Другая история

Мифология, Библия (кроссовер)
Смешанная
PG-13
Завершён
23
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
12 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
23 Нравится 13 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

***

Каждый раз, возвращаясь на Землю, он отправлялся к Кровавому морю. Раньше — пешком или верхом, один или с караваном торговцев, позже — в жарких вагонах, что тянули тяжело дымящие паровозы, везущие паломников к «месту, где сражались боги». Теперь же к бывшей «святыне», объявленной памятником природы, можно было за час добраться из столицы в комфортных купе поездов на магнитных подушках. Впрочем, там, куда он стремился, не было ни моря, ни тем более крови — одна только пустыня, занимающая почти половину малого южного континента и упорно сопротивляющаяся всем попыткам людей разгадать ее тайны. В первую очередь: почему ее границы остаются неизменными вот уже тысячи лет. Как, несмотря на отсутствие источников воды, на пологих дюнах золотисто-рыжего песка каждую весну появляются ростки финиковых пальм, чтобы через три дня, истончившись под иссушающим зноем солнца, рассыпаться в тончайшую пыль. Ту, что в старые времена ценилась дороже золота и алмазов, ведь одной ее щепотки хватало, чтобы исцелить смертельно раненного, а старикам вернуть былую юность. И почему похищенная у собирателя «пыль» становилась обычной пылью, которой полно на дорогах. А еще собиратели находили удивительной красоты кроваво-красные тектиты*, из-за чего пустыня и получила свое название, потому что ее камни: прозрачные, как вода, темно-голубые, как небо, нежно-зеленые, как трава, бархатисто-черные, как ночь, — все они таили в себе алые сполохи... — Приехали, — он почувствовал легкое прикосновение к руке и благодарно улыбнулся подруге: — Я рад, что сегодня мы вместе вернулись сюда. — Я тоже, — она поправила выбившуюся из прически прядку цвета бронзы. — Но вряд ли нам удастся побыть одним — сегодня здесь будет много людей. В основном, школьные экскурсии, но… — Людей… — тихо протянул он, прикрыв глаза.

***

… Последнее создание Отца с каждым новым поколением тревожило Светоносного все сильнее. Но даже себе он не мог объяснить, почему мысль о существах, таких же телесных и плотных, как и животные, но при этом наделенных Божьей искрой разума, беспокоила его. И оттого, что не мог разобраться в причинах этого беспокойства, тревожился еще больше. В предчувствие неминуемой беды. Серебристый росчерк пролетевшей невдалеке кометы вывел Люцифера из задумчивости, и он повел крыльями, сбрасывая оцепенение. Распахнул их, позволяя солнечным ветрам играть с мягкими пуховыми перьями, и приказал себе больше не колебаться и разобраться с не дающим покоя вопросом. И как можно скорее. Он должен понять, что представляют собой эти новые существа — люди. И тогда, возможно, необъяснимая тревога исчезнет. Надо присмотреться к ним, приблизиться так, чтобы не привлечь к себе внимание ни Отца, ни Михаила. Впрочем… Люцифер потянулся к уже рассыпающейся на осколки ледяной комете, выхватил из ее распушившегося хвоста горсть газа и возвел вокруг себя сверкающую завесу. Теперь никто не потревожит его. Не потому, что не увидят — а потому, что увидят его погруженным в размышления и не станут беспокоить. А он тем временем, оставив свое тело, переместится в тело одного из людей...

***

На смотровой площадке, окруженной куполом силового поля, негромко переговаривались несколько пожилых людей, иногда бросая строгие взгляды на шумящих подростков, но те быстро успокаивались, едва к ним подходил учитель. И в ненадолго, до появления новой группы, устанавливающейся тишине Люцифер продолжал вспоминать…

