Voice or beauty?

Чем больше Оверлорд узнавал Саундвейва, тем больше убеждался в том, что этот тихоня намного сложнее, чем кажется. Через один планетарный оборот к шестифазнику пришло стойкое ощущение того, что ему позволяют быть рядом со связистом. Именно позволяют, хотя Саундвейву слишком явно нравилось восхищение Оверлорда. Сначала Оверлорда это разозлило, но потом он решил, что немного эмоционального дискомфорта — ничтожная плата за то, чтобы наслаждаться идеальными формами кассетника, быть допущенным в его личное пространство и даже полировать его, когда у шестифазника было время между миссиями. Это было потрясающее чувство — обладать чем-то, что столь чутко отвечает его личным критериям красоты. Даже Сиксшот мог свободно вентилировать тогда, когда Оверлорд был занят Саундвейвом. Правда, ему всё равно доставалась масса внимания, зато шестирежимник теперь хоть иногда мог развлекаться со своими трехрежимными собратьями. Это много веселее, чем беспрерывно отбиваться от похотливого Оверлорда, которого если перемкнет — и прощай, половина брони, в порыве страсти! Или ещё того лучше — на верстак запихают и попытаются разделать, суя в разъемы всякую дрянь… Нынче Оверлорд был в великолепнейшем настроении — Саундвейв был на Базе. Миссию он закончил раньше, так что собирался удивить кассетника неожиданным появлением в его отсеке с парочкой трофеев. Правда, их придется немного отмыть, чтобы не капали трофейным энергоном, но Оверлорд рассчитывал произвести на Саундвейва просто бездну впечатления. И совершенно неожиданным для него стало то, что в отсеке Саундвейва отирался Тарн. И, судя по его полям, отирался он не просто так. Тарн и Оверлорд замерли, сверля друг друга гневными взглядами. Друг друга они взаимно недолюбливали — Оверлорд считал лидера палачей мажором, который слишком много болтает и совершенно ничего не смыслит в пытках и казнях; Тарн же считал Оверлорда беспроцессорным маньяком, который даже следы своей деятельности в последнее время перестал толком прикрывать и разбрасывается ценными мехами, словно каким-то мусором. Хотя Тарн и предположить не мог, что Саундвейв свяжется с Оверлордом! Впрочем, они оба этого предположить не могли ни в коем случае. Саундвейв сидел точно посередине между мехами, сцепив тонкие пальцы и внимательно следя за градусом напряжения между этой парой. Конечно, драк в своём отсеке он не позволит, но, безусловно, остатки его эмоциональных блоков испытывали удовольствие от того, что два столь примечательных меха готовы схлестнуться из-за него. Оверлорд действительно был готов вцепиться когтями Тарну в маску, когда неожиданно почувствовал словно толчок в спину, только он прошелся по его системам, отменяя активацию боевых протоколов и активируя совершенно другие. Тарн, судя по вспыхнувшему багрянцу линз, тоже испытывал нечто подобное. Поля обоих колыхнулись, меняя направление с ярости на желание удовольствия. Фон. Оввераны шибанули так, что чуть не снесли связиста с его кресла, и он громко, выражая явное удовольствие, заурчал турбиной, оценивая нежелание обоих мехов делиться друг с другом ценной добычей, но показывая, что будет так, как захочет он сам и никак иначе, и недвусмысленно предлагая этим двоим примириться на время пребывания в этом отсеке. — О, даже так? — промурлыкал Оверлорд, быстро оценивая варианты развития событий. Один из них приводил его к очень приятному времяпровождению и возможности присунуть самому лидеру ДЖД; второй всё-таки заканчивался возможной дракой и потерей связиста как объекта вожделения и восхищения. Последний вариант ему совершенно не понравился, и Оверлорд расслабил напряженные сервоприводы в манипуляторах, позволяя чужому телепатическому посылу забираться в самые основы базовых подпрограмм. Тарн размышлял почти так же, как Оверлорд: — Даже так, — проговорил он, посмотрев на, безусловно, довольного связиста, после чего шагнул к нему и протянул манипулятор, терпеливо дождавшись, пока в его ладонь лягут тонкие пальцы. На время они могут задвинуть подальше свою взаимную неприязнь. Но только на время — это они транслировали оба, зажимая Саундвейва между собой. Тарн решительно отвел взгляд от довольной рожи Оверлорда и отбил загребущие манипуляторы шестифазника, концентрируясь на более приятных обводах связиста, который радостно урчал, отираясь о броню партнёров и призывно задирая шлем. Оверлорд же не сводил взгляда с невыразительной маски палача, обводя пальцами острый угол бедренной брони связиста, чувствуя, как тот прижимается к его паховой пластине и распускает свои поля. В первый раз, когда он так сделал — он удивил обоих. Поля связиста были тяжелые, подчиняющие, но сейчас они были направлены лишь на стимуляцию обоюдного желания и чужих интерфейс-протоколов. — Думаю, нам надо слегка сменить позицию, — проговорил Тарн и теперь шагнул назад, увлекая связиста за собой и усаживаясь на платформу. Кассетник согласно мурлыкнул турбиной, и платформа жалобно клацнула, когда к ним присоединился Оверлорд. Оба крупных меха нежили и ласкали гротескный корпус между ними, причём Тарну периодически приходилось отводить манипуляторы Оверлорда, который норовил положить их на чужие мощные бронепластины. Напряжение витало в воздухе, переливалось едва заметными оверранами, но оба меха сосредоточились на связисте, который перетягивал их общее внимания на себя — не без своих способностей, разумеется. Красота или музыка? Безусловно, победила телепатия.