Смогу достичь солнца я, крыльев не опалив

Что может быть прекраснее полёта? Это великолепное ощущение свободы. Прохладная свежесть воздуха и встречный ветер, колышущий волосы и одежду. Вот так пронестись над бесконечными полями и лесами, распугивая птиц, медленно летящих по своим делам. В жизни Мелании-Сильфы не было ничего такого, что она смогла бы полюбить больше полётов. Особенно эта двадцатилетняя девушка любила летать ранним утром перед восходом солнца. Не смотря на свой тёмный стиль — длинные чёрные волосы, спускающиеся почти до колен и мрачные платья, мантии и балахоны, Мелания-Сильфа любила встречать рассвет. Но только когда небо было ясным и чистым. Потому что даже маленькие облачка нарушали всё величие восходящего светила. Девушка всегда взлетала очень высоко, туда, где уже становилось трудно дышать. И с этой безумной высоты, зависнув в воздухе на двух сильных крупных крыльях, покрытых чёрными перьями, она наблюдала, как солнце постепенно заливает своим благостным светом далёкие поля, лес и маленькую деревушку, состоящую из трёх домов. — Смогу достичь солнца я, крыльев не опалив! — обычно таким радостным бодрым криком Мелания-Сильфа встречала утро. Помимо девушки в этой деревушке жили ещё бабушка Марья и дедушка Казимир. Бабушка лечила людей, приезжающих из соседнего города, травяными настойками и заговорами. А дедушка собирал в лесу разные грибы-ягоды, лекарственные растения и дрова и отвозил их на рынок. Мелания-Сильфа часто думала о том, что эти старички могли бы стать хорошей парой. Но Марья отдала всю себя лечению людей, а Казимир был страсть как падок до денег, его могла осчастливить только хорошая прибыль от продажи лесных даров. Но, не смотря на всю жадность Казимира и одержимость лечением Марьи, девушка любила разговаривать с ними, особенно вечерами. Меланию-Сильфу всегда интересовал тот город, из которого приезжали клиенты бабушки. Он казался девушке каким-то совершенно другим миром, где каждый день происходит множество странных событий. Конечно, она в любой момент могла полететь туда, чтобы увидеть всё своими глазами, но Мелания-Сильфа сторонилась незнакомых людей. Марья часто говорила, что сейчас такое время, когда любое отклонение от нормы в чём-то обязательно будет считаться уродством. Поэтому девушка давно решила для себя не рисковать. Она даже выучила график приёма клиентов Марьи и в это время улетала куда-нибудь подальше от деревушки или просто сидела у себя дома. Свой дом Мелания-Сильфа считала самым уютным местом на Земле. Вся его обстановка осталась неизменной ещё с того времени, когда здесь жили родители девушки. Она часто думает о них. Те прекрасные воспоминания из беззаботного детства. Мама всегда помогала Мелание-Сильфе ухаживать за волосами и крыльями. А папа обучил её грамоте и всяким интересным премудростям, таким как охота и рыбалка. Но когда девушке было четырнадцать лет, родители поехали в город за покупками и больше не вернулись. Как узнала потом Марья, они погибли в аварии. Утро всегда приносило Мелание-Сильфе вдохновение. Почувствовав его прилив, мгновенно осветивший голову гениальными идеями, девушка стремительно бросилась на землю. Затормозив, Сильфа мягко приземлилась босыми ногами на зелёную, ещё мокрую от росы, траву. Девушка добежала до дома, высоко поднимая ноги, наивно полагая, что так роса не причинит ей вреда. Хлопнула дверь и наступила тишина. Мелания-Сильфа всегда так делала, когда возвращалась в дом. Это уже давно стало традицией — безмолвно замирать на пороге, как бы чувствуя спокойную атмосферу дома. Всё здесь пахло стариной. Толстый слой пыли покрывал какие-то книги в тяжёлых переплётах. Иногда со скуки девушка открывала их и пыталась изучать. Но ничего не понимая во всех этих чертежах и формулах, она захлопывала их так, что пыль летела во все стороны. Отец, когда-то увлекавшийся наукой, оставил после себя такое наследство. Он всегда пытался обучить свою дочурку разным теориям и явлениям, но из всего этого девушка научилась только читать и писать. Зато мать смогла научить Меланию-Сильфу нотной грамоте и превосходной игре на рояле. После смерти родителей, чтобы разбавить свою тоску, девушка стала учиться рисовать. Марья упросила Казимира купить мольберт и краски. Старичок долго возмущался, но заметив тяжёлую печаль девушки, сдался и купил нужные вещи. Мелания-Сильфа тогда от неожиданности расцеловала Казимира в острые торчащие скулы. По полу дома разбросаны разные рисунки, большинство из которых были связаны с небом и полётом, ноты, книги, засохшие цветы. В углу свалены большие антикварные часы, рядом лежали те, что поменьше. Все они были неисправны, но иногда могли ожить и пробить какой-то свой час. В такие моменты Мелания-Сильфа вздрагивала и потом ещё долго сидела, задумавшись и устремив свой взор в какую-нибудь одну точку. Чаще всего такой точкой оказывалась царапина на старых часах. Ещё в доме много зеркал, больших, покрытых позолотой, над которой даже время было не всесильно. Были здесь и картины, на которых изображалась только одинокая природа или животные. И никакого намёка на других людей. Мир мизантропа. Мелания-Сильфа специально никогда не убиралась в доме. Она не хотела нарушать его особую атмосферу. Ведь даже эта пыль и паутина, окутывающая часы и зеркала, была дорога девушке. На рояле лежал маленький букетик анютиных глазок. Эти цветы любви были почти свежими, лишь немного подвяли и поникли. Мелания-Сильфа сорвала их вчера на вечерней прогулке. Закат тогда выдался особенно дивным. Девушка села за рояль и, откинув крышку, стала наигрывать лёгкую прекрасную мелодию. Это занятие продолжалось довольно долго. Потому что когда Мелания-Сильфа играла, полностью уходила в сказочный мир звуков, что так плавно лились из-под тонких длинных пальцев, ловко и быстро бегущих по клавишам. Краем глаза увидев какое-то движение на улице, девушка отвлеклась от рояля и осторожно выглянула в окно. К Марье приехала клиентка из города. Мелания-Сильфа быстро осмотрела девушку и определила, что ей где-то лет восемнадцать. Насыщенно-рыжие исключительно прямые волосы до плеч сразу бросались в глаза. Одета клиентка была в спортивный костюм, так как приехала на велосипеде. Поэтому Мелания-Сильфа подумала, что девушка спортсменка. Казимир как-то рассказывал о таких. Они либо катают мяч по полю, либо машут ракетками через сетку. Больше Мелания-Сильфа определить ничего не смогла, клиентка скрылась в доме Марьи. Девушка села рисовать незаконченную картину. Мелания-Сильфа сильно увлеклась этим занятием и даже не заметила, как приблизился вечер. Девушка предпочитала рисовать абсолютно нагой, замотав длинные волосы в платок. Это она делала для удобства, чтобы не отстирывать потом свои мрачные одежды от прилипчивой краски, да и волосы находились в безопасности. Вот только крылья некуда было убрать. Поэтому Мелания-Сильфа старалась быть аккуратнее, пытаясь не заляпать мягкие перья. Но зато руки, лицо и всё тело были покрыты краской. Накинув балахон, девушка полетела к небольшому озеру, которое располагалось в лесу. Это было великолепное и спокойное место. Даже рябь не пробегала по поверхности. Лишь изредка тишину нарушала рыба, плескавшаяся в камышах. Частенько, после купания, Мелания-Сильфа сидела около озера и смотрела на воду. Иногда можно даже было заметить осторожного оленя, который тихонько выступал из-за деревьев на противоположном берегу и, склонив голову, увенчанную тяжёлыми рогами, пил воду, с опаской оглядываясь по сторонам. А как-то раз, когда девушка была особенно задумчивой, к ней совсем близко подошла лиса. Зверь осторожно изучил крылатого гостя и, убедившись, что здесь нет опасности, сел рядом. Мелания-Сильфа не сразу заметила лису. А зверь продолжал сидеть и тоже задумчиво глядеть на воду, как будто пытаясь понять, что же в этом озере так привлекает взгляд крылатой девушки. Мелания-Сильфа попыталась дотронуться до пушистого хвоста лисы, но та напугалась и, недовольно фыркнув на прощание, убежала далеко в лес. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Только несколько самых ярких лучей пробивались сквозь листву и причудливо блестели на зеркальной поверхности озера. Мелания-Сильфа скинула балахон и зашла в тёплую воду, высоко подняв крылья, чтобы не намочить. Смыв краску, девушка вышла на берег, оделась, распустила волосы и взлетела. Солнце скрылось окончательно, и сумрак постепенно начали обволакивать лес. Мелания летела медленно, чтобы каждым перышком прочувствовать прохладные воздушные потоки. Девушка решила зайти в гости к Марье, чтобы расспросить её о рыжеволосой клиентке. Вообще Мелания-Сильфа всегда приходила к бабушке после приёмов. Девушку сильно интересовали эти странные далёкие люди из города. — Мелания! — всплеснула руками Марья, открыв дверь. — Ты сегодня поздновато. — Слишком увлеклась рисованием одной картины, — виновато улыбнулась девушка. — Ты проходи, проходи, — опомнившись, засуетилась старушка. — Я сейчас буду угощать тебя расслабляющим травяным чаем. А что за картина то? — Да как обычно, — отмахнулась Мелания-Сильфа, присаживаясь за стол. — Вы же знаете, что я рисую. Небо, полёт, солнце. — Может покажешь, когда закончишь? — с надеждой в голосе попросила Марья, разливая душистый чай по кружкам. — Лучше не надо, — забеспокоилась девушка. — Я не люблю, когда кто-то изучает моё творчество. Расскажите лучше про свою новую клиентку. — А, Барбелла то, — вспомнила старушка, пододвигая кружку ближе к Мелание-Сильфе. — Ты пей чай, пей. Не очень приятная особа, честно скажу. Неудивительно, что на неё кто-то такую сильную порчу наложил. За один раз снять не получилось. Завтра ещё приедет. Марья говорила что-то ещё, не забывая жаловаться на неприятную клиентку Барбеллу. Но как Мелания-Сильфа ни пыталась слушать, слова настойчиво отказывались проявлять какой-то смысл в голове девушки. Мелания глубже вдыхала прекрасный и какой-то тягучий аромат чая, ощущая, как тело становится мягче и невесомее. Марья, вся мебель в комнате, пучки сухой травы, развешанные по углам, куда-то медленно поплыли, а мир стал крошечным и тесным. Зато Мелания-Сильфа чувствовала себя здесь гигантом, который взмахом одного крыла может снести небольшой городок с лица Земли. Крылья девушки непроизвольно встрепенулись, уронив глиняный горшок с какими-то сухими ягодами. — Ой. Извините. Я всё уберу, — медленно, с неохотой, растягивая