Влияние прикосновений

В Японии привыкли к большому количеству роботов вокруг – даже самые немыслимые формы не вызывали подозрения, впрочем, как и большого любопытства. Белый самолет треугольной формы, спокойно зарегистрировавшийся в воздушном пространстве, никого не насторожил. Старскрим предпочел притаиться именно тут и не принимать земной альтмод – на это нужен был запас энергии, которого не было: он едва не свалился в воду, наконец приземляясь в холмах недалеко от города. Удаляться от местной цивилизации не стоит – топливо и металл на этой планете так просто не добыть, а взломать систему кодирования было легко, так что никто точно стрелять сразу не станет. Сикер тяжело привалился к скале: Мегатрон в очередной раз попытался показать свою властность и, мало того, проигнорировал план Старскрима, так еще и в проблемах винил потом его же. Сикер был оскорблен, вступил сначала в перепалку, а потом и в драку, после чего просто ушел, оставив Лорда самого разбираться с неудачным политическим ходом. Кибертрон точно пока не развалится, а ему надо отдохнуть и продумать новую стратегию. И с привычкой быть подле Мегатрона тоже надо что-то делать… Летун ушел в перезарядку, выставив датчики на максимум. Яркая с черным шлемом крылатая фигура замерла изящной статуей: сикер надеялся, что никого из белковых не занесет в труднодоступный уголок, а от внимания техники он скрыт листвой и своими отражающими сигналы радаров полями. *** Регина пыталась снова корректировать эмоции и поведение Дюка; мех, конечно, слушал… но внутри вскипало желание пойти поперек – он живой, в конце концов, он же чувствует. – Ты меня слушаешь или нет? – девушка смотрела серьезно, а Дюк пытался удержать дежурный рабочий фейс. – Да, леди, – он действительно устал от этого всего: Декард все еще на ремонте, команда относится подозрительно. Команда… вот почему им можно было вести себя, как угодно? Саеджима не давил на них, позволяя развиваться, а у него что – а у него работа, он совершенно не желал быть идеальным полицейским. Тот период, когда он хотел радовать свою создательницу, закончился – он в полной мере научился пользоваться своим разумом, и его личность постепенно выходила за рамки, установленные Региной. Девушка сердито смотрела на него, уперев руки в бедра. – Пообщайся с командой, скоро восстановится Декард, и мы опробуем слияние в гештальт. Опять не спросили; Дюк ушел в кабинет, где оказался только один Ганмакс, который изображал, что что-то читает, но, похоже, просто отдыхал, пригасив линзы. Британский полицейский тоже устал – от вечных тренировок Регины, от того, что она пыталась работать с его ИИ, который Дюк после разговора с Шедоумару ценил еще больше и сопротивлялся все чаще. – Тебе надо проехаться, колеса-то свои, – Ганмакс зажег одну оптику. – Попатрулируй холмы, там вечно связь барахлит. Дюк с подозрением смотрел на фейс байкера, ожидая подвоха, но Ганмакс, как всегда, улыбнулся. – Отдохни, а то такими темпами мы будем лицезреть двух начальников в нерабочем состоянии. Наверное, было ошибкой послушаться Ганмакса, потом его точно ждет лекция за безответственность; он оставил себе только канал связи с комиссаром и углубился в чащу уже в робоформе. Старскрим взвился на ноги, когда рядом появился местный робот; оба меха схватились за оружие. – Предъявите идентификационный номер представителю закона, – все, что смог воспроизвести Дюк, во всю оптику рассматривая прекрасное создание с темным правильным фейсом и горящей алым оптикой. Он осознал, что не сможет выстрелить – перед ним, наверное, был ангел: не было на Земле столь прекрасных механических существ, никто не мог сравниться с найденным среди леса крылатым. Про космос не было и мысли – довольно кошмарные твари сваливались на них оттуда. Сикер опустил винтовки и чуть улыбнулся, чувствуя, как мечутся поля зеленооптикового меха; странно, неужели эти людишки смогли создать что-то похожее на них, или тут причастна воля Праймаса? Старскрим решил в этом