***
С того момента, как они оказались в лагере, Алистер был хмур и сердит. Можно сказать — зол. Он весь день избегал Солону, лишь напряжённо посматривал на неё, пока кузнец-легионер то помогал чинить броню, то подгонял ремни гномьего щита под его рост. Солона отвечала тем же, разве что в её взгляде было куда больше опасения и страха. Она держалась среди немногочисленных легионеров-женщин. Гномки подстригли её, по возможности придав опалённым волосам аккуратный вид. Обгоревшая и пропитанная кровью роба Солоны починке не подлежала, так что Солона переоделась в запасную робу попроще, а старую они с гномками распороли, бережно извлекли драгоценные лириумные нити, а лоскуты почище определили в ветошь. За ужином легионеры словно чувствовали возникшее между Стражами напряжение, наперебой травили байки, пытаясь заполнить неуютную тишину, и настойчиво предлагали угощаться ореховым настоем. Солона каждый раз отказывалась, и с тревогой посматривала, как Алистер прикладывается к фляге сомнительного происхождения. Когда экипировка была полностью приведена в порядок, а поводов держаться в разных концах форпоста уже не было, Алистер направился к Солоне. — Пошли, — коротко сказал он, кивнув в сторону бокового коридора. — Надо поговорить. Солона не стала спорить, словно давно ожидала его приглашения. Она отложила сильверитовое зеркальце, при помощи которого сводила шрамы с лица, пошла вслед за Алистером. В который раз они так шли? Он впереди, настороженно высматривая врагов, а она за ним, прикрывая и украдкой любуясь широкими плечами... Как только зашли за поворот, Алистер прижал Солону к стене. От него пахло оружейной мастикой и горьковатым ароматом незрелого антивского ореха. Наверное, гномий ореховый настой был поприличнее того кошмарного эля из грязи и каменного масла. — Что это было, там, в крипте? — Магия элементов, — не моргнув глазом, соврала Солона. — А мне вот показалось, что магия крови. — Тебе почудилось, — сочувствующим тоном проговорила она. — Ты потерял много крови, вот и померещилось всякое... — Солона! — Алистер сердито повысил голос. — Не ври мне. Если ты всё это время врала мне и умела обращаться с этой мерзостью, то я должен это знать. Она погрустнела. Солона знала, что этим всё когда-нибудь кончится. Храмовник — всегда храмовник, пусть даже и не принёсший обеты. — Если бы не эта мерзость, то мы бы были мертвы, — с тихим вздохом напомнила она. Алистер неодобрительно покачал головой. — Есть вещи похуже смерти. — Например, любовь некоторых храмовников к малефикарам? Солона робко положила руку на плечо к Алистеру. Он резко отодвинулся и отошёл к противоположной стене коридора. Оперся рукой о камень. Вроде бы и не сбрасывал её ладонь, а получилось всё равно некрасиво. — Например, — сухо подтвердил он. И добавил медленно, словно через силу: — Потому что долг храмовников убивать малефикаров. Солона шагнула было к нему, но остановилась. — Если бы ты не сказал, того, что сказал... Я бы не решилась. И мы бы не разговаривали. Алистер нахмурился и несильно ударил кулаком по стене. — Ты не ответила. Ты все это время была магом крови? — Нет, что ты! Я научилась этому всего пару месяцев назад. — Как пару месяцев? — удивился он так, что повернулся и уставился на неё. — У кого? Ума не приложу, ты же всё время рядом была... Солона чуть-чуть улыбнулась. Правда, она не до конца понимала, радоваться или обижаться косвенному признанию Алистера в том, что он не спускал с неё глаз. — Хм-м-м... Если я скажу, что у Йована, поверишь? — с тайной надеждой спросила она. — Нет, не поверю, — холодно и строго сказал Алистер. — Потому что твой Йован неудачник и рохля, ему до малефициума, как мне до трона. — О да, конечно, мой принц... — против воли рассмеялась Солона. — Я же просил тебя не называть меня так! — огрызнулся Алистер, разом растеряв всю свою строгость. — Сколько можно? — М-м-м... Тогда у той малефикарши. Помнишь? Та-которая-просила-её-не-убивать. Мы с ней встретились в Денериме и она меня научила. — Солона! — простонал Алистер. — Хватит мне врать! — Алистер... — протянула Солона голосом ребёнка, которого вот-вот накажет рассерженный учитель. — Ты будешь ругаться... — Не буду. Мне надо знать, что нам угрожает. Она тяжело вздохнула и выпалила: — У демона. — У кого?! — Ну, демоница, которая одержала