Месяц, Солнце и Звезда между ними / The Moon, the Sun, and the Star Inbetween

Она спит на противоположном от него конце лагеря — подальше, чтобы вновь случайно его не всполошить. К минуте, когда утренний свет убеждает её открыть глаза, он уже поднялся и не сводит с неё глаз. — Что уставился, — недовольным тоном говорит она; противно думать, что на неё кто-то смотрит, пока она спит. Кайло Рен отворачивается, и тут до неё доходит, что в руках у него — её заново оснащённый шест. — Положи! Она вскакивает на ноги и бросается к нему, но он не даёт ей приблизиться одним взмахом руки. Испытать на себе ещё один удар его Силы ей неохота. — Понятно, что ты придумала, — говорит он, разглядывая шест c непонятным выражением лица. — Впечатляет, честно. Собрать собственный световой меч из запчастей. Настоящая мусорщица. Оглядев, он бросает шест ей. — Не заработает. Детали у тебя, конечно, есть, но без пояснений световой меч не собрать. Рей переводит сердитый взгляд с него на своё недоделанное оружие. — Мне бы подсказал Люк, — говорит она с нажимом. — Люк даже не собирался, — говорит он ровно, окинув её взглядом. — Он воспользовался твоей пустой одержимостью стать джедаем. Понимал, что иначе от тебя не отвяжешься. Хотел защитить тебя от плена. Не вышло. Как всегда. — Я ещё не пленница, — напоминает она. После долгой паузы Кайло решает не возражать. — Тебе надо покрыть стенки капсулы хромом. Он направит свет и излучение в... — Твоя помощь мне не нужна! — гневно взрывается она. Пусть лучше никогда у неё не будет светового меча, чем принять помощь этого человека. Но злится она не только поэтому. Он уже не в первый раз пытается помочь ей или чему-то её научить. Ей тревожно от попыток злейшего врага сблизиться. Он забыл, что они на войне и по разные стороны? Не в силах более выносить его присутствие, она хватает мешок с припасами и покидает лагерь. Он хотя бы не преследует. Идти ей всё равно некуда. Убедившись, что осталась одна, Рей смотрит на небо в надежде заметить признаки того, что солнечная буря в верхних слоях атмосферы скоро закончится. Быть может, там наверху корабль уже ждёт возможности спасти их — кто знает. Она лишь искренне надеется, что Кайло Рен ошибается и что, едва утихнет буря, первыми за ними прилетят не его люди. Проходят ещё сутки. Двое. Если можно скатиться в рутину с непредсказуемым психопатом, то именно это и происходит. Рей готовит. Кайло не может или не хочет. Она ковыряется со своим шестом и намеренно игнорирует любые его советы — по меньшей мере, пока не убедится, что он отвлёкся. Тогда она втихаря вставляет хромированные пластинки в капсулы для кристаллов или меняет медные проволочки на опто-волокно, как он и предлагал. Ей всё равно, как он на неё смотрит. Она словно в одной клетке с диким гурркатом, который наблюдает за ней недоверчивым голодным взглядом и что-то просчитывает. Канал между ними непривычно молчит, и Рей боится теребить его. Ей не хочется знать, о чём думает Кайло, когда сидит вечером с другой стороны костра и сверлит её взглядом. Ещё меньше ей хочется знать, о чём он думает, когда разглядывает её тело. Ей надо подготовить план побега к тому дню, когда буря пройдёт. Если окажется, что на орбите курсирует крейсер Первого Порядка, ей надо будет получше укрыться до тех пор, пока Сопротивление не перехватит сигнал аварийного маячка и не придёт ей на помощь. Если придёт. Если сможет. Кайло это предвидит. Она чувствует, как он напряжен, как готов броситься при её попытке к бегству. Она выходила его и готовит ему еду, но он явно убеждён, что пленница — она. Похоже, он даже не рассматривал мысль, что бежать, возможно, придётся ему. К третьим суткам перемирия напряжение достигает высшей точки. Кайло, как обычно, беспокойно расхаживает у деревьев, а Рей с растущим раздражением возится со своими шестом. Он должен включиться. Он полностью