«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В 15-Й УЧАСТОК ГОРДОСТЬ АДСКОЙ КУХНИ»
Она сердито уставилась на табличку, висевшую над столом сержанта. Проработав в полиции почти восемь лет, Индиана смогла увидеть, как далеко может зайти человечество, удовлетворяя свои первобытные инстинкты. Наступают такие дни, что заставляют задуматься, возможно ли когда-нибудь стереть из памяти преступления, убийства, насилие, ярый разврат, свидетелем которого она становится. А ведь наверняка она не достигла самого дна пропасти. Но вот эта табличка, эта «гордость». Раньше она в неё верила. Действительно и искренне верила в свою работу. Каждое утро, с огромной улыбкой на губах и искренней надеждой в сердце сделать город лучше, она заходила в участок, понимая, что стоит на правильной стороне. Она делает правильное дело, спасает людей. Можно забыть о политике, сводах бесконечных правил и несправедливой дискриминации, ради того во что ты веришь. В тот день, когда детектив Хоффман вошел в участок и произнес только одну фразу, от которой ещё несколько месяцев дрожь пробегала по всему участку, эта табличка потеряла для неё весь смысл. — Я хотел бы сделать заявление! Она видела его двигающегося словно привидение, когда кровь брызнула на его испуганное лицо. До этого она видела и слышала такие вещи, которые заставляли её сомневаться, можно ли полностью доверять офицеру рядом с ней. Всё уже тогда полетело к чертям. Затем пришли федералы. Всё произошло мгновенно, слишком быстро, чтобы прочувствовать полноту предательства коллег. Половина сотрудников 15-го участка была арестована за коррупцию. В ужасе вытаращив глаза, она наблюдала, как скручивают руки друзей прямо за рабочими местами, надевают наручники, даже не зачитав права или обвинение, и уводят прочь из родного 15-го участка. Когда все казалось бы закончилось. Уилсон Фиск был арестован в своем пентхаусе, наряжен в наручники, окружен спецназом, ФБР и полицией. Ему все же удалось ускользнуть. Она провела две недели в больнице, большую часть времени — в медикаментозной коме, после того, как их машину сопровождения расстреляли в упор. Пуля прошла сквозь бронежилет, засела в левой подключичной артерии на сантиметр ближе, чем нужно было. Она лежала на асфальте, истекала кровью, и видела, как Фиск спокойно вальсирует между телами её зверски убитых коллег. С того рокового дня прошло уже пару месяцев. Никогда в истории Адской Кухни полиция не была столь беспомощной. Люди всё ещё шептались о Фиске и линчевателе, который его поймал. Но это было уже не так плохо как в первый месяц, когда она не слышала ничего, кроме имени мудака в своей голове каждый чертов час. Монетка была подброшена в воздух. Она оторвала взгляд от таблички и направилась к лифту. — Блуберри! — Альфонсо Ферейра подбежал к ней и протянул папку с делом в одной руке, и кофе в другой. С недавних пор он стал её новым напарником, хотя знакомы они ещё со времен полицейской академии. — Ещё одна пропавшая девчонка. Обстоятельства те же, что и в предыдущем случае. Белая, около двадцати пяти лет, последний раз видели возле бара на 43-й улице. — Спасибо, Альф, — улыбнулась она. — Всегда пожалуйста. И ты снова опоздала, сержант говорит, что это твое последнее предупреждение. — Не могу уснуть, — и в подтверждение своим словам Индиана смачно зевнула. Бессонница пришла после того как она едва не умерла, все еще чувствовался дискомфорт при движении левой руки. — Ты в порядке? — спросил он с искренним беспокойством. Сержант настойчиво пытался направить её в гости местному мозгоправу. Однако, ей не очень нравилась идея болтать о своих проблемах с незнакомцами, рассиживаясь на плюшевом диване. — Конечно. Со мной всё будет хорошо. Смотри, Альфи, не переутомляйся, Аманда не хотела бы, чтобы ты был взвинчен в ваш юбилей. Он хлопнул себя по лбу, грязно выругавшись на испанском. — Черт, спасибо, что напомнила мне! — он засмеялся, закатив глаза. — Оу! Суд был перенесен на одиннадцать утра. — Ограбление ювелирного магазина. Ага. Он торопливо засеменил к своему столу, скорее всего, заказать столик в ресторане, который должен был забронировать еще месяц назад. Тем не менее, все пытались двигаться дальше. Уровень преступности заметно снизился, после ареста главаря. Люди часто разносили слухи, что Дьявол Адской Кухни приложил руку к смерти империи Фиска. Но одного человек в маске не предвидел: когда вы свергаете короля, в королевстве наступает хаос. И Индиана, затаив дыхание, выжидала, когда упадет монетка. Она любила свою работу, честно очень любила. Но сказать, что это в последнее время приносило ей хоть каплю удовольствия нельзя. Участок был разорван в клочья. Из старого состава офицеров осталась едва ли