Хорошие сыновья Мэри

Мэри ставит перед сыном торт, скользит рукой по его плечу, и он ей улыбается. – Спасибо, мам, – говорит Сэм, поворачиваясь к торту, чтобы задуть свечи. – Загадай желание, папочка! – восклицает маленькая дочка Сэма, сидя на стуле поджав ноги. – Хочу, чтоб ты села на задницу, – говорит Джон, поднимая ее с колен и заставляя сесть правильно. Мэри шлет ему улыбку через стол. Джон никогда не был так терпелив с Сэмом и Дином, но, став дедом, смягчился. Дети радостно вскрикивают, когда Сэм задувает свечи. Дин наклоняется, чтобы зачерпнуть немного крема с торта брата, и Мэри чувствует его ладонь на своей талии. Она посылает ему предостерегающий взгляд, поворачивается и берет его под руку, чтобы отвести на кухню. – Помоги помыть посуду, – просит она. У ее сыновей сейчас свои дети, но это не прекращает их ребяческие драки. А ей совсем не хочется видеть ошметки торта, размазанные по кухне. Мэри моет посуду, Дин хватает полотенце. – Папа уедет в районе пяти? – спрашивает он. Джон собирается на охоту. – Если ты собираешься попросить меня посидеть с детьми, то ответ отрицательный, – отвечает Мэри. – Я люблю этих детей, но после сегодняшних событий мне нужен отдых. Мне все-таки не двадцать, Дин. Дин смеется. – Да я не об этом, – говорит он; в глазах озорные огоньки, и Мэри чувствует, как ее щеки багровеют. Она толкает его, а потом прячет руки в мыльной воде. То, что происходит между ней и мальчиками, длится уже определенное время. Зачинщиком был Дин. Он всегда лучше всех ее понимал. Несмотря на внешнюю суровость, он всегда был ласков с ней, всегда принадлежал ей. 8 месяцев назад – Мам, ты в порядке? – спросил Дин. Мэри взглянула на него чуть удивленно. Они разговаривали о Кармен, о ее продвижении по службе, о том, как Дин беспокоится, что ей приходится испытывать стресс из-за ожидания нового ребенка. Их третьего ребенка, четвертого внука Мэри. Она встретилась с сыном взглядом, заметив его беспокойство. – Да, Дин, в порядке. А что? – нахмурилась она. – Ты просто… – он облизнул губы, – не знаю. Ты и папа. Знаешь, если я вдруг лезу не в свое дело… Мэри вздохнула. С Джоном не всегда было сладко. Когда Дин был маленьким, Джон вел себя, как та еще скотина. Он много пил и однажды свалил от них, стащив последние деньги и оставив ее без средств к существованию. После рождения Сэма он взял себя в руки, пришел в норму. Многие годы они жили в любви и согласии. – У твоего отца… – Мэри не была уверена, что ей стоило говорить об этом Дину, – некоторые проблемы со здоровьем. Лицо Дина помрачнело. Мэри подняла руку. – Ничего смертельно опасного! – добавила она тут же, заметив его волнение. – Это, – она закусила губу, – довольно типично для мужчины его возраста. О, милый, нам, вероятно, не стоит об этом говорить, давай просто все забудем, хорошо? Дин не сводил с нее глаз. Ей всегда было трудно ему отказывать. Эмоции Дина давят на нее вне зависимости от того, хочет он ими делиться или нет. Она вздохнула. – У него не… – прошептала она, стесняясь, и добавила: – не встает. Дин откинулся на спинку стула. – Оу, – сказал он, и в этом мягком звуке было больше подавленности, нежели Мэри ожидала. После паузы он добавляет: – Мда, вот дерьмо. – Его это угнетает, Дин. Обещай, что никому не расскажешь. Ни слова, – попросила она, чуть округлив глаза. Джон точно бросит ее, если узнает, что она рассказала Дину. – Обещаю, мам, – сказал Дин. Он улыбнулся ей, и Мэри полностью ему доверилась. Прошло три недели, прежде чем Дин вновь завел об этом разговор. Он пришел за вещами, которые она собрала для его старшего сына. Джона дома не было – отправился в недельный поход с приятелями по работе. – Меня бесит, что ты тут совсем одна, – сказал он. – Особенно когда у папы, ну, понимаешь… Мэри взглянула на него в замешательстве. Дин накрыл ладонью ее руку, зацепив большим пальцем ремень на платье. – Ты красавица, мам. Это не папина вина, но у всех есть свои потребности. Все хотят ласки, любви. – Твой отец все еще любит меня, Дин, – ответила Мэри. Дин кивнул. – Но не дает тебе того, что тебе нужно. Что-то такое слышится в его интонациях. Мэри почувствовала прилив возбуждения, окрашивающего ее щеки. Несколько мгновений Дин наблюдал за ней, двигая пальцем по ремню платья. – Спасибо за шмотки. Увидимся на выходных? – улыбнулся он. С этими словами Дин