Любовь - это самопожертвование

…В стране шла война. Мятеж подняла группа рыцарей, обвинивших государя в тирании. Они боролись за свободу и за несколько лет причинили немало беспокойства властям. Они были образованы, отважны и с детства, по обычаям времени, учились владеть оружием. Неудивительно, что в итоге за их головы или хотя бы информацию об их местонахождении были назначены немалые награды…       В чудесном месте на берегу реки стояло величественное здание, обнесенное невысокой стеной и окружённое великолепным садом. Когда-то здесь жили благородные девицы, изучая то, что положено знать светским дамам. Но теперь здесь поселились бывшие ученицы — десяток молодых, красивых, избалованных девушек, которые привыкли жить в роскоши, окружённые любовью и преклонением. В этих гостеприимных стенах бывали принцы и лорды, даже сам король. Это был островок мира в бушующем океане восстания, поскольку девушек не трогали ни та, ни другая стороны.       И вот однажды на закате у ворот остановили вороных коней двое рыцарей в чернёных латах. Они просили ночлега. Естественно, благородные дамы и не подумали отказать. Уже неделю к ним никто не приезжал, становилось смертельно скучно… И тут судьба посылала им гостей! Встречать незнакомцев вышли почти все. На вновь прибывших были чёрные плащи, шлемы с опущенными забралами. Но въехав во внутренний двор, оба спешились. Тот, который был повыше ростом, снял шлем, открыв благородное лицо с серыми глазами и золотистыми волосами. — Добрый вечер, милые дамы. Можем ли мы воспользоваться вашим гостеприимством? — Разумеется, — улыбнулась одна из девушек. — Мы всегда встречаем усталых путников с распростёртыми объятиями. Кто вы, сударь? Кто ваш благородный спутник? — Моё имя Ричард Крэйдл, — рыцарь обернулся. Его спутник шагнул вперёд и снял шлем. По воронёной стали доспехов рассыпались длинные волосы, способные сравниться с нею цветом и блеском. Лица изумлённых дам обвёл взгляд изумрудно-зелёных глаз. — Это Сайлорен, Змеиный клинок. Или, как её ещё называют, Золотое Лезвие. — Сай? — подняв брови, проговорила одна из девушек. — Всё-таки узнали! — воскликнула воительница и бросилась обнимать старых подруг. — Не может быть! Ты так изменилась! Чем занималась эти пять лет? Мы думали, ты нас забыла! Даже подозревали, что ты вышла замуж… Подругу-выпускницу едва не задушили в объятиях. Ричард смотрел на происходящее с улыбкой. — Я же говорила, что меня здесь помнят, — победно засмеялась Сайлорен. — Идёмте в дом! Вы наверняка устали с дороги! — сказала старшая из девушек, Эарин. — Мы всегда рады гостям, а уж таким — в особенности! За ужином разговорам не было конца. Эарин рассказала, как ей с подругами жилось здесь, потом настал черёд Сайлорен. Ее судьба сложилась странно. Среди учениц она в своё время была лучшей и вполне могла рассчитывать на высокое положение в обществе. Но покинув академию, девушка решила, что ей больше по сердцу быстрый конь и острый меч. Нашлись учителя, открылись способности, помноженные на привычку добиваться своего.За воинское мастерство Сайлорен получила прозвище Золотое Лезвие. И на одном из больших турниров случайно повстречала Ричарда… — Любовь с первого взгляда… сквозь решетку забрала, — девушка подняла на возлюбленного свои зелёные глаза и чуть покраснела, а тот улыбнулся. — Значит, замуж все-таки вышла? — спросила Адегейл, лучшая подруга Сайлорен в годы учёбы. Сайлорен покачала головой. — Не было времени пойти и обвенчаться. Впрочем, это ведь не обязательно для того, чтобы делить радости и горе, быть вместе днём и ночью.       Ричард был одним из лидеров восстания, Сайлорен не раздумывая последовала за ним, пополнив ряды противников короля. Рассказчица умолкла, словно задумавшись о чем-то своём сокровенном. — Почему тебя называют Змеиный Клинок? — не унималась Адегейл. Вместо ответа Сайлорен вытащила из ножен свой меч и через стол подала подруге рукоятью вперёд. Вокруг эфеса изящными кольцами обвивалась змея с рубиновыми глазами. Ричард и Сайлорен задержались под гостеприимным кровом не на одну ночь. Вечером второго дня за ужином Адегейл не было. На расспросы Сайлорен Эарин ответила, что Адегейл почувствовала недомогание и легла спать пораньше. И просила её не беспокоить. Возразить на это было нечего. Перед сном Сайлорен заходила в конюшню проведать своего скакуна. И странно, что она не заметила в первом стойле коня, тяжело вздымавшиеся бока которого говорили о недавней скачке, долгой и быстрой. А ещё более странно, что Сайлорен не видела, какие горящие взгляды бросала ее подруга на Ричарда. Назавтра решено было наконец продолжать путь. Солнце клонилось к западу и заливало небо кровью. Облака горели золотом. Сайлорен стояла на ступеньках крыльца, любуясь закатом, когда из дома вышла Адегейл и взяла её за руку. — Пойдем, пройдёмся по саду. Ведь завтра ты уедешь, а мы так давно не виделись! Под сенью вековых деревьев великолепия заката уже не было видно. Здесь царили сумрак и тишина. По земле от реки пополз белёсый туман. Подруги шли, взявшись за руки и разговаривая вполголоса о том, что имело значение только для них двоих — о забытых секретах, забавах и шутках, книгах, которые другим так и не довелось прочитать, и песнях, которые пели лишь они вдвоём. — Неужели ты никогда не расстаёшься с мечом? — посреди разговора спросила Адегейл. — Никогда. Поэтому и жива до сих пор, — улыбнулась Сайлорен. — Когда я сплю, он всегда лежит под рукой, чтобы можно было рубануть, не вставая. Они засмеялись. — Теперь понимаю, почему тебя зовут Золотое Лезвие, — хмыкнула Адегейл. Внезапно Сайлорен остановилась. — Та роща мне не нравится. Я туда не