***
— Она попросила не показывать ей ребенка, — шепчет медсестра Елене, когда та только влетает в больницу после звонка врача, и останавливается напротив палаты матери. Кэролайн лежит на подушках, с трудом дыша, и бессмысленно смотрит перед собой, практически не моргая и не шевелясь. — Сказала, чтобы я сразу отнесла его, куда нужно. Она сказала, что… — женщина делает паузу, — Вы должны были подобрать для него приемную семью. — Да, я… я нашла, — кое-как отзывается Елена и пытается выдавить улыбку, — они готовы забрать ребенка в любой момент, когда можно будет. Сколько ему нужно будет провести в больнице? — В зависимости от состояния его здоровья. Не больше недели, думаю, больше мы никогда не держим — слишком много рожениц, а места, сами понимаете, не так много. Приходится как-то выкручиваться. — Но ребенок… он… он… — она мнется, не особо понимая, что именно хочет спросить, но медсестра понимающе улыбается и кивает. — Здоровый и абсолютно нормальный малыш. Я уверена, с ним все будет в порядке. По крайней мере сейчас волноваться не нужно, у него все в норме. А Вы выбрали ему имя? — Имя? — Елена вскидывает на нее глаза и краснеет. — Я думала, что приемные родители захотят сделать выбор. — Конечно, возможно, — соглашается та и поджимает губы, — я немного не подумала. Просто Вы… с такой теплотой и заботой интересуетесь о нем, что я уже решила, что Вы часть его семьи, и… — Нет, — она обрывает ее, качнув головой, — это не так, просто… Мне трудно назвать его своим братом, хотя примерно так оно и есть. Просто я хочу, чтобы у него все было хорошо. — Может, Вы хотите увидеть его? — вдруг спрашивает медсестра, и Елена испуганно смотрит на нее, побледнев. — А разве можно? — Не сейчас, но я могу позвать Вас, когда можно будет. Обычно мы показываем ребенка матери, но если она отказалась… К тому же, мне кажется, что Вам этого хотелось бы. Только недолго и, надеюсь, Вам не нужно говорить о том, как нужно себя вести. Ребенок новорожденный, с ним нужно обходиться очень бережно. — Я понимаю. Я… я просто посмотрю, я даже трогать его не буду. — Я позову Вас. Медсестра уходит, и Елена опускается на скамейку, сжимая в руках бутылку с водой. Последняя неделя превращается в какое-то безумие — дома она разве что спит, ест на ходу, разбираясь с приемными семьями, часами сидит в больнице, не понимая, зачем ей это. За эти несколько дней она едва ли перекинулась с Деймоном хотя бы одним словом, и ее это напрягает. Она так привыкла препираться с ним ежедневно, что его практически полное отсутствие в ее жизни пугает, но она старается не показывать этого, пересекаясь с ним дома. Несмотря на их необъявленную ссору, он не оставил ее и нашел, как и обещал, надежную семью, которая с радостью согласилась принять новорожденного ребенка. Майкл и Изобель не имели своих детей, но очень хотели, поэтому они буквально сразу согласились на предложение Деймона, с которым когда-то были знакомы. — Мисс Сальваторе? — Елена вздрагивает от непривычного обращения и поднимает голову, встречаясь взглядом с медсестрой. — Вы можете зайти, только ненадолго, сомневаюсь, что врач будет этому рад. — Спасибо, — искренне благодарит она и замирает возле маленького розового комочка, извивающегося в своем коконе из одеял. Сердце пропускает удар, когда она видит нереально голубые глаза ребенка, и неосознанно улыбается, следя за его ломкими движениями. Мальчик вращает головой, недовольно елозя ногами по покрывалу и вскидывая крошечные ручки. — Я все видел, — слышится из-за спины, и она, повернув голову, видит Деймона, который смотрится нереально необычно в белом халате. — Что именно? — Улыбку. Оказывается, ты умеешь улыбаться. — Тебе показалось, — Елена отворачивается, снова глядя на ребенка, и вдруг позволяет ему сжать свой палец. Улыбается, просто не сдержавшись, и кусает нижнюю губу, словно пытаясь