Месяц, Солнце и Звезда между ними / The Moon, the Sun, and the Star Inbetween

Рей медитирует остаток ночи до утра; лишь цифры, сменяющие друг друга на компьютерной панели у кровати, напоминают о течении времени. Черный дроид приносит завтрак в семь. - Спасибо, - механически благодарит Рей. Интересно, сколько секторов в этом комплексе обслуживаются исключительно дроидами? После завтрака Рей обходит помещения с намерением выяснить их общий план. Чип системы безопасности позволяет ей проходить повсюду за некоторыми примечательными исключениями. Лифт отказывается везти её на третий ярус, где расположен мостик. Также ей нельзя проходить к электрогенератору. Ещё она может лишь жадно взирать из-за стеклянных дверей на огромные турбины, напоминающие ей о звёздном разрушителе. Двигатели, насколько она может судить, отсутствуют. Инерции самой кометы и гравитации чёрной дыры хватает, чтобы поддерживать базу в движении. Но гиперпривод здесь есть. Огромный, занимает почти всё пространство в центре монолита; ничего подобного Рей прежде не видела. О, она бы многое дала, чтобы порыться в этих двигательных конвертерах, но по ту сторону стеклянных дверей боевой дроид наставил на неё свой глазок, так что Рей ретируется. То и дело она проводит рукой по стене тут и там, надеясь уловить историю мест, по которым идёт. Чёрный камень несёт тёмные, тяжёлые воспоминания. О временах, когда комплекс был гуще населён и наполнен страхом и мощью; и в центре всего – существо, перебирающее струны Силы, как паук в паутине. Здесь было средоточие власти Сноука, догадывается она. Ей хочется узнать, что же с ним стало на самом деле, но стены не знают. В одно мгновение он здесь, в другое - уже нет. И после начался исход: комплекс опустел, люди бежали. Бежали от Кайло. Бежали в страхе, что Первый орден отомстит. Рей странно: как так вышло, что «верховный лидер» в раздоре с собственным орденом? Знакомый серебристый дроид, полязгивая, подходит к ней: - Мастер джедай, вы приглашены на ужин с... - Это что, теперь так будет постоянно? – перебивает она его. Робот озадаченно пощёлкивает, она вздыхает. – Забудь. То есть – я буду. Провожать меня не надо. Она, конечно, опаздывает, заблудившись на шестом ярусе. Надо было дать дроиду себя проводить: она входит, когда Кайло и Тэм уже наполовину съели свой ужин. Она ожидает увидеть Кайло раздражённым (одна из его обычных эмоций), но он скорее удивлён. - Я было подумал, ты решила дуться у себя, - говорит он, пока она садится. Перед ней тарелка с неизвестными овощами и чем-то вроде киноа. - И остаться без вашего милого общества? Она смотрит на Тэма, но он уткнулся в свою тарелку. Её сердце обрывается; должно быть, он всё еще обижен на неё. Некоторое время они едят молча; неловкость накатывает на Рей как жаркий прилив. Она старается быть паинькой и даже делает попытку есть вилкой и ножом, но, похоже, всё равно что-то не так, потому что Кайло так и сверлит её взглядом. Потом под столом что-то происходит. Кайло, похоже, только что пнул Тэма ногой - тот резко выпрямился, словно тронул незаземлённый кабель. Он виновато смотрит на Рей. - Прости за то, что я вчера сказал. Я не хотел. Ему явно было велено так сказать, и Рей переводит взгляд на Кайло. Тот, впрочем, притворяется, что ничего не слышал и вообще рассматривает что-то за окном. - Не надо извиняться, - говорит Рей Тэму. – Мы оба расстроились. Я тоже сказала не то, что думала. Эти слова заметно поднимают Тэму настроение. Он оживляется и отвечает на её осторожные вопросы про то, как прошёл его день. Оказывается, большую часть дня он тренировался, а еще закончил читать книгу. - Какую книгу? – спрашивает она. - «Кавок и хопперы», - отвечает он. И вот так всё забыто, все прощены, и он весело болтает, словно они и слова поперёк никогда друг другу не сказали. - Любишь читать? – спрашивает она. - Я прочёл две тысячи книг! Это больше, чем Рей прочла за все свои двадцать девять лет жизни. Возможно, она вообще могла бы пересчитать прочитанные книги по пальцам одной руки, и большинство из