ушел. Мэри осознала все, поднимаясь по лестнице. Она закрыла глаза и попыталась очистить разум. Она любит своих мальчиков. Они красивы, сильны, умны. Хорошие ребята. Она гордится ими больше, чем кем-либо еще. Ее мысли возвращаются к руке Дина на ее руке: вот сильные пальцы гладят кожу, скользят за спину, чтобы снять с нее платье. Губы Дина на ее губах. Его рука лезет под платье, шарит по бедрам и раздвигает их... Несколько минут спустя Мэри задыхается, погружая два пальца вглубь своего влагалища. Имя Дина слетает с ее губ, когда она кончает. Дин не должен был вернуться раньше выходных. Семейный визит. Сэм и Джесс тоже приведут свою маленькую дочку. Но Мэри не может ждать так долго. Следующим вечером она ужинает при свечах и звонит Дину, спрашивая, не приедет ли он, раз уж папочка далеко, и она не знает, как починить проводку. Он смеется и отвечает, что скоро будет, просит зажечь несколько свечей. Дин быстро чинит то, что она сломала. Он качает головой, словно пытаясь понять, как же у нее это вышло. Мэри что-то придумывает в ответ. Какая разница. Важно то, что она собирается рассказать ему, спросить. – Дин, ты помнишь, что сказал в тот раз? Ты был прав. Твой папа не может дать мне то, что мне нужно. И я, – она не заканчивает фразу, но Дин все равно все понимает и наклоняется, чтобы ее поцеловать. Дин целует ее так, как не целовал никто. К тому времени, как они добрались до ее комнаты, как она скинула с себя блузку и юбку, сняла с него рубашку, она практически умоляет о большем. Они доходят до кровати, и Дин скользит меж ее ног, аккуратно разводя их в стороны. Его рука замирает у края шелковых трусиков. – Дин, – тихо умоляет Мэри. Джон все еще был способен сделать то же самое для нее, но не делает. Ему плевать, раз член больше не встает. Он касается ее через ткань. Она может чувствовать его дыхание, быстрое и горячее. Он толкает языком, и Мэри откидывается назад, гладя его по голове. Он сдвигает трусики в сторону и снова вкушает ее. Он словно целуется с ее киской, настойчиво, сладко, медленно и сосредоточенно. Он скользит в нее пальцем и начинает осторожно трахать ее им, не убирая язык с клитора. – Дин, я… – не успевает закончить она, оргазм берет верх, и он невероятно мощный. Ее тело дрожит, вагина сжимается вокруг его пальца. Она слышит стоны Дина, они чуть приглушены, потому что он все еще продолжает лизать ей клитор. Он останавливается, когда ее вздохи достигают предела чувствительности. Ползет выше, отбрасывая джинсы и боксеры. – Можно? – спрашивает он, в его глазах робость. Мэри улыбается и нежно целует его в губы. Она поднимает ноги и обхватывает его ими, приглашая придвинуться ближе. Когда Дин наконец входит в нее, он дико стонет, прижимаясь губами к ее шее и крепко ее сжимая. Он начинает двигаться в ней, и Мэри смыкает веки. Она ошеломлена близостью Дина, тем, как приятно он пахнет, как прекрасно ощущать его член внутри себя. – Мамочка, – бормочет он тихо, и Мэри проводит рукой по его коротким волосам. Он отстраняется спустя некоторое время, опускает голову ей на грудь, все еще скрытую лифчиком. В его взгляде вопрос, и Мэри чуть привстает, чтобы расстегнуть белье. Он опускает руки на ее грудь, едва она ее освобождает, взвешивает в ладонях их тяжесть. Он лижет сосок, и Мэри отчаянно вздыхает. Он накрывает ртом сосок и сосет его, дразнит ее, усугубляя ее состояние. Он располагается под углом, так что все еще способен трахать ее в этом положении, и через некоторое время он ускоряется. Дин останавливается, переключаясь на другой сосок, а потом вновь толкается внутри нее. Она двигает бедра ему навстречу, пытаясь тереться о него клитором. Губы на соске вызывают искры возбуждения вдоль позвоночника. Она настолько мокрая, что чувствует влагу на своих бедрах. Едва она кончает, он вновь начинает ее трахать. Она понимает, что он скоро тоже кончит, чувствует напряжение в его плечах, когда кладет на них ладони. – Когда мне кончать? – спрашивает он, задыхаясь. – Когда захочешь, милый, – отвечает она. Дин вытаскивает член и начинает дрочить; спустя несколько взмахов он кончает ей на грудь, пристанывая все это время. За ним так прекрасно наблюдать. Из руки сочится сперма от последнего рывка. Мэри тянет его вниз для поцелуя. – Я люблю тебя, – шепчет он ей в губы. Мэри улыбается и говорит ему то же самое. Настоящее