слова, сказала Мелания. Девушка нагнулась и попыталась собрать рассыпавшиеся ягоды. Но тут случилось невероятное. Горшок никак не давался в руки, постоянно куда-то откатывался, а ягоды вообще соединились на невидимую ниточку, и образовали длинные ярко-красные бусы. — Что за ягоды такие интересные? — усмехнулась девушка, посмотрев на бабушку совершенно пьяным взглядом. — Однако для тебя этот чай слишком крепкий, — задумчиво протянула Марья, посмотрев на дно кружки. — Вкусный чай. Спасибо большое. А ягоды не хотят собираться. Я пойду. Наверно. Пожалуй. Да и поздно уже, — Мелания-Сильфа демонстративно посмотрела в окно, прикрытое чисто-белой кружевной занавеской, протяжно зевнула и направилась к двери, чуть не уронив крылом стул. — Ой да куда ж это! — всплеснула руками целительница, пытаясь остановить девушку. — Я и не думала даже, что на тебя так подействует этот чай. Давай хоть провожу. — А вот это необязательно, — не своим голосом сказала Сильфа и резко развернулась, смахнув крыльями полочку с настойками. Благо, что Марья была близко и успела подхватить полку. Иначе она бы потеряла столько хороших лекарств, на которые ушло так много сил, времени и ингредиентов. — Ладно, как знаешь, — не стала настаивать бабушка, продолжая придерживать полочку, пока девушка совсем не вышла из дома. А мир перед глазами Мелании-Сильфы продолжал крутиться и смешно пританцовывать. Не смотря на то, что девушку безумно качало из стороны в сторону, она была так спокойна и расслаблена. Хоть наступи сейчас конец всему. Даже это не обеспокоило бы девушку. А великое ночное небо, покрытое множеством причудливых созвездий, стало манить Меланию в свои объятия. Девушка взмахнула крыльями и взлетела. Взмах получился неимоверно сильным. Сильфа оказалась очень высоко. Хрупкое тело, прикрытое только лёгким балахоном, тут же сковал пронизывающий холод. Крылья покрылись тонким слоем льда. Мелания-Сильфа стала стремительно падать вниз. Страх прояснил рассудок девушки, так ловко затуманенный чаем. Мелания стала интенсивно махать крыльями, пытаясь разбить ледяную корку. И почти у самой земли у неё это получилось. Падение удалось слегка притормозить. Девушка упала и покатилась по мокрой холодной траве. Сильфа не стала сразу подниматься на ноги. Она лежала и смотрела в небо, которое всё равно продолжало манить своим блистательным мраком, бесконечностью и странной меланхоличной грустью. — Не, на сегодня хватит, — как бы ответила девушка на эту немую просьбу. Мысли окончательно пришли в порядок. Теперь даже все краски казались намного ярче, а вкусы и запахи насыщеннее. Уже через несколько минут Мелания-Сильфа сидела, завернувшись в одеяло, и пила тёплое молоко. И только сейчас девушка поняла весь страх того падения. Тело покрылось мурашками, вспомнив те жутковатые ощущения. Сильфа даже слегка пошевелила крыльями, чтобы убедиться, что лёд больше не сковывает их. С этого момента Мелания пообещала себе не пить тот расслабляющий чай Марьи и не взлетать высоко ночью. Проснулась Мелания-Сильфа позже обычного. Солнце уже давно встало и теперь ярко блистало высоко в небе. Тупой ноющей болью отдавал локоть, который девушка сбила вчера при падении. Заметив, что время уже близится к обеду, Мелания-Сильфа резко встала, перехватила какой-то бутерброд и полетела в лес. Она, вообще-то, собиралась сегодня встретить рассвет в лесу. Но проспала из-за тяжёлой и всё ещё пугающей ночки. Девушка села на берегу озера. Какая-то непонятная грусть охватила Меланию-Сильфу. Может всё это из-за пропущенного рассвета, а может… Солнце игриво плескалось на идеально гладкой поверхности озера, но даже эти весёлые блики казались девушке какими-то тусклыми и безжизненными. Мелания поднялась и осмотрела свои крылья. Сейчас они показались ей какими-то лишними, уродливыми. Раньше такого никогда не было. Мелания-Сильфа всегда считала их своими самыми лучшими друзьями и помощниками. Но теперь она ненавидела их. И главное, что девушка даже не могла понять, откуда у неё такие мысли. Неожиданно от всего этого Меланию-Сильфу отвлёк непонятный шорох в кустах совсем рядом. — Кто здесь? — быстро и чётко спросила она, резко оглянувшись на предполагаемый источник шума. Кусты перестали качаться. Видимо, их таинственный обитатель напугался голоса. Мелания подошла ближе и осторожно заглянула в заросли. За ними, тихонько притаившись, лежал маленький волчонок. Всё его тело было в колючках и маленьких царапинах, а на передней лапке виднелось большое кровавое пятно. — Не бойся меня, малыш, — спокойным тихим голосом произнесла девушка, протягивая руку к зверьку. — Я тебя не обижу. Что с тобой случилось? Волчонок понял, что странное крылатое существо настроено дружелюбно, и выполз из кустов. — Да у тебя же перебита лапка! — напугано произнесла Мелания-Сильфа. – Так, пошли ко мне на ручки. Я познакомлю тебя с Марьей. Она быстро приведёт твою лапу в порядок. Девушка осторожно подняла крошечного зверька, который смирился со своей судьбой, но всё равно продолжал дрожать, словно листочек в бурю. Полёт не особо понравился волчонку. Несколько раз он даже пытался вырваться и громко взывал к потерянной маме, которую, по всей видимости, подстрелили охотники из города. Но, с горем пополам, Мелания-Сильфа доставила пострадавшего к дому Марьи. Девушка была так взволнована состоянием волчонка, что даже не заметила велосипеда той клиентки Барбеллы. Сильфа ворвалась в дом, совершенно забыв предварительно постучать. — Бабушка Марья, мне срочно нужна ваша помощь! Тут волчонок. У него подбита лапка, — на ходу прокричала девушка. Клиентка и целительница разом удивлённо уставились на не прошеных гостей. Барбелла ещё к тому же была слегка шокирована от вида девушки. — Ох, Мелания, — засуетилась бабушка. — У меня сейчас вообще-то приём. Но проходите. Я дам тебе травяную мазь и бинт. Будешь сама лечить своего зверёныша. Бедняга, где же ты так поранился? Девушка только сейчас заметила клиентку и смутилась. Сильфа совершенно не ожидала, что встретится с чужим человеком. Подобного не случалось уже много лет. Барбелла всё ещё была крайне удивлена, внимательно рассматривая крылья, которые Мелания безуспешно пыталась спрятать. Девушка занялась лечением волчонка, которому и эта процедура ужасно не понравилась, а Марья продолжила свой приём. Самое неприятное, что и бабушка и Сильфа одновременно покончили с лечением, а это означало, что девушке придётся близко столкнуться с Барбеллой. Марья не стала провожать клиентку. И пока рыжеволосая сердечно благодарила бабушку, Мелания-Сильфа почти незаметно прошмыгнула за дверь вместе с волчонком, который продолжал заунывно поскуливать от боли. — Эй, подожди, — окликнула Барбелла. Мелания-Сильфа замерла на месте и, осторожно повернувшись, посмотрела на рыжеволосую взглядом полным непонимания. — Да, я к тебе обращаюсь. Прости, я не помню, как тебя зовут, — сказала Барбелла, медленно подходя ближе. — Я Мелания-Сильфа, — тихонько ответила девушка, аккуратно отходя назад, чтобы не подпускать клиентку близко к себе. — А я Барбелла, — улыбнулась рыжеволосая. — Я хотела спросить, у тебя эти крылья настоящие? Сильфа дёрнула крылом, проверяя его происхождение, и неуверенно ответила: — Да. — Интересно. Никогда не видела похожих на тебя. А как волчонка зовут? — настойчиво подходя ближе, спросила клиентка. — Я не знаю ещё. Надо придумать, — замешкалась Мелания-Сильфа. — Ты так сторонишься незнакомых людей. Не бойся. Я просто хочу погладить волчонка, — сказала девушка, оказываясь совсем рядом. — И ты никогда не была в городе? — Нет, — кратко ответила крылатая, с опаской поглядывая, как клиентка гладит зверька. — А родители у тебя нормальные были? Ну, в смысле без крыльев? Просто это так необычно. Учёные и врачи заинтересовались бы тобой. А они никуда не прячутся? Нельзя, например, задвинуть их в спину? — Нет, — одним словом на великое множество вопросов ответила Сильфа. — Извините, мне нужно домой. Волчонок очень устал от всего этого. Столько боли вытерпел. — О, я понимаю. Да, бедный зверёк. Может, вместе сейчас за ним поухаживаем? — предложила клиентка. — Я никого не пускаю в свой дом! — слегка злобно ответила на это Мелания-Сильфа. Девушка стала понимать, что эта клиентка начинает её дико раздражать своей настойчивостью. В свой дом Мелания не пускала даже Марью и Казимира. Это было её личное место. Маленький мирок, закрытый от посторонних глаз. А сейчас эта наглая малознакомая девушка просто пытается вторгнуться туда. — Ну, что ты так? Я же ненадолго. Мне нравится заходить в разные дома, — настаивала рыжеволосая. — В мой дом ты никогда не войдёшь! — раздражённо дёрнув крыльями, сказала Мелания-Сильфа. — Да кто ты такая, чтобы вот так просто брать и вторгаться в моё личное пространство?! — Ой, да сдалась мне твоя берлога, — махнула рукой Барбелла и направилась к велосипеду. Сильфа гневно посмотрела на спину девушки и, негромко произнеся какое-то непонятное ругательство, взлетела, чтобы быстрей оказаться дома. Барбелла очень любила ходить вечерами по разным барам и клубам. По этому увлечению у неё было два друга: наркоман Серёга и Эльвина, которая часто любила притворяться скромницей, но в то же время могла беззастенчиво отжигать даже в малознакомой компании. Город уже почти заснул. Но иногда ещё с одиноким шумом проносились машины или запоздалые прохожие, боязливо поглядывая по сторонам, скрывались в душных дурно-пахнущих подъездах. А ночная жизнь города только начиналась. Барбелла, с уверенностью и игривой беззаботностью во взгляде, резко открыла тяжёлую дверь какого-то очередного бара. Девушка даже не обратила внимания на его название. Компания из трёх друзей всегда собиралась здесь, когда намечалось какое-то дело или очередная авантюра. Посетителей в полутёмном баре было не очень много. Вообще это самое тихое место, в отличие от подобных заведений всего города. Барбелла быстро нашла своих друзей. Наркоман Серёга, уже приняв что-то смешанное с алкоголем, втюхивал бродячему музыканту помятую купюру, в надежде, что тот сыграет песню на заказ. Но музыканта — мощного сурового дядьку лет сорока с гитарой наперевес, было довольно сложно уломать. Мужик попался из брезгливых. Не захотел брать мятую денежку со следами от кокаина. Эльвина в одиночестве сидела за столиком в углу и задумчиво потягивала коктейль. — Чего грустим? — подсела к ней Барбелла. — О, привет, — девушка словно