А Варрик дазнт ноу

Даже ночью в Скайходе бурлила жизнь. На стенах, бряцая оружием и изредка перекрикиваясь, скучали дозорные. В темных уголках обжимались молоденькие служанки и солдаты. Временами их уединение нарушала несуразная фигура в широкополой шляпе, что появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда. В таверне допивали эль припозднившиеся гуляки. Среди них был и Хоук. Настроение у Защитника в последние месяцы стабильно держалось на отметке «пасмурно». Он целыми днями томился от безделья, просиживая штаны в «Приюте Вестника», и наливался не особо вкусным пойлом. Зато делал это регулярно и обильно. Поход в Крествуд все откладывался, Варрик крутился возле Инквизитора, набирая материал на новую книгу, и Гаррет отчаянно скучал, вспоминая веселые деньки в Киркволле и менее веселое, но более полезное сидение в кресле Наместника. — Все, идите спать, орлы, — решительно заявил Кабо, хлопнув по стойке ладонью. — Не знаю, как у вас, а у меня с утра много дел. Хотелось бы отдохнуть. Три собутыльника Гаррета недовольно заворчали и побрели в сторону выхода, даже не оглянувшись в его сторону. Хоук скрипнул зубами, с грохотом отодвинул сапогом табурет и зашагал на улицу. Выпитое туманило голову, но вместо того, чтобы веселить, вгоняло в еще большую тоску. Он не просто терял здесь время. Он терял его на редкость бездарно. Ноги за каким-то демоном понесли его в сад. Поплутав в темноте среди кустов и пару раз протоптавшись по клумбе, он разлегся на скамеечке и душераздирающе вздохнул. — Что-то наш Защитник совсем расклеился, — раздался над ним смутно знакомый женский голос. Хоук подпрыгнул, и тут же пожалел об этом, едва не брякнувшись на землю. — Твою же ж мать, святая сестра! — воскликнул он с чувством. Женщина мелодично рассмеялась, и Гаррет ее узнал. — Идунна? — он медленно сполз со скамьи. — Наглости тебе не занимать. Что ты тут делаешь? Та вздернула бровь: — Груб, как и всегда, брат мой. В это непростое время нужно держаться ближе к тем, кто вершит судьбу мира. А после того, как твой друг разнес Киркволл, начать все с нуля стало намного проще. Гаррет, пошатываясь, подошел к ней. — Неплохо выглядишь, — заключил он, беспардонно оглядев ее с головы до ног. — Жаль, не могу сказать того же о тебе, — она ощупала его глазами еще более непристойно. — Много пьешь, мало двигаешься. Я бы добавила: слишком много думаешь и слишком часто себя обвиняешь. Я права? — Ах ты, ведьма… — только и смог ответить Хоук, глядя в надменные серые глаза. — Святая сестра, — поправила его Идунна. — А знаешь, я могла бы тебе помочь взбодриться. По старой дружбе. Она положила руку на его промежность и слегка сжала. — Идем со мной, — сказала она. — Ты пожалеешь, но тебе понравится. Гаррету это уже начинало нравиться. — От такого предложения грех отказываться, — похабно усмехнулся он и облизнул губы. Идунна кивнула, словно ничего иного не ждала, развернулась и повела его к крылу, в котором размещались святые сестры. Ее комната оказалась просторной, но скудно обставленной. Зато здесь горело множество свечей, а в углу стояла каменная статуя Андрасте в полный человеческий рост. Идунна заперла дверь на засов, а потом повернулась к Хоуку и сказала, снимая тиару: — Я сделаю так, что ты выйдешь отсюда совсем другим человеком, Гаррет. Но для этого ты должен принять мое условие. Если ты не соглашаешься — мы прощаемся. — Идунна многозначительно помолчала. А потом глянула так, что бросило в жар. — Итак, мое условие — полное подчинение. Ты выполнишь