половина, поэтому приходилось лавировать на нескольких должностях сразу, без единой надежды на прибавку к зарплате. Если она не готовила новичков, то патрулировала кладбищенскую смену, и это все ложилось поверх обычных её текущих дел. Она не понимала, почему бы ей просто не уволиться и основать собственную фирму частного детектива. Потому что ты упрямая сучка. И уход из системы очень уж похож на полный отказ веры во что-либо. Она бегло осмотрела рапорт о пропаже человека, лежащий у нее на столе. Один из осведомителей сообщил ей о возобновлении трафика работорговли на Верхнем Гудзоне. Пропавшие девчонки должны быть связаны с этим. Информатор был не самым надежным человеком, но она была готова дать Индиане информацию ради сокращения испытательного срока. Кто на самом деле управлял транспортировкой неизвестно. Ходили слухи, что итальянцы возобновили свой бизнес в Адской Кухне после того так русских буквально разнесли в хлам. После разоблачения всех гнусных дел Фиска — это было открытием сезона жести.***
В одиннадцать тридцать Индиана и Альфонсо сидели на скамье в зале суда, ожидая начала судебного процесса. Дело было о краже драгоценностей из ювелирного магазина месяц назад, одно из самых простых и ненасильственных за последние полгода. Расследовать его было приятно и легко. У них был безупречный свидетель, и они оба согласились с тем, что для удара по защите этого хватит. — Блуберри, Ферейра. К ним подошел внушительный мужчина в строгом костюме. Индиана поднялась со своего места. — Окружной прокурор Морис, в чем дело? — Произошла небольшая задержка, Найт не успевает. — Какая жалость, а я хотела посмотреть на его красную морду, когда мы одержим победу, — усмехнулась она. Альфи довольно фыркнул рядом с ней. Детективы и адвокаты защиты, как всем известно, никогда не ладили между собой. — И кто же его заменит? — Эм, дайте мне посмотреть, — Морис порылся в кармане в поисках телефона, и выбросил им имена сменных адвокатов. — Мёрдок и Нельсон. — Кто? — на лицах Индианы и Альфонсо промелькнуло одинаковое недоумение. Краем уха она услышала ровный стук, которого раньше не замечала. Она оглянулась — к ним подошел полный мужчина с длинными светлыми волосами, в розовой рубашке, синем галстуке и сером костюме. Другой мужчина, одетый точно так же, отличием было только белая рубашка. На нём были темно-красные, почти черные солнцезащитные очки, а правой руке он держал трость. Не нужно быть детективом, чтобы понять — он слепой. Вообще эти парни часто отирались у них в участке в поисках отчаянных клиентов. Блондин расплылся в широкой улыбке. — Вообще-то «Нельсон и Мёрдок». Всем доброе утро, — весело поздоровался он. Они тупо уставились на него. Он прочистил горло, надеясь сгладить неловкость. — Мда. Мы займем наши места.***
Фогги «подвел» Мэтта к их дубовому столу, стоявшему справа от зала заседания суда перед судьями. Он не обладал сверхъестественными чувствами своего лучшего друга, но даже он мог почувствовать, как глаза детективов впиваются в его затылок. Как только они уселись на своих местах, рядом с клиентом и достали содержимое портфелей, он заговорщицки наклонился к Мэтту. С тех пор как скандал с Фиском поместил имя их фирмы на первые полосы, они время от времени плавали на волнах удачи (ему всё ещё приходилось подкупать мать Бретта ради добычи), но это не значило, что каждый, кто к ним приходит ангелок. — Ладно, приятель, я знаю, что ты человек-детектор лжи, но ты уверен в этом? — он открыл досье, которое на скорую руку сделала им Карен. — Наш парень уже имеет судимость за опять же кражу и разбой. Я думал, что мы ищем исключительно невинную клиентуру. Мэтт сложил руки на столе, спокойный как вода в озере в безветренный день. — Лично он не грабил магазин. Но у меня такое чувство, будто он кого-то защищает. По крайней мере, сейчас, он не потрудился спросить, откуда ему это известно. Скорее всего, ответ приведет его к ещё более запутанному размышлению и ещё большим вопросам. Вероятно, это заставило бы его задуматься об эльтер эго Мэтта (то самое ошеломляющее открытие, после которого он не мог прийти в себя, и с которым всё ещё до конца не смирился), которое никто из них обсуждать не любит, пока нет крайней необходимости. — Серьезно? Кого? — Я не знаю, — он пожал плечами. — Это не тот вопрос, который можно задать, не вызывая подозрений. Ответив, он слегка повернул голову, наклонив подбородок, и только недавно Фогги понял, что Мэтт делает этот жест, когда прислушивается к каждой микроскопической детали вокруг них, а может и дальше. Радиус действия его сверхчувствительного радара оставался для него загадкой. Три месяца назад он был нормальным парнем, слепым, но нормальным. Как, черт возьми, я не замечал всего этого? Он догадался, что Мэтт подслушивает разговор окружного прокурора и двух детективов. Их рты двигались, но Фогги не мог и слова разобрать. Женщина-детектив с короткими осветленными волосами почувствовала его пристальный взгляд, резкость её зеленых глаз заставила его отвернуться. Фогги всегда был за то, чтобы найти короткие пути и всяческие лазейки в законе, если это поможет, но это уже было больше похоже на мошенничество. — У нас есть доказательства, чтобы подорвать обвинение, — наконец заговорил Мэтт. Фогги прочистил горло, выдохнул и расправил плечи. «Лучший, мать его, авокадо в городе», — мысленно пропел он. — Я начинаю. Ты заканчиваешь.***
