Идеальная клавиатура

Странное дело, однако. Сколько я уже существую? Долго, это я знаю. Я был жнецом. Легендарным. Но и это кануло во времени. Теперь меня многие знают, как Гробовщика. Нудная работенка, знаете ли. Разумеется, до поры до времени и она приносила мне наслаждение, да еще какое, мммм… Но со временем – все надоедает. И кажется, что за прошедшие столетия сердце уже разучилось любить. Кого бы то ни было. Но нет. Судьба решила все иначе. Столько лет, столько мучений. Я снова полюбил. Гробовщик, вздохнув, положил голову на стол, критично осматривая лежащую перед ним клавиатуру. Такие белые клавиши, такие аккуратненькие… С красиво выведенными буковками. Интересно, почему этого никто не замечает? Лицо Гробовщика вдруг исказила усмешка, и он осторожно провел длинным ногтем по одной из клавиш, слегка надавливая на неё. Выключенный компьютер не отозвался никакими действиями, но нежно надавленная клавиша издала тихий звук. - Ммм… - промурлыкал Гробовщик, аккуратно, обеими руками пододвигая идеальную коробочку с клавишами поближе. Медленно, словно растягивая удовольствие, провел он пальцем по нижнему ряду клавиш, так и не решаясь надавить – просто ласково касаясь. Ему даже казалось, что через эти прикосновения он чувствует… душу. Гробовщик неуверенно склонил голову, серая прядка волос упала на клавиатуру, закрыв собой сразу несколько клавиш. Покачав головой, Легендарный смахнул непослушную прядь, мысленно извиняясь перед пострадавшей. «Это ведь так вульгарно – когда на тебя роняют волосы, правда? Наверняка ведь это равносильно тому, если бы на тебя фаллос возложили. Ведь правда?» Клавиатура упорно молчала, но Гробовщик давно к этому привык. Она такая стеснительная. Ммм… Прямо хоть бери её. Прямо здесь. И прямо сейчас. Но нет. Её еще нужно подготовить. Нежно, ласково и аккуратно. Гробовщик, вновь склонившись, приник губами к клавишам, а после, отстранившись на пару миллиметров, провел по клавиатуре языком. Медленно, по диагонали. Чувствуя какое-то странное головокружение. Давно с ним такого не было. - Не бойся, милая, - прошептал он нежно, вновь и вновь поглаживая клавиатуру по ряду аккуратных клавиш. – Ты же знаешь, что я тебя не обижу. Затем он, резко встав, аккуратно поднял клавиатуру в воздух, как будто мать бережно уносит свое дитя. Что-то торопливо прошептав, он спешно удалился из комнаты. В спальню. Ибо он больше не мог сражаться с возбуждением. Жар. Накатывает волнами. Душит. - Ты ведь испытываешь почти тоже самое, да? – прошептал он нежно, со страстью, укладывая аккуратную клавиатуру на подушку, вновь и вновь проводя пальцем по рядам клавиш, слушая тихие щелчки. Но безмолвная леди, увы, никак не отзывалась на его ласки. Но разве Гробовщику это надо было? Ведь он уже привык. Те же трупы… они тоже никогда не выражали эмоций. О любви не кричат. Ею занимаются. Шляпа уже давно была скинута, еще в комнате, а поэтому серые волосы веером разметались по подушке, длинная челка скрывала изумрудные глаза. Гробовщик никогда не любил сложную одежду. Её ведь долго снимать – пуговицы, застежки. А свободный балахон – раз. И скинул. Освобождаясь от одежды, Гробовщик придвинулся поближе к клавиатуре, поглаживая свой член и слегка надавливая на головку. Он еще не был уверен, стоит ли… прямо сейчас? Не хватит ли простой шалости? Гробовщик облизнул пересохшие губы. Мастурбация. Оргазм. Как давно этого не было? Этих незабываемых ощущений, этой близости с кем-то… с чем-то. «Я ведь и правда люблю тебя…» Утренние лучи солнца, пробиваясь сквозь заслон облаков, ворвались в небольшую спальню, окрасив её в светлые и лучезарные тона. Гробовщик заворочался, лежа в обнимку с клавиатурой. А потом открыл глаза, недовольно сопя. В мозгу мгновенно всплыли события минувшей ночи. Томно вздохнув, Легендарный улыбнулся, вновь укладывая клавиатуру, на подушку и что-то страстно шепча. Скатившись с кровати, он завернулся в одеяло, а после критически оглядел любовное ложе. Да. Давно у него такого не было. Вздохнув, Гробовщик, вновь извинившись, перенес клавиатуру на кресло, а потом резко содрал с кровати простыню. Все-таки сперма – не лучшее украшение для постели, верно?