Два часа ночи

Было уже два часа тёплой летней ночи, когда Бэкхен раздраженно вздыхает и садится на постели, неспособный уснуть. Его глаза бродят по комнате, погруженной в темноту, где единственный источник света – луч уличной лампы, просачивающийся сквозь щелку в шторах. Он ищет бугорок на кровати соседа, всего в паре футов от него. – Чанель! – шепчет Бэкхен, его голос гортанный из-за изнеможения. Не получив ожидаемого ответа, он свешивает ноги с постели и тянется к плечу парня. Низкий стон разрывает тяжелую тишину, царившую в комнате всего пару секунд назад. Бэкхен задерживает дыхание, прислушиваясь к приближающимся к их спальне шагам сонного и злого лидера, идущего заткнуть их (как обычно). Но когда воцаряется тишина, он вновь трясет Чанеля, в этот раз другой рукой прикрывая его рот. – Проснись! – шепчет он настойчиво, и Чанель широко открыл глаза, быстро моргая, но спустя пару сонных и туманных секунд мозг Чанеля все же осознал всё происходящее. Он бубнит что-то в руку Бэкхена, наверное, панический вопрос, и лижет его ладонь, когда тот отказывается позволить ему говорить. – Что происходит? – громко шепчет Чанель, окидывая спальню широко раскрытыми испуганными глазами. Но когда он видит, что опасности нет, что никто к ним не пробрался, ничего не горит и что в комнате нет диких животных, готовых съесть их во сне, он осуждающе смотрит на Бэкхена. Бэкхен застенчиво улыбается, натягивая на плечи одеяло, так что только голова торчит на вершине горы. – Я не могу уснуть, – объясняет он. Высокий парень выглядит злым ещё несколько секунд, прежде чем на его лице появляется выражение беспокойства. Чанель бросает взгляд на часы и фукает, когда видит цифры 02:07. Его веки тяжелые из-за сонливости, мышцы ноют из-за изнурительной тренировки, закончившейся менее чем три часа назад. Чанель двигается, переворачивая запутавшиеся в одеяле ноги, и прижимается спиной к стене, оставляя достаточно места для ещё одного человека (меньше, чем он сам, конечно). А когда Бэкхен не двигается, лишь сконфуженно уставившись на него, что выглядит "мило" (беспомощный мозг Чанеля выбирает именно это определение) в столь поздний час, Пак поднимает одеяло и хлопает по пустому месту рядом с собой. – Давай, Бэк, – скулит он, нетерпеливо похлопав по постели ещё пару раз, – я хочу спать, быстрее! Несколько медленных секунд Бэкхен сомневается, но желание спать побеждает сбивчивое сердцебиение и горящие щёки, и вот ноги уже несут его к кровати Чанеля, к нему в постель. Он пытается сохранить некоторое расстояние между ними, потому что думает, что если будет слишком близко к Чанелю (чего он безумно хочет прямо сейчас), то его сердце выскочит из груди или застрянет в горле. Так что Бэкхен остаётся на безопасном расстоянии и умудряется контролировать своё дыхание достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно и уверенно, что Чанель не слышит его учащенное сердцебиение. К несчастью, (или нет, в зависимости от того, на чьей вы стороне: на стороне мозга Бэкхена или его сердца) в этот самый момент Чанель радостно мурлычет и протягивает свои длинные руки, чтобы крепко прижать Бэкхена к своей груди. И даже если это не было последней каплей, Чанель ещё и утыкается носом в шею Бэкхена; из-за его дыхания тяжело сконцентрироваться на том, чтобы не забывать дышать. – Спокойной ночи, Бэкхенни~ – шепчет ему Чанель сонным хриплым голосом, от которого по спине мальчика бегут мурашки. Бекхен сглатывает, пытаясь облегчить напряжение внизу, чтобы Чанель не понял, как его действия влияют на него. Он уже смирился с тем, что проведёт бессонную ночь в нежелательных мыслях о парне, чьи руки сейчас всё крепче обнимают его, когда почувствовал тёплое прикосновение к затылку, а затем такое же между лопаток. Губы Чанеля тёплые по сравнению с уже горящей кожей Бекхена, и это не должно было успокаивать его, но успокаивает. Поцелуи прекращаются только тогда, когда Бэкхен прижимается к его груди и сонно улыбается. – Спокойной ночи, Ёль... – бубнит он в их общую подушку, поддаваясь теплу. В ответ он получает лишь ещё одно тёплое прикосновение к ушку, после чего Чанель выдыхает и тут же засыпает. Бэкхен лежит ещё несколько минут, прежде чем веки становятся слишком тяжелыми, и он уплывает в царство Морфея, сплетая пальцы с Чанелем, и они до утра не отпускают друг друга.