собран, но никак не зажигается. — Да что не так? — шепчет она и уже волосы готова на себе рвать. Потрескивание светового меча за спиной — вот и всё предупреждение. Не выпуская шест из рук, она кидается в сторону, а красный клинок взрезает землю, где она только что сидела. Перекатившись, она вскакивает на ноги и гневно сверкает глазами. — Ты с ума сошел?! — кричит она. В ответ он снова на неё замахивается — она пригибается и уворачивается. Он наступает. Теснит её к деревьям, отступать некуда. Одно неверное движение — и он разрубит ее, а ей и защититься нечем. Он опять наносит удар, дерево — напополам. Она пытается увильнуть, но ствол мешает. Следующий удар станет последним. Она в отчаянии поднимает шест и всеми силами души молит о чуде. Желтый свет прорезает воздух и останавливает красный клинок. Они оба замирают в объятиях вибрирующего света и жара. — Первый раз трудней всего, — говорит он над их соединенными клинками. — Порой требуются убедительные доводы. Её злит его безрассудство, но как же потрясающе держать наконец в руках собственный световой меч. Он грубый, простой, но двойной клинок надёжен, а вес почти то что надо. Но она ошибается, если думает, что Кайло Рен теперь отступит. Она чувствует, как ему приятно испытать её. Он снова нападает — она блокирует. Еще удар — отбивает в сторону. Ей хочется возмутиться, но некогда: слишком занята тем, чтобы выжить. Со дня их первого боя движения Кайло изменились, и Сила не во всём ей подмога. Теперь он сильнее, чем был тогда, и жаждет это доказать. Рей остаётся только защищаться. Она перемещается, старается укрыться за деревьями, выписывает дуги шестом, чтобы не подпустить его, и отбивает его выпады. В лесу они бьются не впервые, но сейчас всё по-другому. Кайло сосредоточен, даже умиротворён, а она кипит гневом и негодованием. — Не отпускай эти чувства, — говорит он, когда их клинки вновь скрещиваются и испускают снопы искр. — Они делают тебя сильней. Они делают тебя человечней! Зачем отказывать себе в них! Она пытается справиться с чувствами. Рядом с таким человеком это сложно. Он пугает её. Он выводит её из себя. Он чем-то необъяснимо притягивает её. Пламя гнева будто придаёт ей сил, это верно; но это обман. Оно мешает ей осознать свою неловкость и ошибки, побуждает бить сильней и впустую тратить силы, когда следовало бы умерить движения и следить за его шагами. Поэтому она совершает оплошность и делает выпад, в то время как стоило бы защищаться. Меч Кайло чётко взмывает вверх и, застав её врасплох, рассекает её шест надвое. В долю секунды обломки выпадают у неё из рук, гул меча стихает, и золотой свет гаснет. — Нет! Готовая отразить его следующую атаку, она вскидывает руку и направляет на него всю свою мощь. Никогда прежде она такого не пробовала, и Рей впервые ощущает, как её сила пробивает себе путь наружу. Он оступается и тоже поднимает руку, чтобы отбить её нападение. Её необузданная мощь разит безудержней, зато со своей он управляется более умело. Он словно лезвие, что рассекает силовую волну, разводит её в стороны и продолжает неуклонно двигаться вперёд. Он делает к ней шаг. Рей старается сосредоточиться на нём — только на нём, — лишь бы не подпустить его. Она до смерти боится того, что случится, когда он подойдёт: она знает, что что-то будет. Кайло Рен делает ещё один шаг. — Не подходи! — кричит она едва не с мольбой. Его рука почти вровень с её. Схлестнулись две воли, в ушах стоит рёв. Его мощь рокочет низко и надтреснуто, как звериный рык; её — пульсирует в такт биению сердца: чисто, но торопливо. Слишком напуганно. Его сила идёт впереди него, касается её, проникает в её разум. Её встряхивает от того, с какой силой сомкнулись их потоки. Управлять этим не смог бы ни один из них. — Зачем ты закрываешь глаза на то, что прямо перед тобой? — спрашивает он её срывающимся голосом. Она видит, что он тоже поражён