них – те, что она читала маленькому Тэму. - А помнишь, какие мы книжки читали?.. Про сумийского кублета с пятнышком на спинке, и он такое вытворял: пачкался, и все думали, это какой-то другой кублет. - Пятнышко! Да! – смеётся Тэм. – Мне всегда хотелось кублета после этой книжки. - У каждого мальчика должен быть кублет, - говорит Рей. – Все знают, они лучшие друзья гуманоидов. Думаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы ухаживать за… Не успевает Тэм свалиться со стула от счастья, Кайло Рен ставит бокал на стол. - Не будет никаких… кублетов, - говорит он, спотыкаясь о последнее слово, словно его никогда прежде не вынуждали упоминать нечто столь умильное. - Я думала, у него всё есть? – напоминает Рей, приподняв брови. - Такой объект, как этот, - не место для питомца, - говорит он. – Его надо выгуливать, ему нужен свежий воздух и трава… - Понятно. Значит, держать здесь взаперти животное – жестоко, а твой сын заботливого обращения не удостоился? Тэм умоляюще смотрит на неё. - Мам… - Здесь он в безопасности, - только и говорит Кайло Рен. - Ага, полагаю, Сноук считал это место совершенно безопасным, пока ты не убил его. - Не знал, что он тебе так дорог; послал бы открытку с соболезнованиями, - повышает голос Кайло. Рей закусывает губу, ради Тэма. Она видит, какой у него несчастный вид каждый раз, когда они начинают ругаться, и возвращается к прерванному разговору. - Какая у тебя любимая книга, Тэм? - «Стражи Золотой империи»! – без колебания отвечает Тэм и начинает рассказывать ей, что книга вся про джедаев золотой эпохи ордена, когда джедаи были чисты сердцем и пользовались уважением как блюстители мира и защитники справедливости. Рей слегка удивлена, что Кайло Рен позволил ему читать книгу, где джедаи представлены с такой положительной стороны, хотя по тени на его лице видит, что он не очень доволен темой разговора. Сердце Рей сжимается от предвкушения момента, когда Тэм свернётся калачиком у неё под боком и будет слушать сказку на ночь. Он всегда засыпал, не дослушав, даже если перед этим твердил, что вовсе не устал, - словно в нём кончался завод. - Возвращаясь домой, - говорит она ему, - я больше всего любила читать тебе перед сном. Прости, что... Прости что не смогла больше этого делать, когда нас разлучили... Тэм кидает взгляд на отца: не только Рей почувствовала, что лежавшая на столе рука Кайло сжалась в кулак. - Ничего, - боязливо говорит Тэм. - Ну, ты уже слишком взрослый, чтобы я читала тебе, - говорит она с вымученным смешком. - Думаю, теперь ты читаешь лучше меня! - Может... - начинает Тэм, затем краснеет и умолкает. - Что? - спрашивает она. - Может, я тебе почитаю, - спрашивает он с надеждой. - Тебе понравятся "Стражи Золотой империи", ты ведь джедай. Каждый раз, когда я читаю её, я думаю о тебе. Ничего более Рей и не желает. - С удовольствием, Тэм, спасибо. После ужина Тэм убегает за книгой, вновь оставив Рей наедине с Кайло. Он и не думает уходить, и она заключает, что он намерен остаться на чтение. - Не знала, что ты такой большой поклонник джедайских приключений, - сухо говорит она, желая, чтобы он ушёл. - Когда я оставил вас вдвоём в прошлый раз, ты довела его до слёз, - отвечает он просто. От растерянности и возмущения у Рей отвисает челюсть. - Так что да, я остаюсь. Тэм уже вернулся с планшетом. Удобно устроиться здесь особо негде, и Рей садится к стене под окном и жестом зовёт к себе Тэма. Отвыкший от неё, он немного колеблется, но не отказывается, и вот они уже сидят бок о бок, Рей обнимает его рукой за плечи. - "Глава первая", - начинает он. - "В системе Ру, в те дни, когда кракены космических глубин ещё существовали, а пираты грабили только богачей, жила благородная раса загадочных воинов..." Тэм читает хорошо: чётко и без запинок, - пролистывая страницу за страницей. Рей прислоняет затылок к стене; слова истории кружат вокруг них, и она чувствует себя почти умиротворённо. Это тем более удивительно, что за столом на другом конце комнаты сидит с хмурым видом Кайло Рен, держа в руке свой