i wanna be yours

Белый костюм, чёрная рубашка – Тьяго, как всегда, идеален. Не хватает лишь галстука на шее. Но он в данный момент выполняет другую функцию. - Мистер Бонд! Сегодня вы, как никогда, молчаливы, - Джеймс с трудом приподнимает голову, слыша в темноте знакомый до боли бархатистый голос. Серые глаза пробегают по полуобнажённому телу Бонда, задерживаясь на крепко привязанных к спинке кровати руках. – Но мы же сможем это исправить, не так ли? Джеймс сонным взглядом окидывает сильную фигуру Родригеса, плавно опускающегося на кровать. В комнате темно, но луна даёт достаточно света, чтобы разглядеть усмехающегося мужчину. - Долго? – Джеймс пристально смотрит в темнеющие глаза. Запястья затекли, но, если сказать об этом Тьяго, тот лишь обворожительно улыбнётся и затянет галстук сильнее. За те месяцы, что Джеймс провёл здесь, он отлично изучил привычки мужчины. - Что «долго»? – Тьяго наигранно недоумённо приподнимает брови. – Долго ли меня не было? О, не волнуйтесь, мистер Бонд. Всего несколько часов. Я и не думал, что вы успели соскучиться. - Долго это будет продолжаться? – Джеймс игнорирует насмешливо-ласковый тон и фразы Родригеса, устало смотря в глаза мужчины. – Наркотики, секс… Хотя, какой секс, ты просто насилуешь моё тело. - Ми-истер Бо-онд, - тянет Тьяго, проводя кончиками пальцев от запястий Джеймса до ключиц, вызывая волну мурашек по телу. – Вы не совсем правы. - В чём же? – Джеймс вздрагивает от прикосновения тёплых пальцев, ласково поглаживающих шею. - Вы не заметили одну маленькую деталь, мистер Бонд, - Тьяго, улыбаясь, снимает пиджак, расстёгивает рубашку. – Одну маленькую, но существенную. - И какую же? – Джеймс с непроницаемым лицом смотрит, как мужчина медленно раздевается. Тонкий чёрный шёлк мягко скользит с плеч, тяжёлый ремень падает, свиваясь змеёй на брюках, и уже обнажённый Тьяго усаживается на бёдра Бонда, снимая с него боксеры. - Дже-е-еймс, - шёпотом выдыхает мужчина, наклонившись к уху агента. – Я не подмешиваю тебе наркотик уже три недели, - Тьяго улыбается, касаясь губами скулы замершего Джеймса. – Ты стонешь сам, просишь сам… - голос мужчины падает до неразличимого шёпота. – Ты кончаешь от моих прикосновений, потому что хочешь меня, а не потому, что я тебя заставляю. - Врёшь, - хрипло шепчет Джеймс, дёргаясь, пытаясь освободить руки. Родригес с улыбкой качает головой, успокаивающе проводя костяшками пальцев по щеке Бонда. - С чего бы мне врать тебе, Джеймс? – Тьяго укоризненно смотрит на агента, поглаживая пальцами его скулы. – Врать нехорошо. Тебя мамочка в детстве не учила? Бонд не вслушивается в то, что говорит ему Родригес. В голове крутится лишь одна фраза: «Я не подмешиваю тебе наркотик». Неужели он и правда по своей воле стонал под бывшим агентом MI6, позволяя ему делать с собой всё, что только придёт тому в голову? Джеймс прикрывает глаза. Осознание того, что он хочет Тьяго, тяжело сдавливает виски, и Джеймс морщится. Немного, но заметно для Родригеса. - Прими это, Джеймс, - неожиданно серьезно и тихо произносит Тьяго, смотря Бонду в глаза. – Прими реальность. Прими меня. Прими себя таким, каким ты стал. - Каким ты меня сделал, - пересохшими губами шепчет Джеймс, закрывая глаза и понимая, что пропал. Пропал с того момента, как первый раз взглянул в эти чёртовы тёмно-серые глаза, услышал хриплый голос. Тьяго хмыкает, проводит большим пальцем по губам Джеймса и легко целует в переносицу. - Нет, Джеймс, - мужчина грустно улыбается, наклоняясь к Бонду и легко касаясь губами его губ. – Мы оба сделали друг друга такими. Джеймс открывает глаза, нечитаемым взглядом смотря на Родригеса. Тьяго усмехается и неожиданно развязывает галстук, отсаживаясь на край кровати спиной к Бонду. - Ты можешь идти, - тихо произносит Родригес. – Я не стану удерживать тебя. Тьяго закрывает глаза и