Два метра надежды

Глава 16 Джаред обхватил себя руками в кольцо. Жилка на шее неровно билась. «Почему? Он умер. Он правда умер?» — бессвязно повторял он про себя, чуть покачиваясь.  — Пада, что ты сделал с Экклзом? Отвечай! — пощечина слегка отрезвила. Мери никогда не церемонилась. Ни с близкими, ни с друзьями. Только с пациентами. Похоже, Джаред уже перешел эту черту.  — Я сделал то, что прописано в моем трудовом договоре! — механически ответил Джаред, потирая щеку, не чувствуя при этом ровным счетом ничего.  — Ты сказал ему, что Чад умер? — Майкл пыталась поймать расфокусированный взгляд.  — Нет. Зачем? Он его даже не знал… — Джареду приходилось отвечать на вопросы, Майкл за шкирку вытаскивала его из небытия.  — С чего вдруг психолог? Дженсен нормально переносил сеансы массажа. — Мери не могла взять в толк, что произошло.  — Значит, перестал! — Падалеки вскочил, отшвырнув стул. Мери попятилась от двухметровой махины.  — Он бегал от меня больше суток! А потом Чад… Господи, Майк, а вдруг и Дженсен… тоже…  — Замолчи! Не смей даже думать так. Ты его принудил вчера, да? — наконец, все стало на свои места.  — Черт, Мери. Я его изнасиловал! — Падалеки опять затрясся.  — Ты выполнял назначения! — рубанула Майкл. — Пада, ты что, дал ему поблажку вчера? — женщина конкретно занервничала. Срок без стимуляции и так был критическим уже на выходе из ОРИТ. Джаред промолчал, что только подтверждало ее догадки.  — Блядь, Падалеки. Ты его бил?  — Что? — голос Джареда впервые зазвучал осмысленно. — Боже, нет. Конечно, нет!  — Унизил словесно? Что там у Вас произошло? Я должна знать!  — Я его заставил. И был груб. Он просил остановиться, а я… Я вел себя не так, как обычно. Я бы и не смог в таких условиях без стимулятора… Ну, ты понимаешь… Выговариваясь, Падалеки потихоньку приходил в себя. Очень медленно.  — Я тебя иногда вообще не понимаю, Пада! — резюмировала Майкл, откидывая со лба мокрую от пота челку. — Ты меня в гроб сведешь! Решил, что Экклз внезапно помрет и поперся «массажировать» в аффекте от хреновых новостей? Чему вас там на этих курсах учат, а? «Блин, и что мне теперь с ними делать? Иисусе, мать твою Деву Марию, с ними обоими?!» *** После утреннего разговора с психологом Дженсу, вроде, полегчало. Да, случилось. Да, медбрат. Да, заставил. Не впервой, в самом деле. Паззл все равно упорно не складывался, хоть убей… Экклз механически привел себя в порядок: принял душ, опять почистил зубы, пригладил непослушный ежик волос. Привычные действия приятно успокаивали. Из ванной он услышал, как хлопнула дверь. Дженсен, не задумавшись ни на секунду, вышел в комнату со словами:  — Джаред, нам нужно поговорить! — и осекся. Тяжелый взгляд Мери пригвоздил к месту.  — Да уж, поговорить неплохо бы. Только вот я не Падалеки.  — Доктор Майкл? Чем могу быть полезен? — холодный высокомерный Экклз — это что-то новенькое. На самом деле, он так защищался, стремясь отгородить и себя, и Джареда, и все, что между ними, от посторонних глаз.  — Ты знал Чада Мюррея? — с места в карьер спросила Майкл. Дженсен несколько опешил, но не углядел в вопросе ничего криминального.  — Я один раз играл в бильярд с пациентом. Парня, по-моему, звали Чад. Фамилию не спрашивал. Это важно?  — Пока не знаю, важно ли для тебя. Но для Джареда…  — Так. Я теперь вообще ничего не понимаю. Не желаете объясниться, док? — Дженсен абсолютно владел собой. Еще утром он собирался ругаться, жаловаться на Падалеки. Угрожать, требовать, защищаться. Пламя угасло, толком не разгоревшись. Ненависти не было. Просто с его близким человеком что-то произошло. Что-то плохое. И он должен выяснить, что именно. Во что бы то ни стало.  — Чад должен был начать свое лечение год назад. Они с Джеем наблюдались у одного онколога. — Мери, собственно, и явилась для этого разговора, так что скрывать что-либо не имело смысла. — Их обоих направили сюда. Падалеки тогда согласился, а Мюррей — нет. Струсил. В результате он почти девять месяцев не получал терапию. В конце-концов, Джаред его уговорил. Но когда парень решился, было поздно. Он умер вчера, Дженсен. Я сказала об этом Джареду сама, около шести вечера. В девять он пришел к тебе. Это моя часть истории. Твоя очередь. — Мери катнула воображаемый шар для боулинга, одним махом выбивая «страйк». Дженсену показалось, что об его челюсть.  — Моя очередь что? — притворяться идиотом в определенном возрасте становится трудновато.  — С чего психолог, Дженсен? У вас, по-моему, все было неплохо. Или я ошибаюсь? Падалеки сделал что-то такое, с чем вы оба не справляетесь? «Как она слова-то эти подбирает? Я бы уже точно «спекся»!» Дженсена отпустило настолько, насколько это вообще возможно в подобной ситуации. Он еще не до конца осознал произошедшее, но чувствовал явное облегчение. «Испугался. Что умру? Или оттолкнуть захотел? Я тебя прижму, ты мне ответишь, чертова панда!»  — Доктор Майкл, я Вас уверяю, ничего непоправимого. Мы с мистером Падалеки уладим наши разногласия задолго до того, как Ваше терпение иссякнет. «Шмеклз! Аристократ хренов!»  — Дженс?! — Мери приблизилась и неожиданно порывисто обняла его. Экклз не отстранился, все вышло так естественно, что он просто не захотел.  — Ты правда в порядке? Не ври, ладно? Я могу защитить тебя, если что-то идет не так…  — Я не понял пока, что именно произошло, честно сказал /Дженсен, отвечая на объятие. — Но я определенно не собираюсь убивать Падалеки или подавать в суд. Просто я должен выяснить, с чего он повел себя нетипично. И я это сделаю.  — Будь, пожалуйста, осторожнее! — Мери глянула ему в глаза, чуть отстраняясь. — Джаред не в себе сейчас.  — А у меня есть выбор? Пострадает-то, в первую очередь, моя задница! — Экклз усмехнулся и коряво выпутался из мягкой ауры тепла. Мери закатила глаза и с тяжелым демонстративным вздохом покинула палату. «Придурки. Оба! Теперь она доверяла и Экклзу тоже. Необъяснимо, но факт. *** Джаред проходил мимо их с Дженсеном комнаты ровно пять раз, не решаясь войти. Мозги встали на место. «Что я наделал? Он никогда меня не простит!» — чувство вины мешало думать, дышать, действовать. Невидимый барьер между ним и Дженсеном не давал переступить порог. На шестой раз Падалеки рассудил, что это глупо и… Экклз встретил его прямым обвиняющим взглядом. Он стоял у противоположной стены, рядом с компьютером, скрестив руки на груди. «Явно ждал. Меня ли?» — губы не слушались, сохли. Джаред не знал, куда деть руки, и засунул их в карманы хирургических штанов, застыв на пороге античной статуей.  — Привет, — это было не лучшее решение, но Падалеки вообще не знал, с чего начать. Извиняться? Умолять?  — Привет, — вполне нормально отозвался Экклз, отлипая от стены и делая пару шагов навстречу. Джаред попятился, вжимаясь спиной в дверной косяк. Дженсен молниеносно преодолел разделявшее их расстояние.  — Больше не убежишь, Джей! — он прикоснулся к его плечу. — Я хочу знать, какая муха тебя вчера укусила. И какого хрена ты прячешься от меня весь день?  — Ты, как бы, должен меня ненавидеть… — неуверенно предположил Джаред, зябко поводя плечами. Будто хотел стряхнуть его руку.  — Это по твоему, Джей. Но я, вроде как, могу решать сам. И, если это был не риторический вопрос, то нет, не ненавижу. Я тебя жалею, придурок! Дженсен почувствовал, что смертельно устал. А еще — он скучал по Джареду. По его запаху, по рукам, по губам, по голосу, в конце-концов. По этому живому теплому тембру, в глубине которого плещутся эмоции. «Вот это мой Джаред!» — удовлетворение разливалось по венам, как наркотик. Но Экклз отрезвил себя сам: «Бля, Шмеклз! Стокгольмский синдром налицо!»  — Но рассказать тебе придется, — упрямо продолжил Дженсен. — Иначе я больше не смогу тебе доверять. А этот факт сведет возможность нашего дальнейшего сотрудничества к большому и толстому нулю. «Ты понимаешь, сволочь? Если ты сейчас же не объяснишь мне все, я откажусь от тебя навсегда, слышишь?!» — Экклз вопил, но внешне словно опять воспользовался миорелаксантами. Ни звука, ни жеста. Только взгляд. Трезвый, испытующий. Падалеки охватил невыносимый стыд. Мучительный. Он не знал, что объяснять, да и как?  — Ну же, йети. Я в тебя верю! — подтолкнул Дженсен, задерживая дыхание.  — Я не сделал позавчера то, что должен. — Джаред закрыл глаза. Так легче.  — Ты не хотел, и сказал об этом. А я не смог против твоей воли. Хотя, как медбрат, я не мог дать слабину. А я чувствую что-то… Черт, Джей, то, что между нами, неправильно… Джаред втянул носом воздух: короткий вдох, длинный выдох.  — Та-ак! Для кого неправильно, детка? — Экклз подошел вплотную и сжал Джареду запястья. Он знал — еще не все. — Дальше, ну!  — А потом… — послушно продолжил Джаред, распахнув ресницы и учащенно дыша. — Потом я узнал про Чада. Он мой друг. Был… Дженс, пусти, больно…  — Стоять на месте! — чеканя слова, Дженсен слегка тряханул его. — Договаривай, йети. Тебе же лучше!  — Чад отказался от лечения, а когда вернулся, было уже слишком поздно. Это я виноват, я не уговорил его тогда. Всех моих усилий вечно недостаточно!!!  — Ты не виноват, Джаред. В этом ты точно не виноват.  — Я очень испугался вчера, Дженсен.  — За меня? — мягко спросил Экклз, поглаживая его большими пальцами по предплечьям с внутренней стороны. Нежная кожа покрылась пупырышками, волоски стали дыбом.  — Да. Но есть и еще одна причина…  — Ну? — Экклз шагнул еще ближе, Джареду стало тесно. Ему грозил приступ клаустрофобии.  — Слишком близко, Дженсен! Ты — слишком близко!  — Это ответ? — и Дженсен обнял. Так, что дух захватило. От всего мира спрятал. И Джаред разрыдался.