Робот из далекой Галактики

— Вы можете хранить молчание. Все, что вы скажете, будет использовано в Интергалактическом суде против вас, — Полина спокойно смотрела на преступников. Сейчас они выглядели обычными людьми. Крыс упорно цеплялся за человеческую личину, но в его исполнении даже самый обаятельный человеческий облик быстро приобретал отталкивающие черты. Весельчак был гуманоидом, и от людей отличался больше внутренне, чем внешне. — Ничего, — покладисто сказал Крыс, когда Полина убрала часть сдерживающего поля. Теперь они могли слышать и говорить, но не могли двигаться. — Вы в курсе, что насильственное удержание преследуется по закону? Согласно презумпции невиновности мы не являемся преступниками. — Мне известно, что вы мастер в плетении словесной паутины, — сказала Полина. — Но это не поможет. По восемнадцати эпизодам, которые числятся за вами, согласно закону, ваше присутствие на суде не требуется, вы приговорены заочно. Как с вами обращаться, известно тоже. И сколько раз вы сбегали из тюрьмы, и каким образом, тоже известно. — Все-то вы знаете, — Крыс сузил чужие глазки на чужом лице и попытался прощупать информационное поле Полины. Ничего не вышло. Крыс сообразил, что сотрудников института Времени учат экранироваться. Применить Силу он не рискнул. — Завтра вы будете отправлены спецрейсом в Галактический Центр, — сказала Полина. — Сбежать вам не удастся. *** …Энергетическая камера на спецкорабле была больше, чем каюта на «Веселой Мэри», и, кстати, удобнее. Но радости Крыс не испытывал. — Что будем делать? — спросил Весельчак. — Не хочу в тюрьму. Там скучно, в визор не поиграешь. — Заткнись. Лучше скажи, сколько раз за последние десять лет мы натыкаемся на эту девчонку? Ты хвастал хорошей памятью. — Лоб в лоб — второй, — уверенно сказал Весельчак. — Первый… — Я помню, — фыркнул Крыс. — Меня тогда везли в вонючем трюме, а ты прохлаждался в системе Медузы. — Это я тебя вытащил, не забывай. Ну и вот. Этот — второй. — Тебя не удивляет, что мы с ней сталкиваемся второй раз и оказываемся в проигрыше? Весельчак пожал плечами: — Нам просто не повезло. Ничего, активируем план двести два, и через сутки после прибытия в галактический центр будем на свободе. — Нет, — Крыс сел на антигравитационном матрасе. — Отдохнем полгода. А потом свалим по плану семьсот двадцать четыре. Или семьсот девяносто — все зависит от тюрьмы, в которую пошлют. — Зачем полгода-то ждать? — возмутился Весельчак. — Мне надо подумать. Не нравится мне все это. Надо больше разузнать о ней. Кто такая, откуда, что за родители… Мне не нравится, что мы вылетаем на нее из-за каждого поворота. Я не для того сюда прибыл из такой дали, чтобы мне совали антивещество в дюзу. *** — Как тебе тюремная столовая? — поинтересовался Крыс, когда довольный жизнью Весельчак появился во втором блоке, в который их определили. — Терпимо, — Весельчак погладил себя по довольно урчащему животу. — Тут есть пищевой синтезатор, хочу воссоздать московский кефир. Приятственная вещь. Жаль, не удалось пару бутылочек захватить. А ты, профессор, все читаешь? Как тюремная библиотека? — Тоже терпимо, — отозвался Крыс. Он лежал на тахте и просматривал информацию на планшете. — Главное, что доступ к Генеральной базе есть. — Это как? — удивился Весельчак. — Она же для подобных заведений заблокирована. — Как, как… Через Брастак. Для тех заблокирована, кто не умеет взламывать пароли и пользоваться кодированным доступом, — ответил Крыс. Он за последнее время слегка похудел — столовская пища его не устраивала. — И что? — Данные о годах рождения варьируют в пределах двадцати лет. Список историй, в которые она успела вляпаться, скоро составит конкуренцию нашему. Физическая выносливость, изобретательность и везучесть конкуренцию, может, и не составят, но явно превышают способности нормального человеческого ребенка женского пола данного возраста. Мать… сведений почти нет. Архитектор. Весельчак, у современной бабы нет даже страницы в МежГалакте! Более того. Я не смог найти информацию о месте, где девчонка родилась. Информация положена вторым слоем, настоящих документов нет. — Любопытно, — протянул Весельчак. — Еще бы, — просвистел Крыс, втягивая воздух. Он глубоко вздохнул, выдохнул и потрогал голову. Сквозь метаморфическую оболочку глубокий шрам на черепе почти не чувствовался, но забыть про него тоже было невозможно. — Кто-то тщательно продумывал ее легенду. Ее семья появилась из ниоткуда. Сведения про бабушек и дедушек тоже скорректированы. И еще… У них есть домашний робот, Весельчак. Домашний робот — это давно не модно, они есть у единиц. Но тут, похоже, другой случай. Надо найти, как он выглядит. — Ты что-то подозреваешь? — Подозреваю. Я сам тщательно продумывал легенду, нашел вымершую планету, которая сгрызла сама себя, чтобы моя мелкая деятельность скрывала большую. Принял меры, чтобы маленькая личинка простого пирата спрятала личину настоящую. Я прибыл сюда, чтобы спрятаться и накопить силу, чтобы потом вернуться и уничтожить все мерзкое семейное гнездо. И что я вижу здесь? Крыс сел на тахте. — Кто постоянно встает мне поперек дороги, Весельчак? А два раза — это уже постоянно. Кто всячески способствует моей поимке и уничтожению? Это не может быть совпадением. Боюсь, наша третья встреча может оказаться последней. Планшет пиликнул: — Поиск закончен. Найдено одно изображение. Крыс схватил планшет. Это была голография кого-то из друзей Алисы Селезневой, сделанная у нее дома. Позади Алисы стоял робот с подносом, полным какой-то домашней выпечки. — Какая ирония судьбы, — осклабился Крыс. Робот был ростом с человека, золотисто-желтый, с концентрическими кругами управления на животе и слабо проработанным лицом. Круглые желтые глаза напоминали совиные. На стене, за спиной робота, висела серебристо-черная трубка. — С-3РО, собственно персоной. Учит, охраняет, информирует. Я так и знал. Кто бы мог подумать, что мнение мое и скайуокерского семейства о том, где можно хорошо спрятаться и поднакопить Силу, настолько совпадет. — Думаешь, она — дочь Люка? — спросил Весельчак. — Несомненно. Эта даже внешне заметно. И они оставили ей меч. Она копит силу, Весельчак. — Послушай, Сноук… Может, попробовать ее того… На нашу сторону? Ты уже так делал. — Нет, — осклабился Крыс, и на мгновение из-под человеческого облика проступило безносое, безгубое треугольное серое лицо. — И зови меня "Крыс". Пусть взрослеет и копит Силу. Мы тоже отдохнем до нашей последней встречи. Рано или поздно она состоится. Я люблю убивать достойного противника. Крыс откинулся на матрас и добавил: — Спокойной ночи, Весельчак.