Они мгновенно погружались в ритм судебного процесса, так же элементарно и автономно, как вы завязываете шнурки своих ботинок. Мэтту нравилось представлять, словно они с Фогги были партнерами по боксу на ринге, когда наступала их очередь драться с противником. Энергия в комнате металась в разные стороны, ожидание, любопытство сменялось сомнением к слепому адвокату, стоящему перед свидетелем обвинения (который явно был уверен в победе, судя по тому, что он слышал). Они определенно не имели ни малейшего представления, с какой силой им пришлось столкнуться. — Мистер Филлипс, Вы уверены, что это тот самый человек, которого Вы видели выходящим из магазина во время ограбления? — Мэтт указал на окно, что находилось немногим правее их клиента (под тем предлогом, что он был абсолютно слеп во всех смыслах). Его сердце замерло, Филлипс сжал кулаки, и поры на его ладонях вспотели, когда он утвердительно ответил. Ложь. Свободной рукой Мэтт открыл папку, кончики его пальцев для пущего эффекта пробежались по шрифту Брайля, а уши его внимательно следили за реакцией обвинения. — Здесь сказано: у Вас есть судимость за лжесвидетельство, это верно? В 2006 году? — Я знаю об этом. Какую игру он тут, блять, затеял? — прошептала женщина-детектив своему напарнику, но под ее твердым и злым тоном чувствовалась неуверенность. Мэтт спрятал свою торжествующую улыбку, когда произносил заключительное слово. — И Вас действительно зовут Нил Филлипс или Кайл Тедич? — присяжные затаили дыхание. — Кайл Тедич, которому было предъявлено обвинение в мошенничестве в Нью-Хэмпшире. Присяжные разразились шокированным шепотом, который прозвучал для всех очень мягко, но был катастрофой для слуха Мэтта. Детективы подавили стоны отчаяния из-за своей канцелярской ошибки. Фогги победоносно сжал кулак под столом позади него. Он закрыл папку одной рукой, слегка наклонив голову и пригладил галстук на груди. — Больше нет вопросов, Ваша честь.***
Морис проводил их до угла коридора после неудачного судебного процесса. «Вот тебе и твердое свидетельство» — с горечью подумала она. Судья объявил перерыв, но если до завтрашнего дня они не смогут найти новые безапелляционные доказательства то шансов на победу нет. — Нам пиздец! — яростно зашипел Альфи, разрезав рукой воздух. — Да ты ядреный оптимист! — сухо сказала она. — Не волнуйся, мы получим и другие доказательства. На улице приятный, летний ветерок растрепал ее короткие волосы, унося кислое настроение прочь. На тротуаре Нельсон и Мёрдок пожимали руки своему клиенту Эллисону Сомнеру. Самодовольные ублюдки. Пройти мимо этой торжествующей группы никак нельзя, потому что они стояли прямо в нескольких метрах перед её машиной. Индиана не собиралась вступать в контакт с ними, но Альфи, к её сожалению, все решил за неё. Нельсон похлопал своего напарника по руке, когда они проходили мимо. Мёрдок был немного его выше, одетый в безупречный костюм. Его щетина была почти произведением хаотичного искусства, губы покраснели, растянувшись в довольной улыбке, каштановые волосы, оттенка густого шоколада, были слегка взъерошены. Если бы она не была так зла, из-за того что их дело разваливается на части, то вполне могла бы посчитать его красивым. Этот факт раздражал её ещё сильнее. — Ты же знаешь, что ваш клиент виновен, — твердо заявил Альфонсо. Она смутно задавалась вопросом, может ли Мёрдок сказать, что чувствуют люди во время разговора только по интонации их голоса. Она раньше никогда не встречала слепых людей; хотя до этого момента она не задумывалась о сотне вещей, связанных с ним. — Моя работа состоит в том, чтобы заставить Вас доказать, что он виновен. Это основа системы правосудия. Франклин согласно кивнул. Она должна была признать, что работали они очень скоординировано и плавно, объединяя свои аргументы, это было впечатляюще. Если юридические школы действительно стали выпускать такие хорошие кадры, полиции стоит ещё сильнее поднатужиться. — Без надежного свидетеля ваше дело трещит по швам, — добавил Франклин. Их высокомерия действовало ей на нервы. Но жесткий профессионализм диктовал завершить этот пренеприятный разговор до того, как он выйдет на отвратительный уровень. — Увидимся завтра, джентльмены.***