пойду. — Бог мой, неужели ты боишься? Сама подумай, что тебе здесь может угрожать, а? Не упрямься, идём! Посмотрим на реку, посидим на траве, как в золотом детстве! Поговорим. Когда ты уедешь, мы можем расстаться навсегда! Чувствуя уколы совести за своё недоверие и боясь обидеть подругу, Сайлорен скрепя сердце пошла дальше. Они ступили под своды плотно сплетённых ветвей. Здесь было почти совершенно темно… Сайлорен спиной почувствовала движение и схватилась за меч, но Адегейл стиснула её руку. — Тебе мерещится, Сай! .. Драгоценные мгновенья были потеряны. Сайлорен ударили в спину, она рухнула на траву. Кто-то упал коленом ей между лопаток, запястье правой руки прижали к земле, голову за волосы оттянули назад. Девушка разглядела перед собой четверых мужчин в зелёных плащах королевской армии. Старший офицер шагнул вперёд и вытащил меч у девушки из ножен. Несколько секунд смотрел на змеиную рукоять, потом зловеще улыбнулся. — Прекрасно, это именно она. Спасибо, леди. Корона не забудет вашей бесценной помощи… — Адегейл! Ты… — Сайлорен подняла на подругу глаза, в которых затаилось отчаяние. Грубые руки солдат обыскивали её. На траву упал кинжал — подарок Ричарда. Офицер поднял его и сунул за пояс. Сайлорен стиснула зубы. Ладони сжались в кулаки. — Как ты могла? .. — Думаешь, ты одна можешь полюбить с первого взгляда? — Адегейл отступила в сторону, не сводя с подруги настороженного взгляда. — Я сумею завоевать сердце Ричарда, если он узнает, что ты сбежала от него тайком. Я поумнела за эти годы. Тогда ты всегда была лучшей, тебя любили, тобой восхищались, а я была твоей тенью. Но не вечно тебе быть впереди. Теперь мой черёд наслаждаться жизнью. Прощай, Сай. Надеюсь, мы больше не увидимся. Она отвернулась и торопливо пошла прочь. Сайлорен долго смотрела ей вслед. Мысль о таком жестоком предательстве не укладывалась в голове. Затем в сердце вспыхнул гнев. Подруга называется! .. Её подняли на ноги. Один из солдат приблизился с верёвкой в руках. Сайлорен окинула его быстрым взглядом, затем прикинула расстояние до офицера, который стоял, всё ещё рассматривая её оружие и не глядя на пленницу. Надежды мало, но рискнуть стоит… Девушка вывернулась из державших её рук, рванулась вперёд, ударила солдата в горло… Пригнулась, уворачиваясь от свистнувшего клинка, и поставила его владельцу подножку. Тот, ругаясь, растянулся на траве. Перескочив через его тело, Сайлорен почти дотянулась до рукояти своего меча, который взвешивал на ладони офицер… Но это «почти» оказалось всем, чего она добилась за эту короткую схватку. Её ударили по голове, и девушка погрузилась во тьму… В сознание Сайлорен привёл ковш холодной воды, выплеснутый ей в лицо. Встряхнув мокрыми волосами, девушка открыла глаза и огляделась. То, что она увидела, заставило её побледнеть. Помещение озарял неяркий свет факелов. И в этом свете она отлично разглядела зелёные плащи на плечах трёх мужчин, стоявших над ней. Офицеры короля… Значит, это не было кошмарным сном… Сердце сжалось. Почему до сих пор не убили? Что им надо? .. Запястья были скручены за спиной. Верёвка опутывала щиколотки. Сильные руки схватили её за плечи и подняли. — Так-так, интересно, кого это изловил Вортигерн? — проговорил один из троих. — И ведь сам ничего не рассказал. А добыча чудная… Подождём объяснений? — Он сказал, что сейчас придет. Кто ты, дева? — спросил другой. В голосе его не было ни сочувствия, ни ненависти, ни злобы, ни жалости. Сайлорен не ответила. — Я не люблю повторять свои вопросы дважды, — так же спокойно сказал он. Сайлорен посмотрела ему в глаза. И увидела сплошное равнодушие. Серые глаза казались бездонными и холодными, как подземное озеро. Девушка отвернулась. Солдат дёрнул её и заставил посмотреть назад. — Знаешь, что такое дыба? — тихо в самое ухо спросил он. — Говори, иначе я вас познакомлю. Сайлорен вздрогнула. Отваги и доблести ей было не занимать, но она была всего лишь женщиной… — Меня зовут Лорен, — выговорила она первое пришедшее в голову имя. — Как ты тут оказалась? — продолжал сероглазый. — Не по своей воле… — Я не об этом. Почему они тебя схватили? — голос не изменился, но Сайлорен стало жутковато. — Не имею ни малейшего представления. Спросите их… — Начинай, — не дослушав возмущенной реплики девушки, бросил сероглазый. Сайлорен почувствовала, как по спине струится холодный пот. Палач хмыкнул и бросил свою жертву к подножью столбов, между которыми была укреплена перекладина с перекинутой верёвкой. Рванул за волосы, заставляя встать на колени. Сайлорен сжалась. Петля захлестнула связанные руки и затянулась. Верёвка начала натягиваться, выворачивая плечи из суставов. Девушка стиснула зубы. Не кричать… — Так кто ты? — сероглазый подошёл ближе. Его лицо и взгляд по-прежнему были спокойны. Словно он не видел крови на прикушенной губе, глубоких морщин, прорезавших бледный лоб и блестящих от боли глаз. Верёвка тянула вверх. Встать на одно колено девушка не могла. Не на что было опереться, чтобы облегчить боль, пронзающую вывихнутые руки. Мгновенье растянулось в вечность… — Меня зовут Лорен, — Сайлорен сама ужаснулась, как тихо звучал её голос. — Я приехала навестить подруг, а там неизвестно почему ваши солдаты напали на меня, оглушили и привезли сюда. Больше мне нечего сказать… Сероглазый прищурился. — Господа, — раздался новый голос, тот самый, который благодарил Адегейл за предательство. — Господа, почему вы не подождали меня? — Вортигерн, мы не могли сдержать любопытства. Такое нечасто увидишь, — сероглазый шагнул навстречу вновь прибывшему. Сайлорен узнала его. Высокий, широкоплечий, темноволосый. В зелёном плаще… — Понимаю, но вы поторопились. Даже