Коннора. Я... Я не стала с ней сражаться и отпустила. — Отпустила? Демона? А как же Коннор? — Всё нормально! Она дала слово, что не вернётся. Поверь, с демонами можно договориться... Иногда. То есть, у меня ведь получилось? А в обмен за свою «жизнь» она меня научила демонической магии. — Какой-какой магии? — Алистер судорожно вцепился в выступающий камень. У него было такое лицо, словно он сейчас упадёт в обморок. — Настоящая магия крови, — восторженно пояснила Солона. — Не та подзаборщина «по-руке-ножичком-чик» для усиления обычных базовых школ, а высшая, что в Минратосе изучают. Контроль и призыв демонов, вторжение в разум, сохранение сознания при проникновении в Тень, физическое проникновение туда и обратно... — Ты с... с... с ума. С... с... сошла? — заикаясь, проговорил Алистер. Солона посмотрела на него скорбно, словно говоря: «Вот видишь, всё-таки ругаешься...» — Зачем ты это сделала? Она потупилась, будто изучить мыски стоптанных сапожек — самое важное на свете дело, и тихо-тихо призналась: — Она до этого предложила сделать так, чтобы ты в меня влюбился. Я отказалась. Алистер долго молчал. — Почему? — наконец, спросил он. — Потому что это нечестно. И не по-настоящему. А знания можно забыть. И откуда я знала, что она научит меня… Ну, такому? — Создатель, прости нам прегрешения наши, — пробормотал Алистер, привалившись к стене и съезжая на пол. — Если хоть кто-нибудь донесёт Церкви — тебя казнят по малейшему подозрению. Он потёр лицо ладонями, словно пытаясь оттереть несуществующую грязь. Солона вздохнула и села рядом. — Ну кто меня казнит, подумай? Я же Серый Страж. Разве я не имунна к закону Церкви? — Кто тебе сказал подобную глупость? — удивился Алистер. — Дункан, когда использовал право Призыва... Меня же отпустили с Дунканом, хотя вопрос стоял об отправке в Эонар... — Отпустили. Да. Но если что — твоя филактерия таинственным образом вновь окажется у храмовников, и ты совершенно случайно умрёшь. Что там по закону, никого волновать не будет. Не знаешь разве, как это делается? — Но... — Солона сглотнула. — Ты ведь им не расскажешь? — Видишь ли, в чём дело... Храмовников бывших не бывает, как не бывает бывших магов. Я, конечно, не принёс последних обетов, но если мне прикажут сказать, я не смогу солгать. Физически. Поверь мне, у Церкви есть такие возможности. В полутьме глаза Алистера мерцали, словно в них отражались скопления светящегося мха, тут и там растущего на камнях тоннеля. Или это слёзы. Впрочем, нет, храмовники не плачут. — Зачем ты вообще пошла на такую сделку? Солона тихо ответила, глядя на стену перед собой: — Может, некоторые малефикары не хотят, чтобы умирали храмовники, которых они любят? Они молчали. — Ты любишь меня? — Люблю. — Тогда почему молчала? — Ты храмовник. Я боялась, что ты подумаешь, будто меня влечёт к тебе из-за твоей недоступности... Как некоторых мужчин привлекают молодые монахини... — А я боялся, что ты подумаешь, будто ты мне нравишься только из-за того, что волшебница. Его рука накрыла узкую ладонь Солоны, словно невзначай опустившуюся между ними. Они по-прежнему молчали, лишь их пальцы лихорадочно переплетались, гладили, щекотали друг друга. — Пойдём в форпост? — робко предложила Солона. — Я замёрзла. — Конечно. — Алистер вскочил и помог ей подняться, так и оставив ладонь на её талии. — Только разрешишь мне сделать одну вещь? С самого Лотеринга об этом мечтал... — Что именно? — Надеюсь, тебе понравится. Ей понравилось. И ему — потому что сны о том, как он её целует, преследовали если не с Лотеринга, но тоже уже очень давно. И сны были не только о поцелуях. О том, как они занимаются любовью — снилось куда чаще. Правда, ни в одном сне не было и намёка, что они будут заниматься этим на каменной глыбе в боковом тоннеле на Глубинных тропах. Они старались делать это как можно тише и по возможности не привлекая внимания прохаживающихся неподалёку от форпоста легионеров... Но сны на то и сны, что никогда не смогут сравниться с реальностью.Часть 1
14 октября 2012 г. в 02:19
Честно говоря, Алистер совершенно не хотел умирать. Тем более здесь, во мраке забытых Создателем гномьих подземельях, среди высохших костей и битого щебня. Но он понимал, что шансов выжить у них нет — что всё, вот она, смерть, скалится на него, потрясая кривым щербатым топором...
