***
-Фотография изумительная, Кристиан! Как она тонко описывает красоту мира которую не ценят обычные люди, и о которой остается фантазировать слепым. Мы ведь тоже слепые, раз не обращаем внимание на окружающий мир, занимаясь только своими проблемами. Эти три девушки тянуться всей душой к тому, что мы порой отталкиваем, одевая солнечные очки и шляпы с полями… Она продолжала восторгаться увиденным, а Кристиан, открыв рот слушал подругу. Во-первых, его работой еще никто так не восхищался и не понимал, правда Лали училась на факультете прекрасных искусств… Во-вторых, он ожидал другой реакции на фотографию, ведь Себастьен возлагал на нее определенные надежды. Может он что-то перепутал? — А почему Себастьян хотел, чтобы я ее увидела? Кристиан пожал плечами: — Он не сказал, — ну, хоть врать не пришлось. — Наверно, знал что мне понравиться! А можно я еще поизучаю? — Забирай себе — Кстати, а ты знаком с моделями? — Да, это сестры Шефилд из Англии. Они послушницы при монастыре и младше нас года на 4. У них грустная история. — Представляю, — Лали вздохнула и, взяв фото, сказала.- Я устала сегодня, даже не хочу свой чай, поэтому спокойной ночи. Остальные фотографии гляну завтра… ок? Девушка зевнула во весь рот и поцеловала друга в щеку. — Спокойной ночи, Лали. Когда дверь в ее комнату закрылась, Кристиан пожал плечами и пошел к себе. Он не догадывался, что полночи в соседней комнате, девушка, лежа на кровати, содрогалась от рыданий, заглушив свой плач подушкой***
Девушка лежала на боку в уютной постели, голова покоилась на его руке. Он проснулся раньше. Лежал и смотрел на нее. Наклонившись над ней, он любовался профилем. Ее волосы разметались у него на груди и по подушке. Джон боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть, столь чудную фею. После Аньес, в его постели никого не было. Конечно, мог он провести ночь страсти и с другими девушками, которые висли на нем, но они не вызывали в нем ни интереса, ни желания. Его жена была нежной и чистой, хрупкой ее хотелось защищать именно физически, но характер у нее был и если она, что-то решила, то сделает. Аньес, его Аньес. От ее матери он узнал, что его жена имела с детства парок сердца, врачи ее предупреждали о последствиях, но она решила доказать, всем что она все сможет сама. Вот и доказала. Но он каков он был слепец, видел же ее лекарства и ни разу не поинтересовался, он доверял жене, или попросту спустил все на самотек? И вот теперь Натали, она прекрасна и сильна, но переломлена внутри, как дерево, стремящееся к солнцу, которое сломали, когда оно было черенком и вот теперь оно у основания с изъяном. Она не хочет говорить, что произошло у них с Каню, но в ту первую их ночь, она готова была за него свою жизнь отдать. Джон взглянул на нее, пушистые ресницы взметнули вверх, он ликовал она проснулась и улыбается. Мужчина заправил одну прядь за ее ушко, наклонился и поцеловал макушку темных волос. — С добрым утром, моя принцесса. Натали подняла голову и их глаза встретились. — С добрым утром, мой ласковый гоблин. Поцелуй меня. Он улыбнулся и притянул ее к себе. Девушка лежала на нем и целовала лицо. Его руки легли ей на бедра, её же ноги оседлали его тело. — МММ твой гоблин решил, что его принцесса останется здесь навсегда. — А ты уверен, что я добрая принцесса? Может я превращусь в злую колдунью? Их темп был медлен им не нужно было спешить. -МММ я знаю одно средство, которое тебя расколдует. Мой поцелуй.***
