Закон Шара

— Блять! Блять! Блять! .. — Да заткнись ты! И без тебя тошно… — Иди в жопу! — Сам иди! Козёл! — Ты! .. — Рты закрыли! Оба! — крикнул Андрей на двух идиотов, от которых, так уж сложилось, зависит наша с ними жизнь. И судя по всему, жизнь не очень длинная. — Задрали… — Да эта дура первая начала! — начал оправдываться, чем заставил нас всех поморщиться, Глеб, опираясь о стену исцарапанной на прошлом задании спиной. — Стоял себе человек, никому не мешал, матерился, а эта истеричка… — Истеричка здесь только одна, — отрезала я, не отрываясь от абсолютно бессмысленного постукивания по абсолютно гладкой титановой (или это всё-таки осмий?) серебристой поверхности, которая никак не хотела сжалиться и с каждой секундой становилась всё меньше и меньше. — Это ты. Все остальные ищут выход. — Да ни хуя вы его не найдете! — отрезал Горченко, плюнув себе под ноги. — Заткнись! — прикрикнул Андрей, ударяя о стену и разбивая костяшки пальцев. Я судорожно вздыхаю, но ничего не говорю и не кидаюсь обрабатывать рану, как делала ни одну сотню раз (что сказать… Знания в силе). Во-первых, потому что у самой руки дрожат (я бы сейчас ни то, что иголкой в вену не попала, я бы подушку за два метра до кровати бросила — не донесла бы), а во-вторых, бесполезно это всё. Нас уже ничего не спасёт… — Ты ещё не понял? Нет здесь выхода! — усмехнулся Глеб, вторя моим мыслям. — Нас наебали. — Заткнись, я тебе сказал! — Андрей впервые за пять минут оторвал взгляд от металла, повернулся, чтобы вдарить кровавыми пальцами по наглой, испуганной, доставшей его за три часа испытаний морде… И скатился на попу, через мгновение я упала рядом с ним. — Вот и всё! Ахуенно! — хохотнул Глеб, приземляясь рядом и притягивая за собой Аню. И вправду, всё… Шар уменьшился настолько, что стоять стало невозможно, а значит, эту головоломку нам уже не решить. — Хуйня. Вот и я о том же…

***

— Буров, Горченко, Орехова и Васильева не сдали, — пробормотал физик, выводя в журнале напротив имён своих учеников дату их смерти.