время Дин – великолепный любовник. Он внимателен и вдумчив. Он заставляет ее чувствовать себя любимой и желанной. Она улыбается ему и возвращается к Сэму, убирая от сына торт. – Дай-ка мне большой нож, Дин, – просит она и благодарит, когда он выполняет ее просьбу. Она режет торт и задается вопросом, что же Дин задумал. Мэри не присутствовала в тот момент, когда Дин выложил брату всю правду. Она не понимала, что заставило его пойти на эту исповедь. Это не было чувством вины. Часть нее подозревала, что он испытывал чувство превосходства, скрывая нечто подобное от собственного брата. Так или иначе. Сэм был так напряжен, когда предложил ей это. 7 месяцев назад – Так он не врет? – требует ответа Сэм. Мэри приходится встать на цыпочки, чтобы коснуться щеки Сэма и погладить. – Нет, Сэмми. Он не врет. Что-то есть такое в его взгляде. Не злость, он… хочет ее. Этого взгляда достаточно, чтобы заставить ее течь, заставить ее захотеть прижаться к своему младшенькому. Сэм берет ее на руки и несет вверх по лестнице. Он кладет ее на середину кровати и практически срывает с нее платье, оставляя ее в одном лишь нижнем белье. Его крупные руки гладят кожу, губы блуждают по животу, оставляя горячие поцелуи. – Сэм, – начинает она, потому что ей хочется что-нибудь сказать. Она не желает, чтобы он чувствовал себя обделенным вниманием. – Я не хочу слышать, – отвечает Сэм, – ничего, кроме своего имени. Он смотрит на нее, и Мэри понимает, что он дает ей передышку, возможность уйти, если ей того захочется. Мэри кивает и ложится обратно, оставив ноги чуть раздвинутыми. – На колени, мама, – говорит Сэм. – Хочу видеть, как член будет входить в тебя. Мэри считает, что сомневаться здесь не в чем. Член у Сэма больше, чем у его старшего брата и отца. Он толстый, и Мэри облизывает губы, размышляя, сколько поместится у нее во рту. Сэм замечает ее взгляд и демонстрирует улыбку, полную чистой невинности, с ямочками на щеках. Мэри поднимает ноги и переворачивается, опускаясь на колени. На ней все еще лифчик и трусики. Сэма это, похоже, ничуть не волнует. Он отодвигает трусики в сторону и, не теряя времени, входит в нее, кряхтя, пока толстый член толкается во влажное жаркое лоно. – Черт подери, – говорит Сэм, сминая руками ее ягодицы. Мэри не может припомнить, приходилось ли ей когда-либо чувствовать внутри такое натяжение. Мольба срывается с ее губ. Сэм начинает толчки, и Мэри не уверена, что он входит до конца. Он груб, пальцы впиваются в ее бедра, а член вбивается внутрь нее. Она чувствует, как его яйца хлопают ее по заднице. – Господи, мама, я и не знал, что ты можешь так стонать… – произносит Сэм. – Прям как шлюха. Что ты позволишь мне поступить так с тобой. Уверен, Дин думал, что делает тебе одолжение. – Он стонет. – Но я так тебя хочу. Хочу кончить в тебя, мамочка. Мэри еще немного всхлипывает, пытаясь просунуть руку к клитору. Трусики все еще на ней, и сделать это не получается. Она гладит себя сквозь ткань и стонет от разочарования. – Что такое, не можешь себя коснуться? Тебе этого мало? – дразнит Сэм. – Ну конечно же этого недостаточно. Дин помогал тебе кончить, да? А теперь должен я. Ну, я беру то, что хочу, мама, а ты делай то, что хочешь… Слова Сэма заставляют Мэри с силой кусать губу. Он настолько жестче Дина. Он наклоняется к ней и обхватывает ее руки, заводя их ей за спину. Мэри падает на матрас, расслабляя плечи, пока Сэм удерживает ее запястья. Он трахает ее, используя их как рычаг. Ей почти больно, когда он вталкивается до самого конца. Мэри стонет имя Сэма и двигает бедрами, пытаясь тереться хоть обо что-нибудь, но не получается даже поерзать о кровать. Она скулит от желания: «Сэмми, прошу тебя. Мне это так нужно». Он неожиданно вытаскивает член, и внутри нее становится пусто, а снаружи – холодно. – Садись на меня, – говорит Сэм. – Можешь потереть свою киску о меня. Хочу увидеть, как ты кончишь. Он ложится и смотрит на нее, пока она колеблется и все-таки садится верхом на его член. Он стонет, когда она это делает. – Обожаю твою дырку, мама. Скорей бы в тебя кончить, – произносит он, двигая бедрами в ее сторону. Мэри смотрит на него сверху, ее светлые волосы рассыпались по плечам и груди. Она скачет на его члене, и грудь чуть подпрыгивает, но лифчик в основном ее сдерживает. Сэм усаживается и кладет руки ей на талию, двигая ее