***

Люцифер выбрал молодого, здорового и сильного мужчину, тело которого наверняка сможет выдержать его присутствие, хотя задерживаться в смертной оболочке все же не стоит. Прежде ему не приходилось перемещать свой разум в людей, и первые ощущения оказались не самыми приятными. Было раздражающе странно чувствовать себя ограниченным хрупкой телесной оболочкой. Но еще более мешало присутствие пусть слабого и неразвитого, но все-таки разума. Разума, обуреваемого эмоциями. И последнее было отвратительно до омерзения. Люцифер привык, что чувства ангелов всегда находятся под контролем рассудка. А буря, которая обрушилась на него... Он поспешил изолировать сознание человека в отдаленном закутке мозга, чтобы не отвлекаться и не затягивать свое пребывание в этом неприятном положении. Впрочем, понять этих существ оказалось не так сложно, как он думал, наблюдая за ними издали. Достаточно было внимательно смотреть и слушать, что он и делал, неспешно продвигаясь по заполненной людьми площади. Люди выдавали свои мысли и чувства каждым жестом и словом. А их попытки скрыть что-то от других или обмануть были грубы для взора ангела. Он искренне не понимал, как эти уловки вообще могли действовать на людей, ведь истинные цели тех примитивных манипуляций были кристально ясны. Люцифер сам не заметил, как на его губах появилась снисходительная улыбка, пока не почувствовал необъяснимое беспокойство. Неосязаемое, почти неуловимое, на самом краешке сознания, это ощущение отвлекало, и Люцифер сосредоточился, пытаясь понять, что ему мешает. Взгляд. Взгляд, неотрывно следящий за ним. Кто-то из братьев?.. Люцифер не спеша повернул голову. Нет. Всего лишь человек. Прислонившаяся к стене какой-то лавчонки девушка с длинными волосами цвета бронзы без тени смущения разглядывала его оболочку. Люцифер равнодушно отвернулся и поспешил уйти в безлюдное место, чтобы без помех покинуть тело и вернуться на Небеса.

***

…Следовало признать, что вылазка ни к чему не привела. Да, понаблюдав людей вблизи, он убедился в их ничтожестве и незаслуженности внимания к ним Отца и младших ангелов. Но почему увиденное не прогнало беспокойство? Почему его мысли вновь и вновь возвращаются ко всему увиденному и услышанному? И к тому взгляду, что следил за ним. Этот взгляд вызывал у Люцифера столь непривычные и смутные эмоции, что он не мог в них разобраться. Но ведь он всегда четко знал, что чувствует и хочет. Так откуда эти странные чувства? Они ведь не могут быть его. Скорее всего, он недостаточно закрылся от бурных эмоций своей случайной оболочки, вот и прорвалось. Пустяки. Мелочь, не стоящая внимания. Но... Больше всего на свете он не любил не понимать. А сейчас он не понимал, что чувствует и почему. Значит, проблему нужно решить, и как можно скорее. Вот только для этого придется воссоздать обстановку, при которой эти непонятные эмоции возникли. То есть снова вселиться в ту же самую оболочку. Неприятно, конечно. Но лучше перетерпеть еще раз, чем продолжать существовать с этой неопределенностью…

***

Шорох песка, брошенного порывом ветра на защитный купол, вернул Люцифера в реальность, и он непроизвольно прислушался к рассказу учителя из ближайшей к нему группы школьников. — Все было не так, — недовольно пробормотал он. — Не было никакого заговора и тем более провокации. Михаил практически прямым текстом предупредил, что Отцу известно о моих планах поближе изучить людей, только я не услышал…

