(Само)обман

— Кто ты и что ты сделал с настоящим Циско? — Хартли хочется, чтобы это звучало угрожающе, что не так-то просто, со сбившимся дыханием и зацелованными губами. Не говоря уже о том, что он все еще прижат к стене. "Циско" улыбается. Что естественно для Циско, чье обычное состояние "гребанный сладенький щеночек", разве что не машет хвостом, но исключительно по причине его отсутствия.Но этот Циско улыбается совсем не сладко. Очень неправильно улыбается. Хартли старается скрыть панику и поднимает подбородок выше. Взгляды сталкиваются, и в глазах Циско плещется тьма. — Хороший мальчик, — Хартли готов поклясться, что еще пару минут назад голос Циско звучал совершенно иначе, — Как ты догадался? Хартли собирается ответить, но его губы накрывают пальцем. — Можешь не отвечать, я уже увидел свою ошибку, — "увидел" этот Циско произносит так веско, как будто это не просто фигура речи, — Не знаю, как я упустил это из вида. Я мог научиться говорить как он, смеяться как он, надеть его дурацкие шмотки, но признаю, даже мне не под силу целовать тебя как он. Ты ведь знаешь, что он даже не помнит ту ночь? Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Больше всего на свете Хартли хочет оставить отпечаток на этом самодовольном лице и убежать, убежать как можно дальше. Но тело не желает его слушаться, будто оцепенев. — Видишь ли, я был так сосредоточен на деталях образа, что совершенно не обратил внимания на тот случай в баре. Думал, что у вас так ничего и не было. Это мой прокол. Поцелуи и прикосновения желанного человека нельзя подделать. Я это знаю. Ты целуешься совсем не так.... "Как кто?" — почти срывается у Хартли с языка, но он вовремя останавливается. Кем бы ни был этот парень и какими бы не были его намерения, провоцировать его было очень плохой идеей. Но подвести к сути было можно. — Чего ты хочешь?- под конец предложения в голосе слышна предательская дрожь, и Циско смеется. Настоящий смех этого Циско пугает не меньше, чем все остальное. — Наконец-то правильный вопрос. Я хочу быть с тем, с кем не могу. Как и ты. И кажется, мы можем друг другу помочь. Хартли закрывает глаза. В голове проносятся все теории про мультивселенную: множество параллельных миров, альтернативных реальностей... Он почти может себе представить этого Циско и того, другого Хартли. Если такой и правда был, то он точно мертв. Это читается во взгляде, которым Циско смотрит на него теперь, отбросив маску, это объясняет привкус отчаяния в его поцелуях... Хартли нервно трет лицо руками, стараясь не думать об этом так сильно. (Не)Циско терпеливо ждет ответ, хотя терпенье не входит в список его добродетелей. Хартли отвечает да, потому что на самом деле у него нет выбора. И каждый новый день — одновременно сбывшаяся мечта и оживший ночной кошмар. Но это та цена, которую они оба согласились платить.