слишком, — он подошёл и одним ударом кинжала перерезал верёвку, на которой была вздёрнута пленница. Сайлорен беззвучно упала на пол. Прижалась щекой к доскам, часто и тяжело дыша. Офицеры говорили между собой, говорили так тихо, что она не могла различить ни слова. И ей снова стало страшно. Вывихнутые плечи горели болью. — Это Змеиный Клинок. Согласен, славная добыча. Но если торопиться, иногда можно испортить всю игру. Мне интересна не конкретно она, а её связи, — прозвучали роковые слова. Узнали… Впрочем, Адегейл наверняка рассказала о ней всё. — Змеиный Клинок, извини, что опоздал и не смог вместе с товарищами выразить радость по поводу нашей долгожданной встречи, — в голосе прозвучала откровенная издевка. — Где твой прославленный меч? — Кому как не вам это знать, — негромко произнесла девушка. Явился лекарь. Он ловко вправил оба сустава. Но насладиться покоем девушке не дали. Её поставили на ноги, сняли рубашку и привязали к столбу. Вортигерн подошёл к ней и пристально посмотрел в глаза. Сайлорен выдержала его взгляд. — Вижу, ты хочешь о чем-то спросить. — Верно, — девушка презрительно скривила губы. Проигрывать надо достойно. Раз скрывать больше нечего, к чему унижаться? — Что вам от меня нужно? — Какие мы дерзкие и смелые, когда не болтаемся на дыбе, — хмыкнул офицер, нисколько не задетый её тоном. Ведь можно отплатить сполна за каждое слово. — Между прочим, тебе не мешало бы обуздать свой характер, чтобы не навлечь на себя неприятностей. — Не могли бы сказать, каких? — девушка с вызовом глянула в глаза собеседнику. — Узнаешь, если ещё не поняла, — зло бросил Вортигерн. — К делу… — Наконец-то, — с деланным облегчением проговорил Сайлорен. — Молчать! — рявкнул офицер, — Есть предложение. Видишь ли, Змеиный Клинок, твоя верная подруга допустила маленький просчет. Ты — это неплохо, но, согласись, что Крэйдл — куда лучше. Король запрещает вторгаться в обитель благородных дам, у которых этот разбойник сейчас нашёл пристанище. Ловить его в глуши слишком хлопотно, да и риск велик… — ещё бы, мелькнуло в голове у Сайлорен, вам его не найти, а если и найдёте — самим жалеть придется… — Поэтому мы поступим проще. Ты напишешь ему письмо, в котором назначишь встречу в том месте, которое мы назовём. И особо оговоришь, чтобы он приезжал один. Об остальном уж мы позаботимся. — А если я откажусь? — Не откажешься. У меня много способов заставить тебя сделать то, что мне нужно. Добровольное согласие сбережёт тебе много крови и избавит от того, что тебе вряд ли хочется пережить… — Никогда! — голос Сайлорен сорвался на крик. Сероглазый обменялся взглядами с товарищами и, сняв с пояса хлыст, бросил её Вортигерну. Тот скупым движением поймал её и взвесил на руке. — Ты совершенно не думаешь о последствиях, — хлыст змеёй обвился вокруг шеи девушки. Та закусила губу. Напряглась, силясь высвободить хоть одну руку, закрученную за столб. Тщетно… Плеть свистнула ещё раз, обожгла болью. От ударов на коже оставались красные рубцы, через несколько минут покрывшие шею, грудь и плечи Сайлорен сочащейся кровью паутиной. — Напишешь? Ответом было молчание. Новый удар… — Принесите бумагу и чернила… — Нет! Я ничего не сделаю! — Ты пожалеешь об этом, — тихо проговорил Вортигерн. — Если ты не напишешь это письмо под мою диктовку, ты горько пожалеешь об этом. Наверное, ты плохо себе представляешь, что с тобой здесь могут сделать, если так легко отказываешься от облегчения своей участи. Сайлорен ничего не ответила, сосредоточив свои мысли на кольце, камнем которого она сумела дотянуться до верёвки. Перетерев её, девушка освободила бы правую руку. Зачем — Сайлорен не думала. Но безропотно терпеть боль она не собиралась. Да, она женщина, но она будет бороться до конца, даже здесь, одна среди врагов. Она не будет просить пощады, нет, никогда! Пусть знают, палачи, ни дыба, ни плеть не заставят её предать любимого! .. Пусть смотрят ей в глаза, пусть осознают свою подлость… Голос Вортигерна звучал всё более гневно. Сайлорен не слушала. Рука напряглась, перетёртая верёвка лопнула. Когда офицер снова поднял плеть, девушка изловчилась и влепила ему такую пощёчину, что он отпрянул. А затем схватил её за горло, полоснул кинжалом по верёвке и швырнул её к своим ногам. Упал коленом ей на грудь и стал выламывать руку. — Не начинай, если не можешь довести до конца, — проговорил он, глядя ей в глаза. — За всё придётся заплатить, и за этот удар тоже. Ты ещё будешь на коленях молить о пощаде. — Во всяком случае, не вас, — тихо ответила она. Подбежавшие солдаты подняли её на ноги. Протащили несколько шагов и растянули за руки между двумя столбами. Вортигерн поднял её голову за подбородок и повернул к себе. — Напишешь? — И не подумаю… Позади свистнул кнут. Обнажённую спину ожёг хлёсткий удар. Потом ещё один, потом ещё… Сайлорен остановившимися глазами смотрела на стену перед собой, стискивая зубы. Нет, они не услышат даже стона. Она воин…, а воины не боятся боли… Кнут взмывал и падал. Размеренно и неотвратимо. Каждый удар испытывал волю на прочность … На глаза навернулись невольные слёзы. — Напиши письмо, — Вортигерн поднял ей на уровень глаз лист бумаги. — Напиши, и я, нарушая королевский приказ, отпущу тебя. Слышишь? Отпущу, на свободу, совсем. Клянусь. И не пошлю стрелу в спину. — Нет, — Сайлорен отвернулась, не желая показывать слёз. Сил на дерзости не осталось. Едва хватало сил сдержать рвущийся с каждым ударом из груди крик. — Ты упряма, — задумчиво проговорил офицер. — Что ж, воля твоя. Но имей в виду, и не таких ломали… Дальнейших слов девушка не слышала — внезапно потеряла сознание. И в какой-то степени это было