Утро Гражданской войны

- Ты как? – спрашивает Роджерс, обнимая Барнса. Брок натягивает тактический костюм и старательно прикидывается, что его здесь нет. - А ты? - Цел. - И я теперь. Тоже. Что со Старком? - Он нам не враг. Барнс смотрит на новую руку и кивает. - Я извинюсь… после всего. Пусть даст мне в рожу, - задумчиво говорит он. - Ты не должен… - начинает Роджерс, но Барнс останавливает его: – Это я их убил, Стив. И многих других – тоже я. Такое не прощают, но… Насчет «я их убил» Брок бы поспорил, но его никто не спрашивает. Его, похоже, вообще никто не замечает, и, если эти двое сейчас начнут лизаться прямо здесь, его просто разорвет изнутри. Все же жизнь порой оказывается донельзя забавной штукой. Вот так живешь-живешь и вдруг бах! - и оказываешься среди героев. Которым ты нахер не сдался, героям этим. - Командир, - переводит на него взгляд Барнс, – ты с нами? - Куда я от вас, - ворчит Брок и расстегивает сумку. – Одевайтесь, все нежности после. Барнс кивает, и на его губах появляется такая задорная мальчишеская улыбка, что Броку становиться неудобно, будто он подсмотрел что-то личное. Слишком личное. - После, - тянет Барнс и обводит Брока оценивающим взглядом, будто купить собирается. - После - так после. Он легко спрыгивает со стола и начинает упаковываться в тактический костюм, черт его знает как оказавшийся у Старка. А Брок задумывается над тем, где Старк ухитрился или когда успел найти необходимое для него самого. Ведь усилители-то на нем сейчас точно те, что и были при последней их встрече с Кэпом. Подробности всплывают перед глазами сами. И в голове начинает само собой крутиться ехидное: "Неужто и на этот раз взорвут? А то в последнее время, если Роджерс где-то рядом, все этим и заканчивается". И подленькая мысль тут же: "А может, оно бы и к лучшему? Но чтобы уже совсем. И проблем бы всем меньше". Вот только очень хочется жить. Невыносимо. Щит Кэпа тоже здесь, и они уже летят в разгромленный Нью-Йорк, а у Брока в голове снова стучит это барнсово «после». Вот только когда это «после»? И к чему оно вообще? Жуки огромны, но, похоже, не особо разумны. И вполне смертны, так что зачистка Нью-Йорка превращается, скорее, в тяжелую рутину, чем в битву за выживание. Роджерс и Барнс будто превращаются в одного сверхчеловека. Брок краем глаза следит за ними, стараясь не терять из виду и не отставать. Они действуют слаженно, будто всю жизнь делали это бок о бок. Их взаимодействие поражает. Брок видел Агента в деле, да все его ребята видели. Тот всегда все делал сам, рявкая короткие указания тем, кто «на подхвате». С отмороженным Солдатом никто никогда не спорил, его старались не злить и не задевать: жить хотелось всем. Пирс трясся над ним, как Америка не тряслась над Кэпом, и если бы Солдат, выйдя из-под контроля, отвернул голову кому-то лишнему, то ему бы за это ничего не было. Ну, кроме обнуления. А вот руководителю группы бы крепко досталось. Брок не любил огребать за просто так, а потому никогда-никогда не провоцировал Агента и не позволял своим парням. Но здесь было нечто совсем иное, словно кто-то вдруг соединил две половины целого. Пусть и давно разрозненные, но тут же вставшие каждая на свое место. И все остальное сразу стало лишним. Или просто Броку так кажется? Кажется, что он, как с самого начала был «третьим» и лишним, так и остался. От судьбы не уйдешь. Сейчас, казалось, Барнс и Роджерс могут вдвоем свалить кого угодно. Старина Росс будет идиотом, если оставит этих двоих вне закона, на вольных хлебах, а не попытается взять на короткий поводок. Нет, не через Соглашение, оно себя не оправдало. Да и методы были не те, не под этих людей методы. Но то проблемы Росса. После происходящего сейчас в Нью-Йорке ему скорее придется решать проблему спасения собственной задницы от разгневанного Мирового Сообщества, а не то, как бы поудачнее посадить Мстителей на цепь и контролировать. Брок разрядил рожок разрывных в «мягкое» подбрюшье очередного «паука» и двинулся дальше. Портал закрыть пока не удавалось, и оттуда ломились теперь уже какие-то то ли стрекозы, то ли бабочки – Брок нифига не ботаник, или как там называются знатоки подобной гадости. Его дело – стрелять. И