очнулась от своих мыслей. — О, ты, подруга, конкретно залипла, — покачала головой рыжеволосая. — Серёга что ли чем-то поделился? — Сестрёнка! Привет, — парень повалился на стул и хлопнул Барбеллу по плечу. — И тебе не хворать, Серый. Что оставил даму в одиночестве? — спросила рыжеволосая, указав на Эльвину. — Да хотел того музыкантишку уломать, чтобы он сыграл что-нибудь такое эдакое. Отказывается, подлец. Даже деньги не берёт, — с обидой произнёс наркоман. — Так что за дело необычайной важности? — спросила Эльвина. Было заметно, что девушка пришла на эту встречу только из-за долга дружбы. Душный бар, пропахший спиртом и дешёвыми сигаретами, ей уже порядком надоел. — Ну, что ты вот так сразу к делам? — запротестовал Серёга. — Нужно сначала расслабиться. Или тебе больше не нравится наша скромная дружная компания? — Именно! Скромная. Мне просто не хватает этой вот скромности, — подчеркнула Эльвина. — Я вижу, в ком-то проснулась скромняшка, — улыбнулась Барбелла. — Ладно, если вы, мадам, так устали от житейской суеты, то я сейчас же изложу суть дела, и вы будете свободны. Девушка кивнула и заказала ещё один коктейль. — А как же наше дружеское сломать несколько столиков и надоесть бармену? — умоляющим взглядом спросил наркоман Серёга. — У тебя же ещё есть я, — ответила Барбелла. — Я дружеским традициям не изменяю. — О, вот это человек! Это человечище! — Серёга попытался обнять рыжеволосую через весь столик. — Ты мне коктейль опрокинешь! — возмутилась Эльвина, в последний момент убирая со стола высокий запотевший бокал с разноцветной жидкостью, пахнущей фруктовым соком и каким-то элитным алкоголем. — Кстати о коктейльчиках, — мигом спохватился парень. — Сгоняю-ка я за пивасиком. Выпив по кружке душистого пенистого пива, компания была готова к разговору. — Как вы знаете, я уже несколько дней езжу к одной бабке на приём. Хорошая целительница, кстати. И у неё в этой маленькой деревушке, если эти три дома так можно назвать, живёт одна девушка с именем таким заковыристым. Помню только его конец — Сильфа, — Барбелла сделала паузу, чтобы отхлебнуть пива. — И что? Ты собрала нас здесь, чтобы обсуждать её замудрённое имя? — разозлилась Эльвина. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я терпеть не могу этот бар. Его владелец — мой бывший. — Да подожди ты, женщина, — успокоил Серёга. — Пусть она напьётся. — Так вот, у этой Сильфы есть крылья. Реальные настоящие крылья. Они у неё с рождения. И она такая скрытная. По лесам всяким гуляет, людей избегает. Меня в свой дом не пустила, — воодушевлённо продолжила Барбелла. — Я бы тоже тебя не пустила. Прёшь как танк, — сказала Эльвина, допивая коктейль. – Эх, почему в жизни так много несправедливости? Ненавижу этот бар, но тут такие вкусные коктейли. — И зачем ты нам всё это рассказала, Барбелла? — спросил Серёга, краем глаза посматривая на музыканта, который тихо и задумчиво что-то наигрывал. — Ау, тебе наркотики совсем мозги разъели? — рыжеволосая пощёлкала пальцами перед лицом парня. — Крылатая девушка. Как много ты встречал таких в своей жизни? — Ну, если продукт качественный попадается, то и не только крылатых встречаю, — подумав, ответил наркоман. Барбелла тяжело вздохнула и продолжила: — Я хочу втереться к ней в доверие и привезти в наш город. Мы же даже сможем на ней деньги зарабатывать! Только представьте, как ей заинтересуются врачи и подростки, повёрнутые на всякой мистике. — Идея, конечно, хорошая. Но этого будет очень сложно добиться. Она уже привыкла жить в своей деревеньке вдали от людей. Чтобы привлечь зрителей, нужно быть уверенной в себе и неотразимой. А она… Думаешь Сильфа спокойно отнесётся к такой резкой смене обстановки? В лесах она свободна, а в этих каменных джунглях быстро зачахнет, — сказала Эльвина, покручивая в руке пустой бокал. — А ты что скажешь, Серёга? — спросила Барбелла. — Ну, ты же знаешь, сестрёнка. Я готов на всё, если будет наркота, алкоголь и веселье, — парень залпом выпил остатки пива и пошёл снова докапываться до музыканта. — Чувствую, сегодня без драки не обойдётся, — вздохнув, сказала рыжеволосая, заметив, что суровый дядька с гитарой со жгучей ненавистью посмотрел на приближающегося парня. — Я не совсем одобряю эту идею с Сильфой, но всё же помогу тебе, — сказала Эльвина, отставив стакан. — У тебя есть план? — Наведаемся с тобой к ней завтра в гости, — кратко ответила Барбелла, наблюдая за происходящим на маленьком подобии сцены. — Но ты же сказала, что она никого не пускает в свой дом. — Ничего, прорвёмся. Ты у нас обаятельная. И тем более у неё дома теперь живёт раненый волчонок. Ты должна притвориться ветеринаром. — Но я же ничего не знаю о лечении! — забеспокоилась Эльвина. — У тебя впереди вся ночь. Достаточно времени, чтобы освоить азы. Всё, свободна, пока. А я пойду помогать нашему непутёвому другу, — быстро сказала Барбелла и пошла разнимать дерущихся парней. Эльвина тяжело и вымученно вздохнула, кинула печальный взгляд в сторону пустого бокала и вышла из ненавистного бара, где уже вовсю раздавались гневные ругательства и шум драки. Мелания-Сильфа проснулась от того, что волчонок забрался под одеяло и устроил там невыносимую возню. Девушка резко подняла одеяло, чтобы застать зверька врасплох. Волчонок замер, припал к кровати и уставился на Сильфу невинным взглядом. — Ах, ты, маленький разбойник, — рассмеялась девушка и нежно потрепала зверька за ухо. — Как же мне тебя назвать? Я смотрю, у кого-то лапка уже зажила. Неугомонный ты мой. Волчонок подпрыгнул и принялся кататься по кровати, издавая смешные непонятные звуки. — Придумала! Назову тебя Лупс. Ну, Лупс, хочешь кушать? — ласково спросила Мелания-Сильфа. Зверёк прекратил своё занятие и внимательно посмотрел на хозяйку. Девушка вытащила из холодильника кусок мяса и поднесла его к мордочке волчонка. Почувствовав аппетитный запах, Лупс попытался откусить хотя бы маленький кусочек от увесистого лакомства. — Неа, — Мелания отдёрнула руку. — На кровати ты есть не будешь. Лупс сделал обиженный вид, но, заметив, что мясо лежит на полу, радостно спикировал с кровати и накинулся на еду. — Вот, молодец, — похвалила зверька девушка. — Вырастешь и станешь большим свирепым волком, королём нашего леса. После завтрака Мелания-Сильфа и Лупс вышли на улицу. Погода была дивная. Ласковое солнышко и мягкая свежая трава обрадовали волчонка. Зверёк принялся носиться, временами спотыкаясь об свои же лапы. Тогда он падал, но не вставал, а продолжал катиться по земле. А Сильфа лежала на траве и смотрела на облака, которые стремились сложиться в какую-нибудь фигуру или существо. Лупсу надоело играться в одиночестве. Заметив хозяйку, волчонок разбежался и запрыгнул на неё. — Ой, Лупс, что ты делаешь? — вскрикнула от неожиданности Мелания-Сильфа. Зверёк упал на траву и притворился мёртвым. — Я. Сейчас. Кого-то. Защекочу!!! — девушка напала на волчонка, который начал радостно скулить. Но вдруг он замер и даже перестал реагировать на щекотку. Лупс уставился на что-то за спиной Мелании-Сильфы. — Кто там? — крылатая оглянулась. К дому подъехали две девушки на велосипедах. В одной Сильфа узнала Барбеллу. — Сильфа, привет! — радостно сказала рыжеволосая. Лупс недовольно зарычал на непрошенную гостью. — Привет, зверёк, как твоя лапка? — продолжала девушка, не замечая сердитого вида волчонка. — Ему уже лучше, — как можно более добродушно ответила Мелания. — Я имя придумала — Лупс. — Интересное имя, — Барбелла тут же забыла про волчонка. — Познакомься. Моя подруга — Эльвина. Она очень хотела с тобой встретиться. — Привет, ты Сильфа? — улыбнулась девушка, протягивая руку. — Мелания-Сильфа, — крылатая покосилась на руку, но трогать её не стала. Заметив, что с ней не собираются здороваться, Эльвина убрала руку за спину и скромно сказала: — Я ветеринар ещё, кстати. Барбелла как сказала про волчонка, так я сразу захотела его осмотреть. — Да ничего серьёзного, — отмахнулась Сильфа, поднимаясь с травы и беря на руки Лупса. — Целебная мазь бабушки Марьи — хорошая вещь. Носится теперь без передышки. — Так, а теперь к делу, — перебила Барбелла. — Мы тут решили показать тебе наш город. А то что ты всё время в своём лесу, надо же когда-нибудь и остальной мир смотреть. Мелания-Сильфа сразу стала грустной: — Но я уже привыкла к такой жизни. Мне и здесь хорошо, вдали от людей и всякой суеты. — Ой, суета это выдумки тех, кто не умеет по-настоящему ценить жизнь, — отмахнулась Барбелла. Крылатая отпустила вырывающегося волчонка на траву и сказала: — Да, мне интересно посмотреть, как вы живёте. Может и правда дед Казимир лишь выдумал эту городскую суету. Но вы посмотрите на меня. Я ведь урод для обычных людей. Мои крылья. Они будут пугать окружающих. — Не нужно считать себя уродом только из-за того, что ты не такая, — вступилась Эльвина. — Твои крылья прекрасны. И я думаю, что люди в городе уже давно ко всему привыкли. Крылатая девушка их не особо удивит. Покажи нам, как ты летаешь.  — Хорошо. Только присмотрите за Лупсом. Пусть он не убегает далеко. Мелания-Сильфа игриво посмотрела на гостей и взлетела. Сразу резко и высоко. Стремительный поток воздуха сбил дыхание. В ушах гудело от ветра, а глаза начинали слезиться. Барбелла и Эльвина пытались всмотреться в ту тёмную точку высоко в небе, которой стала Сильфа. А девушка забыла обо всём. Полёты всегда так действовали на Меланию. Она стремительно носилась наверху, задевая крыльями облака. Сильфа посмотрела вниз. Отсюда, с безумной высоты, Барбелла и Эльвина казались ничтожными бактериями на поверхности Земли. Но как бы Мелания-Сильфа ни любила полёты, интерес к неизведанному взял своё. Девушка решила, что отправится в город. А если крылья будут мешать, можно попытаться избавиться от них. Мелания-Сильфа так же стремительно приземлилась, напугав Лупса. И если Барбелла продолжала так же безразлично смотреть на крылатую, то Эльвина была глубоко впечатлена. — Это так необыкновенно! Такая свобода! — почти кричала от нахлынувших эмоций девушка. — Если будешь крепко за меня держаться, я смогу поднять тебя в воздух. Только не очень высоко, — предложила Мелания-Сильфа. — С радостью! — крикнула Эльвина, скидывая портфель на Барбеллу. — Ой, давайте там только быстро, — проворчала рыжеволосая. — Мы мигом вернёмся, — пообещала Эльвина, хватаясь за крылатую. — Ты тут за Лупсом не забывай смотреть. Поднявшись на достаточную, но безопасную высоту, Мелания-Сильфа замерла. — Как же красиво! — восхищалась Эльвина. — Тебе не тяжело так зависать в воздухе? — Нет. У меня очень сильные крылья. Эльвина, я тут подумала и решила. Я согласна поехать с вами в город. А если мне не понравится, то я просто улечу домой, — сказала Сильфа. — Это прекрасно. Тебе понравится наш город, обещаю. Спускаемся! Только давай быстро, — попросила Эльвина. — Ну, держись, — улыбнулась Мелания и ринулась вниз. — Барбелла!!! Зря ты не хочешь полетать. Это самое прекрасное, что я испытала за всю свою жизнь. И ещё Мелания-Сильфа согласилась поехать с нами в город. — О, вот это хорошая новость. Давайте не будем медлить и отправимся прямо сейчас, — воодушевилась Барбелла. — Подождите, — остановила рыжеволосую Сильфа. — Мне нужно взять кое-какие вещи и отдать Лупса бабушке Марье. Барбелла вздохнула и мысленно позлилась: — Ладно, давай только быстрей. — Ждите меня на улице. Я только к Марье заскочу, — Мелания подхватила волчонка и убежала. Бабушка Марья сидела за столом и завязывала разную траву в пучки. Неожиданное появление крылатой даже напугало старушку. — Бабушка Марья! Мне нужна ваша помощь, — громко затараторила Сильфа. — Возьмите себе Лупса, пожалуйста. Я в город уезжаю с Барбеллой и Эльвиной. — Ох, помедленнее, Мелания, — попросила бабушка, откладывая траву. Сильфа вздохнула и начала заново: — Я сейчас уезжаю в город с Барбеллой и её подругой Эльвиной. Я не знаю, когда теперь вернусь домой. Возьмите себе, пожалуйста, волчонка. Я назвала его Лупс. — Они уговорили тебя поехать в город? — с оттенком грусти переспросила Марья. — Да я и сама хочу посмотреть мир. А то лес да озеро, лес да озеро. Скукотища, — ответила Мелания-Сильфа. Бабушка тяжко вздохнула: — Я не буду тебя отговаривать. Это твоё решение. Но я думаю, что тебе будет тяжело в этом городе. Сначала да, он завлечёт своей многогранностью, но потом жизнь может стать невыносимой. Тот, кто столько времени провёл на свободе наедине с собой и природой, в городе будет чувствовать себя как в клетке. Но ты умная девочка. Сможешь найти выход из этой каменной тюрьмы. Ты главное возвращайся когда-нибудь. Мы с Лупсом будем тебя ждать. — Я вернусь в любом случае, — сказала Сильфа, погладив волчонка. — Казимир уехал торговать, да? Марья кивнула и посмотрела на Лупса, который тоже стал грустным, почувствовав, что хозяйка собирается куда-то далеко. — Эй, Лупс, не грусти, — приободрила его Мелания. — Бабушка Марья очень хорошая. С ней тебе будет весело. А я когда-нибудь обязательно приеду, чтобы посмотреть на тебя. Может быть к тому времени ты уже станешь взрослым волком. Марья, передашь моё прощание Казимиру. Он хоть и жадный, но хороший человек. — Передам, Сильфа. Обязательно передам. А ты береги себя, — старушка дотронулась до руки девушки, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Не хотелось отпускать Меланию-Сильфу. Город таит в себе множество опасностей для таких существ как она. И даже крылья тут не причём. Город груб и грязен для девушки. А она привыкла к свободе и чистоте природы. — А теперь пойдём за вещами, — сказала Мелания девушкам. — Заходите, будьте как дома. Сейчас Сильфа даже не думала о своих традициях и привычках. А раньше пустить кого-то чужого к себе в дом было ужасным страхом. — У тебя такой интересный дом! — изумилась Эльвина, изучая необычную обстановку. — А какая тут царит атмосфера. Я как будто попала в музей. Но не вычурный с сердитыми предупреждающими вывесками, а в такой домашний. Вместо старинных экспонатов картины на полу и засохшие цветы на рояле. — Тут почти всё от родителей осталось. Я, можно сказать, ничего тут и не меняла. Так только добавила несколько своих штрихов, — пояснила Мелания-Сильфа, собирая нужные вещи. Когда со сборами было покончено, девушки выдвинулись в путь. Сильфа решила, что будет лететь на небольшой высоте над девушками. Ориентируясь по их велосипедам, она не заблудится и не собьётся. Последний раз оглядев дом, самое любимое место на Земле, Мелания плотно закрыла дверь и отдала ключ бабушке Марье. Ночью город всегда кажется спокойнее. Конечно, иногда бывает так, что пройдётся какая-нибудь весёлая толпа, громко разговаривая, смеясь или даже распевая песни, и заставит нахмуриться бабушек и дедушек, сидящих в задумчивости в темноте и снова мучимых бессонницей. Или собака, мирно дремлющая в ногах на кровати и чутко охраняющая хозяина, услышит ночных балагуров и вскинет голову, готовая атаковать нарушителей спокойствия. Недовольно пошевелившийся хозяин добавит беспокойства верному сторожу, заставив его спуститься с кровати и обойти дом. Но потом всё снова затихнет. Девушки решили, что сегодня Мелания-Сильфа пойдёт ночевать к Барбелле, которая жила на окраине города. Вот стали виднеться высокие здания, неоновые вывески и большие фонари. Сильфа спустилась и сложила крылья за спиной. Но это не особо помогло. Водители в проезжавших машинах замедляли ход и опускали окна, чтобы получше рассмотреть странную девушку. Но они не пялились на неё слишком долго. Иногда даже просто оглядывались, чтобы только убедиться, что им это не привиделось. Мелания старалась ни на кого не обращать внимание. Девушка шла босиком, а её чёрный балахон слегка развевался на прохладном вечернем ветерке. Асфальт, за день накалившийся на солнце, согревал ноги. Сильфа привыкла почти не носить обувь. Ведь именно голая кожа помогала прочувствовать всю силу великой Природы. Какой-то парень, натянувший капюшон так, что даже не было видно глаз, случайно толкнул Меланию, не заметив её на своём пути. Девушка инстинктивно дёрнула крылом, задев парня мягкими перьями по плечу. Незнакомец резко поднял голову, встретившись взглядом с Сильфой. Мелания опустила глаза и, сложив крылья, быстрее пошла дальше. А парень так и остался стоять в полном удивлении, провожая взглядом девушку. Даже капюшон сполз, обнажив лысую гладкую голову с замысловатой татуировкой. — Вот мы и пришли, — остановилась Барбелла перед серой девятиэтажкой. — Увидимся завтра, Эльвина. В то же время в том клубе, где собирается много подростков. — А Серёга с нами пойдёт? Он же не любит это заведение. Да и подростки его ужасно раздражают, — остановила их Эльвина. — Я знаю. Он не только твой друг, но и мой, — недовольно проговорила Барбелла. — Он пойдёт из-за Мелании. Вскоре Сильфа оказалась в душном грязном подъезде. Барбелла жила на девятом этаже. Пока девушки ждали лифт, Мелания рассматривала потемневшие стены и железные двери в тягучей мерзкой полутьме. Где-то в мрачном пыльном углу покашливал бомж. Испуганная кошка, свирепо мяукнув, кинулась в подвал. Подъехал лифт, двери с протяжным скрипом открылись, обнажив исписанные нецензурными словами деревянные стены. И всё та же начинавшая надоедать полутьма. Лишь на потолке лифта виднелась слабая лампочка, прикрытая толстым заляпанным стеклом. Двери закрылись и лифт, издав заунывный гул двигающихся тросов, резко дёрнулся и поехал наверх. Всё это постепенно начинало действовать на Меланию-Сильфу, привыкшую к бесконечным просторам. — Ну, вот и моя квартира. Будь как дома, как говорится, — усмехнувшись, сказала Барбелла, открывая тяжёлую железную дверь, краска на которой местами содралась, обнажив ржавый металл. Трёхкомнатная квартира не радовала своей обстановкой. Пахло дешёвыми сигаретами и коньяком. Если замолчать, то можно услышать, что жужжат мухи и где-то под трубами в ванной скребутся не то мыши, не то тараканы. Барбелла включила в зале свет и задёрнула тяжёлые потемневшие от пыли красные шторы. — Присаживайся, — скомандовала рыжеволосая, указав на небольшой диван со старыми следами от разной еды и напитков. Мелания-Сильфа села только ради приличия. Тёмная обивка, местами даже прожжённая, была неприятной и липкой, настойчиво пахла спиртом, смешанным с чем-то ещё довольно противным. Не смотря на это всё, ветхие запылившиеся полки были заставлены хрустальной посудой, к которой никто не притрагивался наверно уже лет десять. В центре комнаты стоял большой телевизор, современная навороченная модель. Пол был покрыт паркетом. Но вот его состояние оставляло желать лучшего. — Будешь спать на этом диване. Я покажу, как он раскладывается, и принесу одеяло и подушку. Воду знаешь, как включать? — Где включать? — удивилась Сильфа, никогда раньше не слышавшая подобную фразу. Барбелла вздохнула, схватила девушку за руку и потащила в ванну. — Это туалет. Вот так он сдёргивается, когда закончишь свои дела. А это ванна. Вот кран. Поворачиваешь красную — идёт горячая вода, синюю — холодная. Как включишь, дай воде немного пробежать, а то ржавая будет. Тут разберёшься — мыло, шампунь. Ничего лишнего не трогать, если что-то сломаешь…, — рыжеволосая посмотрела на девушку, отчаянно пытавшуюся понять, как здесь всё устроено. – Ай, не важно. Разбирайся. Разрешаю тебе ходить по всему дому. Но! Ко мне в спальню не заходить, не шуметь, в шкафы и тумбочки не заглядывать. Всё уяснила? Мелания-Сильфа молча кивнула. — Вот и отлично, иди в зал, я принесу тебе постельное бельё. Вскоре Барбелла ушла спать, оставив Сильфу в одиночестве и раздумьях. Странная обстановка, совершенно чужой человек в соседней комнате. Все эти неприятные резкие запахи. Повсюду пыль и грязь. Но пыль здесь совершенно не такая, как в доме Мелании. Там она отдаёт старостью, прошлыми идеями и воспоминаниями, а тут лишь запустение. Вся обстановка комнаты была такой же как душа Барбеллы — мерзкая и запущенная. Мелания-Сильфа вздохнула, вспомнив, что сама согласилась на это, и легла, накрывшись тяжёлым одеялом, набивка которого давно превратилась в отдельные комки. Без света эта комната выглядела ещё хуже. Темнота как бы сдавливала и окутывала, словно отвратительный кокон, не давала даже свободно дышать. Сильфа больше не смогла терпеть. Девушка подошла к окну и обнаружила дверь. За стеклянной дверью оказался балкон. Мелания-Сильфа вышла и осмотрела город. Был примерно первый час ночи. Отсюда открывался вид на дорогу. Сейчас она не так заполнена, как вечером. Сильфу удивило то, что абсолютная тишина здесь всё никак не наступала. В деревне в это время было уже так тихо, что с лёгкостью можно было услышать как пробирается по траве мышь. А в лесу была такая благодать. Журчание ручья слышалось даже с близлежащего поля. Сейчас город казался таким маленьким. Самый интересный факт в том, что ночью всё пространство становится меньше и ближе. А