собственный планшет. Наверное, работает, решает Рей, хотя чем именно он занят, понять сложно. Не похоже, чтоб он понимал или чтоб его заботило, что Тэм наверняка хотел бы, чтобы отец тоже послушал его чтение. Она крепче обнимает сына за плечи и чувствует, что он льнёт к ней. - "... разочарованный осторожными, неагрессивными действиями ордена, великий и ужасный Реван восстал и повёл армию ситов против тех, кого раньше звал друзьями. Но прекрасная Бастила, наделённая колоссальной мощью в Силе, после жестокой битвы взяла его в плен, также пленив его сердце..." Интерком на стене загорается, прервав повествование. Кайло Рен подходит и отвечает собеседнику на том конце негромко и отрывисто. Закончив разговор, он выходит, ни слова ни говоря. Тэм без выражения наблюдает, как он уходит. - Продолжай, - ободряет его Рей. - Мне нравится. Так что Бастила будет делать теперь, раз она захватила Ревана? Тэм продолжает читать. Рей слушает и к своему удивлению действительно получает удовольствие от истории; она посмеивается, когда Тэм низким сиплым голосом читает за Ревана и пищит высоким за Бастилу. Он переводит дух между главами, и она спрашивает его: "А ты не хотел бы быть джедаем? Как Бастила?" Он на мгновение задумывается. - Реван - и то, и другое. Он как сит и джедай одновременно. - Ты хочешь быть таким? - осторожно интересуется она. - И тем, и другим? - Кайло Рен хочет, чтобы я стал рыцарем Рен; ты хочешь, чтобы я стал джедаем; а я... - Он вздыхает. - Я не знаю. - Ты не обязан выбирать, - быстро говорит она. - Ты еще мал. Когда я была в твоём возрасте, я думала, что всю жизнь буду чистить запчасти. Я не знала и не решала, кем быть, пока не стала взрослой. Так и ты, Тэм. Но тебе нужны знания, которые помогут сделать выбор. Уверена, тебе важно учиться у отца, но надо понимать обе стороны, прежде чем делать выбор. Согласен? - Наверное, - неохотно соглашается он. - Так ты говоришь, что будешь меня обучать? - Хочу этого больше всего на свете. Он краснеет от удовольствия, но вдруг кое-что вспоминает. - Но ты хочешь, чтобы для этого мы улетели отсюда. - Мы можем тренироваться здесь, - говорит она. - Пока. Но да, я хочу, чтобы ты полетел со мной домой. Хотя бы на время. Если захочешь вернуться к Кайло Рену, я не буду тебя держать. Тэм смотрит на неё, и - хотя она находит это очень великодушной уступкой со своей стороны - не выглядит довольным. - Почему вы не можете быть вместе? Как обычные родители? - спрашивает он. Рей поднимает металлическую руку. - Не думаю, что обычные отцы имеют обыкновение отрубать матерям руку. - Да, а ты раскроила ему лицо, - замечает Тэм. - Он же не твердит об этом без конца. - Да, но это другое, - возражает она, хотя прямо сейчас не готова пояснить почему. - Вы могли бы перестать вечно сражаться друг с другом, - устало вздыхает Тэм. - Это не так просто. - Почему? - Для начала, мы не любим друг друга, - говорит она. Тэм морщит лоб. - Но Кайло Рен тебя любит. Рей изумлённо глядит на сына. - Что? - спрашивает она, вытаращив глаза. - Он что... он тебе это сказал? - Да нет, обычно он говорит, что ты по сути своей аморальная бандитка-беспризорница со скотскими манерами, - охотно делится Тэм. - Но ему и не надо говорить. Я и так знаю. - Ты этого знать не можешь. - Когда Кайло Рен учил меня использовать Силу, чтобы проникать в разум людей, он позволил мне практиковаться на нём. - Тэм отводит взгляд на потолок. - Ну и... в его голове много о тебе. Он в самом деле находит тебя очень милой. А ещё он тебя боится. Рей не нравится мысль, что невинный маленький Тэм копается в голове у безумца. - Не надо читать мысли, Тэм, - решительно говорит она. - Но... - Твой разум - твоё личное пространство, Тэм. Если ты не хочешь, чтобы в твоих истинных чувствах и мыслях копались, не надо самому лезть к другим. Я понимаю, Кайло Рен разрешил тебе... но не думаю, что его бы обрадовало, узнай он, что ты рассказываешь мне о том, чем он не делится. - Но он правда тебя любит. - Дело не в этом. Это неэтично. - Ты сама мои мысли читала, - возражает