Дайя-однострочники

- И что тебе в голову вдруг взбрело? - спрашивает Курамочи, проверяя на прочность узлы на запястьях. Вафельное полотенце, перекинутое через перекладину изголовья кровати, легко поддаётся. Курамочи задним числом радуется, что Мэй не додумался его намочить, и снова затягивает ткань, не подавая вида. Нарумия восседает у него на животе, откинувшись спиной на согнутые в коленях ноги, и взирает сверху вниз с таким превосходством, будто это Инаширо выиграли в сегодняшнем дружеском матче. Но нет ведь, проиграли - на один ран в последнем иннинге, который сделал Курамочи. На этой мысли он запинается, а потом смеётся, подкидывая Мэя на себе - тот недовольно кривится и вцепляется пальцами в футболку Курамочи, наклоняясь ниже. - Я понял, понял, - выдыхает Курамочи. - Мстить собрался? - Не прощу тебе украденную базу, - и не думает отпираться Мэй. Смотрит прямо в глаза и перебирает пальцами, потихоньку задирая футболку вверх. Курамочи резко выдыхает и вцепляется связанными руками в ткань полотенца, когда Мэй, потеряв терпение, забирается ладонями под ткань и гладит жёсткими ладонями от шеи до живота, а потом снова вверх - и Курамочи делает глубокий вдох, подстраиваясь под ритм, который задаёт ему Мэй. - Ты меня пик-оффами достал, - тихо напоминает Курамочи. - А парни твои между базами загоняли. - Так тебе и надо, - усмехается Мэй. - Но я всё равно украл, - заключает Курамочи, и полностью расслабляется под его руками. Мэй может сколько угодно выкобениваться во время матча, но Курамочи знает, что каждого раннера, каждую украденную базу, каждое отданное противникам очко он принимает на свой счёт, и это бьёт по его самолюбию. А недовольный собой Мэй - это злость и страсть, возведённые в абсолют. Это именно то, что шокировало Курамочи каких-то полгода назад, то, о чём он никогда не думал до того, как Мэй впечатал его спиной в стену дагаута и поцеловал, сжимая пальцами щёки и не давая вывернуться. И началось всё тоже из-за его самолюбия и язвительности. В тот день Курамочи увязался за Миюки посмотреть игру Инаширо, а после они столкнулись с Мэем у туалета, и Курамочи не хватило мозгов и терпения не лезть в их с Миюки разговор. Тогда Мэй взглянул на него так, будто с ним вдруг заговорила тумбочка, и вот правда, если сравнивать, то Миюки оказался вполне безобидным ужом по сравнению с этой белобрысой гадюкой. Курамочи узнал о себе много нового: и бегает он медленно, и отбивать не умеет, и брови у него, оказывается, дурацкие! Миюки успел перехватить руку Курамочи до того, как тот схватил бы Нарумию за ворот формы - или ещё что похуже. А через неделю Курамочи втихаря переписал у Миюки номер Мэя и сообщил, что выбьет его подачу за пределы поля. Ну и выбил. По чистой случайности - как до сих пор ерепенился Мэй, но в тот раз им так и не удалось выяснить всё на месте: Карлос шухернул, что тренер Кунитомо на подходе, и Курамочи пришлось сваливать с поля Инаджицу вслед за отбитым мячиком - через забор. Кстати, мяч он-таки нашёл и сохранил на память, потому что больше Нарумия не подарил ему ни одного хоумрана, хотя Курамочи ещё не раз захаживал на вражескую территорию. Вот только сейчас они в общаге Сэйдо, в комнате, которую Курамочи делит с Савамурой, и это немного напрягает, хоть Миюки и пообещал взять его на себя. Скоро и у них, и у Инаширо будет разбор сегодняшней игры, так что времени в обрез. А ещё ему интересно, как команда не заметила отсутствия аса... Наверняка Ицки постарался, надо будет его поблагодарить. - И о чём это ты так задумался? - недобро щурится Мэй, и Курамочи с удовольствием подливает масла в огонь: - Об Ицки, - отвечает он, на что Мэй растеряно хлопает глазами. - И о Миюки с Савамурой ещё... Ай, блядь! - шипит Курамочи, выгибаясь на постели, пока Мэй, сверкая злющими глазами, тянет его за сосок. - Да шучу я, мать твою, больно же! Но Мэй не отпускает, сжимает и выкручивает до тех пор, пока у Курамочи слёзы не наворачиваются на глаза. Он тихо матерится, глядя на довольную белобрысую рожу, и снова вздрагивает, когда Мэй касается саднящего соска мокрым от слюны пальцем. - БДСМ какой-то, - хрипло выдыхает Курамочи, поднимая зад над постелью и втираясь в Мэя твёрдым членом. - Давай уже, времени мало. - И что, даже не попытаешься бороться? - наигранно интересуется Мэй, стаскивая с Курамочи шорты и трусы. - Не-а, слишком устал сегодня базы воровать, так что постарайся за двоих, - тянет тот, закрывая глаза. Мэй не издаёт больше ни звука, только раздвигает его колени с такой силой, что связки в паху начинают ныть. Курамочи понимает, что наконец-то нарвался. И улыбается.