если стоять на балконе девятого этажа, то город внизу кажется всего лишь небольшим скоплением света. Ведь он везде: в окнах, фонарях, машинах. — Кто же может не спать в такое позднее время? — тихонько спросила Мелания-Сильфа у незримого собеседника. Заглянув в комнату, из которой опять пахнуло всё той же палитрой неприятных запахов, Сильфа решила не спать сегодня. Лучше оставаться тут на балконе и просто стоять и наблюдать, как город будет постепенно пробуждаться. В пятиэтажном доме, что напротив, лишь в одном окне на втором этаже горел свет. С балкона заметно, что шторка не до конца закрывает его, и даже виднеется чей-то сгорбленный силуэт. Любопытство охватило Меланию-Сильфу. Девушка зачем-то оглянулась по сторонам и взлетела. Зависнув на сильных крыльях, она осторожно заглянула в окно. Силуэтом оказалась девушка лет семнадцати. Она держала на коленях подушку и непрерывно смотрела на странное устройство, похожее на большую открытую книжку, но только с экраном и кнопками. И именно по этим кнопкам девушка отчаянно била пальцами, изредка поглядывая на экран, на котором складывались буквы. Немного понаблюдав за девушкой, Сильфа вернулась на свой балкон и уселась на стул. Спать не хотелось совершенно. Да и как можно заснуть, если вокруг столько разных огней, манящих Меланию к себе. Но крылатая решила больше не летать сегодня. Воздух достаточно холодный. А низко летать девушка не решалась, опасаясь реакции горожан. Наступило то время, когда даже в городе наблюдается сонное спокойствие и умиротворение. Шум изредка проезжающих машин отчётливо слышен и разносится на большое расстояние. Девушка, стучащая по клавишам, уже давно погасила свет. И, несмотря на жгучее желание подлететь и посмотреть, как она спит, Сильфа даже не сдвинулась с места, отогнав навязчивые мысли. Предутренний холодок заставил Меланию-Сильфу вернуться в комнату и взять одеяло. Девушку удивляло то, что не чувствуется ни малейшей сонливости или усталости. Новая обстановка и ожидание чего-то, каких-то кардинальных перемен действовали отрезвляюще. Небо на востоке начинало светлеть. По небу протянулись розоватые перистые облачка. Звёзды постепенно исчезали, а луна потеряла свою яркость и вскоре скрылась за мохнатым облачком. — Наверно будет дождь, — тихонько сказала Мелания-Сильфа, изучая косматые тучки, стремившиеся соединиться в одну большую и захватить эти перистые облачка, похожие на крылья. Тучкам будто бы не нравилось, что облачка позволили себе такую смелость быть нежными лёгкими и красивыми. Небо представлялось Сильфе холстом, и здесь кто-то талантливый и огромный лёгкими взмахами кисти набросал картину, которая напоминала рисунки Мелании. Или же кто-то рассеянный и неуклюжий задел стакан и разлил молоко, которое растеклось по голубому куполу неба, закрывая звёзды. Город начал просыпаться и двигаться. Вернулась та обыденная суета и разнообразный шум. Всё чаще хлопали тяжёлые железные двери. Вышел дворник и, покашливая, принялся мести улицу облезлой метлой. И вот первые солнечные лучи осветили город, игриво поблёскивая на оконных стёклах. Бодрый утренний воздух приятно освежал лёгкие. Всё было прекрасно. Мелания-Сильфа скинула тяжёлое одеяло и взлетела. — Смогу достичь солнца я, крыльев не опалив! — крикнула девушка изо всех сил. Долго летать Мелании-Сильфе не пришлось. На балкон вышла Барбелла и лениво закурила. Её не волновало, что Сильфы нет дома. Рыжеволосая даже уже и забыла про свою крылатую гостью. Мелания-Сильфа мягко приземлилась на балкон и радостно крикнула: — Доброе утро! — Что ты так пугаешь то? — недовольно дёрнулась Барбелла. — Для кого-то оно может быть и доброе, но уж точно не для меня. Рыжеволосая раздражённо сделала последнюю затяжку и скинула сигарету с балкона. — Я заказала пиццу. Скоро её доставят, — сказала девушка и вернулась в комнату. Мелания-Сильфа вздохнула, посмотрела на солнце и решила, что никто не сможет испортить ей настроение сегодня. Улыбнувшись сама себе, девушка пошла умываться. — Эльвина всё рвётся показать тебе город. Не понимаю, на что здесь можно смотреть. В общем, если ты хочешь, я позвоню ей, и она устроит тебе экскурсию. Я с вами не пойду, мне и здесь хорошо, — пробормотала Барбелла во время завтрака. — Конечно, я хочу! — воодушевилась Мелания-Сильфа, понимая, что у неё есть прекрасная возможность вырваться из этой ненавистной квартиры подальше от зануды Барбеллы. К десяти часам утра Эльвина зашла за крылатой. — Вот и как вы будете ходить днём по городу? — нехотя спросила Барбелла, делая вид, что ей небезразлично. — Может обрезать эти крылья? Люди будут пялиться. — Ой, тебе то что до этого? — рассердилась на подругу Эльвина. — Ты же с нами не идёшь. Вот и сиди себе спокойно дома и жди ночь, а мы тут тухнуть не собираемся. Куда ты хочешь пойти, Сильфа? — Я не знаю, — растерялась девушка. — Я не привыкла к такому. Решай сама. Но я хотела бы увидеть твой дом. — Дом как дом. Ничего необычного, — отмахнулась Эльвина. — Тогда мы пойдём в парк. — Идите! Пугайте детишек, — противным голосом крикнула им вслед Барбелла. — Она всегда такая? — уже на улице спросила Мелания-Сильфа. — У неё ежедневная утренняя хандра. К ночи или после нескольких бокалов водки это проходит, — ответила Эльвина. — Я не хочу тебя обидеть. Но почему ты дружишь с ней? — удивлённо спросила крылатая. — По моему мнению, она очень грубая и невоспитанная. — Да я и сама не знаю, почему называю её своей подругой, — пожала плечами Эльвина. — Может быть, потому что кроме неё и Серёги со мной никто не общается. Я не думала как-то об этом. Таков наш мир, Сильфа, человеку нужен тот, с кем можно ходить в клуб и пить. Это тебе не леса и поля твоей деревни. — Но зачем вы пьёте? — продолжала удивляться Мелания-Сильфа. — Как понять, зачем? Все пьют, и мы пьём, — Эльвина дёрнула бровью в недоумении. — Развлечение взрослых. Да даже и дети сейчас пьют. А кто не пьёт? — Я не пью, — тихо сказала крылатая. — А ты когда-нибудь пробовала? — Нет, — Сильфа уверенно покачала головой, вспоминая жизнь в деревне. — Так не годится, — Эльвина осуждающе посмотрела на девушку. — Мы это исправим. И вообще, если хочешь влиться и почувствовать нашу городскую жизнь, избавься от этой своей одухотворённости и витания в облаках. Таких как ты здесь никто не поймёт. — Но как мне от этого избавиться? — безнадёжно спросила Мелания-Сильфа. — Я не знаю, — задумчиво протянула Эльвина. — Может, всё дело в крыльях? Пока ты умеешь летать, ты будешь стремиться к небу. Таков твой способ сбежать от реальности. — Но, подожди, — остановила её Сильфа. — Скажи, зачем сбегать от реальности? Она же прекрасна. — Прекрасна? — с язвительной насмешкой переспросила Эльвина. — Ты реально считаешь, что реальность прекрасна? Девушка залилась громким раздражающим смехом. — Я не права? — Мелания-Сильфа находилась в полной растерянности. Эльвина приобняла девушку за плечи и сказала: — Посмотри по сторонам. Девушки почти подошли к парку, огороженному высоким железным забором, который в некоторых местах покрывала ржавчина. Тяжёлые ворота пронзительно скрипели, когда кто-то открывал их. Столько скорби было в этом мучительном звуке. На секунду Мелании-Сильфе даже показалось, что они стоят у входа на кладбище, а не в парк. Чуть поодаль, прислонившись к забору, сжавшись и сгорбившись, сидел старик. Одежда его была до невозможности грязной, а седые редкие волосы скрывала чёрная дырявая шапка. В дрожащих руках, покрытых ушибами, царапинами и какими-то чёрными пятнами, он держал картонку, на которой углём нацарапаны слова: «Люди добрые, помогите. Моей семье совершенно не на что жить. Я потерял уже двух детей, и сейчас моя жена снова беременна. Она очень тяжело переносит беременность. Помогите!». Пробегавшая мимо собака остановилась и села рядом со стариком. И тут вблизи Сильфа смогла её разглядеть — жертва блох, лишая и голода. У бедного животного даже не было половины хвоста, лишь какой-то жалкий обрубок вместо него. Сломанная когда-то лапа сейчас неправильно срослась и ужасно мешала при ходьбе. По собаке было видно, что недавно она родила щенят. Животное сидело напротив старика и внимательно на него смотрело. Старик не выдержал, вытащил из кармана корочку хлеба и отдал собаке. Это последнее, что он оставлял себе на обед. Животное схватило корочку, в знак благодарности вильнуло обрубком хвоста, и побежало прочь, унося в зубах хлеб. К парку приблизились двадцатипятилетняя девушка и её маленькая дочь лет десяти. — Мама, а почему этот дядя здесь сидит? — спросила девочка. — У него нет дома и денег, и поэтому он просит деньги у других. — А почему у него нет денег? — Потому что он глупый человек. Плохо учился в школе, и вот стал таким, — бегло объяснила мать, усердно переписываясь с кем-то по телефону. — А что у него написано? — не унималась девочка. — Где написано? — мать оторвала глаза от телефона. – А, у него жена есть. Ребёнка ждёт. Плохо себя чувствует. И ему нужны деньги для беременной жены. А зачем тогда детей делать, если прокормить их не можешь? — А мы можем дать ему денег? — спросила дочь. — Мне жалко его и жену с ребёночком. — Нет, мы не дадим ему денег. Таких людей жалеть нельзя, — рассердилась мать, злобно наблюдая за стариком, глаза которого заблестели от подступивших слёз. Мать и дочь ушли в парк. А старик сидел и плакал, вспоминая своё прошлое. Когда ему было тринадцать, его родители погибли в автокатастрофе. Детский дом, в который он был отправлен, вскоре закрыли. Мальчик оказался на улице совсем один. Группа бомжей приютила его в своём подвале, и там, по исполнении восемнадцати лет, он встретил свою любовь — единственное, что помогало ему жить. Его жена постоянно подвергалась насилию, а он ничего не мог с этим поделать. Местная группа бандитов не давала спокойно жить таким как он. И все эти дети были не его, но каждый раз он утешал свою жену и говорил, что если ребёнок родится, он будет воспитывать его как своего. Да и не старик он на самом деле, ему всего лишь двадцать семь лет. — Теперь ты понимаешь, как прекрасна наша реальность? — усмехнувшись, спросила Эльвина. — Давай лучше не пойдём в парк, — тихонько сказала Сильфа, замечая на себе удивлённые взгляды окружающих. — Твоё право, — вздохнула Эльвина. — А куда тогда пойдём? — Туда, где нет людей. — Не хочу тебя огорчать, но здесь везде есть люди. Это же город. — Но я чувствую, что не вписываюсь сюда, — в полном