Stop asking me to describe

*** За несколько часов до их встречи…       «Сразу хочу предупредить: если Вы любите „высокое“ искусство — мое произведение не для Вас, так как я не отличаюсь ни талантом, ни опытом, ни знаниями для того, чтобы писать книги. Все, что я пишу здесь — исключительно мои мысли касательно внешнего мира, людей, судеб… Не читайте эти строчки, если хотите получить удовольствие от прочтения. Не пытайтесь найти в этом смысл. Не сопоставляйте себя с главными героями. Критикуйте, но это не вернет Вам потраченное на эту книгу время, ведь я уверен в том, что моя история вряд ли кому-нибудь покажется интересной. Если Вы все-таки готовы окунуться в историю жизни неудачника (коих миллиарды по всему миру), я посвящу Вас в некоторые подробности своей судьбы. Еще раз повторюсь: не сопоставляйте себя с главным героем этой книги: вдруг Вы не хотите оказаться неудачником? Если, конечно, Вы им уже не являетесь. Тогда терять нечего. Продолжайте читать мое нытье…» — я отрываюсь от клавиатуры, чтобы немного размять шею и плечи. Томас часто говорил, что мне нужно писать книги. Не знаю, что именно меня заставило сесть за компьютер, начав писать о своих душевных терзаниях, но после нескольких абзацев стилистически безграмотной писанины мне стало легче усвоить все, что произошло за последний месяц. Я встал из-за стола. Нужно перевести дух. Выпить чашку горячего чая. Посмотреться в зеркало и в очередной раз задать себе вопрос: «Что этот парень нашел во мне?».       Я шлепал в тапочках по квартире в поисках подходящей одежды для нашей встречи с Мэттом. И, самым лучшим вариантом был бы мой рабочий пиджак, рубашка, темно-синий галстук, брюки и черные, как смоль, ботинки, но именно в этом костюме босс меня видит каждый день. Да и для нашей прогулки такой дресс код не подходит. Мой взгляд остановился на теплом темно-сером балахоне, обычной черной куртке и светлых джинсах. Я вытащил с полки все необходимое и залез под горячий душ. Я знал, что выгляжу хорошо: просто и со вкусом. Одеколон от «Dior»: то, что нужно. Я был готов ко всему. Ничто не сможет испортить сегодняшний вечер. *** Сейчас… Боль — это способ выживания. Мы чувствуем боль тогда, когда внешняя среда порождает факторы, угрожающие нашим жизням. Мы чувствуем острую боль: скорее всего, мы наступили на стекло. Дальше идти не стоит. Мы оглядываемся, смотрим под ноги, ругаем себя, а затем обходим это место, стараясь больше сюда не возвращаться. По крайней мере, пока кто-то не осмелится смести остатки разбитого стекла в урну. Если мы чувствуем запах гари, то стараемся выяснить причину его появления (особенно находясь в четырех стенах). Мы боимся сгореть или задохнуться от дыма. Типичный инстинкт самосохранения, не правда ли? Здравствуйте. Меня зовут Доминик Ховард. Я обделён чувством самосохранения в отношении людей. Я боюсь магистралей, боюсь полиции (я не преступник, но паранойя периодически сжигает меня дотла), я боюсь упасть с большой высоты, или попасться в переулке бандитам. К счастью, меня ни разу не сбивала машина (однако я успел побывать жертвой аварии, будучи за рулем), а главным бандитом моей жизни является Мэттью Джеймс Сука Беллами. Я боюсь смерти, но периодически желаю ее, стараясь вызвать у людей жалость к самому себе. Но даже это не заставило их прекратить измываться надо мной, вызывая к себе доверие и присасываясь, словно паразиты. Каждый раз я надеялся на чудо, когда видел человека, желающего со мной завести дружбу, или что-то большее, но каждый чертов раз я наступал на одни и те же грабли. Как и сейчас: передо мной стоит человек, способствующий появлению моих душевных травм. Да, не смейтесь надо мной… К такому повороту событий я действительно не был готов…       Вечер, который закончился вот так. Как? Хуево. По-другому не скажешь. Что произошло? Ничего. Просто мужчина, в которого я втрескался по уши, меня только что отшил. — Прости, что? — я открыл рот от