Бенедикт проснулась в хорошем настроении. Приняв душ, она выпила чашку кофе. Затем девушка отыскала телефонную книгу. Обнаружив телефон курьерской доставки, Бенедикт набрала номер. На другой стороне ответили довольно быстро, и Бене попросила прислать к ней курьера. За время ожидания, она успела одеться, нанести макияж и уложить волосы. Вручив курьеру сумку с вещами Жозе и записку с адресом Николя, она побежала в кафе. — Привет, Роджер! — Бене улыбнулась бармену. — О, привет, красавица! Как дела? — Босс на месте? — Да, а что случилось? — Я пришла уволиться, Роджер… — Бенедикт присела на стул возле бара. — Бенедикт… Мне жаль… — Роджер был заметно расстроен. — Мне предложили отличную работу, именно то, что я хотела. Вот, — она написала адрес галереи, — если будет желание — заходи. Только прошу, не давай этот адрес Жозе. — Ваше желание — закон, принцесса Бенедикт. Я буду по тебе скучать. — И я, Роджер, — Бене чмокнула парня в щеку и направилась к хозяину кафе. Босс был крайне недоволен тем, что теряет официантку. Но и уговаривать ее остаться не стал. Он подписал все документы, и попросил прийти за расчетом через пару дней. Бенедикт была довольна тем, как все сложилось. Помахав на прощание Роджеру, она помчалась в галерею. Жак был рад встрече. Он проводил девушку на ее рабочее место, они обговорили ее обязанности и зарплату. Затем Жак представил ее остальным коллегам, и вручил Бенедикт документы, касающиеся экспонатов галереи. Счастливая новенькая с удовольствием погрузилась в работу.***
Натали, приняв ванную, завернутая в полотенце, нанесла макияж на лицо. Она улыбалась своему отражению. Двое ее любимых мужчин лежали в постели тут за стенкой, рядом. Она была счастлива. Дверь приоткрылась и босые ножки побежали к ней. — Мама, ди. -О, у нас новое слово. Это нужно отпраздновать. Она подняла его и прижала к себе. Джон вошел следом. Обнял их. — Вы вкусно пахнете. Я вот гоблин и хочу вас съесть. Он расставил руки и показал зубы, прикусил шейку девушки. Она взвизгнула. Отпустила Пауля на пол и оба стали шутя дразнить Джона. Тот стал наступать на них с грозным видом. — Мои кролик и принцесса. Мальчуган веселился с Натали и отцом. В злодея полетело полотенце с дверки шкафа, потом второе, пока Джон не сдался. Пауль с воплями победителя побежал в столовую. Джон прижал к себе Натали. Он любовался ее румянцем. — Натали, мое предложение в силе. Переезжай ко мне. К нам? -Я подумаю, не торопи меня. — Хорошо. Скажи, у меня есть шанс на успех? — Думаю есть … и очень большой. — Отлично. Он поднял ее на руки и закружил по комнате.***
Кристиан проснулся рано, группа группой, но работу над сборником нужно закончить. Лали уже не было, поскольку дверь в ее комнату была открыта, а кровать аккуратно заправлена. — Куда она понеслась в такую рань?.. На часах было только 7 утра и парень начал неспеща собираться на работу. В квартире раздался телефонный звонок: — Кристиан, привет. — А, Себ, доброе утро. Ты тоже ранняя пташка — Да-да. Лали видела фотографию? Как она отреагировала? — Даже не знаю как объяснить. — Говори уже, Кристиан. — Она восхищалась моим талантом, тем смыслом, который несет снимок, ну и так далее… ты ничего не перепутал? — Она ничего не спросила? — Кажется, только знаю ли я этих моделей. — И все? — А что она должна была делать? — Расцеловать фотографию, заехать мне по лицу или броситься к тебе с криками« Я люблю тебя, Себастьен!»? Я кажется, знаю у кого надо спросить… Ты подскажешь номер Этьена. — Записывай. Себастьян положил трубку и тут же снова поднял ее. Он позвонил Этьену и договорился через полчаса заехать к нему за анкетой на Алину. Через сорок минут он отъехал от дома друга, в направлении квартиры Алины. Только она могла объяснить реакцию Лали. Конверт с листком, взятым у Этьена, лежал в его кармане еще не вскрытый.***