спасением. Беспамятство — отдых. Но палачи тоже понимали это и не собирались давать ей отдохнуть и собраться с силами. Холодная вода снова привела её в чувства. — Сколько это может продолжаться? .. — пробормотала девушка, понимая в глубине души, что всё только начинается. — Всё зависит от тебя, Змеиный Клинок, — усмехнулся Вортигерн. — Я предупреждал тебя. Ты легко могла этого избежать. Пиши, чернила здесь. Всё сразу закончится. И ты это понимаешь. А между тем, ведь то, что было — не самое страшное. Он взял из рук сероглазого офицера факел. У Сайлорен закружилась голова. Никто не знал этого, но она боялась огня, очень боялась. Держись… Держись. Нельзя показать им свой страх… Огонь плясал, отражаясь в расширенных зрачках. Он был совсем близко — в каких-то дюймах от её лица. Она откинулась назад, насколько позволяли верёвки. Стало жарко. Сквозь дым Сайлорен видела лицо своего мучителя. Он наблюдал за ней, размышляя о чём-то своём. Не в силах терпеть, девушка зажмурилась. Страх, всепоглощающий страх сметал заслоны воли и разума. Не осталось мыслей о сопротивлении, о борьбе, о бегстве… Остатки рассудка запрещали просить бумагу и чернила, остатки гордости запрещали просить пощады… Но это были капли в море смятения и ужаса. Держись… Огонь лизнул левую руку. Сайлорен вскрикнула. — Боишься? Так я и думал… Что ж, теперь ключ к тебе в моих руках. — Нет, нет, нет и ещё раз нет! — мужество отчаяния, — Идите к чёрту! .. — Напрасно ты так горячишься, Змеиный Клинок, — офицер ударил её по лицу и обернулся к солдатам, стоявшим за его спиной. — Не давайте ей терять сознание, — прозвучал жестокий приказ. Затем по деревянному полу чеканно простучали сапоги — Вортигерн ушёл в глубину зала. На Сайлорен навалилась огромная усталость, голова поникла на грудь. Глаза закрывались, и у девушки не было ни сил, ни желания бороться со слабостью. Становилось холодно, она была по пояс раздета, волосы мокрыми прядями прилипали к иссечённой спине. Сознание медленно тускнело. Но забыться не удалось. Её снова окатили водой. — Очнись, — под подбородком оказалось острие кинжала. Пришлось поднять голову. Девушка медленно обвела взглядом своих сторожей. Двое сидели на полу, негромко разговаривая, остальные подошли к ней. Ни Вортигерна, ни сероглазого офицера поблизости не было. — Королевские солдаты всегда так благородны и отважны. Особенно, когда имеют дело с безоружным противником… — договорить не удалось. Резкий удар под вздох заставил согнуться, задыхаясь. — Ещё одно слово — и пожалеешь о том, что вообще родилась на свет. — Об этом никогда не стоит сожалеть. Уж во всяком случае, не вы заставите меня разочароваться в жизни, — девушка вскинула голову, обводя врагов горящим взглядом зелёных глаз. — Я вас презираю, ясно? — Куда уж яснее, — зловеще усмехнулся один, подходя почти вплотную. Девушка внутренне сжалась. Солдат внезапно рассёк державшие её верёвки. Руки безвольно повисли по бокам. Сайлорен пошатнулась. В следующее мгновение началось избиение. Она не находила в себе сил не то, что сопротивляться, а хотя бы закрыться. Удары сыпались со всех сторон… Когда она начинала падать, её подхватывали и какое-то время держали. Единственное, о чем мечтала девушка, было беспамятство. Провалиться в черноту. Уснуть и не проснуться. Не чувствовать боли во всём теле, не думать о том, что скоро вернется Вортигерн… Но потерять сознание не получалось. Она ощущала на губах соль собственной крови. — Довольно! — раздался властный окрик. Её отпустили. Тело отказывалось повиноваться и медленно оседало на пол. Сайлорен увидела, что кошмар был прерван возвращением Вортигерна. — Она не должна потерять возможность писать, — офицер нахмурился, глядя на лежащую у его ног девушку. — Правая рука цела, — хмыкнул один из солдат. — Ваше счастье, — усмехнулся офицер. — К столбу её. Сайлорен подняли на ноги и привязали к столбу. Верёвки не давали упасть, холодная вода смыла кровь с лица и принесла ясности мыслям. Девушка увидела в руке Вортигерна кинжал, края которой слегка светились. И у неё подкосились ноги… — Что, страшно? — Вортигерн впился взглядом ей в глаза. — Можешь не отвечать, и сам вижу. Губы Сайлорен беззвучно зашевелились. Офицер подошёл ближе. — А ведь доводить до этого не обязательно. Напиши письмо, и раскалённая сталь тебя не коснётся. Тяжело дыша, Сайлорен покачала головой. — Нет… — выдохнула она. — Ни за что… — Что же, думаю, ты хорошенько подумала, прежде чем отказаться, — клинок, не дрогнув в его руке, на мгновенье прикоснулся к её обнажённому плечу. Левому. Правую руку решили во что бы то ни стало сохранить… Сайлорен стиснула зубы, но сдержать крик не смогла. Вортигерн отвёл клинок и пристально посмотрел её в лицо. — Неужели придётся повторить? — с издевательским сожалением спросил он. — Тебе же больно. К чему мучить себя? Напиши письмо, всего несколько строчек. — Нет! — Сайлорен отпрянула, вжимаясь в столб. Но раскалённое лезвие настигло её, скользнув по шее. Жгучая боль парализовала девушку. Она уже даже не кричала, а, не шевелясь и не мигая, следила за светящимся клинком. Вортигерн поднял его и поднёс ей к лицу. — Говорят, женщины боятся за свою красоту больше, чем за жизнь. Умереть, но красивой, — задумчиво проговорил он, следя за расширенными зелёными зрачками. — Едва ли ты окажешься исключением. Ожоги сходят медленно. Представь, как изуродует твоё прекрасное лицо пятно, выжженное на щеке или на лбу. Неужели ты действительно настолько упряма, что готова расплатиться красотой за несколько строк? Что готова каждое утро видеть себя в зеркале и вспоминать былой облик? — Что толку говорить впустую, — прошептала Сайлорен. Исчезла