отчаянье воскликнула Мелания-Сильфа. — Ты говорила, что я должна отказаться от своей одухотворённости, но я не могу. Ведь у меня есть крылья. Они лишили меня выбора, лишили свободы. Эльвина удивлённо посмотрела на девушку, но промолчала. — Я хочу отказаться от своих крыльев. Как их отрезать? — разошлась Мелания-Сильфа. -Но, может не стоит принимать решение так сразу? — спросила Эльвина, с опаской глядя на девушку. — Потеряв свои крылья однажды, ты больше их не вернёшь. — Я уже решила, — резко ответила Сильфа, даже не слушая Эльвину. — Давай сделаем это сейчас! — Подожди! — напугалась девушка. — Давай подождём хотя бы до ночи. Вдруг ты ещё передумаешь. Да и к тому же Серёга очень хочет посмотреть на твои крылья. А вот после можешь делать с ними всё, что угодно. Это, конечно, твой выбор, но я бы не советовала. Ведь это часть тебя. — Эта часть делает меня уродиной. Из-за неё меня никто не понимает и не принимает. А это самое ужасное — быть отвергнутой, — чуть ли не плача, возразила Сильфа. Девушки вернулись домой к Барбелле, стараясь держаться тихих переулков, где почти нет людей. Так захотела Мелания-Сильфа. Она даже начала стесняться своих крыльев, сейчас они казались ей невыносимо тяжёлыми и совершенно лишними. — Ну, как погуляли? — с издёвкой спросила Барбелла, открывая дверь. — Сильфа решила отрезать крылья, — сразу с порога сказала Эльвина. — Что значит отрезать?! — начала возмущаться Барбелла. — А как же Серёга? Ты могла бы стать изюминкой неформальных клубов. Подростки тащатся от таких, как ты. Мы можем сделать из тебя тёмного ангела, Смерть. Да есть множество вариантов! А ты… Рыжеволосая раздражённо махнула рукой и отвернулась, всем своим видом показывая обиду. — Теперь мне всё понятно, — подытожила Мелания-Сильфа. — Таков был твой изначальный план. Ты просто с помощью меня хотела добиться своей популярности. Ведь это именно ты нашла меня такую. А что я? Просто повелась на твои уговоры. Из-за твоих слов меня заинтересовал город. Я думала, здесь всё по-другому. Но Эльвина открыла мне глаза на правду. — Ты сдала меня! — разъярённо крикнула Барбелла. — Нет! — в страхе попятилась Эльвина. — Она увидела всё сама. Про тебя я ей вообще ничего не говорила. — Я улетаю, — сказала Мелания-Сильфа и пошла собирать вещи. Барббелла просто сурово посмотрела на свою подругу, и Эльвина сразу поняла, что ей придётся всё исправлять. Сильфа кидала немногочисленные вещи в сумку, сердито подёргивая крыльями. Эльвина тихонько подошла и положила ей руку на плечо. — Может, всё же останешься? — с надеждой спросила девушка. – Да, Барбелла очень корыстная. И временами даже я её ненавижу, но это не повод отказываться от чего-то. Ты должна сходить с нами в клуб. Ты же хочешь до конца узнать городскую жизнь? — Да? А я думаю, что я уже достаточно узнала, — Мелания-Сильфа дёрнула плечом, пытаясь сбросить руку девушки. — Ну, Мелания, — взмолилась Эльвина. — Я угощу тебя очень вкусным коктейлем. У нас в городе не всё так плохо. Увидишь дивный мир подростков. Будет весело. Ну, пойдём, Сильфа. А потом можешь делать всё, что захочешь. Хоть домой лети, хоть крылья отрезай. Мелания-Сильфа замедлилась и в согласии сложила крылья. — Хорошо, уговорила, — улыбнулась девушка, посмотрев на Эльвину. — Я схожу с вами в клуб. Барбелла победно хмыкнула и, сложив руки на груди, ушла в спальню. Под вечер погода испортилась. Небо затянуло серыми тучами, которые полностью закрыли солнце, не пропуская его лучи в город. Сначала дул сильный ветер. Но постепенно наступило затишье, которое обычно бывает перед дождём. Казалось, что всё находится в каком-то тягучем ожидании чего-то. И дождалось. Вдалеке грянул гром. Молнии стали сверкать чаще. И, наконец, гроза ворвалась в город. Мелания-Сильфа стояла на балконе, ожидая, когда соберутся Барбелла и Эльвина. Заметив особо яркую молнию, которая на мгновение почти коснулась земли, крылатая вспомнила свой первый и последний полёт во время такой же грозы. Тогда девушка совершенно не думала, что это может быть так опасно. Тем более она взлетела слишком высоко, в надежде обнаружить источник такого неистового громыхания. Но оно оглушило её, а молния, в добавок, ослепила. Сильфа потеряла равновесие. Сильный ветер, несущий огромные капли дождя, подбил крылья. Девушка потеряла управление и начала стремительно падать. Она приземлилась прямо на дерево и потом скатилась по ветвям на землю. Тогда на теле осталось много царапин, и было потеряно много перьев. Но бабушке Марье удалось подлечить Меланию-Сильфу. Не обошлось, конечно же, и без суровых порицаний. Отныне крылатая не летает в грозу. Хотя, услышав даже отдалённые раскаты грома, девушкой одолевает нестерпимое желание рвануть навстречу надвигающейся буре и со всем своим мужеством встретить её лицом к лицу. Вот и сейчас крылья Мелании нетерпеливо подёргивались. — Сильфа! — сердитый возглас Барбеллы из глубины комнаты перебил все мысли крылатой. — Уже иду, — крикнула в ответ Мелания-Сильфа, и напоследок кинув взгляд на тёмную зловещую тучу, накрывшую город, вернулась в дом. — Ты чего там зависла? Серёга уже ждёт нас в клубе, — нетерпеливо пробормотала Барбелла, обуваясь. — Там будет буря, — предупредила крылатая, с недоверием глядя на лёгкие босоножки рыжеволосой. — И что? — усмехнулась Барбелла. — Боишься крылышки промочить? — Эй, успокойся, — Эльвина толкнула подругу в бок. — Второй раз я не буду её уговаривать. — Всё-всё! Я спокоен, как удав, — примирительно вскинула руки Барбелла. — Выдвигаемся. — Думаю, стоит взять зонтик, — предусмотрительно сказала Эльвина. — Так уж и быть, — вздохнув и закатив глаза, рыжеволосая полезла в шкаф. А к этому времени на улице разыгрался настоящий ливень. Вода текла огромными реками, перенося окурки и прочий мусор. Барбелла с каждым проделанным шагом бранилась ещё больше. Некачественно сделанные босоножки расклеились от воды. Девушке пришлось босиком шлёпать по лужам. — Думаешь, в такую погоду в этом клубе будет кто-то помимо нас? — спросила Эльвина, пытаясь перекричать шум стихии. — По крайней мере, там Серёга, — крикнула в ответ Барбелла. Одна Мелания-Сильфа наслаждалась ливнем. Сделав из крыльев своеобразный зонтик, девушка гордо шла вперёд и довольно улыбалась. Намокли только низ длинного чёрного платья и ноги в ботинках на высокой платформе. Сейчас Сильфа даже слегка жалела о том, что ей придётся избавиться от крыльев. Но удивлённые взгляды встречных людей всё же рассеяли все сомнения. Сегодня ночью она лишится крыльев. Причём окончательно и бесповоротно, чтобы не было соблазна их вернуть. В клубе царила приятная полутьма, создающая своеобразную атмосферу. Народу, как и предполагала Эльвина, было немного. — А вот и мой старый друг! — Барбелла раскинула руки для объятий. Высокий парень тут же заключил девушку в медвежью хватку. — Тебя обнимать не буду, — сказал Серёга Эльвине. — Боюсь поломать ваше хрупкое тощее тельце. Подруга Барбеллы обиженно хмыкнула и стала присматривать столик. — Познакомься, Серёга, это та самая Мелания-Сильфа, — указала рыжеволосая на девушку, которая чувствовала себя здесь до безумия неуютно. Парень не произнёс ни звука, лишь одобрительно покачал головой. — Раскинь крылья, — приказала Барбелла, заметив, что её друг недостаточно впечатлён. Мелания обеспокоенно оглянулась по сторонам, вздохнула, и выполнила просьбу. — Ого, так они настоящие! — очнулся Серёга. — А ты думал, я шучу? — посмеялась Барбелла. — Располагайтесь тут, я пошла закажу напитки. — Я Серёга, — протянул руку парень. Крылатая настороженно посмотрела на многочисленные следы от уколов, но всё же протянула руку в ответ. — А ты? Напомни своё имя… — Мелания-Сильфа. Можно просто Сильфа. — Хм, ну что ж, Сильфа. Красивые крылья. Они у тебя с рождения? — Да. Но сегодня я навсегда с ними распрощаюсь, — уверенно сказала Мелания. — Почему?! — удивился наркоман Серёга. — Хочу, чтобы люди вашего города меня приняли. Видишь, как все на меня смотрят. — Но ты бы могла зарабатывать деньги с помощью крыльев, — чуть ли не давясь словами от удивления и лёгкого негодования, сказал парень. — Мне все так говорят, — вздохнула Мелания-Сильфа. — Но я не этого хочу. — Печально. Было заметно, что Серёга сильно расстроился, когда понял, что не сможет осуществить такую великолепную авантюру. — Ты обещала мне коктейли, — напомнила крылатая Эльвине. — Ах, да, идём за мной, — девушка очнулась от какой-то глубочайшей задумчивости. — То есть как она хочет избавиться от крыльев?! — взволнованно спросил Серёга у Барбеллы, наслаждавшейся виски со льдом. — А не знаю. Вот так, просто. Хочет их обрезать, — девушка с громким стуком поставила пустой стакан на барную стойку. — Повторите мне, пожалуйста. Молодой бармен кокетливо улыбнулся в ответ и потянулся за бутылкой. — А что будем делать мы? — не унимался наркоман. — Нам надо её как-то остановить! — Как ты её остановишь? — устало спросила Барбелла. — Она упряма как осёл. А знаешь, пусть она делает всё, что хочет. Зачем я вообще её сюда привезла. Жила бы она в своём лесу и дальше. Мучайся теперь с ней. — Предлагаю забыть о ней и выпить по кружке пива, — смирился парень. — Полностью поддерживаю, — довольно улыбнулась Барбелла. — Пусть Эльвина с ней нянчится, если так надо. Последние посетители покидали бар. Они были слишком пьяны, чтобы замечать Меланию-Сильфу, а уж тем более удивляться её крыльям. Бармен во всю заигрывал с Барбеллой, и не замечал ничего вокруг. А Сильфа и Эльвина, напившись коктейля, сидели за столиком в углу. — Что ты теперь намереваешься делать? — спросила Эльвина. — Я всё решила. Крылья мне не нужны. Я хочу быть нормальной, хочу жить как все нормальные люди, а не ловить то и дело на себе взгляды, полные удивления и даже иногда страха и отвращения, — без сомнений ответила Мелания-Сильфа. — А мне их жалко, — вздохнула Эльвина. — Они ведь красивые. Могут доставить тебя куда угодно. Могут согреть и укрыть от непогоды. — Ты меня не переубедишь, — перебила девушку крылатая. — Тогда пойдём на задний двор. А сейчас выпей это сильное обезболивающее, — Эльвина резко встала и, даже не посмотрев на своих друзей, потянула Сильфу к двери, на ходу вручая девушке таблетку. Мокрый асфальт поблёскивал от света уличных фонарей. Дождь наконец-то закончился. От него остались лишь лужи и настойчивый запах свежести, который проникал во все щели и намертво въедался в одежду и волосы. — Не