Натали записывала за деканом историю права. Скучная лекция. Ну, надо же как-то оправдываться перед отцом, когда он спросит как дела, и что проходите? Она боялась его с детства, он был деспотом в своей семье. Ее мать, когда ей было 3 года, развелась с отцом. После многих судов был вынесен вердикт, что старшая Натали останется с отцом, а ее годовалый брат Анри уедет с мамой. Флорена, итальянка по происхождению, забрав сына, с гордо поднятой головой уехала в Неаполь. Отец, занялся жестким воспитанием дочери. В 12 лет ее он направил для воспитания в школу Roche. В старших классах она отрывалась с девочками по полной, особенно с мальчишками из соседней школы. Вот тогда она и узнала, как легко можно стать бесплодной женщиной. Если бы отец тогда все узнал, он наверное бы ее в монастыре закрыл. Он грезил политикой, и если биография дочери грозила бы его репутации, он бы и ее не пожалел. А кто собственно ее жалел? Каню? Да он был нежен и добр, но теперь ей казалось, что на ее месте могла оказаться любая другая. Джон? Он смотрит на меня влюбленными глазами, но где гарантия, что он не встретит другую, лучше чем Натали? Она верила только маленькому Пауль, да и то захочет ли он позже принимать ее как мать как друга? Она боялась очередного разочарования…***
«Нужно спасти группу» — Джоанна проснулась с этой мыслью и не могла заснуть больше, хотя утро только-только начало заполнять комнату. — Девочки, подъем. У меня гениальная мысль! — Она посмотрела по сторонам, Кати уже была в душе, Элен спала. — Элен! Вставай, соня, мысль, говорю, у меня — ГЕНИАЛЬНАЯ. — А она не может пару часиков подождать? — Элен укрылась одеялом с головой. — НЕТ! Я заказываю кофе, ты встаешь — заявила Джоанна безапелляционным тоном. Кати в этот момент вышла из душа, они хотели с Кристианом поснимать на фоне просыпающегося города. — Что ты там опять придумала? — Она терла голову полотенцем. — Убить меня — послышался голос из-под одеяла. — Принесите, пожалуйста, нам кофе — Джоанна заказала кофе. И тут же набрала следующий номер. — Алло, Николя? О, ты тоже спишь, просыпайся! Элен резко села в кровати и начала шептать: — Ты что делаешь, безумная?! — Николя, сегодня не будет репетиции. Мы сегодня вместе ужинаем. Нет, не мы вдвоем. Николя, проснись уже! — у Джоанны не хватало терпения. Кати и Элен переглядывались. — Да! Скажи Жозе и Этьену, что репетиции не будет. Будет ужин. Ну как где. Там, где мы всегда вместе ужинали. Вот где. Кати и Элен совсем проснулись и не понимали, что происходит. — Да, в 7. Давай уже, Париж проснулся, а ты нет! — И Джоанна положила трубку. — Кати, скажи своему фотографу, Лали я сама найду. — Джоанна, ты можешь объяснить, что происходит?! — Элен обеспокоенно смотрела на нее. — Надо спасти группу. — Это мы поняли, но от кого и зачем ее спасать?! — удивилась Кати. — От нас всех. Мы далеко зашли. А группа — это проект, в который моя компания вложила много денег, и если они не запишут нормальный альбом, мне придется отвечать! — Но ребята играют всего 2 дня, что ты от них хочешь?! — Кати не понимала. — Ну девочки, они не будут играть нормально пока мы все не проясним! Ненормально, Кати, когда один басист пропускает ноты, засмотревшись на свой цветочек, второй вообще порой не играет, а просто пялиться, барабанщик лупит по установке так, будто азбукой Морзе сообщает миру о своем недовольстве, а гитарист и клавишник играют как сонные мухи, не глядя в ноты. Это НЕНОРМАЛЬНО! Кати и Элен переглянулись. Джоанна была права, все так погрузились в свои чувства и разборки, что, кажется, забыли о главном. О музыке. — И что ты хочешь на этом ужине? — скосилась Кати. — Бросишься на барабанщика с воплем «мой любимый Кри-Кри» и он заиграет как бог? Или может мне пасть перед одним из басистов и сказать, что я только его и ждала 3 года? — Кати идея Джоанны совсем не нравилась. — Нет. Ни на кого никто не будет бросаться, если сам этого не хочет — Элен и Кати замотали головами. — Но нужны правила. Мы не будем ходить в студию толпой, это не цирк — Джоанна посмотрела на Элен, это работа, которую нужно сделать. Мы сядем и поговорим, как взрослые люди. Мы составим график, мы определим, кто будет ходить и когда, а главное зачем. — Таким образом, мне больше на репетицию не попасть?! — Кати была возмущена. — А что если я хочу вдохновлять барабанщика?! — Кати, я тебя очень люблю, но сейчас мне придется или бросить тебя с балкона или утопить в