ждёт. Наконец, оглушающую тишину разрезает шелестящий звук скользящего по спинке кровати галстука, а затем матрас за спиной Родригеса проминается, и на плечи мужчины ложатся холодные руки. - С чего ты взял, что я захочу уйти? – низкий, бархатный голос Джеймса над ухом Тьяго заставляет мужчину вздрогнуть. Родригес разворачивается, неверяще смотря в ледяные голубые глаза. - Ты… Я не понимаю… - голос Тьяго срывается, и мужчина замолкает. Джеймс проводит кончиками пальцев по губам Родригеса, второй рукой обнимая за плечи. В голове тысячи вопросов, но ни на один агент 007 не знает ответа. О причинах поступков Тьяго Бонд предпочитает не задумываться, списывая все на непредсказуемость и некоторую ненормальность бывшего агента MI6. Но объяснить, почему сейчас мужчина обнимает Родригеса, Джеймс не может. - Я могу совершить сейчас самую большую глупость, - медленно произносит Бонд, обводя пальцем контур губ Тьяго, всё ещё поражённо смотрящего на мужчину. – Но мне почему-то кажется, что если я этого не сделаю, я буду долго жалеть. Тьяго приоткрывает рот, пытаясь что-то сказать, но Джеймс обнимает его за шею и легко касается губами его губ, мягко целуя. Родригес удивлённо выдыхает, позволяя Джеймсу обвести языком нижнюю губу и скользнуть глубже, проводя по влажной кромке зубов. Тьяго на секунду замирает, а затем, коротко улыбнувшись, опрокидывает Бонда на спину, целуя глубоко, голодно. - Тьяго… - Джеймс умудряется коротко выдохнуть, когда губы мужчины скользят по его шее, покрывая едва ощутимыми поцелуями. - Не волнуйся, Джеймс, - Родригес нежно целует Бонда в уголок губ. – Все будет по-другому. Джеймс, тяжело выдохнув, закрывает глаза, обнимая мужчину за шею. Тьяго воспринимает это как согласие, снова целуя Бонда, но уже нежно, ласково скользя языком по жёстко очерченным губам Джеймса. Бонд коротко выдыхает, позволяя Тьяго углубить поцелуй, провести подушечками пальцев по шее, лаская выступающие позвонки. Джеймс откидывает голову назад, открывая горло горячим губам Тьяго, мягкими поцелуями ласкающим кожу. Родригес лишь на миг отрывается от сводящей с ума мягкой кожи, чтобы уложить мужчину на кровать и взглянуть в потемневшие глаза. - Почему… - хрипло выдыхает Джеймс, облизывая пересохшие губы, – ты остановился? Почему? - Хочу услышать это от тебя, - Тьяго тяжело дышит, касаясь губами щеки Джеймса, зарывается пальцами в светлые жёсткие волосы мужчины. – Как ты просишь меня. Как хочешь. - Пожалуйста… - низкий бархатный голос Бонда расплавленным свинцом вливается в уши Родригеса. – Тьяго, пожалуйста… Я хочу, чтобы ты взял меня. Хочу стонать под тобой. Чувствовать твои руки, губы. Хочу кончить от твоих прикосновений, - Родригес снова целует шею Джеймса, заставляя его голос срываться. – Хочу чувствовать тебя. - Будь моим сегодня, - Тьяго мягко ведёт губами по ключицам Бонда, спускается ниже, обхватывая сосок и тут же выпуская его изо рта с тихим звуком. – Будь моим, Джеймс… Бонд выгибается на кровати, хрипло дыша, сжимая в кулаках простынь. Ему кажется, что поцелуи Родригеса проникают под кожу, губы касаются нервов, доводя до наивысшей точки. - Не останавливайся, - эта фраза, с трудом выдохнутая Джеймсом, решает всё. Тьяго, коротко улыбнувшись, касается своими губами подбородка мужчины, даже не полноценным поцелуем, а лишь намёком на него. Бонд хрипло втягивает ртом воздух, и Родригес целует его, лишая воздуха, заставляя судорожно и часто дышать носом, но не прерывать поцелуй. Джеймс обвивает шею Тьяго руками, оплетает ногами за талию, и мужчина невольно улыбается, когда у него перехватывают инициативу и, резко перевернувшись, устраиваются на бёдрах. Родригес с восхищением проводит шершавыми ладонями по бёдрам Бонда, и оба мужчины дёргаются от ощущения дежавю. Джеймс с непонятной мольбой смотрит в глаза Тьяго, а тот, неожиданно для обоих мужчин, берет