гордость, дерзость и отвага. Они растворились в море боли, отчаяния и страха. По её щекам одна за другой катились предательские слёзы слабости. Казалось, ещё немного, и она рухнет к ногам своих палачей, моля о пощаде. — Я просто предупреждаю тебя о возможных последствиях твоего упрямства, — пожал плечами Вортигерн. Одна его рука за волосы запрокинула голову девушки назад с такой силой, что, казалось, хрустнули шейные позвонки. Другая прижала раскалённое лезвие кинжала к её щеке рядом с подбородком. Девушка забилась, силясь вырваться. Боль выжигала сознание. Слова согласия сделать всё, что угодно, лишь бы прекратить это, дрожали на её разбитых губах. … Ричард поймёт, что иначе я поступить не могла. Если когда-нибудь я увижу его, я расскажу, почему сломалась. Он простит меня… Не может не простить… Сражаться за него я могу, но терпеть это — выше моих сил… Но тут заговорил внутренний голос: «Ричард, возможно, поймёт и даже простит. Да только ты сама себе этого не простишь, если останешься в живых. Его ненавидят даже сильнее, чем тебя. Представь, что будет ожидать его в плену. Нет, Золотое Лезвие, нет, ты ничего не сделаешь, а будешь держаться. И, если нужно, умрешь, чтобы он жил…» — Ну что, напишешь? — ненавистный голос прервал размышления, но решение было принято. — Нет… можете убить меня, всё равно я этого не сделаю. — Убить тебя? Это было бы слишком легко. Ты будешь жить, Змеиный Клинок. И даже когда на коленях станешь молить о смерти как об избавлении, всё равно ты будешь продолжать жить, пока не сделаешь то, что мне нужно. У нас впереди довольно времени, а я кое-что понимаю в обращении с упрямцами вроде тебя. Однажды ты сама попросишь чернила и бумагу, — Вортигерн отшвырнул кинжал и ударил её. Голова Сайлорен мотнулась и поникла на грудь. Она потеряла сознание. Снова холодная вода… Действенное средство. Девушку отвязали от столба и, не особо церемонясь, подтащили к деревянной перегородке, в которую были вделаны два металлических кольца с обрывками верёвок. На досках были тёмные пятна, в которых было нетрудно распознать кровь. — Что дальше? — тихо спросила Сайлорен. — Постреляем из лука, — ответил один из солдат, привязывая её за запястья к стене. Они отошли на другой конец помещения. По рукам пошли луки и полные колчаны. Сайлорен услышала голос Вортигерна: — Не попадите в верёвку, иначе замучаемся снова ловить. Тренькнула тетива. Девушка закрыла глаза. Лучше не видеть, как летит стрела… Она почувствовала дрожь досок, когда в них врезался стальной наконечник, и, повернув голову, увидела стрелу рядом с плечом. Через мгновенье тетива запела вновь. На этот раз стрела срезала чёрную прядь волос, зацепившуюся за дерево. Сайлорен вздрогнула. Следующая стрела попала в цель. Показалась кровь. Девушка закусила губу. Глаза она больше не закрывала. Но не из нежелания показать врагам свою слабость, это её уже не трогало. Нет, она предпочитала всё видеть, потому что, даже зажмурившись, она не могла зажать уши, чтобы не слышать зловещего свиста. Дыхание смерти… Это была пытка духа. Видеть, как натягивают лук, целятся, щурясь. Как отпускают тетиву, как летит стрела… Ждать раны, а не получив её, замечать, что попали совсем рядом, а значит, следующий выстрел будет точнее, и снова ждать… Это ужасно… Боль не может быть страшнее. Впрочем, и боли хватало. Её палачи были искусными стрелками. Девятая или десятая стрела — Сайлорен потеряла им счёт — впилась в бедро. По серой ткани стало стремительно расползаться багровое пятно. Ещё одна зацепила шею… те стрелы, которые не попадали в тело, втыкались в доски так близко, что Сайлорен чувствовала прикосновение дерева, из которого было сделано древко любой из них. Когда очередная стрела воткнулась в стену у неё прямо над головой, запутываясь в волосах, девушка тихо вскрикнула. Ей казалось, что ещё немного, и она сойдёт с ума в этом бессильном ожидании смерти. Впрочем, в глубине души она даже надеялась, что следующая стрела попадёт в сердце или в горло и прекратит её страдания. Но солдаты были хорошими стрелками. Слишком хорошими… Ещё две раны. От потери крови кружилась голова, фигуры стрелков расплывались перед глазами. Звон в ушах заглушал свист стрел. Она зашаталась. Выпущенная почти одновременно пара стрел удержала её в равновесии. Вортигерн отложил лук и направился к ней. — Огонь на тебя не действует, — проговорил он. — Может быть, подействует кровь? Он вырвал стрелу из её бедра. Сайлорен вскрикнула. — Напишешь? — Нет… — едва слышно прошептала девушка. — Тебе нравится умирать сотни раз? Каждая летящая в тебя стрела — смерть, разве не так? Она не нашла в себе сил ответить. Он взялся за древко другой стрелы, чуть повернул и посмотрел ей в глаза. — Довернуть до конца? Догадываешься, во что превратится твоё плечо? Или уступишь? — Будьте прокляты… Вторая стрела упала на пол. Рядом одна за другой скользили тяжёлые капли крови, стекающие из растерзанного плеча. Наконечником третьей Вортигерн разрезал верёвки, и Сайлорен медленно сползла по стене на пол, где осталась лежать неподвижно. Он ударил её по рёбрам, не глядя, рванул четвёртую стрелу и, обернувшись к своим людям, приказал: — Приковать её к стене. Спать не давать. Головой отвечаете за то, чтобы не сбежала и не почила раньше времени. Сайлорен слышала эти слова. Сердце её упало. И вдруг по окровавленным губам скользнула слабая усмешка. Неужели он думает, что в таком состоянии можно бежать? Её силы явно переоценивают, что не может не льстить. Даже ноги не слушаются… Нет, не убежать, уползти… и то недалеко… Блеск ее счастливой звезды угасает, быстро и неотвратимо… Щёлкнул ключ, запирая цепь. Холодные