любой мой приказ и не смеешь делать ничего, кроме того, что я тебе разрешу. Хоук нервно дернул глазом — его инстинкты прямо-таки вопили о каком-то подвохе. — Хм. Ни один из твоих клиентов на тебя не жаловался… Из тех, что выжили, — с пьяной задумчивостью рассудил он, придирчиво разглядывая ее сиськи. Под церковными тряпками они казались по-прежнему аппетитными, а он был слишком пьян и возбужден. Фантазия уже понеслась безудержным галопом, рисуя картины одну завлекательнее другой. С одной стороны, перед ним стояла ведьма, практикующая магию крови. С другой — это была невероятно привлекательная ведьма! С третьей… Впрочем, ему хватало того, что он смертельно хотел ее трахнуть. — Я согласен, — кивнул Хоук. Бывшая Диковинка Востока встала напротив и снова смерила его оценивающим взглядом. — Раздевайся, — велела она. Голос у Идунны был холодным и властным. Глаза Гаррета блудливо сверкнули, он поспешно скинул одежду, оставшись в одном белье. — Полностью. Хоук помедлил, но подчинился, а потом сделал шаг ей навстречу. И тут его плечи обожгло хлестким ударом. Гаррет, резко трезвея, вскинул на нее глаза и обнаружил в руках Идунны тяжелый хлыст. — Кажется, ты забыл правила, — она неторопливо подошла к нему и пнула по голени тяжелым ботинком. — На колени. Гаррет, сам от себя не ожидая, упал, больно приложившись о каменный пол. Идунна уперлась коленом ему в грудь и накинула петлю хлыста на шею, притягивая к себе и заставляя поднять лицо. — Не разочаровывай меня. В глазах Хоука появился огонек осознания — на что он подписался, и дикое, безудержное любопытство. Губы растянулись в немного безумной ухмылке. — Слушаюсь, моя госпожа, — хрипло выдохнул он. Жесткая пощечина заставила его голову дернуться. — Я не разрешала тебе разговаривать, раб. Придется научить тебя подчинению. Идунна толкнула его ногой, и Гаррет оказался лежащим на спине. Мимо скользнул край жреческого одеяния, слегка задев по ногам, а потом на его грудь упал странный предмет, более всего напоминавший намордник. — Надень. За стеной спят сестры. Было бы непристойно перебудить их твоими воплями. Хоук озадаченно покрутил в руках эту штуку и все же сообразил, каким выступом она вставляется в рот и как застегивается на затылке. Он перевел взгляд на жрицу и внезапно подумал о том, что, кажется, даже пальцы Изабелы в его заднице проигрывали тому, что ожидало его здесь. И надел маску. Идунна провела пальцами по креплениям ремешков и одобрительно похлопала Хоука по плечу пока еще свернутым хлыстом. — Хорошо. А теперь — вставай на четвереньки. Гаррет подчинился. Тяжелое навершие хлыста прошлось по его спине, заставив, мышцы вздрогнуть и напрячься. Скользнуло к ягодицам, спустилось к ложбинке между, слегка подразнило в промежности, заставив поджаться яички, и тут же исчезло. Хоук шумно выдохнул и сильнее прикусил кляп, чувствуя, как по крови разносится азарт вперемежку с восторгом и возбуждением. Он приготовился, но первый удар все равно оказался неожиданным. Боль ошпарила ягодицы, вынудив его дернуться и мотнуть головой. Второй удар вырвал стон. А потом они посыпались на его бедра и зад один за другим, не позволяя ни перевести дыхание, ни успеть приготовиться к новой порции боли. Кожа горела, мысли в голове путались, а член торчал, как ебаный ориентир в Свистящих Пустошах. Индунна остановилась перед ним, подняв рукоятью хлыста его лицо, оценила лихорадочно блестящие глаза, и улыбнулась, затягивая кожаные наручники на запястьях. — Поднимайся. Его развернули лицом в ту