удивления. Мои щеки окрасились в цвет спелого помидора, а руки затряслись от ужаса. Я хотел прямо сейчас прижать его к стене, обхватить шею обеими ладонями и задушить, медленно вытрясывая жизнь из этого прислужника самого Сатаны. — Солнышко, я не люблю повторять одно и то же по нескольку раз, — Мэтт пожал плечами, одновременно с этим насрав мне в душу. В эту секунду сработал мой придуманный только что принцип определения врага по трём «У»: Урод, Ублюдок, Убил бы на хер. — Хорошо, я все понял, — прошипел я, крепко стиснув зубы от ненависти. Кажется, сегодня вечером я буду составлять резюме для поиска новой работы. — Спасибо, — брюнет улыбнулся, — Я, пожалуй, пойду. Спасибо за этот вечер, — Беллами поблагодарил меня еще раз за прогулку. — Мэттью? — я окликнул его, когда он уже торопливо зашагал в сторону набережной. — Да? — он обернулся. — Скажи, что ты так не думаешь! — если я не дождусь от босса взаимности — нашим отношениям придет конец. Я не хочу быть безмозглой марионеткой, позволяющей Мэттью дергать меня за ниточки и за член. — Мы, кажется, совсем не поняли друг-друга, оказавшись в одной постели. Мне очень жаль… — в его глазах не было ни капли сожаления. — Я увольняюсь, — с трудом выговорил я. — Я не подпишу. — Я подам на тебя в суд. — Ты проиграешь. — Ненавижу тебя. — Врешь. — Тебе наплевать. — Нет. — Хватит, Мэтт! — истерически прокричал я. — Успокойся, — через несколько секунд я оказался в объятиях босса, — Не смей говорить о чувствах там, где могут быть посторонние глаза и уши, солнышко, — тихо промолвил брюнет, — Сейчас ты бьешь меня по лицу со всей дури, расстроенно уходишь, ловишь машину и едешь по Уилсон — стрит до South Place Hotel. Там я буду ждать тебя у стола регистрации. — Что происходит? За нами кто-то следит? — я обеспокоенно поднимаю на Мэтта взгляд. — Доминик, мне наплевать на тебя. О, да… Ты прекрасен в постели, но не лучше красивых шлюшек, коих подо мной было около сотни… — Беллами громко рассмеялся. Через несколько секунд моя рука, сжатая в кулак, соприкоснулась с челюстью босса, лишая его возможности продолжать столь глубокую мысль вслух. Боже, я мечтал об этом с первой недели моей трудовой деятельности в его компании. Мэттью растерянно поднял на меня глаза, сплюнул кровь, образовавшуюся во рту от удара, и жалостливо простонал от боли.  — Признайся: у тебя ничего ко мне нет, кроме желания трахнуть меня, и мы закончим с этим. Не переживай: всегда найдется человек, желающий с тобой переспать… — я почувствовал, как доводил самого себя такими словами. — Заткнись, Доминик и безукоризненно выполняй мои инструкции, живо! — приказал босс. — Если я не увижу тебя возле стола регистрации через час в South Place Hotel, это будет первый, но не последний удар, — яростно прошипел я в ответ. *** Спустя 56 минут и 48 секунд… «Мэттью. Я не намерен больше играть в твои игры. Я — живой человек, а не кусок бифштекса с кровью, который тебе нужен для того, чтобы получать удовольствие. Я не шлюха, а мужчина, способный на чувства. Я доверился тебе. Бросил девушку. Вру друзьям и родителям. Хватит, мистер Беллами. Вы окончательно охуели. Я увольняюсь.» — зачитал Мэттью вслух, когда мы уже были в номере пятизвездочного отеля. Босс приложил пакет со льдом к месту удара, а затем привстал с дивана и подошел ко мне ближе. — Ты серьезно? — он протянул мне бумагу. — Мэтт, мы зашли слишком далеко. Признаюсь: я к тебе неравнодушен, но… — Я надеялся, что ты будешь умнее, — перебил меня наглый ублюдок. — О чем Вы, сэр? — Ведешь себя как капризная девчонка, — фыркнул брюнет. — А ты ведешь себя как мудак, Мэттью, — не раздумывая, ответил я. — Это в интересах сохранения наших отношений, — Мэтт снова плюхнулся на диван. — Это тех, к коим не стоит относиться серьезно? — да, я именно тот человек, который за словом в карман не полезет. Шах и мат, ублюдок. — Подотри сопли, Доминик. Ты — любящий меня мужчина, а не школьница, брошенная