вверх и вниз, словно она совсем ничего не весит. – Сними его, – говорит он спустя некоторое время, убирая руки. Мэри вытаскивает член из себя и трет им промежность. Быстро скинув трусики, она возвращается назад и со вздохом засовывает в себя ствол. – А теперь кончай, – требует Сэм. Он снова ее трахает, толкается вверх и вторгается в нее снова и снова. Рука Мэри опускается вниз, пальцы нащупывают клитор и двигаются нежно, дразняще. Движения Сэма неумолимы, с губ срывается поток непрерывных стонов. – Как горячо. Черт подери. Ты такая хорошая шлюшка, – говорит Сэм. Он ее трахает и наблюдает, как она теребит свой клитор, как стонет все сильнее, сжимаясь вокруг члена. – Сэм, о боже, Сэм! – кричит она, падая на него, нащупывая губами его губы и отчаянно его целуя. Сэм переворачивает себя и ее, скользит вдоль нее, тянется к копне светлых волос. Член оказывается напротив ее губ, и Мэри смотрит на него, чуть кивает, после чего он засовывает член ей в рот. Пара толчков – и он отстраняется, хватая член в кулак и быстро надрачивая. Она не смыкает губ и смотрит на него, наблюдая, как он кусает губу, когда наконец кончает, накрывает спермой ее щеки, наполняет рот. Мэри вздыхает, когда он ее целует, ни капельки не переживая о том, что ее рот все еще полон его семени. Там, где Дин отступает, Сэм берет сполна. Он медленно распускает ее волосы и предлагает лечь на кровать. Она и не думает, что он ляжет с ней, сворачиваясь рядом, но Сэм так и делает. Он легонько целует ее в щеку и улыбается. Некоторое время они лежат, Мэри облизывает губы и трется щекой о тыльную сторону его ладони. Сэм пальцами взъерошивает ей волосы. – Мам? Мэри встречается с ним взглядом. Она ожидает, что он скажет «Я тебя люблю», но вместо этого Сэм спрашивает, трахали ли ее когда-либо в зад. Она краснеет и отводит взгляд в сторону. – Я… Мэри берет себя в руки. Она взрослая женщина. Но это Сэм, и даже после всего того, что они совершили, после того, как она познала его на вкус, отвечать все равно трудно. – Нет, – признается она спустя мгновение. – Ого, – выдыхает Сэм. Мэри понятия не имеет, что это значит. Она не хочет думать об этом. По крайней мере, до завтра. Кровать ее пуста, Джона не будет дома еще два дня, и толку от него все равно никакого не будет. Она все еще думает прежде всего о нем. Она теребит пальцами соски, и они становятся тверже и чувствительней. Она думает о Джоне, о крепких мышцах на его плечах, о его губах на своей шее. Как удачно, что Сэм рядом. Сэм чуть хмурится, сосредоточенный и возбужденный. Он приподнимает ее, и длинные крупные пальцы скользят в ее задницу. Свои пальцы она туда не сует. Раз уж Сэм этого хочет, то пусть. Она решает сунуть пальцы в свою мокрую промежность, касаясь стенок, пытаясь избавить себя от ощущения пустоты, с которым сыновья ее оставили. Происходящее должно было насытить ее, причем не дважды, а трижды. Теперь она будет желать их постоянно. Ночь, когда она наконец-то кончила, была связана с воспоминаниями о языке Дина, ласкающего ее клитор, и члене Сэма, вбивающемся в нее. Они нужны ей оба. Настоящее время Мэри заканчивает резать торт. Она кладет кусочек Кармен и наклоняется, чтобы погладить по щеке самого младшего внука, ему всего 3 месяца. – Можно? – спрашивает она, протягивая руки. Кармен улыбается и передает ей маленького Самюэля Джона Винчестера. Она наблюдает, как семейство счастливо поедает торт, двое старшеньких Дина и маленькая дочка Сэма достаточно взрослые, чтобы есть самостоятельно, и оставляют крошки от торта повсюду. Джон попивает пиво и поедает торт. Он улыбается ей, и Мэри подходит к нему, чтобы поцеловать. Она любит Джона, любит больше всего на свете и надеется, что он сумеет уладить свою проблему или примириться с ней. Но не с их браком. – Вы двое такие очаровашки, – говорит Джесс через стол, подталкивая мужа. – Правда же, Сэм? Сэм смотрит на родителей и меняется в лице, но улыбается. – Ну, есть немного, – соглашается он, шлепая Дина по пальцам, когда тот пытается стырить у него кусочек торта. – Возьми себе второй кусок, чувак! – Твой вкусней, – объясняет Дин. – Вот как? Наверное потому, что мама всегда дает мне лучший кусок, – усмехается Сэм. – Ждешь не дождешься своей поездки на охоту, Джон? – спрашивает Джесс, единственная из всех взявшая вилку. – О да, – отвечает Джон. – Уже ящик пива