***

Приближение Михаила он почувствовал задолго до того, как тот мягко спланировал на смотровую площадку рядом с ним. — Ты один, — ровно озвучил старший архангел очевидное. — Мне это не в тягость, — в тон ему ответил Люцифер. — Ты не передумал? — Михаил на миг скользнул взглядом по совершенно-прекрасному лицу брата и отвернулся. — Чем таким занят Гавриил, что посредником и вестником ко мне явился ты? — не удержался от едкой и одновременно мягкой насмешки Люцифер. — Ты слишком часто бываешь здесь, — не поддержал веселья Михаил, сосредоточенно глядя перед собой. — Следишь за людьми… — Брат… — Люцифер мягко положил руку на его плечо, вынуждая посмотреть на себя. И, глядя прямо в глаза, продолжил: — Я всего лишь хочу понять, что в них такого, что вы все склонились перед ними и обязались служить. Все вы. Даже ты. Тот, кто склоняется только перед Отцом. — Ты сам знаешь: это было Его желание, — в голосе Михаила явственно прозвучало предостережение. — Они — по Его образу и подобию, а мы — всего лишь по образу. — Ты прав, — согласился Люцифер. На миг склонил голову и тут же упрямо вскинул: — Но и они, и мы — мыслящие существа. И разве можно требовать, чтобы одно мыслящее существо признало себя рабом другого мыслящего существа, если, конечно, это не его Создатель? — Я командую младшими ангелами, и они выполняют все мои приказы, — после недолгого молчания заговорил Михаил. — По-твоему, они принадлежат мне? Люцифер тихо вздохнул, расслышав за легкими, как весенний ветер, словами брата приближающийся ураган, что сметет любого, посмевшего усомниться в намерениях Отца. — Нет, так я не думаю, — миролюбиво ответил он. — И прошу тебя, не лови меня на слове, потому как и сам понимаешь, о чем я говорю. Воины беспрекословно повинуются своему командующему в дни битв, но разве ты указываешь им в дни мира? — Они не нуждаются в таких напоминаниях, — ровно произнес архангел. — Но мы начали разговор о людях... — Именно! — прервал брата Люцифер. — И ты сам свидетель тому, что люди не могут придерживаться даже самых простых запретов! Они следуют за чувствами, отвергая все доводы рассудка. И кем тогда станем мы, признав такие создания своими владыками? Безмолвным орудием их сиюминутных желаний — не более. На этот раз Михаил замолчал надолго. Старательно избегая внимательно-сочувствующих взглядов брата, бездумно следил за тающей в лучах Солнца ледяной кометой. — Ты не мог этого знать в тот день, — прошептал архангел, когда молчание сдавило их невыносимо-темной тяжестью. — Назови это чутьем, интуицией, предвидением, — Люцифер чуть шевельнул крыльями, и сквозь сгустившийся мрак прорвался солнечный свет, разметав клочья тяжелого тумана. — Ты стоишь к Нему ближе всех нас, — слабая улыбка на миг озарила лик Михаила. — И поэтому тебе не о чем беспокоиться, — улыбнулся в ответ Люцифер. — Замысли я недоброе — Отец в тот же миг узнает об этом. — Но мне все еще тревожно, — признал Михаил, поднимая взгляд на брата. — Ты что-то задумал. — О, только понаблюдать за людьми вблизи, — легко рассмеялся Люцифер. — Составишь мне компанию? Уверяю, нас никто не увидит — мы будем незримы для людей. Соглашайся. Дай отдохнуть своим воинам, и сам отдохни.

***

Люцифер невидящим взглядом смотрел на учителя, увлеченно рассказывающего о событии, приведшем к созданию их мира, не замечая, как тот начинает нервничать и сбиваться. — Успокойся, — услышал он легкий шепот и ощутил осторожное прикосновение к плечу. — Как они могут знать, что было на самом деле, если мы не говорим о том даже между собой? — Думаешь, пора? — слабо улыбнулся Люцифер. — Рассказать людям истину о созданном нами мире?