сдержаться. — Они… они всегда такие маленькие? — не выдерживает она, и Деймон пожимает плечами, встав рядом с ней. — Думаю, ты была еще меньше. — Он такой красивый, — шепчет она, с замиранием сердца следя за тем, как мальчик крепче сжимает ее палец, будто пытаясь прощупать его. Елена смотрит на малыша, не в силах оторваться, а Деймон, подняв глаза, смотрит на ее лицо и слабо вздыхает, словно получив удар под дых. Он видел ее любой — разгневанной, опечаленной, подавленной, опустошенной, но только не такой. Она словно светится изнутри, излучая тепло, и ему становится неожиданно очень хорошо, чего не было уже очень давно. Он не может оторвать от нее взгляда, от ее блестящих глаз, легкой, словно испуганной улыбки, поворота головы… — Пожалуй, хватит, — Елена резко разгибается и отходит, отвернувшись от ребенка, — мне еще нужно поговорить с его новыми родителями. Обсудить имя, обговорить время встреч, какие-то детали… — Время встреч? — он непонимающе выгибает бровь, выходя следом за ней в коридор. — Зачем тебе это? — Я не могу объяснить, просто… Мне нужно видеть его. Я хочу знать, что он в порядке, что у него все хорошо, хочу видеть, как он растет и развивается. Это сложно, но мне почему-то это нужно. Это глупо? — Я бы не сказал. А вот и они, — Деймон останавливается, когда видит возле входа в больницу двух людей, и машет им рукой. — Майкл, рад видеть. Изобель, ты все так же прекрасна, — он пожимает мужу руку и ненавязчиво целует его жену в щеку, улыбнувшись. — А ты все так же врешь, — усмехается женщина, скосив на него глаза, и Деймон пожимает плечами. — Талант не пропьешь. — Я Елена, — она встревает, понимая, что он может говорить бесконечно, и кивает супругам, стараясь улыбаться как можно искреннее, — спасибо, что согласились взять ребенка. — А как ты его назвала? — интересуется Изобель, и Елена напрягается. — Я… я думала, вы сами выберете, какое вам нравится… — Думаю, это будет честно, если имя дадите вы, — откликается она с легкой улыбкой. Елена замирает, глядя в одну точку, и судорожно пытается что-то придумать, а потом все становится очень простым. — Тайлер. Назовите его Тайлер. — Прекрасный выбор, Елена, — кивает Майкл и одобрительно кивает. — Еще не говорили, когда мы сможем его забрать? — Завтра или послезавтра. Только… я хотела спросить — смогу ли я навещать его? Знаю, это странно звучит, но… — Конечно, — с легкостью соглашается он, и она удивляется его поспешности, — давай установим, что в воскресение часам к двум ты будешь подъезжать, когда тебе захочется. А если что-то будет меняться, то мы будем созваниваться. Тебе это подходит? — Да, это было бы чудесно, — ее лицо светлеет, и она достает мобильный, записывая номер Изобель. — Спасибо вам большое за понимание. — Что ты, мы же видим, как для тебя это важно, Елена, — с нежностью отвечает Изобель и широко улыбается.***
— Что за Тайлер? — Деймон выворачивает руль машины, и та выезжает со стоянки. Елена вздрагивает от неожиданности и отрешенно смотрит на него, явно не радуясь заданному вопросу. — А с чего ты решил, что есть еще какой-то Тайлер? — Это было предположение, но ты только что его подтвердила. Так что рассказывай, мне даже интересно стало. Или это очередной секрет от меня? — Рассказывать особо нечего, — она отворачивается к окну и смотрит на сгущающиеся сумерки, — в прошлой жизни мне было интересно наблюдать за одним парнем из соседней школы, я следила за ним, как идиотка, пока меня не заметили его дружки. — И даже не попробовала познакомиться? — А зачем? — А если это была любовь? — с насмешкой интересуется он, и она фыркает. — Ладно, понял, эту тему не трогаем. Но вот, если честно, что ты бы без меня делала? Я и мать твою из дерьма забрал, и место в больнице ей организовал, и акушера шикарного оплатил, и семью для ребенка нашел. Я вообще герой какой-то, к черту всех этих Пауков и