пятиклассником на дискотеке, — Беллами смотрел мне прямо в глаза. Он приподнял правую бровь, насупился, снова встал с дивана, выпрямился и обидчиво поджал губы. — А ты извращенец, вожделеющий трахнуть секретаря в собственном кабинете, за дверью которого ходит сотни людей, — ядовито выпрыснул я. — И я сделаю это, а потом еще раз, а потом снова, — он подходил ко мне все ближе и ближе, — Пока ты не поймешь, что я хочу только тебя. Без остатка. Обидчивым, капризным, наивным придурком, который свалился мне на голову теплым солнечным днём. Я уже тогда понял, что ты будешь моим, Доминик. Запихни эту бумажку в свою симпатичную задницу, потому что ты никуда от меня не денешься, — он резко припал к моим губам, целуя меня глубоко и настойчиво. — Я люблю тебя… — говорит Мэттью сразу после того, как неохотно отрывается от поцелуя. — Интересно, часто ли ты говоришь эти слова, когда зовешь кого-то в отель, чтобы хорошенько отыметь? — я не верил ему, но в тоже время боялся не поверить. Беллами тут же ослабил хватку и слегка отстранился от меня. — Все еще сомневаешься в моих намерениях быть с тобой? — Мэттью обидчиво поджал губу. — Объясни мне, Мэтт… Что произошло там, на улице? — это уже сотая по счету ситуация на сегодняшний день, заставляющая меня нервничать. — Я уже сказал, что за нами следили, — выдохнул Мэтт. — Кто? — решил докопаться до правды я. — Это неважно. Ты никогда не думал о том, что за твоим боссом может следить кто угодно? — босс насупился и сложил руки на груди, а затем добавил: — Все выглядело так, будто ты очередная моя пассия, которую я бросил и получил за это по лицу. Но это не так. Я просто хочу обезопасить тебя от лишних сплетен. Представь, как все с ума бы посходили, узнав о наших серьезных отношениях? — теперь я верил каждому его слову. — Прости, Мэтт, — я опустил глаза в пол, — Я ведь почти ничего о тебе не знаю, и это выводит меня из себя, — что, довольны, сэр? Я чувствую себя виноватым. Вот опять ты смотришь на меня безобидным взглядом, словно ребенок. И что прикажешь мне с тобой делать? Блять, я настолько неловко себя чувствую… — Иди ко мне, — брюнет протягивает ко мне руки. Это что, романтичное предложения оказаться в его объятиях? Я мнусь на месте. Затем неуверенно подхожу, прижимаюсь к нему и обвиваю руками его шею. — Отличный одеколон, сэр, — замечаю я, когда ласково касаюсь кончиком носа его шеи. Мы стоим возле кожаного дивана посередь номера. Теплый приглушенный свет овивает наши уставшие тела, соприкасающиеся с друг другом после столь насыщенного вечера. Мне хорошо с ним. Я вдыхаю запах его темных взъерошенных волос, обнимаю крепче. — Я хочу знать о тебе больше, — прерываю молчание я. — Нельзя же вот так просто за один вечер полностью узнать человека… — босс улыбнулся. — Расскажи, например, почему ты больше не играешь в рок-группе… Как достиг того, что имеешь сейчас? — мне было жутко любопытно, если мягко выражаться. — Ты правда хочешь знать? — глаза Мэтта вымаливали меня не просить об этом. — Хотя бы что-нибудь из этого… — Хорошо. Когда я ушел из группы… — начал Мэтт. — Так почему ты ушел из группы? — Тише, ты разрешил мне рассказывать не все. — Тогда об этом расскажешь позже. — Договорились. ***       Понедельник. Суета. Офис. Ублюдки. Богатые девочки в коротких юбках на каблуках. Парни в дорогих костюмах. Конкуренция. Сплетни. Ужас. Шум. Снова ублюдки. Любой офисный роман не может остаться незамеченным, несмотря на то, что цепочки взаимоотношений здесь тянутся чуть ли не с основания нашей компании. Вот, к примеру: напротив меня стоят две девушки, перешептываются, смеются. Явно обсуждают кого-то из своего отдела. Мой тонкий слух улавливает отдельные фразы их диалога: — Так ведут себя только влюбленные, — говорит рыжая стерва своей не менее стервозной подружке. — Думаешь, он вообще способен кого-то любить? — вопросительно отвечает блондинка. — Не знаю, способен — ли он любить, но трахается, как мне