разобраться, пока у него есть время. – Опусти оружие, я не враг тебе. И у меня нет номера, я не с Земли, – летун пустил в ход успокаивающие интонации и поднял ладони. – Офицер Дюк. Дюк с радостью опустил пистолет и постарался не улыбнуться: он не знал, как реагировать, и едва не дернулся, ощутив на щеке изящные синие пальцы. Он смутился, совсем запутавшись, и мог только смотреть на улыбку сикера. – Не смотри так, – Старским прощупывал полями поля – не дрон, однозначно, пусть другая система кодирования вместо Искры, но он живой и разумный, а еще очень смущенный – похоже, очень молод. – Я просто касаюсь тебя, или неприятно? Дюк отрицательно замотал шлемом, разрывая физический контакт, хотя все еще осталось ощущение касания. Никто и никогда его не касался, даже ребята из британского отдела, это было как-то не принято; хотя местные оказались очень контактными, но все не то. Старскрим слушал смущенное бормотание – есть шанс обзавестись союзником, а потом и вовсе возглавить местных меха. Ведь не один же, в сбитой речи мелькали имена. Мехлинг, да и только, неопытен, а у Старскрима есть знания, которые можно использовать как наживку. Так легко повлиять на мировоззрение и желания юных! Он все-таки отпустил занервничавшего и дергающего смешными антеннками Дюка. Все-таки это самое милое в автоформах, даже стоило перестать презирать их возню в пыли. – Я должен уйти… – мех был растерян: он хотел еще поговорить, узнать, он был просто очарован и разрывался между приказом и своими желаниями. – Иди, только никому не слова. Тогда я дождусь тебя, Дюк, – ладонь легла на его капот, успокаивая – Старскрим видел, какое облегчение испытал зеленооптиковый и исчез в кустах. Сикер же сменил место дислокации – так, на всякий случай, мало ли что придет в процессор мехлингу. Симпатичный на вид, аккуратная лицевая пластина, невысокий… интересно, а они все тут такие – сикер ушел в раздумья, заодно проверяя местные источники информации: как все интересно получалось! *** И, конечно, он вернулся; Старскрим наблюдал со скалы – похоже, не просто растерян, но и зол. Такой разброс эмоций – малыш совсем с ними не справлялся; сикер все-таки появился перед ним, удовлетворенно ощутив, как льнут к нему поля меха – доверие, и так без труда полученное. Дюк в этот раз не стал разрывать физический контакт, чужая ладонь на плече помогла собраться – он был в смятении. – Она хотела изменить мои настройки чипа! – жаловался Дюк, потом сообразил, что летун не знает про него ничего. – Регина, мой конструктор, она решила, что у меня испортился характер. А я просто сказал, что не хочу в гештальт… – Тихо, тихо, – Старскрим осторожно обнял миниатюрного меха, зеленая оптика смотрела серьезно и грустно. Сикер внутри злился – люди, как всегда, меряют все под себя и считают живые механизмы бездушными, пытаются разыгрывать роль господ и владельцев. Хотя это напоминало поведение многих конструкторов, особенно когда новая Искра не оправдывала ожидания. Через местные инфосети он узнал многое и расстроился – слишком мало их, да и ориентированы на человека все почти, от таких не дождаться бунта. Но можно подтолкнуть в нужном направлении и развлечься в самоссылке… – Сначала все мне расскажи. Дюк рассказывал, сбиваясь, когда синие пальцы нарушали плотность спинных пластин: приятно, интимно, наверняка леди это бы не одобрила, но… ведь она не узнает. Так странно ощущать все – нарушенное личное пространство, чужое тепло, и эта полуулыбка, и внимательная оптика. Он не хотел признаваться незнакомцу-ангелу, что ему от этого хорошо. Эмоции, столь непривычные, фонтанировали, это смущало его, но никак не его нового знакомого, и он старался об этом не думать. – Пусти в себя, не бойся говорить, – шепнул Старскрим, увлекая меха присесть на камнях и прижимая его к себе, снова лукаво заглядывая в оптику. Дюка он ощущал под руками как неоформленный кристалл – нужны точные, но мягкие движения, чтобы получить то, что хочется. Темные пальцы уже робко