Альфи вызвался лично рыть носом землю в поисках хоть какой-то доказательной базы, раз коллеги даже не подумали о возможных "подушках безопасности". Он вернулся в резиденцию Эллисона Сомнера, чтобы найти инструменты для взлома или ювелирные украшение. Либо они находили хоть что-то, что поможет в расследовании, либо они возвращались в участок с позорно поджатыми хвостами. К счастью, им удалось найти инструменты. На следующий день защита вызвала Индиану на место дачи показаний. Она твердо стояла за трибуной, мертвой хваткой вцепившись в бортики стойки. — Вчера вечером Вы нашли какие-то новые улики, — небрежно отметил слепой адвокат, стоя в нескольких шагах от скамьи подсудимых. Он смотрел (или не смотрел?) куда-то за её правым ухом. — В спортивной сумке, спрятанной на заднем дворе его дома, мы обнаружили стеклорезы, молотки и отмычки. — Разве он не мог использовать эти предметы для других целей? — возразил Мэтт. Его голос был четким и ясным, как безоблачный день. Её нервировало то, что она не могла видеть его глаза, только свое отражение в темных стеклах очков. — Инструменты для взлома, есть инструменты для взлома. Также мы обнаружили осколки стекла. — И, детектив, Вы хотите, чтобы мы поверили в то, что Вам удалось обнаружить новые улики вчера вечером, именно тогда, когда Ваше дело разваливалось на глазах? — спросил он, делая широкий взмах рукой. Именно эту часть действия она ненавидела всем естеством; когда её лояльность и профессионализм подвергались сомнению. Она была хорошим детективом, честным копом. Много лет она работала, сражаясь с дискриминацией в карьере, где всегда доминировали мужчины. Индиана была самой молодой в отряде, и никогда не попала бы туда, будучи дурой богатеньких родителей или ещё хуже коррумпированным лжецом, какими оказались её бывшие сверстники. — Это чистая правда. Вы сомневаетесь в нашей способности провести быстрое и справедливое расследование? — холодно огрызнулась она. Его брови слегка приподнялись над очками, он беззвучно рассмеялся. — В свете последних событий, стоит ли винить общественность за разочарование в деморализованной полиции? Остался ли хоть один честный полицейский в участке? К хуям собачьим профессионализм и моральность. Её лицо вспыхнуло яростью, рот открылся, чтобы возразить и даже пару раз послать нахер, когда судья ударил молотком, оборвав её зарождающуюся гневную речь. — Мёрдок. Блуберри, — выговорил он грубым баритоном. — Пожалуйста, придержите свое личное мнение при себе. — Мне больше нечего сказать, Ваша честь, — бесстрастно произнес Мёрдок, и губы его скривились. После короткого перерыва настало время выслушать вердикт присяжных. Она видела сотни мужчин и женщин, всех возрастов, бесчисленных представителей разных национальностей, которые ранее стояли на том же самом месте, что и сейчас стоит судья Бейклиш, и читали приговор с маленькой карточки в руке. Но впервые за долгое время Индиана поймала себя на том, что ей не терпится услышать слова, что он вот-вот произнесет. Альфонсо неспокойно дергал правой ногой, разделяя её тяготение. — Мы, присяжные, считаем подсудимого Эллисона Сомнера невиновным. Индиана застонала и обхватила голову руками. Напарник снова себе под нос грязно выругался на испанском. Судья ударил молотком по столу, и суд с разгромом закончился. — Ещё один преступник выходит на свободу, — пробормотала она в ладони, по-королевски злясь на то, как легко они слили в унитаз месяц её кропотливой работы. — Нам пора возвращаться в участок, — сказал Альфонсо, тоже очень разочарованный стечением обстоятельств. Она стояла на лестничной площадке снаружи, ожидая Альфи, который отлучился забрать подписанные документы после заседания, когда кто-то похлопал её по плечу. Обернувшись, она была очень удивлена тем, кто побеспокоил её во времена самобичевания. Два самых последних человека на громадной блять планете, с которыми мне бы захотелось говорить сейчас. — Детектив Блуберри, позвольте мне официально представиться: Фогги Нельсон, Меттью Мёрдок. Блондин театрально указал рукой сначала на себя, потом на напарника. Индиана была взрослым человеком и не стала продолжать выплескивать яд и ярость. Она понимала, что это всего лишь часть её работы, поэтому приняла его рукопожатие. Когда настала очередь Мэттью, её рука, не дрогнув, застыла в воздухе достаточно продолжительное время для того, чтобы ситуация стала более неловкой. Она запоздало поняла, что он не видит её. Индиана почувствовала себя дерьмово. — Рука, — прошептал Франклин, но достаточно