кажется, словно бог, — рассуждает рыжая сучка. — Завидую той девушке, в которую он влюбился, — вздыхает блондинка. Интересно, кто на этот раз стал жертвой их сплетен? Я пытаюсь уловить того, на кого устремлен взгляд двух недотраханных кисок. О, нет, только не это… — Он великолепен, как обычно, — стонет блондинка. — Неужели запала на него? — смеется рыжая. — Определенно, — кивает блондинка. — Почему не поговоришь с ним? — подтрунивает рыжая. — Думаешь, у меня есть шанс? — наивно спрашивает блондинка. — Если у него сейчас никого нет… — Тише, он идет… — шикнула блондинка. — Доминик! Почему не здороваешься? Не видел Томми? — отвлекает меня от наблюдений внезапно явившаяся моему взору Эмма. — Нет, — угрюмо отвечаю я. — Он поехал на работу раньше меня, говорил, что у него какие-то дела… Ладно, я не буду отвлекать… — и она испарилась. Подождите, что? Откуда он уезжал на работу сегодня утром? — Привет, парень, ты не видел Эмму? — через пару минут появляется Кирк. Он как всегда улыбчив и приветлив, тянет ладонь для рукопожатия. — П-привет… — заикаясь, здороваюсь я, — Н-нет… — неуверенно продолжаю мямлить я. — То есть… Да, она искала тебя, почему — то… — наконец, заканчиваю мысль я. — Черт, да куда она подевалась? — Томас исчезает. — А ты чего такой потерянный? — перед глазами вырисовывается та самая рыжая стерва. — Извини, не помню твоего имени… — я щурюсь, поднимаю глаза в потолок, стараясь сделать серьезный вид и вспомнить хоть один наш совместный диалог. — Анна, — она улыбается и поправляет на себе волосы. — Извини, я совсем тебя не помню. В компании работает слишком много людей, — я откашливаюсь. — Мы пили кофе вместе на прошлой неделе, — в ее серых глазах появляется разочарование. — Да? У тебя, наверное, волосы были другого цвета… — Нет, — она нахмурилась и сложила руки в боки. Обиделась. Если честно, мне совершенно было на это наплевать. Я даже не смотрел на нее, стараясь не упустить из вида своего босса, возле которого ошивалась та самая блондинка. — Прости, у меня очень много работы, Анна, — я, не выдержав столь напряженную ситуацию, торопливо направился к Мэттью. — Сэр! — кричу я на полпути. — Сэр, у нас срочное дело… — запыхавшись, тараторю я. Блондинка бросает на меня злобный взгляд. Вот так-то, сучка.       Спустя месяц после того, как Мэтт признался в своих чувствах и во многом мне раскрылся, немного что изменилось. Разве что наступила зима. С Томасом и Эммой творится что-то странное. Да и Крис стал звонить реже по непонятным никому причинам. Кирк объяснил это тем, что между Уолстенхолмом и Келли что-то происходит. Надо к ним наведаться в гости. Хотя, можно просто подождать выходных. У них есть серьезный повод навестить меня. Да-да, на этих выходных я стану еще на год старше. — Срочное дело, говоришь? — тихо смеется Беллами, прижимая меня к холодной стене. Мы находились в его кабинете. Светлом, пафосном. В стиле минимализма. — Она вертела перед тобой своей задницей, я не мог на это спокойно смотреть, — задыхаясь от удовольствия, мямлил я. Стоять на ногах было довольно тяжело. Мэтт ласкал меня сквозь брюки, неспешно уводя мои губы в сотни глубоких горячих поцелуев. — Если ты собираешься дальше быть со мной, придется терпеть это каждый день, — похотливо шептал Беллами. — Я ревную, — тихо ответил я ему на ухо. — Я знаю, — после этих слов он развернул меня лицом к стене. — Ты не можешь подождать до вечера? Нас здесь могут увидеть… — с легкой паникой, но удовольствием в голосе простонал я. — Сейчас перерыв. Какой идиот станет заглядывать в кабинет начальства в обеденные часы? — меня заводит его голос. Дрожат колени. — Тебе хорошо? — спрашивает Мэттью. Нет, блять, у меня от плохого самочувствия так ноги трясутся. — Глупый вопрос, — отвечаю я. Его руки расстегивают ширинку моих брюк. — Ты уверен, что никому не понадобится заглянуть к тебе в кабинет? — я все еще не уверен в том, что мы останемся незамеченными. — Уверен, — только