2:0

— Ну всё, обрыганы, проваливайте! — с чувством сказал уже пьяный в дрова Хованский, открывая дверь и выпроваживая Кузьму, Черникова и Линка, с которыми в уютной домашней обстановке он отмечал свою победу на Версусе. Гости друг за другом вывалились из квартиры, прощаясь с хозяином, и попутно обсуждая, как тот уделал своего ненавистного оппонента. Довольный Юра захлопнул дверь, и шатающейся походкой побрел в спальню. Часы показывали ровно два часа ночи. Скинув с себя джинсы и футболку, стендапер рухнул на свою большую двуспальную кровать. Он просто закрыл глаза и ловил кайф от произошедшего с ним сегодня: «Да, я сделал это, я его выебал! Я выебал Ларина! Блять, это охуенно. Просто охуенно. Я гэнста теперь. Гэээнстаааа…» Вдруг поток бессвязных мыслей блогера прервал назойливый стук в дверь. Хованский с трудом поднялся с постели, отыскал махровый халат, который валялся в углу комнаты и направился к входной двери. Он даже не стал смотреть в глазок, а просто машинально дернул ручку. — Игорь, блять, если ты ещё раз забудешь свой ебучий телефон, я тебе уебу, понял? — крикнул Юра, разворачиваясь и шагая обратно в постель — Будешь уходить, дверь захлопни. — Не угадал, мразь! — послышался голос сзади. Хованский медленно развернулся, казалось он даже слегка протрезвел. Перед ним во всей своей красе, во всем черном стоял Ларин. Дверь за ним захлопнулась. Он мерзко улыбался и смотрел на комика исподлобья. Глаза Димы сверкали, словно бездна, то ли от переполняющего его гнева, то ли от множества принятых веществ, то ли от всего вместе. — Какого хуя, Уткин? — удивленно вскрикнул Юрий. — Прости за такой поздний визит — спокойным и ледяным тоном начал критик, снимая с себя пальто — однако, нам есть что обсудить с тобой. — Ты ебанулся? О чём ты? — Ты же понимаешь, что наша война не закончена. Твоя победа на Версусе ничего не значит, и я пришел тебе это доказать. — с наслаждением проговорил Ларин, делая уверенный шаг в сторону своего соперника. — Блять, Дима, ты там совсем своего ккн обнюхался! — завизжал Хованский, когда критик уже прижал его к стене своим телом.- что тебе от меня надо? Ларин уже не слушал его, он скрутил беспомощное пьяное тело и потащил его в сторону спальни. Дима толкнул Хованского и тот упал ниц прямо на кровать. Комик склонился над своей жертвой и возбужденно прошептал: — Выбирай, между скул или меж ягодиц? После этих слов Юра стал активнее сопротивляться, орал матом, но это ему никак не помогало, Ларин уже стянул с него халат. — Давай, визжи, фурия, визжи! — рычал критик, покрывая тело стендапера поцелуями. Хованский на мгновение потерял всякую надежду на спасение, он просто замер, позволяя Диме совершить задуманное, но тут же собрался, сделал последний рывок, смог схватить с тумбы лампу и ударить врага по голове. Ларин упал без чувств. Юра быстро скинул с себя своего насильника, быстро схватил радиоактивные битсы со стола и крепко связал его. Теперь оставалось ждать пока критик очнется. Ларин пришел в себя через несколько минут. Голова его раскалывалась, пошевелиться он не мог, и первые секунды был не в силах осознать в каком положении он только что оказался. Хованский стоял над ним и торжественно улыбался. Всё стало на свои места, хищник снова собрался сожрать травоядное. — Ну что, Уткин, допрыгался? Мало тебе Версуса? Хорошо, я выебу тебя по-настоящему! Ларин лишь издал протяжный стон от бессилия и отчаяния. Он находился в шаге от того чтобы взять реванш, но просчитался, так глупо. И теперь этот уебанский пёс снова унизит его. Снова! Тем временем кудрявый впился губами в его шею, одновременно расстегивая пуговицы на черной рубашке. Такое развитие событий нравилось Хованскому гораздо больше. Честно говоря, в глубине души он хотел этого, и иногда представлял как выебет картавого в буквальном смысле, представлял, как тот будет стонать от удовольствия и умолять сделать это ещё раз. Юра накрыл губы соперника поцелуем. Дмитрий поначалу противился, но вскоре поддался влечению. Они целовались долго, будто пытались насытиться друг другом. Рука шепелявого скользнула вниз к ремню его недолюбовника. Почувствовав, что Ларин уже не по-детски возбужден, он издал победный возглас. — Хованский, развяжи меня! — Развязать? А где гарантия того, что ты будешь вести себя хорошо, утёнок? — Ю-юраа… — К черту, — подумал стендапер, освободив шатена от битсов и лишней одежды. (К тому моменту он сам был уже обнажен.) Хован перевернул Ларина на живот и резко взял его сзади. Его движения были быстрыми, сильными и уверенными. Они слились в одно целое, создавая единый ритм, единое дыхание. Кульминация не заставила себя долго ждать. Они одновременно содрогнулись в экстазе, рухнули на кровать, и обнявшись, уснули. Утром их война продолжится, будут ссоры, крики, ненависть. А пока, 2:0 в пользу Хованского.