Флешев. — Я бы справилась, — Елена с надменной улыбкой передергивает плечами и закатывает глаза, — я достаточно самостоятельна, чтобы справиться с любой трудностью. Мне совсем не обязательно нужна твоя помощь и присутствие рядом. — С любой, говоришь? — он подозрительно щурится, но она, игнорируя это, высокомерно кивает. — Отлично, тогда посмотрим, что ты сделаешь в таком случае. Деймон резко нажимает педаль газа, шины взвизгивают, машина начинает стремительно набирать скорость, и Елену отбрасывает на сидение. Она шумно сглатывает от неожиданности и цепляется руками за подлокотники. Автомобиль, продолжая ускоряться, начинает лавировать между другими машинами, прорываясь вперед, и несется дальше по дороге. За окном все расплывается, смешиваясь в один общий фон, и Елена сжимает челюсти, испуганно глядя на нереально спокойное лицо Деймона, который держит руль одной рукой. — Зачем ты это делаешь? — А почему бы и нет? Я люблю быстро ездить. — Но не настолько, — ее глаза с ужасом смотрят на стрелку спидометра, — мы едем слишком быстро! — Ты думаешь? — он хмурится и, пожав плечами, только прибавляет скорости, — тогда, думаю, можно поднажать. В ушах начинает свистеть ветер, и Елена морщится, вжимаясь в спинку сидения. Перед глазами все плывет, она с трудом ловит губами воздух и со страхом стискивает челюсти каждый раз, как они успевают в последний момент вывернуть перед очередной машиной или поворотом. Им сигналят со всех сторон, вдоль дорог вскрикивают люди, но Деймон не останавливается, упорно повышая скорость. — Мы разобьемся, — севшим от напряжения голосом хрипит она и снова смотрит на его до омерзения равнодушный профиль. — Поверь, нет. — Ты хочешь умереть вот так? Врезаться в столб и превратиться в мешок из костей и мяса? Поверь, лучше уж спрыгни с крыши, там хоть кайф от полета будет, а здесь даже ничего не чувствуешь кроме того, что понимаешь, что скоро сдохнешь, если не остановишься. — Я не остановлюсь, Елена. Более того, — его глаза сумасшедше блестят, и ее внутренности сковывает холод, — я думаю, что мы едем недостаточно быстро, чтобы ты наконец поняла, что я пытаюсь до тебя донести. — Что? — она широко раскрывает глаза, пытаясь не смотреть по сторонам. — Ты делаешь это только ради того, чтобы что-то доказать мне? Ты сумасшедший! Мы разобьемся, если ты сейчас же не остановишься! — Скучно, — фыркает он и сильнее вжимает педаль газа. Машину начинает трясти, когда Деймон резко выворачивает руль, и Елена, подняв глаза, видит впереди, метрах в пятидесяти, высокую стену. — Там стена! — Я не слепой. — Мы врежемся! — И что? Вот потеха будет. — Деймон, хватит! — Не трогает. — Ты идиот?! — она подается вперед, с ужасом глядя на стремительно приближающуюся стену. — Нас размажет по ней! — Не завидую людям, которые это увидят. — Останови машину! — Плохо просишь. — Я не прошу! Останови гребанную машину! — Не хочу, мне нравится, — он переводит на нее насмешливый взгляд, и из ее легких разом исчезает весь воздух. Остаются какие-то жалкие метров двадцать, и она цепляется за руку Деймона, дернув ее. — Прекрати! — Неа. — Деймон, хватит! — Не действует. — Останови машину! — Я уже сказал тебе, Елена, — его глаза блестят, когда он облизывает губы, — нет. Елена поднимает глаза, понимая, что еще несколько секунд — и они разобьются, просто врежутся на полной скорости в стену. И она даже не может выскочить из нее, потому что машина едет слишком быстро, и она явно не выживет. Мысли бешено крутятся в ее голове, и она судорожно пытается понять, что ей делать, а потом просто выпаливает, крепко зажмурившись: — Деймон, пожалуйста! Шины визжат так оглушительно, что закладывает уши, и Елена зажимает их руками, сжавшись в комочек, и не рискует открыть глаза, боясь увидеть стену в последние секунды своей жизни. Автомобиль встряхивает, и она едва не ударяется головой о переднюю