трогали грань крыла; Старскрим заговорил сам, дозированно рассказывая самые обычные сведения о психике и строении кибертронцев, а брейвер нервно тер пальцы о пальцы. – Быть одним целым? – переспросил он, когда сикер закончил рассказ об их единстве, что все меха когда-то были одним целым. Спросить имя внеземного создания он не решался. – Да, – Старскрим наклонился почти вплотную, Дюк смотрел со смесью любопытства и легкого страха; он замер, едва вентилируя, и сикер ограничился лишь только тем, что обдал теплой атмосферой антеннку. – Мы все стремимся стать снова едины – но не только в гештальте для боя. Мы заводим отношения, для ощущений, мы живые, чувствующие, – антеннки мило дрогнули – брейвер все-таки поднялся, но Старскрим успел прижаться губами к его кисти и, заглянув в шокированную оптику, просто произнес: – Вот так. Малыш, надо отдать ему должное, не сбежал, а, робко улыбнувшись в ответ, извинился и уехал. Сикер же отправился отдыхать до заката, а потом снова тайно заправляться, взламывая системы дронов-заправщиков. Не энергон, но для полета подойдет пока. Для остального питания он берег несколько кубов в сабспейсе, и в нем проснулась жажда экспериментов – что будет, если напоить этих любителей бензина энергоном? Дюк чувствовал, что изменился за эти несколько встреч – у него появилась своя тайна, расширился спектр эмоций, он научился распознавать поля, даже нашел общий язык в команде. Нет, конечно, на работе он оставался серьезным и исполнительным, работу он любил, считая ее своим истинным призванием. Он вроде бы и был не против поделиться своей тайной с ними, но что-то останавливало: британский полицейский ощущал к прекрасному летуну не просто приязнь, не то, что можно было назвать дружбой. Нужно было разобраться в себе, и конечно, его ангел ему поможет, нужно только дождаться свободного момента. Все замечали, что с ним что-то происходит, кто-то даже пошутил, что он напоминает влюбленного юношу… Старскрим совсем не ожидал столкнуться в небе с шестифазником – ох, зря он счел всех брейверов наивными созданиями, этот темный был воином, и от него веяло той разрушительной силой, что была присуща Сиксшоту. Короткая гонка и схватка в воздухе осталась за Старскримом: альтмод полицейского с позывным Шедоумару был не столь ловок в воздухе, видно было отсутствие многоворнового опыта, как у Старскрима. Однако такой подлости, как атака с крыши, сикер совсем не ждал; ему пришлось трансформироваться, чтобы не рухнуть под весом отнюдь не легкого брейвера на землю. – Отцепись, шлак, – Старскрим пырнул его закрылком и завис в воздухе, уничижительно смотря на пытающегося удержать корпус в полете меха, одновременно зажимающего протечку. Темное масло потекло из-под пальцев – хрупкие они, эти земные создания. – Тебя ищут, – Шедоумару все-таки снизился на крышу стройки, благо, время было позднее, и их никто не видел: не хотелось оправдываться перед начальством. – Оу, – сикер сузил оптику и приземлился рядом: атаковать, похоже, его больше не будут; саднило плечо – именно там был стык альтмода, в который шестифазник воткнул свое оружие, ныне канувшее где-то внизу. – А просто сказать ты мне не мог, надо было устраивать драку? – Старскриму хотелось прикрыть ладонью оптику – их логика странная для него, искаженная, кибертронец бы запросил сигнатуру. – Мог, проверял, насколько ты опасен. Все мы иногда сбегаем – иногда для того, чтобы иметь возможность сделать выбор, – Шедоумару сложил манипуляторы на грудной броне, рассматривая, как было описано в ориентировке, «бунтаря, социально опасного манипулятора, настроенного агрессивно». Кибертрон активно требовал вернуть им летуна, но при этом не привлекать роботов, что насторожило подслушивавшего случайно Мару. Опасения не подтвердились: летун не стал вступать в прямой бой, даже дула орудий не наставил. Старскрим приблизился к нему, зная, как завораживают плавные движения, даже уловил интерес в зеленой оптике – занятный все-таки цвет, – но потом