неистовством их противоборствующих энергий. — Сила говорит с тобой и со мной — но ты отказываешься слушать! Она его не понимает. — Не делай вид, что ты этого не почувствовала. Я вижу, что происходит в твоём разуме! Он изгибает кисть — поток его силы меняется и вновь ударяет в неё, как поменявший направление ветер. Он подступает ещё на шаг; его пальцы в дюймах от её лица. — Почему, по-твоему, у нас такая связь? Почему, по-твоему, мы оказались здесь одни? Почему, как думаешь, эта буря никак не утихнет? Что за вздор он несёт. Она тщетно напирает, пытаясь удержать его на расстоянии, но в эти решающие мгновения он подходит вплотную, и она чувствует холодное прикосновение кончиков его пальцев к щеке. Борьба энергий тут же прекращается, и начинается новая, гораздо более пугающая. Рей чувствует, как расширяется соединяющий их канал. Она так долго отрицала связывающую их нить и старалась не замечать то, что открывалось через неё. Но прикосновение кожи к коже — это ключ. Их разумы распахиваются друг другу навстречу, и теперь ни ей, ни ему друг от друга не скрыться. — У Силы есть собственная воля, как ты не понимаешь? — говорит он. — У каждого своя судьба, её нельзя отвергать. Мы — судьба друг друга. — Нет, — шепчет она. Она не верит, она не станет в это верить. — Нельзя сражаться с судьбой. Нельзя сражаться с Силой. Ты можешь сбежать, но она продолжит сводить нас. Ей открывается видение в его голове; она видит картину того, как он понял шёпот Силы. Она видит себя в чёрном, прекрасную и ужасную; её глаза пылают преданностью Тёмной стороне. Ему. Он хочет видеть её рядом, он тянется к ней, как Вейдер тянулся к Люку. Но кроме того, он хочет её. Он думает, что мука закончится, если он завладеет ею. Она также чувствует его страх: она может стать еще одной его слабостью, как и отец. Той, кого так или иначе ему придётся вырвать из своей жизни. — Прислушайся, — шипит он. — Неужели не слышишь! Дрожа, она прислушивается, потому что другого не остаётся. Она желает, чтобы он ошибся, но если быть честной — а она так долго себя обманывала, — она понимает, о чём он. Влечение. Любопытство, которое он вызывает в ней и которое ей не стряхнуть. Чувство, которое она испытывает при взгляде на него: вместо презрения и отвращения — только притяжение. Это не обычное притяжение. То чувство ей известно. Перед одинокой девочкой-подростком на Джакку не открывается мир возможностей, чтобы как следует познакомиться с противоположным полом, ведь знакомых человеческой расы можно пересчитать по пальцам одной руки; рано или поздно привлекательными покажутся даже лысеющие торговцы, причалившие к доку. Но ещё был Финн — молодой и бодрый, и с ним она поняла, что такое притяжение. Желание ощутить его тепло, его тело, почувствовать на себе его взгляд. Того рода притяжение, от которого хотелось улыбаться ему, радовать его, распускать волосы и проверять свежесть дыхания. А потом Кайло тяжело ранил его, вырвал все его жизненные силы. Её не должно тянуть к нему, но что-то толкает. Ей от этого не хочется улыбаться. Не хочется его радовать. Ей всё равно, если ему покажется, что у неё спутались волосы, а дыхание недостаточно сладкое. Это простейшее притяжение, нечто более глубинное, чем их человеческая оболочка, оно живёт на уровне таком же неосязаемом и мощном, как сама Сила. — Я никогда не стану твоей, — шепчет она. — Я никогда не надену чёрное и не буду преданной ученицей и тем более женой. Всю жизнь я буду противостоять тебе как смогу, пока не умрёт один из нас — или не умрём мы оба. Горький вздох срывается c его губ. — Думаешь, я не пытался справиться с этим? Ты хоть представляешь, как сильно я старался не думать о тебе? Как гнал твой образ, мучивший меня еженощно? Дрожащими согнутыми пальцами он проводит по её щеке и подбородку. Да, она видит, как он старается справиться. Он боролся с этим дольше и