панель, а потом все замирает. Выждав несколько мгновений, она осторожно открывает глаза и видит стену, которая находится буквально в нескольких сантиметрах от капота машины. Потом переводит взгляд на Деймона, который так же спокойно, как и несколько секунд назад, смотрит на нее. Резко распахнув дверь, Елена выскакивает из машины и отходит на несколько шагов в сторону, упирается руками в дрожащие колени и пытается вдохнуть, но легкие словно перестали функционировать, не пропуская кислород. Перед глазами все плывет, в ушах звенит, и она морщится, пытаясь взять себя в руки. — Вот видишь, живы, — слышится из-за спины, и она видит, как Деймон, тоже выйдя из машины, складывает руки на груди. — Но мы были в миллиметрах от смерти, — ее голос дрожит, и она с трудом себя контролирует. — Если бы ты не попросила меня остановиться, я бы сам это сделал секундой позже. — И мы бы разбились. — Ну… возможно, — уклончиво отзывается он, и ее прорывает. — Ты чокнутый?! — Елена бросается на него и ударяет руками в его грудь. — Ты абсолютно ненормальный, Деймон! Если тебе нравится играть со смертью, то занимайся этим в одиночестве, потому что я пока что не планирую отправиться на тот смерть подобным тупым образом! Ты мог убить нас обоих из-за своей тупой шутки! Ты гребанный кретин! — Но не убил же, — снова отзывается он и наклоняет голову набок. — К тому же, я знаю, что тебе понравилось. Ты можешь даже не отрицать это, потому что я сам вижу. Да, ты испугалась, да, ты меня сейчас ненавидишь. Но тебе понравилось. Адреналин в крови, эмоции, свист ветра… Тебе понравилось, Елена, — его голос становится неожиданно очень хриплым, и она смотрит на него во все глаза, на мгновение забыв, как дышать. — Да, понравилось, — едва слышно соглашается она, понимая, что бесполезно отрицать очевидные вещи. — Но ты ненормальный. Абсолютно. — Как и ты. Но, кстати, если бы я тебе таким не нравился, ты бы не оставалась со мной все это время. И даже не говори, что у тебя нет выбора, потому что это неправда. Ты действительно вполне в состоянии жить в самостоятельно. Но ты все равно остаешься со мной. — Я… мне… мне нравится, что ты безрассудный, — отзывается Елена, облизав губы, — и, возможно, с тобой я чувствую себя свободной, по-настоящему живой. Я постоянно испытываю какие-то эмоции, которые ты буквально выжимаешь из меня. Но… но каждый раз, когда это происходит рядом с тобой, я не могу отделаться от мысли, что я… что я предаю… Энзо… — ее голос сходит на нет, когда она видит, как чернеют глаза Деймона. Он стискивает челюсти и сжимает руки в кулаки, нахмурившись. — Энзо… Вечно он, везде! Мой брат умер уже давно, а ты все не можешь выкинуть его из головы. Да, он долгие годы поднимал тебя на ноги и заботился о тебе, он научил тебя многому, но кто тогда я? Его жалкая замена в твоих глазах? Ну прости, малыш, что я не настолько хорош, как он! Я никогда не буду таким, как он, черт возьми, и ты должна прекратить меня исправлять! И, кстати, я гораздо лучше него! — Деймон резко подается вперед, грубо накрывая ее губы своими, и Елена, едва не упав, отталкивает его от себя, ударив по лицу. — Какого черта?! — ее голос подскакивает, и она сама пугается своих эмоций, отойдя на шаг и прижимая к груди саднящую руку. Деймон касается рукой щеки и поправляет челюсть, не глядя на нее. — Что это было?! — Неудачная попытка исправить сложившееся недоразумение, — он делает паузу и идет к машине, не глядя на нее. — Садись в машину, Елена. Живо, иначе я закину тебя на плечо и потащу насильно, — он резко разворачивается и внимательно смотрит на нее. — Я не шучу. Выбирай — пойдешь сама или мне тебя заставить. Елена не двигается пару мгновений, а потом опускает голову и послушно садится в машину, вжавшись в сидение настолько, насколько это возможно. Деймон занимает водительское место, и машина срывается с места.