На стене

За время, проведенное в гарнизонных войсках, Ханнесу не раз случалось наблюдать за поведением новобранцев, когда те впервые выходили на стену. Забавно было видеть, как эти мальчишки, только неделю назад отметившие вступление во взрослую жизнь пьяным дебошем, делали несмелые шаги по кладке Марии. Многие при этом старались не показать своих истинных чувств — страха, удивления, восхищения, —, а устраивали глупые выходки. То соревновались, кто во внешний мир дальше плюнет, то одну ногу со стены свешивали и засекали, кто дольше в такой позе просидит. А один умник даже помочиться вниз решил. Уже пристроился, а тут ветер внезапно налетел и забрызгал струей форменные брюки. Все бы ничего, если бы этот неумеха потом на собственной моче не поскользнулся и вниз не полетел. Благо, что не в дежурство Ханнеса это случилось. С того дня первое посещение стены превратилось в важное и ответственное мероприятие, на котором обязательно присутствовали старшие по званию. Правда, было из этого правила одно исключение. Ханнес всегда знал, что Эрен и Армин мечтают о неведомых землях внешнего мира. Знал он и то, что мальчишки, играя под летним дождем, часто представляли, будто это вовсе не дождь, а самый настоящий водопад, о котором они узнали из какой-то старой книги. Кошки становились для них опасными хищниками, а самые обычные скрипучие двери превращались во входы укромных пещер. Они карабкались по стенам и заборам, воображая, что преодолевают Стену, а потом, слившись с облаками, летят далеко-далеко. Да, Ханнес знал все это, поэтому его не сильно удивила просьба Гриши Йегера провести мальчиков на стену во время утренней смены караула. Устроить это было довольно легко. Он прекрасно помнил, как осторожно вел за собой Эрена и Армина, как искал в темноте нужный ключ от люка на поверхность, а сам слушал восторженный шепот. Эрен волновался, что они не успеют до рассвета и пропустят самое интересное, и это крохотное замечание, сказанное с детской наивностью, как-то странно грело изнутри, дарило душевное тепло. Их встретил легкий, но еще довольно прохладный для лета ветерок. Армин, кажется, прижался тогда к Ханнесу и схватил его за руку, чего никогда не делал прежде. Эрен же, наоборот, смело сделал несколько шагов к краю кладки, но остановился, помня об обещании не делать глупостей. Да, мальчики повели себя по-разному, но все же их объединяло одно: восторг в глазах, который не могли затмить ни страх перед высотой, ни неизвестность. Они смотрели на еще не проснувшийся город, на высокие деревья, покачивающиеся за пределами стен, на медленно поднимающееся солнце. И Ханнес видел, как на детских лицах появляется улыбка, а неуверенность, вызванная высотой, безвозвратно уходит. Видел — и сам заново влюблялся в это место. Здесь, над всем этим великолепием, в Эрене и Армине зародилась новая мечта, и Ханнес почувствовал гордость за то, что оказался к этому причастен.