***

…Они появились на окраине поселения, за жителями которого Люцифер наблюдал последние сотни лет. — Земля воистину прекрасна, — произнес Михаил. — Лучшее из Его творений, — и слегка нахмурился, указывая вдаль, где, пятная небесную лазурь, поднимался рваными клочьями черный дым: — Что это? — Где? — Люцифер проследил за взглядом брата. — А, это… Кузница, там делают оружие, и не только его, — и мягко усмехнулся: — Я же сказал, что наблюдаю за людьми, чтобы понять их. — И еще не понял? — серьезно посмотрел на него Михаил. — Еще нет, — с сожалением признал Люцифер. И пояснил в ответ на недоверчивый взгляд: — Кто-то из людей помнит заветы Отца и следует им, но большинство придумали ложных богов для оправдания своих пороков, — он задумчиво покачал головой. — И, возможно, однажды именно тебе придется карать таких. — Я бы этого не хотел, — вздохнул Михаил. — Нет чести в победе над тем, кто слабее тебя. — Но если Отец прикажет, ты поведешь воинов и в такую битву, — ровно произнес Люцифер. — Если на то будет Его воля, — сухо ответил архангел и сменил тему: — Подойдем поближе? К кузнице. — Только не лезь под руку кузнецу, не то придется объяснять младшим, откуда у предводителя ангельского воинства синяк под глазом, — негромко рассмеялся Люцифер, направляясь к открытым воротам. — Ты шутишь? — недоверчиво спросил Михаил, не двигаясь с места. — Мне нельзя шутить? — последовал удивленный вопрос с нарочито-легкой обидой. — Можно, — улыбнулся Михаил, подходя к брату, остановившемуся в нескольких шагах от распахнутой двери, и глядя, как смуглый черноволосый кузнец точными ударами молота превращает красноватый от жара брусок бронзы в короткий меч. — Неплохо, — признал архангел. — Но металл слишком хрупкий для такого оружия. — Если добавить в расплав горсть изумрудов, меч станет тверже, — заметил Люцифер, только сейчас признав в рослом кузнеце свою недавнюю оболочку. — Ты ведь не скажешь им? — спохватился Михаил. — Нет, конечно, не беспокойся, — отмахнулся Люцифер, наблюдая за появившимся во дворе еще одним человеком. Девушка с вьющимися темными волосами, в тунике из простой некрашеной ткани между тем набрала в кувшин воды и робко направилась к кузнецу. — Ее что-то гнетет, — пробормотал Люцифер. — Не хотел бы касаться души, но накрывшая ее тень видна даже издали. Михаил не ответил, молча наблюдая, как кузнец отложил инструменты и, с усмешкой приняв из рук явно испуганной девушки кувшин, долгими глотками пил холодную воду. А напившись, схватил девушку за талию, сильно прижал ее к себе и попытался поцеловать, но та быстро закрутила головой, отбиваясь, и кузнец со смехом отпустил ее. — Надо было ей помочь, — вздохнул Михаил, когда девушка, на бегу вытирая слезы, пронеслась мимо них к дому. — Зачем? — пожал плечами Люцифер. — У него нет намерения причинить ей вред. — Но он ее жаждет, — архангел не сводил задумчивого взгляда с закрытой двери дома. — Хотя и знает, что сам не желанен ей. Наверное, в чем-то ты прав, когда говоришь, что люди не умеют управлять собственными чувствами и следуют им, а не рассудку. Но ведь не все они такие… — Это была вторая причина, — не сразу ответил Люцифер. — Первую я назвал чуть ранее. А главную вы слышали все. — Да не склонитесь вы ни перед кем, кроме Меня… — задумчиво пробормотал Михаил и, очнувшись, спросил: — Пойдем дальше?

***

— Здесь у них поля, они растят пшеницу и ячмень, — пояснил Люцифер на невысказанный вопрос Михаила, когда архангелы оказались перед огороженными прямоугольниками, заросшими зеленовато-желтоватыми злаками. — В этом поселении люди живут честным трудом, но на них порой нападают потомки Проклятого... — Брат, — остановил рассказ Михаил. — Прости, но я должен спросить. То был ты? — Нет, — Люцифер не отвел взгляда, и архангел с облегчением кивнул. — Ты сам знаешь, — продолжил он, — Каин позавидовал, что его дар не оценили... — Его дар шел не от сердца, — напомнил Михаил. — Потому и был отвергнут. — Знаю, — подтвердил Люцифер и коротко улыбнулся: — Отец спрашивал меня тогда и увидел, что я не воздействовал на Проклятого ни словом, ни мыслью. Архангелы некоторое время молчали, разглядывая людей, неспешно возвращающихся после работы в дома, чтобы вскоре выйти оттуда в нарядных одеждах. — Сегодня у них праздник, — вспомнил Люцифер. — Самый долгий день и самая короткая ночь в году. Останемся посмотреть? — Мне пора возвращаться, — тут же спохватился Михаил. — Я и так задержался здесь. — Ты всегда сбегаешь, как только слышишь, что можно расслабиться и повеселиться, — негромко рассмеялся Люцифер, и старший поспешно отвел смущенный взгляд. — Впрочем, как хочешь, а я посмотрю на них вблизи. — Будь осторожнее, — пробормотал Михаил, по-прежнему глядя в сторону. — Сколько раз ты будешь повторять, что мне следует быть осторожнее? — мягко упрекнул его Люцифер. — Всегда, — Михаил прямо взглянул на брата, и на этот раз тот смутился и отвел взгляд. — Может, у меня и нет дара предчувствовать, как у тебя, но я всегда беспокоюсь о тебе.