упорней, чем она, а стойкости в нём меньше, и он всего лишь жертва уз, поработивших их обоих. Она протягивает руку, думая оттолкнуть его, но её подрагивающие пальцы касаются его лица. Он делает резкий вдох. Поразительно. Эта малость — пьянящее знакомство с тем, каково это — иметь такую власть над ним. Он изо всех сил старался скрыть, что сразу пал бы перед нею на колени, осознай она хоть на мгновенье, как действует на него. Она проводит пальцами по его нижней губе — он закрывает глаза, дыхание учащается. Страх Рей перед ним рассеивается. Он кажется сейчас таким беззащитным. Таким хрупким. В один миг он перехватывает её руку и прижимает губы к её ладони. Спускается ниже к запястью. Его дыхание горячее, а губы мягкие. Кто бы мог подумать — но в этом весь Кайло. Он издаёт стон, как измученный палящим солнцем человек, который глотнул воды впервые за долгое время. Кайло и правда жаждет: он не ощущал тепла человеческой руки с того дня, как упал с моста его отец... Рей вырывает руку, но тут же запускает её ему в волосы и запрокидывает его голову назад. Она как в огне. Адреналин после схватки не вышел, а превратился во что-то другое. Желание налететь на него никуда не делось — но не с кулаками и злыми словами; на этот раз её оружие — зубы и губы. Она желает схватить, порвать и поглотить. Она наклоняется вперёд и прижимается лицом к его горлу. И кусает. Кайло швыряет её и прижимает к земле. Он изумлён и разгневан. Она для него дикарка. Он никак не возьмёт в толк, отчего его так отчаянно тянет к грязной кусачей мусорщице, но Рей начинает понимать. Она прислушивается к шёпоту Силы, и Сила наполняет её голову звуками. — Давай, — подгоняет она его. — Давай же. Секунду он словно колеблется, но удар сердца — и самообладание покидает его. Одной рукой он рвёт блузу с её плеча и склоняется к обнаженной коже: касается губами и целует, пробует на вкус пот и вдыхает аромат. Другой рукой он возится c одеждой у них между ног: дёргает и стягивает. Никакого предупреждения. Никакой осторожности или попытки изобразить любовь и нежность. Несколько секунд — и он внутри неё, и они оба потрясённо вскрикивают от смеси наслаждения и боли. Он совершает движения. Входит грубо и глубоко, и он гораздо больше её. Она пытается высвободить руки из его хватки; он прижал их к земле, зная, что иначе она будет царапаться и рвать ему волосы до крови. И всё же она не хочет, чтобы он останавливался. Их тела напрягаются вместе, и её бедра беспокойно качаются, принимая каждый мощный толчок как можно глубже. Это не похоже на её прежний опыт. Она всегда подходила к сексу с нежностью и некоторой застенчивостью. Она не узнаёт человека, в которого превратилась. Она ненавидит мужчину над собой с той же силой, с какой пленяется им. Она хочет причинять боль, испытывать боль, вытеснять стыд наслаждением, которого, она думала, можно достичь лишь в одиночку. Никогда ещё мужчина даже близко не доставлял ей нынешних ощущений. Она не приписывает ему каких-то особых умений. Она знает, что удовольствие приносит их невидимая связь. Это не занимает много времени. Наслаждение быстро достигает пика, она дрожит и кричит, в зажмуренных глазах взрываются искры. Едва волна начинает откатывать, Кайло отрывисто дергается и давит тяжёлые стоны, уткнувшись ей в плечо. Сразу после этого наступает странный покой. Его вес внезапно кажется лишним, непристойным. Неправильным. Она сталкивает его и вскакивает на ноги, поспешно поправляя сползшую одежду. — Ну всё, напряжение сняли, — говорит она с деланой бодростью. По правде, её словно мотает в тумане. Быстрый взгляд на Кайло — он растерян не меньше. Его мысли всегда читались по лицу, как в раскрытой книге. Не в силах найти разумное объяснение случившемуся, Рей делает вид, что ничего не было вовсе. Со всем достоинством, на которое способна, она поднимает обломки шеста и возвращается в лагерь.