громко, чтобы она его услышала. Прищурившись, он смотрел на Мэтью, криво улыбаясь и слегка качая головой. Мёрдок просто держал голову прямо и поднял руку, чтобы она взялась за неё. — Полагаю, что теперь мы официально представлены друг другу, — сказала она настолько мягко, насколько могла. Ей не хотелось задерживаться в их компании больше чем на секунду. — Вообще-то мой напарник хотел извиниться за свою вспышку в зале суда, — Фогги повернул голову, чтобы посмотреть на своего напарника. Тишина. Он подтолкнул его плечом, чтобы заставить говорить. — Мне очень жаль, — от робота-пылесоса это прозвучало бы куда более искреннее. — Я сделаю вид, что Вы говорите всерьез. Он сглотнул, каменный фасад на его лице упал. — Мне правда жаль, детектив. То, что я сказал, было вырвано из контекста. Она раздраженно поджала губы. Плевать ей хотелось на его извинения. Детективы и адвокаты обречены на препирательство — это устоявшаяся модель их общения, взаимное презрение, прямо как у собак и кошек. Чем меньше они проводят в компании друг друга, тем профессиональней схватка во время судебного процесса. — Извинения приняты. Было восхитительно пообщаться, но, извините, мне пора, — она небрежно поклонилась, и осторожно обошла слепого адвоката, надеясь как можно скорее скрыться в потоке людей. Но быстро исчезнуть не удалось. Не успев сделать и пяти шагов, она остановилась, когда её окликнули по фамилии. — Детектив Блуберри, подождите! Индиана устало вздохнула, но оглянулась назад. Мёрдок задержался на полпути между ними, отпустив поддерживающую руку Фогги, который недоверчиво качал головой. Она нахмурилась из-за того что он не двигался, остановившись на одном месте, но потом до неё дошло, что он ждет когда она вернется к нему. Было бы абсурдно, если бы слепой парень догнал её в людном коридоре. Это уже выходило за рамки холодного профессионализма, но Индиана всё же вернулась к нему, настороженная, но переполненная любопытства. — Я знаю, что Вы торопитесь, — сказал он. — Но Сомнер не виновен. Да, блять, серьезно? Её терпение по отношению к этим адвокатишкам начинало трескаться. Блуберри закатила глаза, коря себя за то, что любопытство победило в ней здравый рассудок, и она получит ещё одну порцию самоуверенного абсурда. — Да, мистер Мёрдок, — кивнула она, разозлившись, идиотка, он же тебя не видит. — Мы все были там, и слышали вердикт присяжных. — Он не совершал крупной кражи, но это не значит, что он не знает, кто это сделал. Она скрестила руки на груди и внимательно, немного прищурившись, посмотрела на него, не ожидая такого крутого поворота событий. — Продолжай. — Я думаю, что Вам стоит рассмотреть сообщников Сомнера из прошлых ограблений, возможно родственников. Всех с кем он тесно работал в прошлом. Она пристально смотрела на него, если он не мог увидеть её нахмуренных бровей, то скептицизм уловить в голосе обязан. — И зачем ты мне это рассказываешь? Откуда ты вообще это знаешь? Он сразу ответил на вопрос с нейтральной улыбкой на его ярких губах, одна рука была спрятана в кармане, другая на трости. — Вы детектив, и я дал Вам наводку. — Ты это называешь наводкой? — она беспокойно развела руками. — Откуда мне знать? Вы же детектив, — он пожал плечами и лукаво улыбнулся, как будто не мог поверить, что она отпустит ему такое дерзкое замечание. К несчастью для неё это оказалась слишком безобидно милым, и она невольно ухмыльнулась. Она была рада, что он этого не видит. Мэтью сжал обеими руками рукоять трости и незаметно подвинулся к ней. — В следующий раз, я буду с тобой помягче, — прошептал он. Индиана разочарованно застонала и закатила глаза, вспоминая, с каким именно человеком имеет дело и почему они естественные враги по натуре. — Знаешь, в какой-то момент, ты был почти очарователен. Она увидела, как Альфи поднял левую руку вверх, с папкой забитой документами, и головой указывал на выход. Им нужно срочно возвращаться в участок на доклад. Индиана ровным тоном попрощалась с Меттью Мёрдоком. Они обменялись колкостями и установили конкурентные отношения, ничего нового. Но вердикт о том, стоит доверять его словам или нет, вынесен не был.***
Когда они вернулись в офис, он склонил голову к Фогги. У его друга перехватывало дыхание, когда он открывал рот, чтобы что-то сказать. — Если бы все копы выглядели так же, то тебе стоило бы постараться, чтобы тебя арестовали. — Фогги, — выдохнул он, но его лицо расплылось в улыбке. Фогги игриво толкнул его локтем. Он принял весь удар на себя и покачнулся вместе с ним. — Да ладно тебе, ты же знал, что моя рука приближается!***