***

…Люцифер, оставаясь незримым для людей, неслышно шел за темноволосой девушкой, которая, поминутно оглядываясь, тенью скользила вдоль домов и, убедившись, что за ней не следят, быстро свернула в переулок, ведущий к одиноко стоявшему дому. В этой части поселения Люцифер еще не был, да и при наблюдении со смотровой площадки своих чертогов никогда не обращал внимания на живущую здесь травницу. И сейчас с любопытством рассматривал чисто прибранный двор и развешанные под навесом для сушки связки трав. В самом доме было тихо, не доносилось даже шороха, хотя Люцифер и ощущал, что в комнате, освещенной масляной лампой, находится один человек. Девушка. Темноволосая нерешительно подошла к двери, осторожно, как мышка, поскреблась и тут же испуганно отпрянула, оглянулась, явно намереваясь сбежать, но ей помешали. — Наама, — плетеная дверь легко отодвинулась в сторону, и нежный девичий голос приказал: — Входи. Та не заставила себя уговаривать, впорхнула перепуганной птицей и, уткнувшись заплаканным лицом в плечо хозяйки, разрыдалась: — Лилит, прошу тебя, я все для тебя сделаю, я отработаю, только помоги!.. — Успокойся! — твердо остановила Нааму девушка, в которой Люцифер с изумлением узнал ту, что следила за его временной оболочкой днем ранее. — Ты — его сестра… — Ему все равно! — с неожиданной ненавистью, от которой даже слезы высохли, крикнула Наама. — Он говорит, что хочет меня в жены! И получит, как бы я ни противилась! — Ты не можешь стать женой родного брата, — напомнила Лилит, ведя гостью в комнату и усаживая на подушку около низкого столика. — Не могу, — отрешенно согласилась Наама, принимая из рук Лилит чашку с ароматным отваром. — Но он может взять меня силой. И что тогда? Что, если узнают другие? Старейшины? — С твоим братом, возможно, и ничего, — задумчиво откликнулась Лилит, непроизвольно теребя кончик туго сплетенной косы. — Он кузнец, и очень искусный, его не изгонят, а уж стоит ему сказать, что это ты его опоила… Если повезет, то убьют тебя быстро. Каин и убьет, чтобы не смущала людей своими словами. — Я уже даже сбежать готова, только куда? — горько выдохнула Наама, допила отвар и поставила чашку на столик. И повторила, опустив взгляд: — Помоги. Ты знаешь, какие травы охладят его страсть ко мне навсегда. — Знаю, — легко согласилась Лилит. — А еще знаю, как и все в твоей семье, что он пьет только из твоих рук, а ты дружишь со мной. — Но сегодня праздник, и мало ли кто поднесет ему питье... — упрямо прошептала Наама. — Я сама поднесу, — вздохнула Лилит, поднимаясь с подушек. — А ты оставайся у меня до утра. Лилит еще не договорила, а Люцифер уже понял, что она замыслила. Сам он всецело был на ее стороне и, если бы не обещание оставаться сторонним наблюдателем, навсегда избавил бы кузнеца — не зря тот носил имя Проклятого, хотя и не был его прямым потомком — от нечестивых желаний. Но Лилит… И кто только дал девушке имя ночного демона, мелькнула непрошеная мысль. Да, ее глаза темны, как безлунная ночь, но душа сияет ярче солнца, притягивая к себе даже его, того, кого по праву называют светлейшим из всех ангелов. Между тем Лилит укрыла уснувшую подругу легким льняным покрывалом и, решительно мотнув головой, подошла к столу у дальней стены. Взяла из небольшого глиняного кувшина щепотку крупного серого порошка и аккуратно поместила в тайник под круглым оранжевым камешком на браслете. И Люцифер опомнился. Если соплеменники только заподозрят, что она виновна в смерти кузнеца... Он даже думать об этом не хотел. Да, он обещал не вмешиваться и тем более не вредить людям, но ведь есть и другой путь: пока ангел пребывает в теле человека, тому никакой яд не опасен. А чтобы Лилит не пришлось повторять попытку, он заодно остудит нечестивую страсть кузнеца к родной сестре. Или, что наверняка будет лучше, направит эту страсть на Лилит — ведь иначе девушка, неизвестно кем подброшенная к дверям старой травницы, не обретет супруга...