упаковал. – Пиво, – ворчит Мэри. – Надеюсь, ты взял не очень много, учитывая количество оружия. Она хмурится от беспокойства. Какой знакомый разговор. Он кладет ей руку на середину спины и оставляет там. – Ма всегда так заботлива, – говорит Джон. – Я пока никого не убил. Мэри бормочет, покачивая маленького Сэма на руках. Тот спит, несмотря на шум кухни. Маленькая дочка Сэма, Эмили, подбегает и смотрит на деда. – Дедушка, можно мне с тобой? Джон усмехается и наклоняется, чтобы взять ее на руки. – Сколько тебе сейчас? – спрашивает он ее. – Шесть, – отвечает Эмили, тыкая ему в бороду. – Шесть – хороший возраст, но ты пока мала для охоты, – говорит Джон. – Я тебе вот что скажу… твой папочка и дядя Дин как-нибудь возьмут тебя и Джеймса в поход. Как тебе это? – спрашивает он. Старший сын Дина – Джеймс – тут же подпрыгивает. – Да, хочу на охоту! Папа, можно? – Он смотрит на Дина, который уже начал представлять их всех в одной палатке, и тут дочка тоже встревает: – И я! Я хочу пойти. Перспектива застрять с братом, отцом и тремя детьми младше десяти лет в одном месте вызывает у Дина головную боль. – Посмотрим, – отвечает он. Это его любимый способ послать всех к черту. – Дедушка, – говорит Эмили Джону, – мамочка говорит, что мы будем стрелять в зверушек. Джон немного хмурится. – Разве? Оу. Ну, некоторые люди так и считают… – Он понимает, что жена наблюдает за ним. Точнее, все они наблюдают. – Это лишь их мнение, – заканчивает он. К счастью, кто-то предложил поесть мороженого, и он ничего больше не сказал. Позже Мэри тратит много времени на то, чтобы убраться. Торт можно найти в таких местах, что трудно объяснить, как он туда попал. Впрочем, это неважно, и она улыбается, приводя кухню в порядок и прислушиваясь к шуму наверху, где Джон пакует вещи. Он собрал всю поклажу вместе, загрузил в машину и вернулся в дом. – Обещай мне, что в следующие выходные, когда я буду дома, мы что-нибудь замутим, только мы вдвоем, – говорит он, адресуя ей улыбку. Он чувствует себя немного виноватым из-за отъезда, она в этом уверена. – Хорошо, Джон, – отвечает Мэри. – Мальчики рядом. Я справлюсь без тебя. Но звучит и правда здорово… Он нежно ее целует, обхватив руками лицо. Джон хороший человек, и Мэри испытывает чувство привязанности, едва он отходит и прощается. Она следит за ним, пока муж идет к машине, машет на прощание, пока он отъезжает, и наблюдает, как он исчезает в конце улицы. Спустя несколько часов приедут Сэм и Дин. Мэри тратит это время на ванну, расслабляясь в компании мыльных пузырей, от которых ее кожа становится нежной и вкусно пахнущей. Все для ее мальчиков. Она выбирает шелковую ночнушку, белую, с черной кружевной отделкой понизу, охватывающей бедра, а сверху – едва закрывающую соски. У обоих есть ключ, но они предпочитают позвонить в дверь. Мэри идет открывать прямо в ночнушке, длинный шелк ниспадает вокруг нее, пока она идет открывать дверь. Взгляд Сэма охватывает ее с головы до ног и жадно пожирает глазами длинный изгиб ее ног и то, что можно увидеть в разрезе. Дин улыбается, заходя внутрь вперед брата. Он целует ее в щеку и обходит стороной, направляясь прямиком на кухню. Сэм закрывает дверь за собой и остается в прихожей. Он выглядит так, словно готов схватить ее и потащить наверх. – И снова с днем рождения, милый, – говорит Мэри, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать сына в щеку. Рука Сэма скользит к ней, сильные руки обхватывают за талию, чтобы прижать к себе ближе. Ее рот находит его, губы смыкаются вместе, они почти целуются, но тут Дин позади них спрашивает: – А торт еще остался? Мэри улыбается и смотрит через плечо. – Нет, все съели, – отвечает она с некоторым сожалением. Дин бурчит и пожимает плечами. Она ни разу не делала этого сразу с двумя. Когда она поворачивается обратно к Сэму, то чувствует холодок по спине, понимая, что Дин следит за ними и видит, как она облизывает губы Сэма, видит, как руки Сэма ползут вниз к ее заднице. И вот она чувствует, как Дин прижимается к ней сзади, склонив голову, чтобы нежно поцеловать ее в шею. Мэри ободряюще стонет, умирая от желания быть между двумя своими сыновьями. Сэм останавливает поцелуй, и она ловит взгляд, которым обмениваются он и Дин. Их беззвучный разговор вызывает у нее улыбку; она гордится тем, как они близки, как много значат друг для