светлые губы скривились, и мех сделал шаг назад. Поля стянулись, Старскрим это ощутил остро, мех просто закрылся и даже отвернул шлем – не то вина, не то обида. Не так прост этот воин – явно старше, чем остальные, характер сформировался. – Улетай, – Шедоумару предпочел в этот раз лапы, – и чтобы я тебя не видел, – от рук он увернулся, зарычав. Он только одному позволял касаться так – с полями, своей головы. Старскрим только усмехнулся: все-таки они неопытны, скрыть эмоции альтмодом невозможно – для него вот оно все – и интерес, и любопытство, и вдруг отторжение. Любопытство теперь терзало сикера, но если его ищут, то времени совсем нет, нужно использовать его на полную. *** Дюк просто льнул к крылатому существу: Старскрим посмеивался про себя – как только он вернется на Кибертрон, это малыш найдет себе новый объект, и люди получат еще один разумный вид, а как только это станет известно Прайму, то не избежать борьбы за права этих меха, и ему, Старскриму, найдется место… Сикер топорщил крылья и искушал Дюка попробовать энергон. – Попробуй, я же не предлагаю топливное соединение, – он смотрел на уже не так смущающегося брейвера; Дюк только улыбался и отрицательно тряс шлемом, однако… близость летуна, прижавшегося бедром, пальцы, прогулявшиеся по бедру – и сомнения насчет опасности жидкости для его систем уходили. Старскрим сообразил, что с бензином в баках энергон не стоило смешивать, в тот момент, когда брейвер стал нагреваться и от этого нервничать. Старскрим этим, конечно, воспользовался, затаскивая поджавшего антеннки Дюка на колени и обдувая прохладной атмосферой из своих кулеров. – Это даже приятно, – Дюк прикрыл рот ладонью, поняв, что проговорился; он ждал реакции летуна – может, раздражение, он привык не высказывать эмоции вслух. Старскрим просто его поцеловал, с легкой искрой статики, прихватывая своими губами чужие, мягкие на удивление губы. Первый контакт – и Дюк раскрыл рот, пропуская в себя, сплетая поля. Для Старскрима это было привычно, но для Дюка это было ново – в системах это прочно прописалось даже выше гештальт-протокола, первая ступень к одному целому. Выстрел из этого оружия Старскрим узнал бы и посреди канонады; он резко взвился на ноги, оставляя растерянного Дюка сидеть, да и сквозь чащу продирались остальные бреверы. Но не их встречал сикер. – Иди к своим, – бросил он через плечо и нырнул на тропу среди бамбука – тут не до маскировки, все равно найдет. Ему было совсем не жалко оставшегося за спиной меха: за наивность надо платить. На жалобный окрик он даже не обернулся, в оптике горела решимость и азарт встречи: есть на свете неизлечимые вещи – любовь, например. Удара он ждал; хорошая пощечина вышибла омыватель, но, похоже, треснула линза, однако не сбили с ног. Мегатрон возвышался над ним, суровый, прожигающий оптикой. Старскрим фыркнул и, обняв шлем ладонями, впился в его губы; Мегатрон перехватил его за талию. Контакт. Узнавание Искр – вшитое, втравленное глубже собственных амбиций снова раскрылось. – Не смей меня бросать, – сикера прихватили за горло, разорвав поцелуй. Старскрим только ему улыбался, по-особому, с вызовом. Рвущийся за спиной брейвер был совсем забыт. Дюка поймал Шедоумару и с пониманием взирал на начавшуюся истерику: глубоко запал ему прекрасный летун, вдруг сам пришедший в чужие, жестокие руки. «Это отношения, малыш», – сикер даже не глянул в его сторону, ограничившись коротким сообщением: пусть все излияния и симпатичный нетронутый корпус достанутся тому шестифазнику или командиру, у того все права. А он еще вернется полюбоваться на результат. Старскрим обтерся о Повелителя, дразня укусами и фоном; его влекли в воронку портала – сикер уверился, что иногда полезно устроить санитарный период для отношений. – Эта зараза подложила нам проблем, – комиссар бросил взгляд на Декарда, который круглой оптикой смотрел, как целуются Мару и Дюк. – А что, так можно? – выдал синий полицейский, и Саеджима со стоном припечатал ладонь к лицу.