Вернувшись в участок, она пробежалась глазами по вчерашнему отчету о пропавшем человеке, который успела на скорую руку состряпать. На самом деле, это было скорее её домашнее задание. Проживая в гордом одиночестве, на задворках Адской Кухни, заняться дома в свободное от работы время нечем. Почти все её ящики и столы были забиты копиями свидетельских показаний, отчетами, рапортами. Соответствуя доктрине нового капитана (предыдущий был арестован за получение взяток от Фиска) было неразумным шагом растрачивать драгоценное время на рассмотрение каждого случая пропажи человека так детально. Информация, которая была получена от информатора, не спешила покидать её мысли. Маленькие кусочки головоломки, медленно складывались в причудливый узор, который так и маячит перед глазами, крича, чтобы его разгадали. Индиане стоит только нащупать хоть малейшую ниточку, и она будет тянуть за неё, пока не распутает весь клубок, словно служебная собака взявшая след. Альфи часто подшучивает, что у неё конкретные проблемы из-за невозможности отступиться, а ей же хотелось верить, что она просто любит вызовы. Её взгляд упал на фотографию молодой симпатичной девушки. Она счастливо улыбалась, голубые глаза сияли счастьем и задором. Студентка колледжа была похищена на улице возле клуба на пересечении 49-й и 12-й улиц. Насколько известно полиции, она была первой девушкой, пропавшей без вести, и вторая девушка, пропала при схожих обстоятельствах, прямо в течении следующих суток. Похитители становились все смелее и быстрее. Капитан Хамфри не посчитал информатора надежным и отказал в выделении ей целевой группы для развертки указанной местности, которую она так рьяно просила сегодня утром. Если терять драгоценное время несчастные девушки пойдут по рукам и будут потеряны для мира навсегда. Индиана не была готова опустить руки и просто положить папки с именами каждой пропавшей девушки в корзину «Пропавшие без вести».***
Детектив Блуберри припарковала патрульную машину в пяти кварталах от судоремонтного завода в Верхнем Гудзоне. За высокой металлической оградой массивные грузовые контейнеры были расставлены в ряд и тянулись далеко в темноту, куда не проникал свет уличных фонарей. Их острые квадратные углы врезались в беззвездное небо, где за громоздкими серыми тучами тускло светила луна. Её тело отягощал бронежилет, который она носила, хотя тянущая боль левой руки напоминала, что в прошлый раз он не особо помог. Тем не менее, её ноги были такими же быстрыми и легкими, когда она уверенно подняла пистолет и пошла вдоль периметра. Как она и подозревала — гауптвахта была пуста. Ворота плотно притулены, но не заперты на замок. Забыли закрыть или внутри все же кто-то есть? Она вошла внутрь, плавно осматриваясь по сторонам. Кругом было жутко тихо, и даже пару раз она поняла, что теряется в тени, ожидая, что одна из теней окажется скрытой угрозой, что вот-вот нападет. Такое уже случалось ранее, когда она была неосторожна. Но она все равно справлялась со всем сама. Индиана продолжала неспешно двигаться вдоль контейнеров, когда услышала приглушенные звуки борьбы. Она мысленно поблагодарила своего информатора за правдивый доклад и себя за упорство. Прижавшись спиной к контейнеру, она осторожно выглянула. Четыре женщины хныкали от ужаса перед четырьмя мужчинами в маске, которые целились им в головы, угрожая пистолетами и заставляя войти в открытый контейнер. Они готовят их к транспортировке на другую сторону. Наверняка одна партия в неделю. Индиана заметила светловолосую студентку с фотографии, что лежала на её столе, и другую рыжеволосую девушку. Так же рядом были ещё две незнакомые ей женщины, об их исчезновении не сообщалось. Они стояли немного в стороне от пропавших, рассеянно глядя вперед тусклыми, почти мертвыми глазами, словно они уже через такое однажды проходили. — Я сказал вам, суки, заткнитесь нахуй! — прогремел тот, кто был ближе всех к девушке из колледжа, её звали Анита. Пистолеты должны быть заряжены холостыми патронами. Они ни за что на свете не смогут продать потрепанный и тем более искалеченный товар. Однако, риск того не стоил, в конце концов, у них численное преимущество. Индиана решила подавить свой гнев, её мозг лихорадочно работал, в попытке сформулировать действенный план. Конечно, она ещё молода и недостаточно опытна, но будь она проклята, если позволит этим придуркам в участке смеяться из-за её трусости. Но она же была права насчет этого предчувствия. Если одна пойдет на пролом, даже с боевыми патронами, то она обречена стать живой (не надолго) мишенью. Для того чтобы подкрепление добралось сюда потребуется не менее трех минут, а даже за столь короткий промежуток времени может произойти что угодно. Из-за безысходности Индиана связалась с участком по рации, кратко все рассказав, но действовать все равно необходимо. Если она обойдет в обход, то