друга. Сэм хватает ее так легко, словно она ничего не весит, и поднимает на плечо. Он несет ее к лестнице, и Мэри видит, как Дин следует за ними, ухмыляясь над тем, как ее тащат. Она ложится на кровать, и Дин садится у края, снимая сапоги. – Ты все еще хочешь посмотреть игру завтра? – спрашивает Дин Сэма. – Ну конечно, Джесс же здесь… можешь отправить ее с детьми к Кармен, если хочешь. В баре или у тебя? – интересуется Сэм. Дин пожимает плечами. – Без разницы, чел. Приходи ко мне, я сделаю чили. Мэри наблюдает за этим разговором с некоторым непониманием. Словно это самый обычный их визит в гости. Когда Дин вновь на нее смотрит, его взгляд замирает на ней, и спустя мгновение Сэм взбирается на кровать, усаживаясь рядом. – Ну что ж, мам, – говорит Дин. – У Сэмми день рождения. Как думаешь, что он хочет получить в подарок? – Он усмехается. – Не знаю, малыш. Думаю, Сэм должен выбрать подарок сам, – отвечает она, бросив взгляд на Сэма. – Отсосешь у него, а он загадает желание? – шутит Дин. Сэм закатывает глаза. Он облизывает губы и тянется, чтобы распустить ремешок ее халата. – У меня есть парочка идей, – сообщает он, и его дыхание чуть сбивается, стоит отодвинуть ночнушку. Дин раздевается и откидывается на кровать. Он вроде как старше, но ведет себя легкомысленней, и Мэри не уверена, происходило ли что-нибудь интимное между ее мальчиками, но они явно доставляли друг другу удовольствие. Сэм наклоняется и что-то шепчет Дину на ухо, Дин улыбается, и Сэм отстраняется. Сэм движется сзади и начинает ее целовать, облизывать ее губы и шарить языком во рту. Он требователен и горяч. Он опускает руки к ногам и разводит их в стороны, ночнушка задирается выше бедер, обнажая ее гладко выбритую промежность. Дин раздвигает влагалище пальцами и проводит языком по каждой складке, каждому дюйму кожи. Он несколько раз скользит у клитора и движется дальше, чтобы лизнуть вход, начинает трахать ее языком, пока Сэм занят ее ртом. Она скулит и толкается в сторону Дина, желая большего. Он вновь находит ее клитор и сосет, заставляя ее охать. Он двигает языком быстро и сильно, руки крепко сжимают бедра, пока он вкушает ее. Мэри прерывает поцелуй, задыхается и просит: «Дин, умоляю». Дин отстраняется, выглядывает меж ее ног, губы чуть влажные от ее соков. – Да она там чертовски мокрая, Сэмми, – сообщает он. Вероятно, именно эта реплика и требовалась, потому как Сэм хватает ее и переворачивает, заставляя встать раком. Пока Сэм раздевается, Дин скользит под нее, и его голова прямо под ее промежностью. Она едва может дышать в ожидании того, что они начнут делать. Воздух вокруг ее влагалища холодный. Мэри незащищена, уязвима. Она чувствует облегчение, когда руки Дина располагаются у ее ног, а Сэм накрывает ее бедра. Мэри чувствует его член у своих половых губ, он скользит и дразнит ее. Мэри не пришлось умолять – через секунду Сэм погрузил головку внутрь, а затем и весь член. Она закричала, чувствуя натяжение; она всегда так натягивается, когда внутри его толстый длинный член. Где-то под ней слышится веселый смешок. Дин оставляет поцелуи у низа ее живота, на тонкой полоске бледной кожи прямо над промежностью. Сэм стонет, но не двигается. – Отлижи ей, – говорит он. Дин подчиняется, двигая языком так быстро, что Мэри понятия не имеет, как у него это получается. Это легко, дразняще, а Сэм как назло не двигается. – О, боже, – восклицает она. – Прошу тебя. Сэм. Трахни меня. И он приступает, вбивается в нее так сильно, что Мэри кажется, что она может сломаться. Она едва может что-либо различить. Через некоторое время Сэм замедляется. Каждый раз, как он выходит, Дин погружает язык дальше, заполняя то, что только что наполнял Сэм. Это отбрасывает ее на самый пик – Сэм двигается медленно, язык Дина движется там, где они только что были вместе. Она думает, что Дин сейчас выскользнет из-под нее, но он остается на месте. Он целует ее живот, бедра, язык касается всего, кроме крайне чувствительного клитора. Спустя некоторое время стоны Сэма усиливаются, он впивается руками в нее, когда кончает. Она слышит, как Дин тоже стонет, возможно, он мастурбировал. Его рот движется ниже, касаясь пару раз клитора, ее вагина сжимается, и сперма Сэма выливается из нее. – Заставь ее снова кончить, – говорит Сэм. Дин прячет в ней лицо, лаская все подряд, погружая язык туда, где