браслеты на запястьях, две цепи крест-накрест через грудь… Ледяной ошейник, не дающий опустить голову и лишающий остатков тепла и гордости… Путь к бегству только один — через тот свет… Время слилось в сплошной кошмар, в бесконечную пытку. Ей не давали сомкнуть глаз, не давали ни минуты покоя. Усталость ломала волю так же, как раскалённое железо — тело. Девушка уже и не помышляла о бегстве. Только иногда находила в себе силы нагрубить палачам. Она знала, что скорее умрет, чем выполнит их требования…       Сайлорен тяжело дышала, склонив голову на плечо. Болело всё тело, в особенности — левая рука, распухшая и ноющая. Видимо, Вортигерн всё же сломал её… как он злился! Едва не перерезал ей горло. Только сероглазый офицер сумел удержать кинжал, оставивший кровавый след на её шее. Зачем? .. Почему они так жестоки? Неужели никто не испытывает к ней ни малейшей жалости? .. Неужели так трудно нанести один удар? Хотя бы из милосердия… Перед глазами начало темнеть… Девушка замерла на грани беспамятства, прежде чем провалиться во мрак… Один из двух часовых встал и, взяв плеть, подошёл к ней. Она подняла измученное лицо. Он хлестнул её по плечам — она стиснула зубы и медленно выпрямилась. Он снова замахнулся, но удара не последовало. Солдат внезапно зашатался и упал лицом вниз. Между лопатками торчала рукоять метательного ножа. Сайлорен усилием воли стряхнула с себя оцепенение. Зелёные глаза ожили. Второй солдат подошёл к убитому, вытащил нож и вытер кровь о зелёный плащ. Затем подобрал ключи и шагнул к девушке. Та вгляделась в его лицо и внезапно поняла, что видела его где-то раньше. — Что происходит? — еле слышно выдохнула она. — Тише, — воин быстро расстегивал цепи. Оказавшись свободной, Сайлорен рухнула на пол без сил. — Вортигерн не прав, — негромко произнёс воин, глядя в изумрудные глаза. — Достойных противников надо уважать. Поступать так, как обходятся с вами, бесчестно. Однажды я сошёлся с вами на поле боя, и тогда я дрался насмерть, хотя знал, что передо мной женщина. Таковы законы поединка. Если бы мне хватило мастерства, я бы вас убил, поскольку это мой долг солдата. Но нет долга палача. Поэтому я должен вас спасти, пусть даже потом судьба снова сведёт нас лицом к лицу. Вы можете встать? Сайлорен собрала все силы, но подняться не смогла. Вон помог ей сесть и набросил на плечи свой плащ. — Подождите здесь, я сейчас вернусь. Вы истощены, надо поесть. Он вышел, а Сайлорен осталась сидеть на полу, зябко кутаясь в плащ и тщетно пытаясь собраться с мыслями. Потом она приподнялась и вытащила меч из ножен убитого. Холодная рукоять придала уверенности, хотя едва ли она могла бы сейчас пустить оружие в ход. Сон начал одолевать девушку, когда дверь открылась, впуская её неожиданного освободителя. Он принёс ей вина, мяса и хлеба. — Ешьте и набирайтесь сил. Надо уходить отсюда. — Как ваше имя? — Даилор. Он помог ей встать, но идти девушка не могла — сказывались четверо суток, проведённые без сна… Даилор поднял её на руки и осторожно вынес в коридор, а затем — на улицу. Укреплённый лагерь, больше похожий на небольшую крепость, располагался на холме, склоны которого поросли низкорослым кустарником. Лишь в одном месте была проложена широкая тропа. Однако командование было слишком беспечно — часовые спокойно дремали на своих постах, совершенно уверенные в своей безопасности. Кого им опасаться здесь, вдали от мятежных войск? Беглецы выбрались за пределы лагеря без особых трудностей. — Нам нужны лошади, без них вы далеко не уйдёте, — Даилор бережно уложил девушку на траву. — Поспите, пока я прогуляюсь в конюшню. — Я не усну при всём желании, — проговорила Сайлорен голосом, тихим от боли. Надежда придала бодрости, но не оказала целительного действия на измученное пытками тело. — Простите, я не подумал о ваших ранах. К сожалению, единственное, что я могу сейчас сделать, это перевязать перелом. На какое-то время вам станет легче. Когда обломок копейного древка был притянут к сломанным костям и обездвижил их, боль действительно немного поутихла. Укрывшись плащом и положив под правую руку меч, — скорее, для собственного спокойствия, чем для реального применения, девушка уснула. Неосторожно, но сил держаться у неё уже не было. Раз судьба послала ей спасителя, так внезапно и так вовремя, значит, может позаботиться ещё немного и дать передохнуть. Сон был как беспамятство — глубок и беспросветен. Но когда Даилор вернулся с лошадьми, девушка чувствовала себя чуть лучше. Бегство ещё не обнаружили, и в их распоряжении было несколько часов. Ими надлежало воспользоваться. Кони скакали быстро. Лагерь остался позади. Кромка леса придвинулась ближе и теперь явственно чернела на фоне предрассветного неба. Кони скакали быстро, а время неслось ещё быстрее. Солнце встало, когда над головами двух всадников сомкнулись, наконец, лесные своды. Лучи пронзали весеннюю листву, словно прямые светлые клинки, и рассыпали алмазные искры росы, горстями летевшие с каждой ветки. Сайлорен еле держалась в седле. Душевный подъем кончился, каждый шаг коня отдавался ноющей болью во всём теле. Девушка судорожно стиснула поводья, напрягая всю волю, чтобы не упасть. Заметив это, Даилор сдержал коня. Сон навалился неподъёмной тяжестью, едва голова коснулась душистой травы в лощине между холмами. Здесь было тихо, прохладно и спокойно. Сайлорен даже не заметила, как заснула. Даилор не ложился. Он сидел, положив на колени свой меч, и глядел на спящую девушку. Подобных ей он не встречал за всю свою жизнь. Сказать, что она было прекрасна, значило ничего не сказать. Даже рубцы от плетей, ожоги и незажившие раны не могли скрыть красоты белокожего