ванной. Конечно ты пойдешь на репетицию, но только ради вдохновения другого музыканта, иначе наш басист может сдать и ему не доверят и балалайку. — Джоанна улыбалась. — Ну шикарно, девочка по вызову. — Именно так— Джоанна взяла принесенный кофе. — Наши эмоции мешают им работать, их эмоции — мешают нам получать удовольствие от процесса, и если все разошлись, так вот вам, пожалуйста, испытание номер 1. — Не вязжется, — не унималась Кати. — вы с Элен будете там торчать все время! — Не будем. Элен не поет все песни ребят, а я буду приходить только по оргвопросам. Бенедикт и Лали будут мне помогать. Я смогу передавать через них что-то важное о новых инструментах, если они нужны, о печати афиш и так далее. — Джоанна была горда собой. — А зачем тебе ужин тогда? — тихонько спросила Элен, — все можно по телефону решить, не в каменном веке живем. — А ужин, чтобы наконец расставить все точки над И. Я хочу посмотреть в глаза каждому, понимаете? Как раньше, каждому, и убедиться, что мы делаем одно дело. — В этом есть что-то правильное, Джоанна, но меня пугает ужин в старом кафе. Это тяжело. — Кати уже обувалась. — В этом вся соль. Надо уже оставить эту тяжесть. И оставить ее там, где она зародилась, ребята должны понять, что как раньше не будет. — Она смотрела в окно. — Надеюсь ты знаешь, что делаешь. Потому что всем придется говорить о прошлом. — Именно, Элен. Всем нужно шагнуть вперед, но уже самостоятельно, не цепляясь за прошлые связи. — И ты сможешь? —Кати взяла сумочку и на ходу отпила кофе из чашки. — Если не смогу, то уеду в Техас. На одни грабли не наступают 5 раз — она не врала себе. Она еще вечером после поцелуя Кристиана решила, что задыхается и уже готова сдаться. Но этого делать было нельзя, слишком много боли, слишком много слез, глупая ревность и поклонничество это не вылечат. Если она сдастся, если просто возьмет и купится то будет ненавидеть себя, она обещала отцу, что будет держаться. А Маккормики держат свои обещания. «Нужно спасти группу».***
Лали положила снимок Кристиана на стол перед Алиной. Та, мельком взглянув на фото, перевела вопросительный взгляд на подругу: — Что это? — А ты не узнаешь тут никого? — Лали… объясни, пожалуйста. Такая рань, а ты разбудила меня и показываешь какой-то снимок, задаешь странные вопросы. Лали присела напротив Алины: — Хорошо. Я объясню. Это сестры Шефилд слепые воспитанницы монастырского прихода. Я туда позвонила и они подтвердили это. Сестры любят гулять за пределами монастырских стен, но монашки не могут покинуть пределы своей обители, поэтому девочкам остается только прибегать к помощи волонтеров, или просто добрых людей, который согласятся провести с ними время. — И что? — Именно с ними я видела Себастьяна, когда ездила в Англию, и встретила их именно там, где ты и сказала. Лали замолчала, и выжидательно посмотрела на Алину, но женщина ничего не ответила: — Ты знала? — тишина… — Алина ты знала, что это не его очередные подружки? — Да. Лали закрыла глаза: — Почему ты меня обманула? — Я не обманывала. Ты сама себя обманула, когда сделала выводы, основываясь только на своих наблюдениях, а я не стала тебе переубеждать. — О чем я еще не знаю? — Остальное тебе известно. — Алина, я верила тебе всё это время и… — Кого ты обманываешь? — Алина встала со стула и начала ходить по комнате, активно жестикулируя — Чтобы я не говорила про твоего Себастьяна, ты не верила, всё отрицала и ставила под сомнение. Он бросил тебя, а ты продолжала любить его, защищать от той, кто его увел у тебя!!! Лали он бросил тебя и меня, оставив нас ОБЕИХ беременными. — Я в курсе, в каком положении была, когда он ушел. Но о моей беременности я не успела ему сказать. — Как благородно! Не стала удерживать отца своего ребенка, за что от меня тебе низкий поклон. Лали встала и приблизилась к Алине: — Поклянись, что ты говорила мне правду! — А что это изменит? Если я скажу, что