была сперма Сэма, слизывая ее на клитор. Мэри снова кончает, наклоняясь к лицу Дина и мечтая увидеть то, что видит он. Когда она приходит в себя, Дин стирает рукой с лица ее соки и сперму Сэма. Ее промежность пульсирует, Мэри смотрит на Сэма. Он умиротворен, сидит и смотрит на них, сидя на краю кровати. – Хочу увидеть, как ты отсасываешь Дину, – говорит он. Мэри дрожала, пока слезала с Дина, поворачивалась и снова вставала на колени. Ее светлые волосы скользнули к лицу, когда она наклонилась к его коленям. Дин убрал их назад, сдерживая их руками. Сэму было отлично видно, как член Дина направляется к ее губам, как ее щеки впадают, когда она сосет. Сэм решает, что у него есть немного времени на отдых, пока Мэри отсасывает Дину, но, судя по стонам, вылетавшим из его брата, это было маловероятно. Мэри сует руку под яйца Дина, играя с нежной кожей. – Мам, – умоляет Дин, и голос его звучит надрывно и отчаянно. Обмякший член Сэма чуть пульсирует, когда Мэри берет глубоко в рот, и Дин кончает, его пальцы зажимают в кулак ее волосы, бедра делают небольшие рывки вверх. Какое-то время можно услышать лишь звуки от переводящих дыхание Дина и Мэри, сидящей на краю кровати. – В холодильнике есть пирог, – улыбается она. И неважно, что он только что классно кончил, – Дин нагоняет брата у дверей, какое-то время они толкаются, пока наконец не проходят через проем. Мэри лишь качает головой, улыбаясь. Она вздыхает, видя, как они пачкают пальцы и рты от собственного нетерпения. Мэри берет влажную тряпку, вытирает пальцы Сэма и сует ему вилку. Большим пальцем она вытирает крошку у рта Дина и слизывает с пальца сладкий привкус яблока. Дину она тоже дает вилку и садится за другую сторону стола, наблюдая за тем, как они едят. – Твои пироги – самые лучшие, мам, – говорит Дин, с любовью улыбаясь ей. Мэри тепло улыбается в ответ, ее щеки краснеют. – Спасибо, милый. Проходит не так уж много времени, прежде чем они переключают свое внимание с пирога на нее. Мэри не понимает, как ее мальчики могут быть такими ненасытными рядом с такими красотками-женами. Она все равно этому рада и знает, что будет счастлива и измотана к тому времени, когда они уйдут. Она хотела бы, чтобы они остались. Прошло много времени с тех пор, как она давала им приют, будила к завтраку. И, тем не менее, даже если не брать в расчет ту близость, что они только что разделили, она получила от них больше, чем любая мать, чьи дети покинули дом. Они снова обмениваются улыбками за ее спиной. Мэри смотрит на Сэма, протягивает руку, чтобы коснуться ямочек на щеках. – Хватит секретничать, – говорит она ему. – Но я ничего не сказал, – возражает он. – Этого и не нужно, – отвечает она, чуть прищуривая глаза. – Я вижу, как вы секретничаете. – Я не хочу, чтоб ей было больно, – произносит Дин за ее спиной, решив говорить вслух. Его руки стискивают ее талию. Мэри сосредоточенно смотрит на Сэма, и он целует ее в щеку, смягчая напряжение. – Никому не будет больно, – обещает Сэм, прижимаясь губами к ее губам. Руки Дина блуждают по ее округлым бедрам. Сэм держит слово. Они приступают к действу на кухне, Дин бежит вверх по лестнице, чтобы взять смазку, а Сэм тем временем целует ее, сунув руку под ночнушку прямо ей промеж ног. Его крупные пальцы двигаются вдоль клитора, заставляя ее стонать. Дин ставит смазку на стол; он запыхался – так спешил, чтобы ничего не пропустить. Сэм подталкивает Мэри к стулу. Они обмениваются еще парочкой взглядов за ее спиной, а она слишком увлечена двумя пальцами Сэма в собственной промежности, чтобы это заметить. Мэри сдвигается чуть вперед, когда пальцы перемещаются к ее заднице, когда они касаются грубой кожи. Никто ее там не трогал. Через мгновение Дин ставит ее перед Сэмом. Она опирается на грудь младшего, и сильная рука обхватывает ее. Язык Дина кружит у ее ануса, дразня, и Мэри краснеет. Пальцы Сэма выскальзывают из нее и возвращаются к клитору. Мэри неожиданно кончает, прямо в тот момент, когда кончик языка Дина вталкивается в анус. Она чувствует, как Сэм дрожит, посмеиваясь, пока ее обнимает. Проходит вечность, прежде чем они обхватывают ее с двух сторон. Дин берет большее количество смазки, чтобы разработать ей анус, Сэм решает позволить Дину делать это самостоятельно и дразнит ее клитор, двигая пальцами аккуратно меж складок. Мэри чувствует, что