он. - Когда это... - Вчера, в тренировочном зале. Ты разглядывала мои чувства... Как он заметил? - Это другое, - снова говорит Рей, досадуя, как часто воспитание детей на две части состоит из лицемерия и на одну - из наставлений. - Мне надо было знать, что с тобой всё хорошо, что Кайло Рен не причинил тебе боли. Тэм поражён. - Зачем ему причинять мне боль? - Его самого давным-давно сильно мучили. Иногда после этого люди вырастают, думая, что причинять муки другим или подвергаться им - нормально. - Она вздыхает; ей неприятно искать оправдания таким, как Кайло Рен. - Обещаю, что больше не буду проникать в твой разум, Тэм. Мне надо было просто у тебя спросить. Он помрачнел, и в утешение она крепче обнимает его. - Давай снова читать? Тэм продолжает чтение, но Рей теперь едва следит за рассказом. Неужели Кайло Рен в самом деле её любит? Или незрелый разум Тэма не смог правильно воспринять, какого рода мысли и чувства у этого человека по отношению к ней? Она была уверена, что отвратительна ему. Она из собственного опыта знала: испытывать к кому-то сильную неприязнь и вместе с тем влечение - возможно. Но одержимость - не любовь, разве что в голове у мальчика, не знакомого с этим понятием. Да. В этом всём дело. Скоро Тэм начинает читать медленней и то и дело останавливается, чтобы зевнуть. Рей забирает у него планшет, а на его протесты, что сейчас начнётся самое интересное, отвечает, что теперь она почитает ему сама. Когда Кайло Рен возвращается, Рей читает про себя, а Тэм уже полчаса как спит, положив голову ей на колени. Кайло выглядит усталым и опустошённым, а при виде их усталость накрывает его ещё больше. - Ему надо в постель, - говорит он. - Я не решилась его потревожить, - шёпотом отвечает она. Столько лет прошло с момента, как её маленький мальчик спал у неё на коленях. Он понятия не имеет, что значит для неё это мгновение. Он лишь подтверждает это, когда пересекает комнату и подхватывает Тэма на руки так быстро и легко, что тот даже не просыпается. Рей, чувствуя себя внезапно обделённой, идёт за ними следом по коридорам. - Я его не уроню, - замечает Кайло с лёгкой досадой. - Хочу поцеловать его на ночь, - говорит она упрямо. У Тэма простая комната, обставленная гораздо лучше, чем любая из тех, где она успела побывать. Кровать - обычное дело, но здесь есть письменный стол, полка с книгами и планшетами - почти что обыкновенная комната десятилетки, только непривычно чистая и лишённая ярких цветов. Кайло небрежно кладёт Тэма на кровать. Рей снимает с него ботинки – как, бывало, делала раньше – и укрывает по самые плечи одеялом. Тэм ненадолго просыпается и сонно глядит на неё, а она склоняется к нему, чтобы погладить кудри. - Хорошо, что ты здесь, мам, - говорит он. - Я всегда буду здесь с тобой, любовь моя, пока я тебе нужна, - говорит она и целует его в лоб. Тэм хватает её за руку. Никто не целовал его много лет. Никто не укрывал его с того самого дня, как его забрали с Паламоора. С мгновение Рей не может заставить себя отодвинуться от сына; мальчик так истосковался по ласке, что цепляется за неё, словно боясь отпустить. Затем он закрывает глаза и снова засыпает. Дверь тихо скользит на место, а Рей смотрит на Кайло, который старательно отводит взгляд. - Я нужна тебе здесь, - говорит она ровным тоном. – Ему нужно то, чего ты ему дать не можешь. - Например, любовь? – почти усмехается он. - Например, любовь. - Мой отец целовал и обнимал меня, но не смог дать того, в чём я нуждался, - говорит он. – Мне лишь нужно было, чтоб он был рядом. Даже когда он был поблизости, душой он всегда был далеко. Ты права, я не знаю, как любить его так, как любишь ты: нежно обнимать и говорить ласковые слова, – но я могу быть рядом. Мой отец не смог защитить меня, а я его смогу. - Бессердечный монстр проявляет благородные чувства, - говорит она. - Не веришь, что я его люблю? - Это ты веришь, что любишь. А я не уверена, что ты на это способен. Он делает к ней два шага; не успевает она отпрянуть, он крепко хватает её за запястье и подносит руку к своей