***

— Я тогда так и не спросила, почему ты отдал меня Каину, — тихо произнесла Лилит, прижимаясь к Люциферу и склонившись головой ему на плечо. — Среди всех людей в том поселении только с его сестрой ты была дружна, а значит, в доме мужа не была бы чужой для всей его родни, — вздохнул Люцифер, непроизвольно перебирая мягкие кудри подруги. — Я слишком поспешно решил ваши судьбы и… Прости, — он замолчал.

***

И снова то же тело и та же площадь, по которой он шел днем ранее. Только на этот раз Люцифер, укрывшись на заднем плане сознания, не изолировал разум оболочки: мужчина должен принять решение сам, а он только подтолкнет в нужном направлении. А пока Люцифер внимательно отслеживал эмоции оболочки, даже не подозревавшей о его присутствии. В этих мелких страстишках не было ничего интересного, и Люцифер снова подумал, что, скорее всего, ему не дано понять замысел Отца. Зачем Ему понадобилось создавать эту — худшую и слабейшую — даже не копию, а, по сути, пародию на них, ангелов? В чем смысл? Посмотреть, как поведет себя существо, наделенное одновременно и разумом, и свободой воли? Только зря плодить сущности. Левиафаны тоже обладали и тем и другим. И чем все закончилось? Хорошо еще, что люди сотворены не настолько неуязвимыми, а то снова проблем не оберешься. Неспешные размышления Люцифера прервал резкий эмоциональный всплеск оболочки. Он настолько отвлекся, что человек заметил его присутствие? Нет, дело не в нем. Эмоции были те же самые, в которых он не смог разобраться в прошлый раз. Сосредоточившись на восприятии внешнего мира, Люцифер понял, что и источник их тот же. Тот же взгляд. Та же девушка. Лилит. Она, как и в прошлый раз, беззастенчиво разглядывала его оболочку и призывно улыбалась. Люцифер почувствовал, как мужчина улыбается в ответ. И все-таки что же это за чувство? В нем было нечто такое, чего Люцифер не понимал, хотя ему внезапно понравилось испытывать это. Пока Люцифер занимался наблюдением и анализом, Каин уже подошел к Лилит. — Потанцуешь со мной? — Лилит взяла его за руку и потянула в круг веселящихся в центре площади людей. — Моя сестра здесь? — он не двинулся с места, но и не пытался освободиться, внимательно разглядывая смеющихся в стороне девушек. — Я не видела ее здесь, — с легким недовольством ответила Лилит. — И почему бы тебе не посмотреть на меня? Чем я хуже? — Ты? — Каин, прищурившись, смерил ее нарочито-медленным взглядом и, без труда освободив руку, ладонями обхватил девушку за тонкую талию, прижал к себе. И выдохнул горячим шепотом: — Наама твоя подруга. Что она наговорила обо мне? — Что бы она ни говорила… — Лилит, насколько могла, отклонилась назад, посмотрела прямо в глаза Каина, и Люциферу на миг почудилось, что она почувствовала его присутствие. Он поспешил закрыть свое сознание, оставив только слух, а Лилит озорно улыбнулась: — Я хочу предложить свое. Я уговорю ее разделить с тобой ложе, если ты возьмешь меня женой и хозяйкой дома. — Ты смеешься? — Каин оттолкнул девушку так, что та почти упала, но, отступив на шаг, легко выпрямилась и невозмутимо посмотрела на него. — Чтобы я назвал женой подкидыша ночных духов?! — Боишься? — насмешливо изумилась Лилит. — Нет! — бросил ей Каин. И с недоброй усмешкой добавил: — Но если ты меня рассердишь, я могу и убить. — Тогда не будем сердить друг друга, — рассмеялась Лилит и, пока он не опомнился от ее слов, вновь взяла за руку и кивнула в центр площади, где ярко пылал костер. — Пойдем в круг? В какой именно миг Люциферу стало неприятно, что Лилит прикасается к кузнецу, он и сам не мог сказать. Ангел заставил себя сосредоточиться на внешнем мире, оставив на время прочие мысли, и, приказав человеку идти домой и ложиться спать, поспешил вернуться в собственные чертоги.