сможет оглушить того что стоит на стреме дальше всех. Они даже не услышат приближения, а застать остальных врасплох… Темная фигура, появилась буквально из воздуха, и ударила торговца, кричавшего на девушек, по голове. Они все повыскакивали на местах, как испуганные кошки, поворачиваясь то влево то вправо, в попытке найти источник угрозы. — Вот дерьмо! — Какого хуя это было? Индиана затаила дыхание и выжидала, что произойдет дальше. Нападающий выжидал время и не спешил снова ввязываться в драку. Какой-то тяжелый снаряд ударил в лицо отставшего торговца, того самого что она хотела оглушить. Сорвиголова приземлился с вершины контейнера, прямо в центре четырех мужчин. Лунный свет подчеркивал переливы его кроваво-красного тактического костюма. Она застыла на месте. Нападай. Нет, оставайся на месте, выжидай. Черт возьми, атакуй. Не вступать в бой. Пока она металась в противоречивых чувствах, он принял решение за неё. Её челюсть стремилась к земле, пока она наблюдала, как Сорвиголова в одиночку сражается с помощью дубинок и кулаков с людьми, вооруженными пистолетами. Один из них попытался выстрелить, но он ловко схватил его руку и поднял вверх так, что выстрел прогремел в небо. Он отбросил противника на цемент как тряпичную куклу. Первый из тех, кого он вырубил, смог прийти в себя и бросился вперед, даже попытавшись сделать хук правой. Сорвиголова позволил ему подойти ближе, а затем впечатляющим двойным ударом, который лишил противника передних зубов, отправил того в бессознательное путешествие. Двигай своими чертовыми ногами, Индиана! Но она не могла этого сделать, словно вросла в пол. Он продолжил разбираться с тремя остальными. Её глаза бегали по сторонам в попытке угнаться за его быстрыми движениями в темноте. Он двигался с чудовищной плавностью. Это было одновременно красиво и жестоко. И она могла бы смотреть на него всю оставшуюся ночь. Он мог предугадать следующий шаг противника, как будто мог читать их мысли. Он словно чувствовал сам ветер от летящего в него кулака, потому что он сломал запястье мужчины до того как оно смогло к нему приблизиться. Неудивительно, почему копы трусили и избегали встреч с ним. Он бесспорно превосходил их в физической и боевой подготовке. Ей тоже не хотелось, чтобы из неё выбили все дерьмо. Не теряя ни секунды, он продолжал бить, уклоняться, подсекать, подпрыгивать высоко в воздух, только чтобы снова и снова с непревзойденной силой нокаутировать следующую жертву. Он просто обычный парень, вырядившийся в красный костюм с рогами. У него рога, ради всего святого! Но это определенно давало свой эффект, когда последний прихвостень работорговцев, видя, что у него нет шансов, струсив, сбежал, выкрикивая проклятия и то, что ему платят недостаточно чтобы сдохнуть здесь. Индиана, воспользовалась этой возможностью, резко вышла из-за контейнера и ударила рукоятью пистолета в шею противника. Было приятно поймать лично хоть одного из них. Пока мужчина был дезориентирован, она быстро надела на него наручники и снова сосредоточилась на Сорвиголове. — Уходите! — закричал он на девушек. Они испуганно вскрикнули, но подчинились. Он посмотрел именно туда, где все это время пряталась Индиана, словно все это время знал и ждал её. Индиана вышла из своего укрытия, направив пистолет не для того чтобы угрожать девушкам, а скорее для того чтобы быть готовой к тому, что может последовать дальше. — Полиция Нью-Йорка! Девушки оглушили её испуганным визгом. Она была в штатском, но на поясе у неё висел значок полицейского. Фонариком, мельком, осветив заплаканные лица пропавших, она остановила свет на контейнере, на котором сидел Сорвиголова. Его фигура мгновенно скрылась из виду и она поняла что погоня началась. — Подмога уже в пути, выйдите на свет. Живо! Убирайтесь отсюда! — Индиана приказала им и бросилась бежать в том направлении, куда сбежал Сорвиголова. Да, Дьявол Адской кухни спас этих девушек. Да, она позволила сделать ему всю самую тяжелую работу. Но что ещё ей оставалось делать? Присоединиться к нему? Никто в участке не одобряет его деятельность. Психопат в красном, чью лояльность и мотивацию никто не может предугадать. Кто он? Убийца полицейских или герой? Террорист или борец за свободу? Но каждый террорист был чьим-то борцом за свободу. Именно поэтому линчевательство было объявлено вне закона. Индиана бежала между лабиринтами контейнеров, следуя за мягкой поступью человека в маске. Она всегда считала, что находится в хорошей физической форме, но явно уступала ему. Она выстрелила в его смутные очертания, но он все так же продолжал двигаться. У него был только один способ выбраться через доки или же сигать через ограду в воды Гудзона. Сорвиголове больше некуда будет бежать, когда каждый квадратный метр здесь будет кишеть полицейскими. Но затем он выскользнул из её поля зрения, словно она нарисовала его в собственном воображении. Она добралась до перекрестка, где со всех четырех сторон тянулись контейнеры. Гоняться кругами за призраком, внутри лабиринта было занятием бесполезным, ей стоило вернуться к испуганным девушкам. Индиана резко остановилась, положив руки на колени, тяжело дыша. Она вся вспотела под тяжелым жилетом. — Ты не сможешь бегать вечно, — громко сказала она в тишину, понимая, что он её слышит, где бы он не прятался. — Я поймаю тебя, сукин сын, — пообещала она. — И когда это случится, маска тебя не спасет.***
