Будь с вуду.

— Мне пора. — улыбнулся он просто и искренне. Застегнул куртку до подбородка, сунул руки в карманы и кивнул. Она стояла и смотрела на него чистым и светлым взглядом. Дрожащая от легкого сквозняка в полупрозрачной ночной рубашке. Босыми ногами переступала с ноги на ногу и лишь поджимала тонкие губы. — Будь осторожнее. И не разговаривай ни с кем. — Голос дрогнувший и тихий, лишь объятие напоследок и быстрый уход в комнату. Он был самым простым человеком на свете. Самым обычным, без искорки внутри, но самым добрым и чистым. Каждую ночь он приходил на работу, в теплую сторожку с телевизором, парой иконок принадлежавших бывшему деду-сменщику, кипой старых газет и урчащим приятно холодильником. А работал он, охраняя склады, которые несколько лет назад воздвиг, словно пирамиды, один бизнесмен с плохой судьбой. Раньше на этом пустыре ничего не было, и жители села обходили стороной это место. Сегодня был последний день октября. На стоящих машинах серебрился по крышам легкий мороз, улицы пустынны и безлюдны. Почему-то в последний день октября всегда жители закрывали на замок двери, ложились спать с наступлением сумерек. Местный батюшка окроплял церковь, закрывал ворота, и в окошке можно было увидеть одинокую высокую свечу, подрагивающую в танце на ветру. Сидел он час, два… Смотрел какое-то глупое шоу с помехами и тут… Телевизор перестал работать. Выругавшись, мужчина пытался переключать каналы один за другим, но ни один не работал, а на мониторе камер слежения возле одного склада появилась тень. Вздохнув, взяв фонарик и плотнее одевшись в куртку, он вышел из будочки, с удивлением бросив взгляд на местных псов. Они не притронулись к костям, которые он принес им со вчерашнего ужина. Просто лежали и скулили, перебирая лапами землю. — Эй, ты! — окрикнув тень, мужчина быстрыми шагами достиг ее. Обладатель тени обернулся. Он был странно одет: длинный черный плащ, разрисованное в белый узор лицо и потрёпанный цилиндр. Он был смуглым в свете фонаря, обладал пронзительным зеленым взглядом и нахально улыбался. — Ох, простите. Я помешал вашей службе? — странный незнакомец отвесил поклон, приподняв цилиндр. К слову волосы у него были грязные и жирно блестели. Мужчина только открыл рот, как незнакомец, смеясь, спросил. — Сладость или гадость? Увольте, хватит светить мне Вашей поразительной штукой в лицо. Выключите. И он выключил фонарь. Незнакомец в уличном освещении выглядел еще более зловеще и странно. — Вы кто? — Вы узнаете это после. Прогуляйтесь со мной? Я немного заблудился. — Я Вас сейчас выведу! — Выводите, но сначала прогулка… И мужчина сам не понял, каким образом, но подчинился и повел незнакомца по территории, слушая его. Внезапный гость рассказывал о Самайне, ночи, когда мертвые выходят, навещают живых. Что раньше было так, но сейчас, в век гаджетов и технологий, люди стали суеверно закрываться, возводить странные храмы персонажу книги, воздвигать ему дома поклонения и забыли о истинных правящих миром. Он смеялся, рассказывал о далеких странах, где пляшут вокруг огромных костров раскрашенные узорами женщины и мужчины и вдыхают дым трав, где пускают реками кровь животных и здоровых людей, с их же согласия. Он рассказывал о том, где свет и что такое тьма, и как изменились простые смертные. Так они дошли до выхода, и мужчина хмуро спросил его имя. Незнакомец рассмеялся, странно назвался Папой Легбой и растворился. «Наверное, у меня бред — подумав, он вернулся в сторожку и лег на кушетку, пытаясь быстрее уснуть. Два незнакомца, истинных правящих миром, в одинаковых плащах медленно бродили между домов села. Где-то за дверями испуганно вскрикивали женские голоса. раздавался детский шепот, тихая старушечья речь. Мигали свечи, а в свете луны загорались на дверях известные им знаки. Рассыпанную соль не трогал ветер, да и эти двое не отсюда никого не собирались трогать. Иногда, шутки ради, они скреблись в окошко и вдыхали энергию страха и паники, отчаяния и суеверного ужаса. Лишь у одной двери не было ни знаков, ни соли. Одинокая черная свеча и обнаженная девушка в слезах за столом. Он шептала слова просьб, а из пальца текла кровь капая на стол. Заклинает, кивнули они, с сожалением посмотрев на нее. Ничего не воротить. — Нам пора, барон… — тихий шепот с улыбкой, Папа Легбо смотрел в небо. А он, тот самый ночной сторож складов, проснувшись, пошел домой с первыми утренними лучами, слушая тревожный крик петухов. Все спали… Дверь была открыта. Девушка так же была обнаженной и спала на столе, но тут, вздрогнув, обернулась, смотря в его сторону. И будто бы не видела его. Вытирая соленые слезы, она лишь произнесла: — Просила же не говорить с незнакомцами… Через час ей сообщили, что он умер в будочке, той холодной будочке примерно в три часа ночи.