***

Какое-то время Люцифер был слишком занят неотложными делами на Небесах и не думал о том, чтобы снова спуститься на Землю. Однако это не мешало ему время от времени приглядывать за Лилит и Каином, который не помышлял уже о родной сестре, полностью отдавшись новой страсти. И их, на первый взгляд, случайные встречи принимали все более близкий и уединенный характер. А вскоре Люцифер обнаружил, что Лилит вызывает в нем непонятное волнение. Он стал наблюдать только за ней, уверяя себя, что это всего лишь любопытство. Что на нее приятно смотреть — она была красива, насколько могут быть красивыми люди, и потому такое созерцание доставляет эстетическое удовольствие. Не более. Но однажды, в очередной раз решив взглянуть на Лилит, Люцифер увидел ее вместе с Каином за странным занятием. Они... Воспроизводили себе подобных? Да, это было очень похоже на то, что делают неразумные твари, хотя для Люцифера движения людей выглядели нелепо. Омерзительно. И, хотя им самим это, кажется, доставляло удовольствие, Люцифер почувствовал необъяснимую боль и странное, противоестественное для ангела желание оказаться в этот миг на месте Каина. И несколько дней спустя, подловив момент, когда Каин собирался встретиться с Лилит, Люцифер переместился в его тело, оставив контроль человеку.

***

Это были удивительные ощущения. Он будто вновь вернулся в дни Творения небесных светил: видел, как вспыхивают вокруг него звезды, как кружатся в вихре танца галактики, едва прикрытые сверкающей вуалью туманностей. Вновь слышал биение мириадов солнц и протяжное пение звездных ветров, сливающихся в единый гимн радости, славящих своего Создателя. Вновь ощущал себя единым целым со всем и всеми, живым в живом, мыслящим в мыслящем… Творцом. И Люцифер, наконец, осознал, какое человеческое чувство он не мог раньше понять. Любовь. Та, что не имеет ничего общего с вожделением или похотью. И она воистину прекрасна. Люцифер хотел испытать это чувство снова. И только с Лилит. Это было странно. Это было неправильно. Это было сильнее его. Он при каждой возможности перемещался в свою оболочку, полностью забирая контроль и проводя ночи с Лилит. Но ему становилось мало и этого. Его беспокоила краткость жизни людей. Совсем скоро красота Лилит увянет, она состарится и умрет, а ее душа окажется в вечном сумраке нижнего мира, пока Гавриил по приказу Отца не призовет всех — мертвых и живых — на Суд. Люцифер этого не хотел — не хотел расстаться с Лилит даже на краткий миг. И осторожно, намеками, стал рассказывать, что он не человек, но один из ангелов, спустившийся к ней. Не сразу Лилит поверила его словам. Люцифер видел, что поначалу ей всего лишь льстило внимание небожителя, но постепенно, слушая его рассказы о тайнах Земли и Неба, о том, как был создан мир, ангелы и люди, Лилит тянулась к нему уже не как к мужчине или ангелу. Они становились единым целым, некогда разделенным на две половины. И отныне и навсегда только одно имя будет вызывать томление в ее груди: Несущий Свет. Прекраснейший из всех ангелов небесных. И только ему отныне и навсегда принадлежат ее любовь и верность.