он стрелял. Хотя последнее время ему все больше казалось, что мир сошел с ума. Словно кто-то надломил некое хрупкое равновесие, на котором все держалось, и теперь с интересом смотрит: как же люди будут из всего этого выкручиваться? А может и не смотрит, может, просто проходил мимо, махнул рукой походя, а что там где-то есть какое-то человечество, так ему и дела нет. Когда стреляешь, трудно думать о Боге, но именно таким Рамлоу виделся сейчас этот недостоверный и абсолютно ко всему происходящему безразличный Бог. Именно таким, какого большинство здесь живущих и заслужило. Собственным безразличием. Как там оно где-то написано было? «И по делам ему да воздастся»? Вот и воздается, только не по делам, а чаще – по морде. Но и это тоже кажется закономерным. Старк в своем костюме глушил тварей сверху, военные подняли было истребители, но идея быстро показала свою несостоятельность – твари крыльями создавали такие возмущения в воздухе, что даже очень хорошие машины становились неуправляемыми. Вот и вышло так, что в небе остались лишь Старки и его дружок-военный. Но они справлялись и, судя по всему, справлялись неплохо. Через пару часов, когда Брок уже изрядно вымотался, а тварям не было видно конца, подтянулись откуда-то друзья Кэпа. Те, что должны были сидеть по норам и не высовываться. Увидев, как алые всполохи рвут на части чертовых «стрекоз», Брок выдохнул с облегчением: в конце концов, он просто человек. Не супергерой и не чокнутый мутант, хоть и связался с двумя супер-солдатами. А когда странная сеть залепила портал как паутиной и с верхушки одного из уцелевших зданий посыпались хитрые стрелы с интересными наконечниками, и Брок понял: поле боя остается за ними, появилась пресса. Вертолеты кружили в очищенном небе не хуже тех чертовых «стрекоз» (или «бабочек»?) и снимали, снимали, как опальная команда не менее опального Капитана Америки зачищает город, работая плечом к плечу с Железным человеком и скудными силами национальной гвардии. Брок ухмыльнулся: больше прессы – больше шума, больше шума – меньше шансов, что правительству удастся выставить свои промахи в выгодном свете и замолчать участие Мстителей в заварушке. А значит, Россу точно нечем будет поживиться, и шансы Джеймса Бьюккенена Барнса на нормальную жизнь растут прямо на глазах. Вот за это стоит поблагодарить. Может, стоит даже поблагодарить того самого Бога, в которого верилось все еще с трудом. Но опять же, где-то из памяти всплывает фраза «неисповедимы пути Господни»… Вот уж точно, куда уж тут неисповедимее-то? *** А жизнь тем временем потихоньку налаживалась. Когда они вползли в свою квартирку в Бруклине, по самые глаза перемазанные каким-то вонючим зеленым дерьмом, Брок только и смог, что, устало прислонившись к двери, прохрипеть: - Где гостевая ванная, Кэп знает, ваша спальня – последняя дверь по коридору. Кэп окинул его взглядом с головы до ног, но, видимо, решил не унижать предложением помощи. С трудом разувшись, Брок пополз в ванную. Его не зацепило, но последние полтора суток были насыщенней, чем несколько лет относительно мирной жизни. Он реально еле стоял на ногах. Все остальное тоже устало стоять, спасибо и на этом. Потому что воображение уже рисовало Кэпа с Барнсом в душе, а дрочка сейчас была не тем, что он мог бы спокойно пережить и не окочуриться. Брок с трудом содрал с себя заскорузлую одежду и встал под горячие струи, едва не вырубаясь прямо там. Ужасно хотелось просто лечь на пол (можно прямо в душе) и просто закрыть глаза. Суток эдак на двое. Повозив полотенцем по покрасневшей зудящей коже, Брок почесал отросшую клочьями щетину и, плюнув на все, решил, что и так сойдет. Спать хотелось зверски. Толкая дверь в свою спальню, он уже почти спал на лету. Во всяком случае, моргал очень редко и медленно, а потому не сразу заметил, что что-то не так. Упав мордой в постель, он вдруг понял, что ему тесно. С обоих боков прижались два горячих тела. Брок поднял голову и увидел, что Кэп уже храпит справа, уткнувшись лбом в сгиб локтя, а Барнс, сонно пошевелившись, приоткрывает глаза. - Все завтра, командир, - пробормотал он и закинул тяжеленное колено Броку на поясницу. Кто такой Брок, чтобы возражать?