лица и стройного тела. Тонкие губы казались почти бескровными, а кожа туго обтягивала скулы. И всё равно точёный профиль завораживал. Сквозь веки, казалось, просвечивала изумрудная зелень глаз. Таких больших, блестящих, полных слёз и непреклонной воли. Именно взглянув в эти глаза, Даилор решился на измену присяге. Она была так беззащитна, отданная во власть своих безжалостных врагов, так беззащитна и так бесстрашна. Он сам понимал, что не смог бы страдать с таким мужеством. Чем она держалась? Или кем? Только ли верность долгу не давала обмакнуть перо в собственную кровь и написать проклятые несколько строчек? Или что-то ещё заставляло шептать проклятья в такт с взлетающей плетью? .. Черные ресницы дрогнули. Даилор насторожился и резко встал. Быстро взнуздал коней и повернулся к Сайлорен. Девушка уже не спала. — Я слышу приближающийся топот. Это погоня. — Да, — Даилор помог Сайлорен встать и подсадил в седло. — Скачите прочь, во весь опор. Я задержу их. — Нет, — девушка гордо выпрямилась. — Одна я не поеду. Будем сражаться вместе или вместе умрём. — Умереть вместе нам точно не позволят, — горько усмехнулся Даилор. — Вас просто снова схватят. Хотите этого? Уже соскучились по обществу Вортигерна? Он заставит вас горько пожалеть об этом бегстве. А меня прикончат как изменника. Может быть, у вас на глазах. Хотите этого? .. Он был прерван криком «Вот они!» — погоня настигла беглецов. Шесть всадников в зелёных плащах напали без предупреждения. Сайлорен подняла меч — ничего другого не оставалось. И начался бой… Бой, в котором, казалось, не было шансов уцелеть. Бой, в котором для каждого движения приходилось напрягать всю волю, потому что силы давно кончились. Бой, в котором хотелось только умереть… Её конь захрипел, поражённый вражеским клинком, и упал, увлекая за собой всадницу. Сайлорен чувствовала, что не сможет выпутаться из стремян и встать. К ней, спешившись, подбежал её противник. Клинок рассёк воздух, девушка изловчилась парировать лёжа. Повторять этот подвиг не пришлось — Даилор покончил со своими врагами и метнул собственный меч. Затем подошёл к Сайлорен и помог ей встать. — Один из этих коней ещё в состоянии проскакать несколько миль, — отрывисто произнёс он, подводя лишённого наездника жеребца. — И теперь не спорьте — едва ли они ограничились одним отрядом. У девушки не осталось сил спорить. Она покорно тронула повод и направила коня вверх по склону. Через несколько мгновений она обернулась — Даилор вытирал окровавленный клинок о гриву мертвой лошади, снимал плащ и собирал мечи убитых. Потом сел верхом и остановился посреди дороги. На глаза Сайлорен навернулись слёзы. Кто он такой, чтобы жертвовать ради меня жизнью? .. Во главе следующего отряда скакал сам Вортигерн. — Девчонка нужна мне живой. Слышите? Живой! .. Снова будете пытать? Нет, этого удовольствия я вам не доставлю… Зазвенела сталь. На утоптанную землю снова полилась кровь. А обернувшись ещё раз, Сайлорен увидела, как Даилор сползает с седла, сражённый насмерть. Девушка погоняла коня, пока тот не пал. Дальше предстояло идти самой. Медленно, от дерева к дереву, прислушиваясь, чтобы понять — это погоня или надрывный стук измученного сердца… День клонился к вечеру. Прижавшись к тёплому стволу высокой сосны, Сайлорен посмотрела на небо. Мелкие пушистые облачка золотились в закатных лучах солнца. На фоне розовеющего неба чернели силуэты сосновых ветвей. Ветер посвежел, воздух стал чист и прозрачен, как хрусталь. Сайлорен глубоко вздохнула и разрыдалась. Ноги ослабели, она упала на покрытую хвоей землю и плакала, плакала, плакала, пока хватало сил… Луна давно взошла, когда девушка, наконец, уснула. Её мучили кошмары. Снова и снова переживая ужас плена и пыток, Сайлорен металась и кричала во сне. Ей казалось, Вортигерн снова подносит к её плечу раскалённый до предела кинжал, она силится отстраниться, но верёвки не дают уйти от боли … Она снова лежит на полу, обессиленная, окровавленная, и чувствует, как левую руку безжалостно выкручивают за спину и заламывают, пока не раздаётся хруст костей… Бесконечную вереницу страшных воспоминаний прервал дождь. Капли забирались в волосы, стекали по щекам, словно слёзы. Плащ вымок насквозь и прилип к телу. Холод разбудил девушку. Ночами здесь было свежо, временами налетали порывы ветра… Сайлорен посмотрела на свои руки. Каждая косточка выступала сквозь почти прозрачную кожу, ногти посинели. Девушка запрокинула голову и застонала сквозь стиснутые зубы. Сон не принёс облегчения. Истощение, холод и слабость убивали, медленно, но верно… Снова зашевелилась боль в сломанной руке. Дождь всё продолжался. Сайлорен смотрела в небо, где за тучами сверкала полная луна. Умереть… здесь и сейчас. Всё равно ведь не выбраться. Далеко в таком состоянии не уйти. Не нужно было уезжать от Даилора. Смерть с мечом в руках желанна… Может быть, удалось бы поквитаться с Вортигерном. Нет, не удалось бы! Всё равно бы схватили. И снова всё повторилось бы. Повторялось бы до тех пор, пока она не сошла бы с ума, не умерла бы на руках у своих палачей или не сломалась бы… Затем проснулась злоба. По чьей воле она оказалась у Вортигерна? Кого надо благодарить за кровь, заливавшую деревянный пол, за ожоги и рубцы, за смертельный ужас? Адегейл… Убить предательницу! .. если ещё не поздно, если она ещё не околдовала Ричарда. А если поздно? Если всё кончено? Нет, невозможно. Ричард не такой… Мысли об этих двоих привели Сайлорен в чувства. Она приподнялась и огляделась. Ночь шла на убыль. Постепенно светлело. Дождь слабел. Привстав на колени, девушка увидела внизу реку. За рекой начинался сад. И его она узнала. Не дожидаясь