голове. - Тогда смотри сама. Найди правду. Ты умеешь. Рей вырывает руку. - Я не валяюсь в грязи и мерзости по доброй воле, - едко замечает она. – Насколько я могу судить, единственная, от кого ты защищаешь Тэма, - это я. Она видит его сжатый рот и желваки на челюсти. Он порывисто отходит. - Идём. Рей хочется пожать плечами и пойти в другую сторону, но она чувствует: это может быть важно. Она следует за Кайло по узкому коридору на безопасном расстоянии, пока они не доходят до комнаты на дальнем конце. Он заходит внутрь, она медлит на пороге. - Чья это комната? – спрашивает она, разглядев в полумраке что-то похожее на кровать. - Здесь я живу. - К чёрту, - бормочет она и разворачивается с твёрдым намерением побыстрее отсюда убраться. Можно себе представить, как развеселился бы Финн, узнай он, что она добровольно вошла в спальню Кайло Рена. - Не глупи. Тебе это нужно увидеть, - коротко говорит он. – Это касается твоего сына. От такого так просто не отмахнуться. Опасаясь ловушки, она медленно заходит в тёмную комнату – такую по-спартански голую, что это даже грустно – и подходит к Кайло, стоящему у компьютерной панели на стене. Он выводит на экран документ с водяными знаками - эмблемой Первого ордена. - Что это? – спрашивает она. - Внутренний приказ за подписью генерала Хакса, вышедший несколько лет назад вскоре после гибели Сноука, - отвечает он. Рей всматривается и пробегает глазами напыщенные пассажи о продолжении дела Сноука и стремлении к его идеалам. Когда она доходит до сути документа, у неё отвисает челюсть. Кайло Рен пристально смотрит на неё. - Когда Сноук узнал об Альтане, он счёл его опасным. Он приказал мне разыскать мальчика и убить его. Сноук заявил, тот станет причиной моего падения, как это сталось с Дартом Вейдером из-за Люка Скайуокера. Я убеждал его, что ошибка моего деда в том, что он слишком поздно попытался обратить Люка; что из мальчика, если им заняться рано, можно вылепить могущественного союзника. - Звучит похоже на тебя, - мрачно говорит Рей. - Сноук вынудил меня действовать. Убить его или пятилетнего мальчика... и я убил Сноука, - говорит он. – Я потерял левую ногу; почти вся левая кисть у меня кибернетическая. Я думал, на этом всё кончится. Но Хакс – фанатик. Возвышение ученика после убийства наставника – традиция, к которой древние ситы и рыцари Рен относятся с пониманием и уважением, а он счёл её актом государственной измены и, как видишь, объявил своей личной задачей изничтожить остатки «суеверного мистицизма» в Первом ордене. Четыре года назад он возглавил нападение на Паламоор, чтобы сокрушить Сопротивление и захватить тебя и мальчика. Только вот Альтан позвал меня, и я смог добраться до него раньше Первого ордена. Хакс желает смерти мне, он желает смерти всем рыцарям, и уж он точно желает смерти Альтану. Рей смотрит на Кайло с сомнением. - Ты мне не веришь? – спрашивает он. Кайло не лжец, насколько она может судить по своему ограниченному опыту, и поверить в такое не так уж и трудно. Это объясняет, почему он скрывается здесь на комете с малочисленным экипажем из числа тех, кто не переметнулся к генералу Хаксу. - Я тебе верю, - медленно говорит она. – Вопрос у меня вызывает твоя уверенность, что Тэм здесь в большей безопасности, чем со мной на базе Сопротивления. Судя по тому, что я увидела, средств защиты здесь почти нет. Власть твоя за эти годы сократилась, а Сопротивление окрепло. У нас три базы, две флотилии и... зачем я тебе это говорю?! – она с рычанием обрывает себя. Лея бы придушила её за разглашение мимоходом подобной информации врагу. - Потому что ты знаешь, что Сопротивление меня никогда не интересовало. Ты забываешь: я много лет знал, что ты на Паламооре, и ничего с этим не делал. Я никогда не точил зуб на Сопротивление, как Сноук и Хакс. Никакой радости от уничтожения системы Хосниан я не испытывал. - По головке тебя за это погладить? – говорит она. – Гибель миллиардов живых существ и не должна дарить радость. Тебя должно было ужаснуть до глубины души, что ты с теми, кто учинил