывал страха. Пауков он не боялся никогда. В инопланетян не верил. Апокалипсис случался в его жизни с завидной регулярностью, потому стал такой же обыденной вещью, как, например, смена времен года. А потерять… ну, трудно страшиться того, что уже произошло, и терять, в общем-то, уже некого и нечего. То же относится к предательству – Дерек уже давно никому не доверял, потому что некому. Так что, да, он почти забыл, что значит страх. Ровно до того момента, пока не впустил в свою жизнь одного гиперактивного подростка с шилом в тощей заднице и комплексом лучшего друга и Бэтмена в одном лице. Придурок, расслабился. Забыл? Как бы не так. Ну, теперь ему пиздец как страшно. Причем постоянно. Перманентно, как сказала бы Лора. Потому что со Стайлзом, у которого инстинкт самосохранения, как показывает практика, атрофирован напрочь, по-другому не получается. Сколько раз он едва не сходил с ума, гоня Камаро на пределе возможностей, своих и несчастной механики, когда на заднем сидении тот медленно истекал кровью или задыхался под гнетом очередного проклятия?.. Это не считая того раза, когда Дерек вытащил его почти с Того света, едва не отдав в процессе все силы своего волка, едва не став человеком. Стать человеком… тоже было страшно. Но не так жутко, как потерять его. Его жизнь, его присутствие рядом, его внимание, его доверие, его нежность. Его любовь. Иногда Дереку кажется, что Стайлз собрал в себе все страхи этого мира. Или все страхи этого мира ополчились против него. Сам окружающий мир стал самым большим страхом для Дерека. Дошло до того, что он стал бояться, глядя на Стайлза, просто выходящего за порог. Не только дома, но даже просто за пределы комнаты. Лестница, электричество, бытовой газ, ядовитые пауки, змеи, бешеные собаки, грабители, пьяные водители, сверхъестественные твари, торнадо, цунами и прочее, прочее, прочее… Это все в любой момент могло навредить ему. И Дереку. - У меня паранойя, – со вздохом подытоживает он, сминая в руках только что стянутую хенли. Стилински, сидя на их общей кровати в лофте, увлеченно серфит в интернете, клацая по клавишам Мака, но тем не менее рассеянно уточняет: - По какому поводу? Мы с Дитоном в прошлый раз здорово поработали – теперь нас даже ведьмы за милю обходить будут. Недолго правда. Полгода, максимум, но это уже хоть что-то. Мы хоть доучимся спокойно. - Я боюсь тебя потерять, – признается бесстрашный альфа. Потому что больше нет сил носить это в себе. Нет сил побороть. Самое поганое, что потерять жизнь Стайлза и потерять его любовь – для Дерека абсолютно равноценная катастрофа. Тот самый Апокалипсис. Конец всего сущего. Когда-нибудь, рано или поздно, они оба уйдут, это неизбежно, но до того… До того Стайлз может уйти от него сам… Нет, пожалуй, это самое страшное: Стайлз. Может. Уйти. От него. Бросить. Как это вообще можно побороть?.. - Глупо бояться того, что невозможно, – между тем поднимает на него смеющиеся глаза Стайлз. - Почему невозможно? – выдыхает Дерек. Он знает, точно знает – страхи имеют свойство сбываться. А побороть страх можно, только поддавшись ему. А значит… Надо отпустить Стайлза сейчас, когда он, Дерек, готов. Отпустить самому, не дожидаясь очередного ножа в спину. - Потому что, – категорично заявляет Стилински и возвращается к набиранию текста последнего в своей жизни, слава всем Богам, школьного доклада. Дерек прекращает мять несчастную ткань футболки и отбрасывает ее куда подальше, чем очень напоминает тот случай во время прихода Денни. Стайлз довольно жмурится, припоминая, как наградил Дерека сногсшибательным прозвищем. Мигель, ммм… Из сладких грез его выводит раздраженный вздох: - Это не ответ, Стайлз. Еще несколько месяцев и тебя ждет колледж, и студенческие вечеринки, и девушки… Или нормальные парни. Нам пора покончить со всем этим! - Не знаю-не знаю, по-моему, у меня сейчас очень даже нормальный парень, – тянет Стайлз, изо всех сил пытаясь избежать неизбежного. – Правда, в данный момент он не дает мне закончить одно важное домашнее задание, поэтому я уже в раздумьях… Пытается избежать… Очевидно, тщетно. Его волк иногда поразительно твердолоб. Как какой-то баран. - Нормальные, Стайлз, – с нажимом повторяет Дерек, – значит, не имеющие сверхъестественных проблем даже во сне. Непроизнесенное «как и других проблем тоже» повисает в воздухе. - Блядь, Хейл, ну не начинай, а! Какого черта опять, Дерек?! – возмущается Стайлз, спихивая лэптоп с колен и подбираясь к краю, чтобы быть ближе, обвиняюще тыча пальцем Хейлу куда-то в живот. – Я мчался к тебе как угорелый, да я чуть детку свою окончательно не загнал, чтобы побыть с тобой лишних полчаса! И все это ради того, чтобы в очередной раз послушать лекцию насчет ненормальности наших отношений?! Чтобы в очередной раз услышать от человека, которого я люблю без памяти, что он мне не подходит? Что мне нужно с какого-то хрена вдруг пойти и начать искать себе нормального?! Дерек досадливо морщится и упрямо складывает руки на груди, весь из себя олицетворение непоколебимости. Стайлз от возмущения аж задыхается на мгновение: - Ты! Да ты достал! Какого, блядь, нормального?! Не будет никаких нормальных! И колледжа, если так пойдет и дальше, не будет тоже. Потому что черта с два я уеду, оставив тебя с такими мыслями! - Это все равно когда-нибудь произойдет, – говорит Дерек как-то очень похоже на обиженного ребенка. Стайлз в душе невольно умиляется, но ситуация все еще не айс: - Что? Что произойдет? – устало интересуется он. - Ты уйдешь, – через силу произносит Дерек. - Матерь Божья! Хейл, у тебя и правда паранойя, – выдыхает Стайлз, пластом падая обратно на кровать и зарываясь носом в подушку. – Хорошо хоть ты сам это признаешь. Ну вот откуда такие мысли?! Куда я вообще могу от тебя деться? У нас с тобой толпа щенков подросткового возраста, если ты не заметил, плюс банши, и я просто не имею права нанести им всем моральную травму разводом с их альфой. Еще сбегут из дома, не дай бог, а Джексон еще к унитазу толком не приучен, стыда же не оберемся… – хмыкает он, вновь разворачиваясь к Дереку. – В общем, расслабься, волче, я буду терпеть тебя до конца твоих дней. - Заткнись, Стайлз. Я серьезно, – неубедительно рычит Дерек, на словах об Уиттморе предательски хмыкнувший. - Так и я не шучу, – мурлычет Стайлз, соблазнительно изгибаясь и протягивая руки к своему мнительному хмуроволку. – Никуда ты от меня не денешься, что бы ты там себе ни воображал. Читал Маленького принца? Мы в ответе за тех, кого приручили. А я тебя приручил. И приручение Стилински – это навсегда. Вот. Так что бросай заниматься ерундой, лучше займись мной. И к черту Харриса с докладом! Дерек качает головой, но охотно идет в распахнутые для него объятия. Вслушивается в ровное биение родного сердца над самым ухом и ненадолго забывает обо всех страхах мира. В нежных руках, под горячими поцелуями, под аккомпанемент несдержанных стонов это так легко сделать. Дерек борется со своими страхами. И Стайлз помогает ему в этом. И до тех пор, пока помогает, Дерек самый бесстрашный из всех живущих.