восхода, Сайлорен заставила себя встать на ноги. От дождя земля размокла и превратилась в жидкую грязь. Оскальзываясь и с трудом удерживая равновесие, девушка начала спуск с холма. Потом голова на мгновенье закружилась от слабости. Этой секунды оказалось довольно, чтобы упасть… До воды девушка добралась ползком. Долго и жадно пила. Как смогла, смыла с себя глину. И снова провалилась в сон. Река убаюкала её своим шёпотом. Проснулась Сайлорен уже около полудня. И поняла, что надо сделать последний рывок. Реку можно только переплыть… как плыть со сломанной рукой, она не представляла, но знала, что обязана это сделать. Ради Ричарда… Ей повезло — течение оказалось не слишком сильным. И всё равно, казалось, прошла вечность, прежде чем она снова почувствовала под ногами дно. Берег был засыпан мелким песком, в котором девушка мгновенно утонула по щиколотки. Сил идти не было. Она снова поползла… На лицо упала тень. Рука дотянулась до древесного корня. Затем наступила чернота… — О небо! — возглас изумления привёл Сайлорен в чувства. Она увидела над собой трёх подруг, которые смотрели на неё с изумлением и страхом. — Позовите Ричарда, — тихо произнесла девушка, приподнимаясь на правом локте и одёргивая форменный зелёный плащ. Зачем раньше времени пугать их неприятным зрелищем исполосованной спины. Волосы, мокрые после вынужденного купания, прилипли к щеке, закрывая ожог. Ричард явился через несколько минут. Рядом с ним Сайлорен заметила Адегейл. — Сайлорен, ты? Почему..? Мне говорили, ты уехала. Нельзя заставлять меня так волноваться. Где ты была? — в голубых глазах Сайлорен разглядела неподдельную тревогу. Значит, ещё не поздно… — Посмотри. Она вскинулась, одновременно сбрасывая плащ и откидывая назад волосы. Пала мёртвая тишина. Затем Ричард опустился рядом с ней на колени. — Бог мой, Сай, милая, как это могло случиться? .. Я даже представить себе не мог ничего подобного. Кто это сделал? — Спроси её, — Сайлорен медленно подняла голову и в упор посмотрела на Адегейл. Та побледнела и попятилась. — Ну что, подруга, любуешься? Они постарались от души. Если бы не счастливый случай, меня бы уже не было в живых. Ты ведь этого добивалась? Было очень тихо. Девушки замерли, с ужасом глядя на Сайлорен, которая, приподнявшись на правом локте, не отрываясь, смотрела Адегейл в глаза. Ричард уже с первого взгляда понял, что ей пришлось пережить, и сердце его сжалось от боли. Адегейл медленно пятилась. — О чём ты говоришь, Сайлорен? Это лихорадочный бред! — наконец вскрикнула она. — Нет, это не бред. Я в здравом уме, хотя сама до сих пор удивляюсь этому после всего, на что меня обрекла твоя злоба. Ричард хотел поднять Сайлорен на руки, но она остановила его. — Помоги мне встать. С трудом выпрямившись, девушка вытащила кинжал у Ричарда из ножен. — Так как, Адегейл? Есть что сказать? — Стой, Сай! Кто-нибудь, остановите её! Она не в себе! — лицо предательницы побелело, в глазах застыл ужас. На какое-то мгновенье Сайлорен даже стало жаль её. Не всем быть отважными героями, не всем бороться со злом. Есть и те, кто хочет просто спокойно жить, и пусть никто о них потом не вспомнит… Но ничто не даёт права на предательство! Минутная слабость осталась позади. Сайлорен подбросила кинжал и перехватила его за острие. — Твоя смерть будет лёгкой, подруга. И наступит мгновенно. Тебе не придётся умирать сотни раз, как умирала я… Летящий кинжал коротко сверкнул в воздухе. Раздался вскрик. На землю оседало два тела: Адегейл, сражённая точно в сердце, и Сайлорен, сознание которой померкло одновременно с отнятой жизнью… Очнулась девушка в мягкой постели, под тёплым одеялом. Раны не болели, и по всему телу разливалось приятное ощущение покоя. Хорошо было лежать, понимая, что можно выспаться и не думать ни о чём. Сон… какое волшебное состояние, как его может не хватать! Сайлорен смотрела в потолок, пытаясь сообразить, сколько времени лежит здесь. Но мысли не хотели собираться. Наконец она повернула голову — и увидела Ричарда, сидящего у изголовья. — Как ты, милая моя? — с улыбкой спросил он. — Ты проспала больше суток, я уже начал волноваться, проснёшься ли ты вообще. — Они не давали мне сомкнуть глаз…- прошептала Сайлорен, с усилием отгоняя прочь подступившие кошмарные видения. — Что произошло? За что ты убила Адегейл? — Она предала меня в руки королевских солдат, — девушка побледнела от страшных воспоминаний. — Меня пытали… — Что им было нужно? — Подложное письмо, которым они могли бы заманить тебя в засаду. Письмо, написанное моей рукой под их диктовку… Но ты же знаешь, как дорог мне, — девушка слабо улыбнулась. — Я не могла так поступить. И поплатилась за это красотой. И твоей любовью. Ты ведь не станешь любить меня такую, верно? — она прикоснулась кончиками пальцев к обожженной щеке. — Никогда так не говори, — мягко прервал её Ричард, нежно целуя сначала руку, затем пятно на щеке. — Неужели ты так плохо меня знаешь, если думаешь, будто я могу так поступить? Моя любовь к тебе безгранична. И ничто не может на неё повлиять. Ожог скоро сойдёт, и не думай об этом. Забудь то, что прошло! — Это будет преследовать меня по ночам, — вздохнула Сайлорен. — И не скоро отпустит… Кошмарные сны, в которых есть только огонь, тьма, страх и боль… — Не вспоминай об этом, любовь моя, — Ричард снова поцеловал её, на этот раз в губы. — Не вспоминай. Время всё исцелит. Это больше никогда не повторится. Однажды ты встретишь Вортигерна и отомстишь, если прежде этого не сделаю я. Одно только для меня загадка — как ты после всего этого смогла переплыть реку? Сайлорен не ответила. Она снова уснула. И ни одно видение не тревожило больше её сон…