произносит Мэтт, как в дверь постучались. — Черт! — Мэттью тут же отпрыгивает от меня в другой конец помещения, а я быстро стараюсь застегнуть ширинку. — Надеюсь, ты закрыл дверь? — уточняю я у босса, который уже красовался на своем рабочем кресле, но в эту секунду дверь распахивается с громким скрипом. Я быстро хватаюсь за расстегнутый ремень и падаю в кресло, а затем закидываю ногу на ногу, стараясь скрыть заметный стояк. В моих руках чудом оказались бумаги, за которыми было не видно ни ширинки, ни распахнутого ремня. Я просто мастер перевоплощения из любовника Мэтта в его секретаря. — Мистер Беллами, можно зайти? — на пороге оказывается Кристиан, один из дизайнеров. Он работает с Кирком на одном этаже. — Ты уже зашел, — фыркает босс, нервно постукивая ручкой по столу. — Я по поводу отпуска, сэр, — он смущенно почесывает затылок. — Я не намерен повторять тебе каждый день одно и то же, Кристиан! Ты нужен нам в этих числах! — Беллами переходит на повышенные тона. — Вы сказали, что… — не успел договорить низкорослый парнишка. — Дай сюда эту бумажку, — рычит брюнет, выхватывая график отпусков у растерянного сотрудника, — Хочешь на следующей неделе? — босс берет ручку, поднимает взгляд на дизайнера и корчит недовольное лицо. — Да, сэр, — неуверенно кивает Кристиан. — Держи. А теперь уходи, пожалуйста… — глубоко вздохнув, трагично выдает Мэтт, словно героиня феерической мелодрамы. — Спасибо, сэр! — радостно завопил сотрудник, получив разрешение на отпуск. — С глаз долой, прошу, — продолжает капризничать Беллами. Он может позволить себе это. Он босс, блять.       Когда я вспоминаю о историю успеха этого избалованного мудака, мне становится не по себе. Прошел месяц, но в моей голове до сих пор рисуется его лицо, переполненное ужасом от былых воспоминаний. «Я любил группу, музыку. Все, что было связано с Денни, тоже было до безумия родным. Я считал, что мы доверяли друг другу. Одним словом, я был наивным идиотом. Мы давали концерты чуть ли не каждый день. Много пили, развлекались. Считали, что можем достичь всего, чего хотим. Денни был моей первой любовью, Доминик… Что ты еще хочешь услышать, солнышко? Да, я неплохо играл на гитаре. Я был влюблен в вокалиста нашей группы. Нет, женщины мне тоже нравились. Они сильно помогали в карьере. Но об этом позже. »       Я посмотрел на его острые скулы, безумный взгляд, растрепанные волосы. Я хотел его обнять. — Не думай, что я злюсь на то, что он вломился чуть-ли не без стука, — Мэттью истошно вздохнул полной грудью. — Уже не злишься, — усмехнулся я.       Сейчас Мэттью красив, умен, успешен, богат, отчего пользуется большим спросом у женщин. И у мужчин. «В тот день мне стало страшно смотреть на себя в зеркало. Я был худощав, бледен, с огромными кругами под глазами. И тогда я решил, что не выживу, если что-нибудь не сделаю ради себя. Тренировки, беговая дорожка, здоровый сон, новый костюм. Через пару месяцев меня заметил человек, который каждый день проходил мимо. Это был Бен Ричардсон. Коллег, которых я избегал, начал приветствовать каждое утро. Еще через месяц Бен устроил меня к себе менеджером по продажам. Еще через полгода я стал его личным помощником. Спал со всеми, кто мог принести выгоду компании Ричардсона. А дальше… Я помню, как сидел напротив него. Как он смотрел на меня. Как он предложил спонсировать новую компанию. В которой боссом буду я…» Мэтт так и не рассказал о том дне, когда он покинул группу. Так и не рассказал о том, как они расстались с Дэнни. — О чем ты думаешь, солнышко? — Мэттью спустил меня из мира фантазий на кресло в его кабинете. — О Вас, сэр. Думаю о том, что мне еще много предстоит о Вас узнать, — незамедлительно отвечаю я. Через несколько минут я покидаю его кабинет. Счастливый. Потому что этот ебанутый придурковатый бизнесмен доверят мне больше, чем кому — либо за последние несколько лет. Подождите, сэр. Я узнаю о Вас больше того, что о Вас нужно знать.