***

— И в тот миг я понял тайну Творения, — прошептал Люцифер, глядя на расстилавшуюся перед ними пустыню. — Понял, почему все, что творил вместе с братьями, было бесплодно, оживая лишь по Слову нашего Отца. — И даже не предупредил меня, — мягко улыбнулась Лилит. — Я так испугалась. — Прости, — виновато посмотрел на нее Люцифер. — Я простила еще тогда же…

***

Когда Люцифер решил, что Лилит готова стать рядом с ним, а они оба — расстаться с прошлой жизнью навсегда, то еще раз спросил себя, стоит ли любовь к Лилит гнева Отца? И в очередной раз признал, что да, стоит. И на следующую встречу Люцифер пришел к Лилит с кувшином молодого вина. Они выпили совсем немного, когда Лилит почувствовала, что задыхается. В ее глазах отразились непонимание, смятение, ужас, а губы с трудом прошептали: — Ты убил меня... — Нет, я подарил тебе бессмертие, — ответил Люцифер, выходя из своей мертвой оболочки и бережно подхватывая ее отлетевшую душу. — Теперь у нас есть вечность на двоих. И мы создадим собственный мир…

***

И вновь вспыхивали звезды и кружились в танце юные галактики, приветствуя новый мир. Ровное сияние окружало зеленовато-голубой шар, заботливо укутанный живительным воздухом. Люцифер и Лилит смотрели, как суша покрывалась зеленым ковром мха, быстро сменяющимся цветущими травами, когда пространство вокруг потемнело и взорвалось ослепительной молнией. — Нет! — Лилит инстинктивно приобняла новорожденный мир, защищая от еще неведомой опасности, а Люцифер, положив руку на меч, ровно произнес: — Что привело тебя в Междумирье, брат? — Ты, — бесстрастно ответил Михаил. — И приказ Отца. Горькая улыбка на миг скользнула по губам Люцифера, но голос не дрогнул: — Он приказал убить меня? — Не убить, — слегка качнул головой архангел. — Уничтожить. Тебя, Лилит и все, что вы создали. — Ты же понимаешь, что я буду защищать свои создания? — меч появился в руке Люцифера будто из ниоткуда, и он услышал судорожный вздох Лилит. — Поэтому Отец отправил со мной всех ангелов, — огненный меч в руке Михаила вспыхнул, и темнота Междумирья отступила, открывая стоящих за спиной архангела крылатых воинов. — Что ж… — протянул Люцифер. — Если такова Его воля, исполни ее. Но прежде, брат, взгляни на созданный нами мир. Если ты найдешь в нем хотя бы один изъян, я без боя подставлю грудь под твой меч, но если ты найдешь его совершенным, мы будем биться. Один на один. Ибо, как ты сам однажды сказал мне: нет чести в победе над тем, кто слабее. А я, как бы ни был силен, один против всех вас не выстою.

***

…Они давно остались одни на смотровой площадке, незримые для людей и видеокамер. — Это было его решение, — напомнила Лилит недвижно застывшему у окна Люциферу. — Да, — глухо отозвался тот. — Михаил признал, что мир совершенен, и мы должны были сразиться один на один. Никто не ожидал, что Отец отправит следом Левиафанов, чтобы те пожрали все и всех в той части Междумирья. — И вы сражались вместе, пока последний из них не был уничтожен. — Лилит приблизилась к Люциферу и встала рядом. — И тем более никто не ожидал, что ваш Отец ударит исподтишка, в меня и наш мир. — Михаил в последний миг заметил и оттолкнул меня, — едва слышно прошептал Люцифер, бессильно сжимая кулаки. — Оттолкнул и принял удар на себя! А люди рассказывают о той битве небылицы! — Тогда расскажи им правду, — просто сказала Лилит. — Расскажи, что камни этой пустыни — кровь твоего брата. Что финиковые пальмы прорастают не по волшебству, а потому что пески напитаны его благодатью. Что звездное облако в центре ночного неба — ангелы, хранящие наш мир, пока он, вброшенный тем ударом в тоннель Междумирья, дрейфует к выходу из тьмы. И что только там, за гранью тьмы, твой брат, пожертвовавший собой ради жизни нашего мира, вернется. — Вернется? — в глазах Люцифера вспыхнула надежда. — Да, — кивнула Лилит. — Разве ты не заметил, что с каждым годом пальмы живут все дольше? А значит, благодать твоего брата восстанавливается… Примечание: *Тектиты — целиком оплавленный кусок темно-зеленого, иногда черного стекла самой разнообразной формы. Имеют метеоритное, астероидное или кометное происхождение.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.