обманывала, ты бросишься к нему в объятия? А как ты объяснишь ему наличие у тебя ребенка? Или это будет, что-то типо «Прости, что не сказала тебе про него, но так получилось.» Лали показалось, что за дверью раздался какой-то звук. Подойдя ближе, и прислушавшись, она ничего больше не услышала, поэтому вернулась к Алине: — Не говори глупости, Адель — его дочь, и я видела как он разглядывал ее фото, как блестели при этом его глаза и дрожал голос. — Ну, конечно, он только поблагодарит тебя, что ты прятала ее от него, и продолжала прятать, пока не вернулась в Париж… Алина подошла ближе и схватив Лали за плечи встряхнула её: — Очнись! Это я — Алина! Помнишь, сколько мы пережили? Как плакали, когда я потеряла ребенка? Как боялись осложнений и тебя положили в больницу, а я каждый день ходила к тебе пешком за несколько миль, чтобы не оставлять одну? Как положила свою жизнь на алтарь, ради Адель? Моя тетка до сих пор присматривает за ней и обожает нашего Ангела. Я ведь ее крестная… Лали кивала, а по щекам текли слезы, Алина продолжала: — А ты помнишь, как я присутствовала на родах и врачи решили что мы с тобой нетрадиционной ориентации, и ты во время схватки сломала этому доктору запястье? — Так ему и надо, грубиян! — Лали улыбнулась сквозь слезы. — А как не спали по ночам, когда малышка болела? Мы дежурили по очереди, в надежде что жар вот-вот спадет… Как. — Я всё помню. Но я запуталась, и мне кажется сердце сейчас разорвется на части, и я больше не смогу его собрать. Алина обняла, плачущую, подругу и сказала: — Давай всё бросим и уедем! Поедем к нашей девочке, к Адель. Мы придумаем, как заработать денег, но точно не ценой твоих мучений… К черту все! Поехали! Прямо сейчас! Как тогда, два года назад! Просто соберем вещи и уедем! Лали с надежной посмотрела на Алину: — А мы можем? Себастьян приехал к Алине, и поднимаясь на этаж, услышал голос Лали. Парень прислушался: — Как благородно! Не стала удерживать отца своего ребенка, за что от меня тебе низкий поклон. — Поклянись, что ты говорила мне правду! — А что это изменит? Если я скажу, что обманывала, ты бросишься к нему в объятия? А как ты объяснишь ему наличие у тебя ребенка? Или это будет, что-то типо «Прости, что не сказала тебе про него, но так получилось.» Себастьян выругался, но услышав приближающиеся шаги, бесшумно поднялся на этаж выше. « У Лали есть ребенок? » Это новость напрочь лишило его способности мыслить здраво, и он какое-то время стоял привыкал к мысли, что его Лали стала мамой ребенка от другого мужчины. Себастьян опять приблизился к двери: — Давай всё бросим и уедем! Поедем к нашей девочке, к Адель. Мы придумаем, как заработать денег, но точно не ценой твоих мучений… К черту все! Поехали! Прямо сейчас! Как тогда, два года назад! Просто соберем вещи и уедем! — А мы можем? Больше он не могу того слушать… спустившись по ступенькам, Себастьян пошагал по улице. даже не задумываясь о маршруте. «Неужели Лали чувствовала то же самое узнав, что я отец ребенка от другой женщины… и так ли это важно? Я ведь. несмотря ни на что, люблю её. Значит, у нас будет двое детишек, только вот не одного общего…» почему-то эта мысль больнее всего била по сердцу, как и тот факт, что он сломал Лали… Девушку, которая, как гранит сносила все удары судьбы, защищала близких, вставая лицом к лицу с опасностью, вдруг сломалась. и второй раз в жизни была близка к тому, чтобы сбежать. Почему он не остановит ее? Она сама должна решить, если уедет, значит не любит его настолько, чтобы простить за прошлое, доверить свою тайну и забыв все, идти вперед. Или он, действительно не тот, кто ей нужен… Себастьян огляделся и понял, что не узнает места куда пришёл. «Надо ловить такси» подойдя к дороге, он заметил знакомую фигуру в окне. Приглядевшись, он с удивлением узнал Бенедикт, а вывеска над окном гласила «Художественная галерея…». Девушка тоже его заметила и помахала рукой.