эту расправу. Он слегка сощуривается, глядя на неё. - Как мило, что ты так уверена в своей добродетельности. Правда думаешь, мир делится на чёрное и белое? Знаешь ли ты, сколько миров за последние тридцать лет власти Республики пострадали от голода, рабства и геноцида? Миллиарды людей, бывшие в безопасности во времена Империи, оказались беззащитны в период беспомощного «демократического» правления Республики, представители которой не способны договориться о замене лампочки, не говоря уж о спасительных для миров решениях. - Ты говоришь о тирании, - холодно отмечает Рей. - Я говорю о мире. - Любой ценой, да? До тех пор, пока «мир» не потребует от тебя принести в жертву собственного сына. Тогда плевать на старые правила, как вижу. Он смотрит на неё. - Ты бы предпочла, чтобы я убил его? Или просто полна решимости найти ошибки во всём, что бы я ни делал? - Это очень просто, когда ошибок так много. Кулак Кайло бьёт по компьютерной панели, она мигает и гаснет. Похоже, сломал, думает Рей. - Зачем ты вечно сражаешься со мной по любому поводу? – цедит он. Рей вдруг ощущает, что они стоят слишком близко друг к другу. - В этот угол ты загнал себя сам, Бен. Выбор был твой. Выбор был твой, когда ты ушёл из семьи, когда ты предпочёл идею кровавого, насильственного «мира» тем, кто любил тебя, – предпочел своему собственному отцу... - Не говори мне об этом человеке! – Он угрожающе толкает её пальцем. Рей отбивает его руку вниз. - Поговорим тогда о твоей матери? – спрашивает она. – Твоей матери, которой ты до сих пор мерещишься в каждом маленьком мальчике? У тебя уже свой сын есть, так что, может, есть надежда, что ты поймешь, каково это, когда твоего ребёнка забирают у тебя... - Это жестоко... - А почему мне такой не быть? Нечего злиться на меня, если тебе совестно. Ты. Выбрал. Эту. Жизнь. – Каждое слово она подкрепляет толчком ему в грудь. - Какой у меня был выбор? – взрывается он. – Какой может быть выбор, когда тебя медленно гнобят люди, которые не понимают тебя, которые хотят вылепить из тебя нечто, чем ты быть не можешь, которые смотрят на тебя каждый день с жалостью и разочарованием, а затем кто-то распахивает дверь и говорит: «Приди, ты хорош такой, какой ты есть». Он вновь выглядит надломленным, кулак дрожит, голос срывается. - Я знаю, что со мной что-то не так. Знаю. Такой родился. Счастье, что Альтан похож на тебя, а не на меня. Рей отводит взгляд. Кажется, у него слёзы в глазах, и ей невыносимо оттого, как сильно ей жаль его. Она закусывает губу, пытаясь сдержать собственные слёзы. Не из-за него, говорит она себе. Просто слёзы заразны, как зевота или смех. Она кидает взгляд на Кайло; он прислонил лоб к кулаку, прижатому к сломанной панели; глаза закрыты. Уж лучше бы он просто злился, думает Рей. Вопреки здравому смыслу она тянется к нему, собираясь взять его за опущенную руку. - Знаешь, ещё не поздно. Ты можешь вернуться со мной домой, и Лея тебя примет. Сам знаешь, что примет. Кайло отдёргивает руку и смотрит на неё с растерянной враждебностью, словно она шла на него с ножом. Она помнит это выражение. Так он смотрел на неё в тот день, когда она сказала ему про его самый жуткий страх: он боялся никогда не достичь высот Дарта Вейдера. - Пошла прочь, - говорит он сначала тихо, затем его голос поднимается до крика: - Пошла прочь! Рей поднимает руки, словно сдаётся, и быстро выходит. Оказавшись по ту сторону закрывшейся двери, она слышит, как что-то тяжёлое ударяется о дверную панель изнутри, а следом явственно доносятся звуки ломающихся предметов. Когда она проходит мимо комнаты Тэма, заспанный мальчик высовывает взлохмаченную голову из-за двери. - Что ты на этот раз ему сказала? – спрашивает он Рей. - Ничего, - сердито отвечает она. – Он такое часто творит? - Иногда. Он скоро перестанет. - Ему надо научиться держать себя в руках. - Он не может. – Тэм зевает так широко, что у него хрустит челюсть. – Спокночи, мам. Он исчезает в своей комнате, а Рей, которой больше нечем заняться, уходит к себе. Шум погрома затихает у неё за спиной.