Достучаться до тебя

-Вы, Учиха, в конечном итоге все просто слабаки, — от бессилия кривятся губы. Это последний, отчаянный способ дозваться до него, увидеть хоть тень эмоций в глазах напротив. — Видно, инбридинг дал о себе знать. Наруто использует оскорбления, которые никогда себе не позволял, ощущает их разрушительную мощь. На себе. Он говорит, и делает больно себе самому, говорит и чувствует, как разрывается его сердце от глухой тоски. Сколько раз он пытался дозваться, достучаться, доказать, что у этого ублюдка есть место, которое можно назвать домом, место, где его ждут. Уже давно почили те, кому Саске хотел отомстить. Нет ни Данзо, ни старейшин, ни Итачи. А Учиха все еще живет по инерции, не может сойти с дороги, которую уготовил ему его милейший брат. Наруто сам был готов рвать, раздирать в клочья Итачи, только вот ирония — тот уже мертв. А у Саске выбор: остаться без цели жизни или продолжить мстить. Наруто сам уже готов дать ему эту цель, только чтобы разжечь огонь в Учихе, а не видеть, как тот медленно потухает. Хотя, к черту, Учиха уже давно потух. У Саске расширяются глаза, и Наруто заливисто хохочет, довольный. Учиха, естественно, не может этого стерпеть, и, с молниеносной скоростью оказывается подле него, занося Кусанаги. Учиха всегда такой… быстрый. Всегда был таким. Скор на мысли, на руку, на поступки. Саске страхует только Шаринган, который способен замечать больше, чем Учиха хочет и может видеть. Вот и сейчас, он видит, видит слезы Наруто, которые тот, к своему стыду, не смог скрыть. И лезвие меча останавливается, в замешательстве. Однако молнию, окутывающую кромку меча, так просто не остановить, и она прошивает Узумаки насквозь. Да и метил Саске в сонную артерию, из которой струйкой начала хлестать кровь. Наруто хрипло смеется, пытается дотянуться рукой до шеи, чтобы пережать рану до тех пор, пока Лис не залечил, делает неловкий шаг и заваливается назад. Саске перехватывает его за плечо, делает подсечку, и, уже придавливая его грудную клетку коленом, душит его свободной рукой. Зажимая, впрочем, порез. -Как трогательно, — смеется Узумаки. -Отвечай! — рычит Учиха. — Что ты имел в виду? Ответа от Узумаки нет, и лицо Саске кривится в брезгливости. -Я вижу, ты совсем ополоумел. Думаешь, я пожалею блаженного и не стану тебя добивать? Как глупо. Наруто это умиляет, и он улыбается Учихе. -Саске-теме, — произносит он, хватая воздух, и Саске чуть ослабляет хватку на шее. — Война закончилась, и только тебе решать, что будет дальше. Я предлагаю тебе вернуться в место, которое было тебе домом хотя бы недолгое время. Вернуться к людям, которые тебя любят. Я люблю. Сейчас все деревни ослаблены, все устали, и никто не будет возражать. И пусть только попробуют. А Коноха… она уже понесла наказание, когда потеряла твой клан. Ведь силу деревни составляют … Ему затыкают рот. Той рукой, что держала Кусанаги. Лицо Саске кривится, но Узумаки рад и таким эмоциям. -Ты как заезженная пластинка, Наруто. Говоришь каждый раз одно и то же. Я, — темные глаза прожигают, парень над ним склоняется ниже и шепчет в лицо. — Не хочу возвращаться. -Хорошо, — неожиданно легко соглашается Узумаки, и, прикрыв глаза, скользит рукой по щеке друга. Пальцы оставляют грязный след, Саске дергается, и чуть отстраняется. — Тогда позволь мне приходить к тебе? Наруто ощущает жжение в ране, как бывает от чакры Курамы, и медленно отводит руку Саске, улыбаясь. Слышаться голоса, зовущие его имя. Их никогда не могут оставить в покое, даже посреди выжженной от их техник пустыне. Тем более, здесь. Саске поднимается, и отряхивается от пыли. Смотрит на Наруто, на бегущую к ним Сакуру, и кивает. Узумаки выдыхает, не веря в свое счастье, хватает Саске за руку, просит у девушки оказать им медицинскую помощь. Несмотря на усталость, сияет внутренней энергией, фонтанирует эмоциями и медленно обретает веру в то, что он больше не будет ощущать пустоту в душе.