сторону, откуда на них смотрела статуя Пророчицы, и ткнули промеж лопаток, принуждая двигаться. — Обними ее, — приказала Индунна, и Хоук, восторженно замычав, закинул связанные руки на шею Андрасте. Холодный камень, к которому прижался его член, немного поумерил восторги, а рука Индунны в жирной смазке, которую он ощутил промеж ягодиц, заставила вытаращить от неожиданности глаза. Он неловко завернул шею, чтобы разглядеть творящееся позади, но очередной болезненный тычок заставил отказаться от этой идеи. Твердое холодное навершие раздвинуло его ягодицы, прижавшись к туго сжатому анусу. Хоук дернулся и прислонился пылающим лбом к камню, пытаясь заставить себя расслабиться. Подобного опыта у него не было, если не считать шаловливых пальчиков Изабелы, но, похоже, заикаться об этом сейчас было поздновато. — Будет немного больно. Сначала, — донесся до него бесстрастный голос, усыпляя бдительность. А потом Гаррет мучительно застонал, впившись зубами в кляп. Потому что рукоять сраного хлыста внутри была гораздо больше, чем казалась снаружи. Его флаг безвольно поник… Вернее, поник бы, если бы умелая рука не скользнула по опавшему стволу, буквально несколькими сильными движениями возвращая ему былую стойкость. Гаррет несколько раз шумно вздохнул, осваиваясь с новыми, абсолютно непривычными ощущениями. Внутри тянуло и растягивало, перед глазами плыли пятна, ему хотелось материться, но кляп мешал. Индунна не трогала хлыст, позволяя Хоуку свыкнуться с его размерами, наглаживала член и яички, массировала пальцами чувствительное местечко за ними, посылая по телу разряды мучительного удовольствия. Гладкая рукоять медленно двинулась внутри, и Хоук повел бедрами, неосознанно расставляя шире ноги, чтобы стало немного легче принимать эту штуковину. Боль почти отступила, оставив странное тягучее, нарастающее напряжение. Индунна начала набирать темп, орудуя хлыстом. А Хоук смотрел в одухотворенные глаза каменной Андрасте и меланхолично думал о том, что это самый возвышенный трах в его жизни. Но хорошо, что об этом никогда не узнает Варрик… А с другой стороны — его имела в задницу святая сестра, бывшая проститутка и по-прежнему маг крови. Кажется, его жизнь снова начинала входить в привычную колею. Удовольствие нахлынуло неожиданно и неотвратимо, как взрыв бомбы. Навершие проехалось изнутри как-то по-особенному приятно, сильные пальцы в это же время крепко стиснули его член, и Гаррет не выдержал. Дернулся, вжимаясь в камень, и заляпал белесыми потеками складки мантии Пророчицы. Индунна мягко вытянула из него хлыст и откинула его за ненадобностью на пол. Опустила ладони на его бедра, успокаивающе поглаживая, и потянулась губами к уху. — Мне кажется, мы неплохо сработались, мой друг. Знаешь, а я ведь могу похлопотать, чтобы тебе вернули кресло Наместника. А ты… — она легонько куснула его за мочку, — Ты сможешь договориться с новой Верховной Жрицей по поводу пустующего кресла Владычицы Киркволльской церкви. Два кресла, два трона… Понимаешь о чем я? Ее ладонь погладила его по ягодице. — Если надумаешь, найди меня. Замок на наручниках щелкнул, а затем Гаррет услышал шаги и звук захлопнувшейся двери. В голове все еще плавал туман, мысли путались, немилосердно саднило в заду, а по телу гуляла приятная истома. И он определенно чувствовал себя другим человеком. Однако Хоука все-таки не оставляло ощущение некой подставы. Он слегка потряс затекшими руками и вынул кляп. А потом до него дошло. — Ах, ты ж сучка! — выругался он. — Я же забыл ее трахнуть…