передумала? — последний раз поинтересовалась Эльвина. Мелания-Сильфа глупо подняла глаза и затуманенным от обезболивающего взглядом посмотрела на девушку: — Нет. Эльвина вздохнула и достала нож. Её хобби было коллекционирование необычных ножей. Без своих так называемых любимчиков девушка не могла даже выйти в магазин за хлебом. Была ли тому причиной паранойя и постоянная мания преследования никто точно не может сказать. Сама Эльвина говорила, что так чувствует себя в безопасности и в любой момент может похвастаться необычным ножиком. — Ого, красивый, — подметила Мелания-Сильфа. — Мой самый любимый из коллекции тайских ножей, — улыбнулась Эльвина. — Если хочешь, могу как-нибудь показать тебе другие коллекции. У меня их много. Из разных стран, разных размеров и даже расцветки. Девушка дала крылатой оружие, чтобы она рассмотрела его поближе. На рукоятке из слоновой кости были вырезаны различные представители флоры и фауны Тайланда. Нож был далеко не новый. Позолота местами стёрлась, а на лезвии даже виднелись небольшие царапинки и потёртости. — Откуда он у тебя? — спросила Сильфа. — Друг из Тайланда завещал, — грустно ответила Эльвина. — Он сам его сделал когда-то. Этот нож столько всего натерпелся. — Сожалею, — печально покачала головой Мелания. — Прости, но что случилось с твоим другом? — Он работал спасателем. Как-то большая акула напала на людей. Он спас их всех, но потерял ногу и очень много крови. Врачи так и не смогли его спасти. Перед самой смертью он отдал мне этот нож — единственное его оружие против акулы на тот момент. Тогда оно ещё было в крови. — Он убил акулу только этим ножом?! — удивилась Мелания-Сильфа. — Не совсем. Он её ранил. Но через некоторое время его друг, тоже спасатель, нашёл труп этой акулы на берегу далеко от того пляжа. Ладно, не будет об этом. Мы отвлеклись. Ты готова? Мелания-Сильфа последний раз взмахнула крыльями и сказала: — Хм, мне их нисколько не жаль. Давай. Эльвина аккуратно расстегнула платье, обработала нож и кожу спиртом, который неизвестным образом оказался у неё в кармане и надрезала одно крыло. — Не больно? — поинтересовалась девушка. — Нет, продолжай, — быстро сказала Сильфа, смотря куда-то далеко в небо, словно стремясь что-то заметить там. Эльвина срезала крылья почти под самый корень. — Нужно прижечь раны, — сказала девушка, вынимая из кармана зажигалку. — Давай быстрей. Действие твоего обезболивающего проходит, — предупредила Сильфа. — Всё, — наконец сказала Эльвина и вручила Мелании два крыла, с которых всё ещё капала кровь. — Можешь оставить их на память. — Нет. Я не буду их оставлять, — Сильфа закружилась по улице. — Мне так легко без них. Как думаешь, сколько они весят? Я чувствую себя такой свободной. Давай сожжём их. Раз и навсегда, чтобы они не напоминали больше о себе. Эльвина молча отдала девушке зажигалку. Крылья вспыхнули быстро, но ярко. — Вот теперь я чувствую себя человеком, — сказала Мелания-Сильфа, наблюдая за тем, как остатки пепла пропадают в глубокой луже. — Спасибо. — Пойдём вернёмся за Барбеллой и Серёгой, — вздохнула Эльвина, стараясь не смотреть на девушку. Но бар был пуст. Недовольный бармен отчаянно пытался выгнать какого-то бродягу, усердно старавшегося попасть внутрь. — Мы закрыты, — пыхтел парень, отталкивая руками непрошенного гостя. — Приходите завтра, а если у вас нет денег, то лучше вообще никогда. А вам чего нужно? — Наши друзья ушли? — спросила Эльвина. — Одна такая рыжая злобная, а другой буйный и похож на наркомана. — Ушли. Давно уже. Закинулись тут чем-то и скрылись в неизвестном направлении, поддерживая друг друга и истерически смеясь. — Они нас бросили! — обиженно воскликнула Мелания-Сильфа. — А я вот нисколько не удивлена, — сказала Эльвина. – Эх, ну, пойдём тогда у меня переночуешь. Заодно и покажу тебе свою коллекцию. Квартира Эльвины поражала своим уютом и чистотой. После всей той разрухи у Барбеллы, это место казалось идеальным. — Здесь, конечно, не так как у тебя дома, но тоже довольно мило, — прокомментировала Эльвина. — Мне очень нравится твой дом. Но я так устала, что даже не могу оценить всей его прелести. — Понимаю. Я тогда тебе в зале постелю, а завтра всё подробнее изучишь, — сказала Эльвина. Утром Мелания-Сильфа проснулась от дикой боли, разрывающей спину на части. Девушка попыталась приподняться, но боль усилилась. Не рискуя больше двигаться, Сильфа позвала Эльвину. — Это нормально? — измученно спросила Мелания. — Такое ощущение, что у меня в спине ножей штук десять. — Я дам тебе обезболивающее, со временем боль пройдёт, — ответила девушка. Выпив лекарство и полежав ещё немного, Сильфа, при помощи Эльвины, приподнялась и села на кровати. — Что мне делать? — спросила Мелания-Сильфа. — Я хочу остаться в городе, но не могу же я жить у тебя. — Можешь, — улыбнулась Эльвина. — Мне очень одиноко. Квартира просторная, нам здесь с тобой хватит места. — Это как-то неправильно. Я ведь даже не могу тебе платить, — возразила Сильфа. — Мне это не нужно, — отмахнулась девушка. – Но, если тебе так нужны деньги, я помогу устроиться на работу. Моему знакомому в бар нужны официантки. — Спасибо большое, — Мелания слегка приобняла Эльвину. — Но почему ты помогаешь мне? — Мне не нужен повод, чтобы кому-то помочь. Ты же видела реальный мир. Я просто хочу всё это изменить. А если хочешь что-то изменить, начинать нужно всегда с себя. Надо показать тебе коллекцию. Пошли за мной. Эльвина привела девушку в свою спальню. Там на стене, завешанной красным бархатом, размещалась большая коллекция ножей в прозрачных футлярчиках. — Ого, это потрясающе, — изумилась Сильфа. — Долго ты её собирала? — Всю свою сознательную жизнь. Я хочу показать тебе мой самый любимый нож из всей коллекции. Эльвина протянула Мелании тяжёлый серебряный нож, на рукоятке которого изображены крылья, а лезвие тонкое и изумительно острое. — Ого, откуда он у тебя? — поинтересовалась Мелания-Сильфа, аккуратно проводя пальцем по серебряным крыльям. — Не поверишь, когда-то очень давно я нашла его на заднем дворе того клуба, где ты познакомилась с Серёгой. — То есть там, где ты отрезала мне крылья? — удивилась Сильфа. — Да, — кивнула Эльвина, забирая ножик обратно. — Порой наша жизнь и все происходящие события очень странны и незримо взаимосвязаны. Девушка внимательно посмотрела на Меланию-Сильфу, несколько раз подкинула нож на руке и неожиданно стала грустной. — Что случилось? — настороженно спросила Сильфа. — Не должна я была этого делать. — Чего? — недоумевала Мелания, удивляясь тому, как быстро изменилось настроение Эльвины. — Нельзя было отрезать тебе крылья, — на глаза девушки стали медленно наворачиваться слёзы, которые она всеми силами пыталась сдержать. — Почему ты так об этом жалеешь? — Знаешь, почему Барбелла позвала именно меня, чтобы уговорить тебя поехать в город? Мелания-Сильфа молчала, вопросительно глядя на девушку. — Она знает мою безумную мечту. Я проговорилась об этом, когда была сильно пьяна. Не нужно было этого делать. Столько издёвок выслушала от Барбеллы, да и от Серёги. Ну, ладно, это неважно. Я всегда мечтала о крыльях. И с годами эта мечта превращается в больную одержимость. Я люблю представлять, что у меня есть крылья, — Эльвина посмотрела назад и продолжила. — Огромные, сильные. Я бы выходила ночью на балкон и падала вниз, взлетая только около земли. А если бы мне всё это надоело, я бы просто взяла и улетела куда-нибудь далеко-далеко. Когда я увидела тебя, меня охватила ужасная зависть. А потом что-то нашло на меня, и я помогла тебе лишиться свободы. Неужели ты не чувствуешь себя беспомощной? — Со мной всё хорошо. Только спина болит немного, — не сводя изумлённого взгляда с девушки, быстро ответила Мелания-Сильфа. — Почему ты так на меня смотришь? — спросила Эльвина. — Моя мечта кажется тебе странной? — Да нет, — Сильфа виновато опустила глаза. — Я никогда не думала, что люди могут мечтать о крыльях. Зачем им они, когда под ногами есть земля и дома со всеми удобствами? — Но не у всех есть дома, что уж говорить о удобствах, — возразила Эльвина. — Ты же видела всё. Неужели не понимаешь? И тем более, ты же мечтала стать обычной, лишиться своих крыльев. Так почему же нам нельзя о них мечтать? Не зная, что ответить на это, Мелания-Сильфа стала бездумно рассматривать коллекцию. Вздохнув, Эльвина положила нож на место и вышла из комнаты. Но через некоторое время она вернулась и сказала: — Ты же хотела устроиться на работу. Пойдём сейчас. Знакомый Эльвины достаточно быстро согласился принять Сильфу к себе на работу и попросил её начать прямо сейчас. Эльвина же ушла по своим делам, оставив Мелании второй ключ от квартиры. И вот первый заказ. Мужчина под пятьдесят лет заказал несколько коктейлей. Сильфа решила, что будет улыбаться всем посетителям, ведь теперь она обычный человек, нечего стесняться. Заметив, что Мелания-Сильфа проявляет ему знаки внимания, ведь именно это показалось мужчине, он заговорил приторно-сладким голоском: — Какая детка. Откуда здесь такая красота, а? Клиент игриво ущипнул подошедшую Сильфу. — Вот ваш за… Что вы себе позволяете? — возмутилась Мелания, никогда раньше не сталкивавшаяся с таким ужасным нарушением личного пространства. — Ох, какая недотрога, — удивился мужчина. — Откуда же ты такая взялась? — Покиньте наше заведение! — Мелания-Сильфа сердито оттолкнула руку клиента и указала на дверь. — Я только пришёл, — запротестовал мужчина. — И пока тебя не заполучу, точно никуда не уйду. У девушки просто не находилось слов от нахлынувшего возмущения и обиды. Сильфа уже собиралась ударить настойчивого негодяя по лицу, но подошла какая-то женщина в красном откровенном платье и ловко поймала руку Мелании. — Извините нас пожалуйста. Сейчас к вам подойдёт другая официантка. — Но я хочу эту! — Она у нас новенькая. Неопытная совсем. Мне нужно с ней поговорить. Извините, — женщина потянула Сильфу за собой в подсобное помещение. Мужчина обиженно вздохнул и принялся за свои коктейли. — Ты кто вообще такая? — злобно спросила женщина в красном, грубо затолкав Меланию-Сильфу в подсобку. — Меня принял на работу старший бармен. Я Мелания-Сильфа, — испуганно заикаясь проговорила она. — Прекрасно. А я владею этим баром. Какого чёрта сюда нанимают всяких непонятных девиц?! Он там совсем сбрендил? Да, я дала ему свободу, но нужно нанимать сотрудников с умом. Слушай сюда, Мелания кто-то там, в моём баре ты должна