находится прямо на пике очередного оргазма, который ей не позволят достичь. Сэм внимательно наблюдает за ней, знает, когда надо отвлечь. Ему не стоит так стараться – Дин сама сосредоточенность. Растянутая пальцами, Мэри ждет, когда почувствует головку члена Дина у своего ануса, но они с Сэмом вдруг меняются местами. Ее взгляд остается на губах старшего сына, пока Сэм ждет, когда у него встанет. У Дина прекрасные зеленые глаза – на несколько оттенков темнее ее собственных; она понимает, что Сэм в нее входит, растягивая ее все сильнее. Это странное ощущение. Приятно, но что-то все равно не так, и от этого ее щеки краснеют. Дин нежно ее целует, улыбается. – Ты красотка, мам, – говорит он ей. Сэм тратит некоторое время, чтобы войти полностью. Его пальцы впиваются в ее бедра, но он аккуратен и позволяет ей привыкнуть к нему. Неожиданно нежно для Сэма, но Мэри этому рада. Словно он испытывает боль от каждого продвижения дальше, хотя на самом деле это не так. Его член огромен, и Мэри едва верит, что он полностью вошел в ее зад, когда подходит к ней вплотную. – Класс, – бормочет Дин, и зелень его глаз почти не видно за зрачками. Он обхватывает основание члена и сжимает руку. Сэм начинает двигаться, раскачиваясь в ней, издает несколько стонов; лишь он знает, как классно трахать ее жестко. Рот Мэри открыт, и Дин встречает мольбу в ее глазах с некой дьявольской улыбкой. Мэри должна была знать, кто тут всем заправляет. Она расширяет глаза, когда они ее приподнимают. – Все в порядке, мам, – грубо говорит Сэм ей на ухо. Дин тоже что-то говорит, но она не слышит. Мэри не может следить больше ни за чем, кроме одного: как член Дина медленно движется к краю ее ануса, занимая остаток места внутри нее. Головка члена Дина гладит клитор, разделяет лепестки влагалища и толкается в промежность. Мэри кричит. Слишком туго, слишком натянуто. Дин и Сэм останавливаются, оба глубоко погружены в нее. Оба задыхаются, и Мэри с облегчением всхлипывает. Ей не то чтобы больно; она не может описать то, что чувствует. Это напряженней, чем что-либо. Сэм стонет позади нее. – Мамочка, я люблю тебя, – говорит Дин. Он снимает с нее ночнушку, освобождая грудь. Дин чуть откидывает ее назад, почти полностью из нее выходит, чтобы суметь дотянуться губами до соска. Он нежно посасывает его и выписывает круги по твердой онемевшей плоти, заставляя ее хныкать. – Прошу, – выдыхает она. – Дин… Сэм… Дин выходит из нее, полностью сосредоточившись на груди; второй сосок, незанятый языком, он пощипывает пальцами. Сэм понимает свою задачу и трахает ее с неизменным темпом. Они распределяют ее вес меж друг друга, легко двигая ее туда, куда им хочется. А Мэри просто позволяет им это, отдавая себя в удовольствие сыновьям и забирая обратно в той же мере. Она практически плачет от желания. Ее промежность такая мокрая, что все стекает по бедрам. – Дин, – умоляет она. Это было слишком, но пока его рот увлечен ее грудью, ей хочется быть заполненной. Дин откидывает ее назад и снова в нее входит. Мэри цепляется за него, ногтями впиваясь в плечи. Она знает, что он наверняка чувствует Сэма, чувствует, как они скользят в едином ритме. Сэм встречается взглядом с Дином. Долго они так не протянут, да и она может получить травму. «Чувствую тебя», – говорит Сэм лишь губами, и Дин ухмыляется. Дин кончает первым, со стоном и вздохами, прямо в нее. Он не сразу вытаскивает член, продолжая трахать дальше, чуть вторит стонам Мэри. Сэм лепечет непотребства, собираясь кончить матери в зад. Насколько сильно она текла, настолько сильно они ее трахнули. Пальцы Дина скользят вниз к клитору, и Мэри жестко кончает, сжимаясь вокруг чувствительного члена Дина и повергая Сэма в его собственный оргазм. После Сэм относит ее на кровать. Дин укладывает ее и заворачивает в одеяло. Он гладит ее волосы и целует в щеку. Мэри тянет руку, чтобы коснуться их лиц, и целует их медленно и сладко. – Я так сильно люблю вас двоих. Они тихонько покидают ее комнату, но громко спорят из-за душа в коридоре. Сэм берет пиво, пока Дин моется, и спустя двадцать минут они сидят на кухне, доедают пирог и разговаривают о футболе, пока пиво не заканчивается. – Захвати с собой немного пива, когда придешь сюда завтра, – говорит Дин Сэму, хватая ключи. – Я позвоню тебе утром. – Увидимся, – отвечает Сэм, поднимая руку в знак прощания.