руку агента в свои и целует. Он целует, и Бонд снова задыхается, смотря на жёсткие губы, скользящие по коже, касающиеся каждого пальца. Тьяго снова опрокидывает Джеймса на спину, нависая сверху на руках, и утыкается носом в шею, замирая. Джеймс осторожно кладёт ладони на плечи мужчины, чуть сжимает, чувствуя твёрдость напряжённых мышц, и плавно скользит вверх, цепляя пряди волос и чуть потягивая. Тьяго коротко целует Джеймса в губы и ныряет рукой под подушку, выуживая знакомый тюбик. Джеймс по привычке вздрагивает, когда скользкие пальцы мягко касаются входа, и хочет перевернуться на живот, но Родригес удерживает его. - Я же говорил, что всё будет по-другому, - Тьяго улыбается и целует Джеймса, обхватывая пальцами член Бонда. Джеймс тяжело дышит, отвлекаясь от входящих пальцев. Бонд жмурится в ожидании привычной боли, но она не приходит. Тьяго осторожно и ласково растягивает Джеймса, не жалея смазки, заворожённо наблюдая, как двигаются пальцы. Джеймс тихо постанывает, когда мужчина мягко проводит кончиком пальца по простате, и двигает бёдрами, вбиваясь в кулак Родригеса, чувствуя, как по телу пробегают мурашки, приближая оргазм. Тьяго усмехается и убирает от Бонда руки, заставляя того всхлипнуть, притянуть Родригеса к себе и впиться в губы. - Хочешь?.. – Джеймс судорожно кивает, не давая мужчине закончить фразу. Тьяго улыбается, подхватывает ноги Бонда под колени, разводя их в стороны, и наклоняется к Джеймсу, касаясь носом его скулы. – Ну, тогда не буду заставлять тебя просить дважды. Джеймс ещё порывается что-то сказать, но Родригес затыкает его поцелуем, одновременно плавно входя. Бонд коротко стонет, но Тьяго тут же останавливается, успокаивающе целуя и скользя чуть сжатым кулаком вокруг члена. Джеймс глухо постанывает, закусив запястье, шипит, когда Родригес двигается слишком резко, но мужчина тут же целует его, покусывает чувствительную кожу, зализывает укусы. Когда с губ Бонда срывается первый громкий стон, у Тьяго просто сносит крышу. Это не похоже на все те разы, когда они занимались сексом. Джеймс был прав: его просто насиловали. Но в этот раз… В этот раз всё по-другому. Горячее тело и томные громкие вздохи лишают рассудка, заставляют всё сильнее вбиваться, резче двигаться, сжимая бёдра до синяков, кусая губы до крови, своей, чужой – неважно. Срывать голос, задыхаться от слишком сильных ощущений, часто моргать, разлепляя склеившиеся в иголки ресницы. Чувствовать расчерчивающие спину кровавыми полосами ногти, слышать «Твой, только твой» срывающимся, глухим голосом. Подойти к самому пику, чуть качнуться – и полететь в цветную яркую бездну, чувствуя тёплые губы на своей шее и слыша всякие глупости шёпотом. И среди потока слов услышать самые главные и неожиданные пять букв. - Джеймс, - хрипло произносит Тьяго, укрывая их обоих простынёй. – То, что ты сказал… Правда? - Я не знаю, - Бонд устало смотрит на мужчину, сонно моргая. – Я не знаю, Тьяго. Кто может сказать, что правда, а что нет? Для каждого она своя. - Ты сказал, Джеймс, - шепчет Тьяго, обнимая Бонда. – Тебе нужно только признать эту правду. - В Испании жарко в это время года, - неожиданно произносит Джеймс. Родригес недоумённо смотрит на мужчину. – Как ты думаешь, нам стоит вообще брать туда одежду? – Бонд улыбается, целуя все ещё недоумевающего Тьяго в губы. – Ты же хотел уехать, - шепчет Джеймс, проводя большими пальцами по скулам мужчины. – Каждый раз, когда ты приходил ко мне, говорил это. - Почему ты запомнил это? – наконец отмирает Тьяго, а Бонд непривычно улыбается. - Потому, что пять букв, - Джеймс фыркает, когда Родригес неверяще смотрит на него. – Первая «Л». Тьяго широко улыбается и счастливо смеётся, целуя Джеймса. А Джеймс думает, что даже международные кибертеррористы имеют право на счастье. Не говоря уж о специальных агентах MI6 в отставке.