выполнять все прихоти наших клиентов. Тебе не объяснили правила, да? Так вот, все прихоти. И если тебе что-то не нравится, нужно сделать вид, что ты всем довольна. Ясно? — Но я не знала, что здесь всё так устроено, — Сильфа напугано попятилась назад и упёрлась в стенку. Воспользовавшись положением, женщина в красном подошла ещё ближе. Теперь Мелания-Сильфа ощущала её сигаретное дыхание и острый аромат духов. — Хватит строить из себя порядочную недотрогу. Это место, этот город не для таких как ты. Здесь царит разврат, богохульство и отсутствие всякой морали. Возвращайся лучше туда, откуда пришла. Сильфа вжалась в стенку, ожидая чего-то страшного и выслушивая обидные слова. — Поняла? Уходи! Ты уволена. Советую тебе выйти через чёрных ход, чтобы не встречаться с тем мужиком лишний раз, — женщина в красном слегка похлопала Меланию по щеке и вышла из подсобки. А Сильфа решила поскорее уйти отсюда. Лишь на улице, удалившись на приличное расстояние от жуткого бара, она вздохнула с облегчением. Мелания ощущала на себе какой-то грязный налёт, липкий мерзкий воздух бара будто бы глубоко засел в лёгких. В мыслях в безумном танце проносились тот мужчина и устрашающая женщина в красном. Мелания-Сильфа чувствовала себя раздавленной, все добрые и светлые помыслы испарились. Какая-то часть души даже предлагала вернуться обратно в тот бар и стать такой, как все горожане. Сильфа вернулась домой и тут же набросилась на Эльвину с вопросами. — Почему так, объясни мне! — чуть ли не в слезах кричала Мелания. — Я отрезала эти проклятые крылья, но мне всё равно говорят, что я не для этого города. — Да что случилось? — Меня уволили из-за того, что я разозлилась на мужика, который вёл себя отвратительно по отношению ко мне, в грубой форме нарушил моё личное пространство, — не унималась Мелания-Сильфа, злобу которой всё сильнее распаляли воспоминания о баре. — В нашем городе у всех работников баров и похожих заведений нет понятия «личное пространство». Они просто послушные существа без права голоса, которые должны сделать всё, чтобы угодить своим клиентам, — спокойно объяснила Эльвина. — Так почему ты раньше мне об этом не сказала? — Чтобы ты узнала всё сама и наконец-таки поняла, что наш город действительно не для тебя. — Хватит! Я слышу эту фразу каждый день ото всех, кто встречается на моём пути. Я ухожу. — Куда? — обеспокоилась Эльвина. — Пока не знаю. Что-нибудь придумаю, — отмахнулась Сильфа. — Твои вещи остались в доме Барбеллы. И у тебя больше нет крыльев. Перемещаться теперь будет гораздо сложнее. Да и твои раны нужно периодически обрабатывать, если не хочешь скончаться в какой-нибудь подворотне от заражения, — пыталась остановить её девушка. — Перестань уверять меня в том, что ты обо мне беспокоишься. Вы все здесь врёте. — Но если мы все врём, тогда почему ты веришь, что этот город не для тебя? — Эльвина подпёрла дверь рукой, пытаясь сдержать Меланию. — Отойди! — крикнула Сильфа, даже не слушая девушку. — Отдай мой ключ, — скомандовала Эльвина. — Да пожалуйста, — Мелания-Сильфа почти кинула ключ ей в лицо и вышла из квартиры. Близился вечер, поэтому Мелания-Сильфа решила ускориться и прийти в дом Барбеллы до того, как она уйдёт в очередной бар или клуб. А Барбелла и Серёга тем временем распивали пиво и смотрели фильм. — Там кто-то в дверь стучит, — лениво протянул Серёга. — Это у тебя в голове уже стучит. Отдай! Это моя банка, — отмахнулась Барбелла, нагло отбирая пиво. — Ты своё выпила уже давно, — возмутился наркоман. — Я уверен, что это моё. Ну, серьёзно, там стучат. Барбелла поморщилась и нехотя поднялась: — Кого там ещё нелёгкая принесла? — Привет, — без эмоционально произнесла Мелания. — И тебе не хворать, — наигранно удивилась рыжеволосая. — А что ты тут забыла? — Ну, вообще-то свои вещи, — Сильфа попыталась заглянуть в комнату. — Я у тебя их оставляла, помнишь? — А, это никому ненужное барахлишко, — Барбелла почесала голову. — Забирай. А то лежат тут место занимают. Стой! А где… твои крылья?! — Заметила, неужели, — усмехнулась Сильфа, проходя в зал. — Правда, где они? — присоединился Серёга, услышавший разговор. — Сгорели, — безразлично ответила Мелания-Сильфа. — Пуф и нету. — Вот твои вещи. А сейчас можешь, пожалуйста, уйти, — попросила Барбелла. — Да с радостью, — девушка отобрала сумку с вещами и вышла. — Избавилась, — облегчённо выдохнула Барбелла, падая обратно на диван. — Жаль, а мне нравились её крылья, — с лёгкой грустинкой сказал Серёга. — Да я не про крылья, а про Сильфу. Она вроде бы как под моей ответственностью была. Пусть с ней теперь Эльвина нянчится. Город укрыли мягкие тёплые сумерки. Мелания-Сильфа совершенно не представляла куда теперь идти. Да она и город то толком не знала. Благо, что было тепло и сухо. Мимо то и дело проходили люди. Кто-то спешил домой к семье, кто-то, нарядившись, отправлялся на свидание, некоторые, объединяясь в шумные компании, шли в бары и клубы; были здесь и парочки, наслаждающиеся вечерней прохладой и спокойствием. На Сильфу медленно накатывала невыносимая тоска. Одинокая, без еды и крыши над головой в малознакомом городе, совершенно нет никакой цели, да и желаний тоже нет. Она стала обычным человеком, как и все эти люди, которые встречаются на пути. Но почему же она так несчастна? Мелания не могла найти ответ на этот вопрос. Быть может она когда-то сделала что-то не то? Свернула не туда на своём жизненном пути. Сильфа остановилась и посмотрела на небо, пытаясь найти хоть какую-то подсказку. Солнце уже полностью зашло, местами показываются звёздочки, а небо безумно красивое — яркое, розовое и такое мягкое, маленькие облачка похожи на светлый клубничный крем. Мелания называла такое явление — цвет нежности. Девушка всегда верила, что нежность выглядит именно так, как это вечернее небо и облака. Неожиданно Сильфу охватила странная паранойя. Девушке стало казаться, что кто-то следит за ней настойчиво и неустанно. Пытаясь избавиться от этого неприятного чувства, Мелания-Сильфа продолжила свой путь. Откуда-то совсем близко сверху послышался оглушительный смех. Сильфа резко подняла голову и увидела двух девушек на крыше ближайшего пятиэтажного дома. Они веселились и дурачились там наверху, почти касаясь звёзд. Мелания стала понимать, что она никогда никого не любила, у неё нет верных друзей, которые всегда помогут и поддержат. А девушки тем временем спустились с крыши и прошли мимо Сильфы. Она заметила, что у одной из них нет руки, но её смех такой искренний, а во взгляде пылкая любовь ко всему миру. Мелания поднялась на крышу и поняла свою страшную ошибку. Она лишилась части себя, лишилась свободы. Крылья были для неё всем. Теперь она беспомощна. А та девушка без руки, она же отличается, но такая счастливая и не одинокая. Близкие и друзья поддерживают и любят её. И Сильфу с этими странными крыльями тоже кто-нибудь бы полюбил. Мелания обречённо села на край крыши и устремила взгляд далеко за край города. Где-то там остался Лупс, бабушка Марья и дед Казимир. Они ведь не хотели отпускать Меланию-Сильфу. Нужно было оставаться и жить себе дальше в просторах леса. Как и раньше встречать рассветы, подлетая почти к самому солнцу, а вечерами купаться в озере, наблюдая за проворностью хитрой лисы или грациозностью и благородством оленя. А Сильфа променяла всё это на деградирующий мир, где царят непонятные суровые законы, одиночество и безразличие. — Нужно возвращаться домой! — уверенно крикнула Мелания-Сильфа и встала. — Смогу достичь солнца я, крыльев не опалив! Забыв обо всём, кроме своей новой цели, девушка прыгнула в притягательную прохладу и темноту ночи. Но что-то не так. Она не может подняться, не может взлететь, а лишь стремительно падает вниз. Стремительное падение казалось ей вечностью, ужасной и мучительной, где Сильфа боролась с ветром, пытаясь расправить крылья, которых больше нет. Напрасно она вскидывала руки и дотрагивалась до спины. Остались лишь шрамы. Удар. На крыше раздался испуганный крик. Эльвина легла на краю, пытаясь всмотреться в асфальт, на котором беспомощно распласталось тело Сильфы. — Нет! — крикнула девушка и расплакалась. Немного успокоившись, она перевернулась на спину, чтобы не видеть ужасного зрелища около дома. Внизу уже начинали собираться обеспокоенные люди. То и дело слышались крики особо впечатлительных дам. Эльвина лежала на крыше, сжимая в руке перо и тот нож с крыльями. Девушка не могла поверить в то, что ещё несколько дней назад у Мелании-Сильфы были огромные крылья, с помощью которых она могла улететь туда, куда только пожелает. А теперь нет её самой, и всё, что осталось — это перо, которое Эльвина украдкой спрятала в карман, когда сжигала крылья. И самое ужасное, что всему этому способствовала сама Эльвина. Девушка положила перо себе на грудь и перерезала вены ножом, который уже всем знаком. Ночной порыв ветра подхватил перо и понёс его вдаль мимо толпы испуганных людей. Перо устремилось в тёмную подворотню захолустного района, где в глубокой печали сидели бомж с замученной беременной женой и собака с обрубленным хвостом, которая закрывала от холода своего единственного уцелевшего щенка. Тихонько пролетело перо мимо окна девушки с подушкой на коленях. Она также сидела за компьютером и усердно била по кнопкам. Послышались звуки непонятной возни и образ пера, летящего над городом стал медленно таять. — Что происходит? — возмутилась Мелания-Сильфа, напугано оглядываясь по сторонам. Из-под одеяла показалась хитрая мордашка волчонка. — Ах ты разбойник, опять меня разбудил, — Сильфа приласкала зверька и устало рухнула на подушку. — Лупс, мне такой странный сон снился. Девушка вздрогнула и быстро дотронулась до спины. Не обнаружив ничего лишнего, Мелания вздохнула и продолжила: — Во сне у меня были крылья. А потом я отправилась в город и отрезала их, чтобы стать такой, как все люди. Но стало только хуже, я взобралась на крышу и решила лететь домой. Но я забыла, что у меня больше нет крыльев, представляешь, Лупс! И разбилась насмерть, попытавшись взлететь. Может, права бабушка Марья, не нужно мне ехать в этот город. Столько лет жила тут и ещё столько же проживу. Останусь я лучше с тобой, разбойник ты мой. Сегодня же позвоню друзьям, и скажу, чтобы даже не думали забирать меня к себе. Спина всё ещё чешется, кажется, что на ней крылья. А волчонок радостно перекатывался по простыням, пытаясь лизнуть хозяйку в лицо.