Мэтт присел на корточки возле контейнера не дальше шести метров от полицейского, от которого он ускользнул. Он выслушал её угрозу, и легкая усмешка тронула его губы. Она говорила вполне серьезно. Но погоня её утомила до предела. По тому, как напряглись и вытянулись её икры, он понял, что она превосходно бегает. Ему показалось, что он узнал её запах, он встречал его не более 48 часов назад. Детектив Индиана Блуберри. Даже несмотря на изнурительную погоню за ним, её кровяное давление не отклонялось от нормы. Если бы она преследовала обычного линчевателя, не обладающего такими талантами паркура как он, то поймала бы его с легкостью. Он с самого начала знал, что женщина-полицейский наблюдает за ним, выжидая момент, чтобы самостоятельно напасть и арестовать торговцев. Её сердцебиение было стабильно ровным до того момента пока показался он в образе Сорвиголовы. Она монотонно вдыхала и выдыхала воздух, чтобы успокоиться. Именно осанка выдавала её натренированность: напряженные плечи, прямой, как стальной штырь, позвоночник выдавал её подготовку бойца полицейской академии. Была ли она грязным копом (все же некоторые, особо хитрые полицейские, получавшие взятки от Фиска, смогли избежать ареста и замести все следы), он должен выяснить у сержанта Бретта Махоуни (используя уловку Фогги с сигарами), аргументируя каким-нибудь случайным расследованием. Она даже не достигала метра семидесяти ростом, чтобы стать для него серьезной помехой, если бы попыталась вступить в бой. Однако, ему было бы противно опрокидывать её на землю, поскольку она всего лишь выполняла свою работу. Он был готов к её пулям, почувствовать свинцовый привкус в воздухе, но её палец так и не нажал спусковой крючок. Она позволила ему делать то, что у него получается лучше всего. Ей даже удалось помочь ему поймать бандита, который испуганно бежал с поля битвы. По крайней мере, она смогла дать предпочтение работорговцам, а не ему. Хотя этот союз не продлился долго, потому что в скором времени она начала стрелять по нему. Его это совершенно не удивляло, потому что полиция до сих пор не может прийти к единому мнению относительно того, кем он является для города, чего он пытается достичь. Эта заноза в его боку не позволяла ему смело передвигаться по городу, потому что большинство офицеров так и не смогли довериться ему, всячески препятствуя. Для правоохранительных органов он так и остался преступником. Небольшая пробежка его нисколько не беспокоила, скорее забавляла. Затем огненная боль пронзила его руку. Он стиснул зубы и прислушался к собственной биологии тела. Плотная рана, в два сантиметра на правом предплечье. Он ощущал каждую волну боли, когда пуля двигалась в его плоти. Боль была его старым другом, которого он всегда приветствовал. От боли не уйти. Мэтт был почти впечатлен тем, что она почти его поймала. Если бы было светло и она лучше прицелилась — он был бы уже мертв. Он слышал сирены, приближающиеся с юго-запада. Две машины на предельной скорости. Мэтт собрал все свои силы и прыгнул на следующий контейнер почти беззвучно. Одного полицейского с личной местью — он мог себе позволить. Что может страшного случиться?***
Индиана перевела дыхание, доставая из заднего кармана запасные наручники для ещё одного головореза. Вдалеке завыли сирены. Она знала, что завтра её ожидают бумажная работа и семь кругов ада, по которым лично её проведет капитан Хамфри. Она была импульсивной, подставила под удар себя и невинных девушек. Едва не погибла. Завтра ей пиздец. Когда она вернулась к открытому контейнеру, то почувствовала как легкий материал её кеда пропитался чем-то влажным. Скривившись потрусив ногой, она опустила взгляд. Свет тусклого фонаря четко отражал кроваво-красную лужу, расцветки костюма линчевателя. С бешено бьющимся пульсом она снова вытащила пистолет и шагнула в открытое пространство. Неподвижные четыре тела лежали на цементном полу, раскинув руки в стороны. Их стеклянные глаза были устремлены в пустоту ночного неба. Все, кого победил Сорвиголова, были мертвы.