Отпусти

      Люси сидит на кровати, устало прикрыв глаза и положив голову на плечо Грея. Их сказка уже умерла, поставив жирную точку в их истории. Их сказка умерла, перелистнув страницу и начав новую главу в жизни каждого из них. Их сказка умерла, осыпалась пеплом, разбилась на мелкие кусочки и исчезла, оставив лишь воспоминания об их чувствах. Вот только принять это они не готовы. Сидят, кажется, целую вечность, не осмеливаясь закрыть уже прочитанную книгу об их жизни. — Это конец? — тихо шепчет Люси, отстранившись от Грея и отвернувшись от него. Ей нельзя видеть его глаза — сорвётся, задохнётся от боли и не сможет закончить слишком затянувшуюся, давно уже мёртвую сказку. — Нет, конечно же, нет! — отвечает Грей. И усмехается — знает ведь, что она права. Да вот только ему отчаянно хочется обмануть судьбу. Хочется продлить эту сказку хоть на миг, но, увы, не существует на свете заклинания, способного вернуть к жизни умершее.       А Люси всё понимает — она сама того же желает. Но судьба не терпит возражений — подталкивает их в спины, направляя в разные стороны. Гладит по голове успокаивающе и толкает ещё сильнее — они и так слишком долго тянут, пора уже заканчивать.       Они помнят начало своей истории. Помнят, как, сидя напротив камина, клялись быть вместе всегда. Помнят, как сцепили мизинцы в качестве закрепления клятвы и рассмеялись, словно маленькие дети. Они тогда совсем наивными были, верили, что их сказка будет продолжаться вечно. Маленькая крупица той веры всё ещё в них живёт — они по-прежнему слишком наивны. Вот только они уже повзрослели и давно перестали верить в чудеса. Поэтому стараются не обращать внимания на эту каплю надежды, давно уже утонувшую в море реальности.       Когда-то, кажется, вечность тому назад, они мечтали. Мечтали о счастье, о бесконечной любви, об уютных вечерах, проведённых вдвоём….       Грей и Люси сидят в гостиной, вспоминая свою первую встречу. Обручальное кольцо на её пальце переливается серебром. Девушка не может отвести взгляд от украшения, мечтательно улыбается и уже представляет себе их свадьбу. Как же она счастлива.       Пара стоит у алтаря, пристально вглядываясь друг другу в глаза и совсем не обращая внимания на слова священника. Правильный ли это был выбор? Они улыбаются друг другу — все сомнения исчезли, уступив место чувствам. И, когда спрашивают о согласии, они, не колеблясь, отвечают: «Да».       Грей приоткрывает дверь больничной палаты и видит радостно улыбающуюся Люси. Он подходит к колыбели, стоящей недалеко от кровати, на которой отдыхает девушка, и берёт на руки лежащего там ребёнка. У него теперь два чуда. Два сокровища, которые надо бережно охранять. Два любимых счастья.       Люси крепко держит за руку мужа, внимательно смотря ему в глаза, и ободряюще улыбается — они вместе дошли до своего конца. Конечно, очень не хочется оставлять Лейлу, их любимую принцессу, но она уже взрослая, и без них отлично справится. А им уже пора уйти. Умирать вдвоём совсем не страшно. Они прожили в сказке до самого конца. Тогда они действительно верили в то, что их история закончится только после их смерти. Тогда они думали, что судьба на их стороне. Глупые дети. Колесо фортуны никогда не считается с вашими мнениями. Ему безразличны ваши чувства — оно слушает только случайность. Когда судьба начинает крутить колесо, вам остаётся только ждать вынесения приговора. Возможно, жестокого, возможно, целебного. Но всегда — не подлежащего обжалованию.       Что будет дальше? Через год, через два? Неужели они забудут боль, невыносимую, разрывающую на части и так сильно давящую на плечи? Неужели их чувства исчезнут, растворятся во вчерашнем тумане? Неужели все поцелуи, которые он нежно оставлял на её губах, согревающие объятия, которые давали надежду, перестанут что-либо значить? Неужели она больше не придёт к нему ночью, пытаясь спрятаться от оглушающей грозы? Грей понимает, что так и будет, но отчаянно не хочет в это верить. Он хватает Люси за руку, на что девушка лишь печально улыбается. «Не уходи», — шепчут его губы. Люси оборачивается и видит его тёмно-синие глаза. И она сдаётся — всхлипывает и утыкается носом ему в шею. Грей гладит её по спине, успокаивает.       Они входят в сильнейшую команду гильдии. Все берут с них пример, восхищаются их стойкостью, да вот только никто и не подозревает, насколько они слабы. Наверное, это хорошо даже — сильнейшие не умеют сдаваться. Сильнейшие не умеют плакать. Сильнейшие не чувствуют боли. Люси усмехается. У него не закованное в лёд сердце, а она не солнце, освещающее всем дорогу. Они могут быть собой только друг с другом. И сейчас, когда боль завладела сознанием, когда терпеть уже нет никаких сил, маски сорваны, возможно, в последний раз.       «Отпусти», — Люси, вытерев слёзы рукавом, выскальзывает из его объятий. А сердце разрывается, кричит отчаянно и просит не уходить. Но она молчит — сдалась уже, сломалась. С судьбой спорить бесполезно, и Люси это понимает. А потому — аккуратно встаёт с кровати, стараясь не смотреть на Грея, и подходит к двери. Оборачивается, улыбается и переступает порог когда-то их квартиры. А внутри неё солнце догорает. Сгорит ли — время покажет.       А Грею хочется волосы на себе рвать от бессилия. И побежать за ней, схватить за руку, остановить тоже хочется. Но он понимает — так только сложнее будет, больнее. Хотя, кажется, больнее быть уже не может. Из непрерывно стучащего аппарата шестерёнки какие-то вылетели. Но он почему-то работает, не останавливается, хотя без деталей этих даётся ему это намного сложнее. Механизм не сломается, выдержит — и Грей тоже выдержит. Вот только сердце его, кажется, заледенело. Покрылось тонкой голубой корочкой, немного колючей даже, бережно охраняющей волшебные воспоминания. Теперь ему опять придётся ждать человека, способного лёд разбить. — Иди, — шепчет Грей, а его мечты птицами в небытие улетают.