Он сдерживал порождений тьмы в проломе полуразрушенной гномьей усыпальницы, не подпуская их внутрь. За его спиной, укрываясь за обломками саркофагов от стрел, Солона швырялась огненными шарами в порождений-лучников. И наверное, отбиться бы удалось, но несколько тварей пробрались ему за спину — должно быть, перелезли через стену, — и добрались до Солоны. Связанный боем Алистер кромсал тварей и кричал от ярости и бессилия. Он слышал позади торжествующий вой тварей, но не мог прийти Солоне на помощь. Всё, что ему оставалось — крушить порождений, не обращая внимания на боль и пропущенные удары. За спиной в опасной близости взрывались огненные шары, опаляя жаром, стуча щебнем по броне, улюлюканье порождений обрывалось на взвизге, кричала от ярости и от боли Солона. Она была ранена, но всё ещё жива.
Алистер заметил высверк занесённого молота, вскинул щит, отводя смертоносный удар в сторону... Порождения — сильные противники, выносливые и бесстрашные, но почти лишённые собственного разума. Алистер убил гарлока-молотобойца простейшим приёмом, вонзив меч в незащищённую подмышку, выдернул клинок и, развернувшись и добавив к инерции своей вес, перерубил череп сунувшемуся вперёд генлоку. Оставалось ещё двое рослых гарлоков, с кривыми саблями и без щитов, но Алистер смотрел не на них. Он смотрел на лучника-генлока с огромным костяным луком, шипастым и обмотанным чем-то, до отвращения напоминавшего полосы бледной гномьей или человеческой кожи. Лучник, осмелев, забрался на кусок уцелевшей галереи напротив и неторопливо натягивал тетиву. «Мы как на ладони», — подумал Алистер. Он отступал к развалинам повыше, в безотчётной попытке найти укрытие, стараясь удерживать вопящих гарлоков прямо перед собой, как живой щит.
Сзади громыхнуло какое-то заклятье, обрывая хохот порождения — судя по всему, последнего из пробравшихся в крипту.
Генлок спустил тетиву. Провезло — стрела пробила грудь правого гарлока, выйдя из уродливо прокованного панциря на добрую ладонь. Гарлок, булькнув, упал, а второй в тот же момент стремительно прыгнул на Алистера. Тот снова поймал удар на щит и рубанул по низкой дуге, вспарывая твари бок и живот. Гарлок пронзительно завизжал, ошатываясь в сторону и пытаясь запихать черные вываливающиеся кишки в брюхо. Алистер мазнул взглядом — сам сдохнет или добить? — и движение на галерее лишь краем взгляда. Привычно прикрылся щитом, почти не надеясь, что окованное металлом дерево окажется крепче доспехов, выкованных в примитивных кузнях порождений. Но боль обожгла не плечо — чёрная стрела-срезень черканула по внутренней стороне бедра на несколько пальцев выше колена, распарывая ремни поножа, подбитые шерстью штаны и ногу под ними.
Кровь мгновенно пропитала штанину. Сзади что прокричала Солона, но Алистер не разобрал ни слова — лишь отчаянье и ужас в голосе. Генлок, скаля частокол клыков, снова натягивал лук — медленно-медленно, словно предвкушая победу, а может, это обманчивое время замедлило для Алистера свой бег. «Всё», — сглатывая, подумал Алистер.
Но он ошибся. Уже доведший до уха тетиву генлок застыл, искрясь инеем. А в следующий миг в него врезалась запущенная Солоной каменная глыба, раздробив в мелкое ледяное крошево из осквернённой плоти.
Алистер, скрючившись, зажал рану над коленом, обвёл взглядом зал тейга, убеждаясь, что всех порождений они перебили, посмотрел на дёргающегося в агонии недобитка. Повернулся к Солоне и скрипнул зубами от безысходности.
Она сумела отбиться магией, но заплатила немалую цену. Солона обессилено сидела на полу, привалившись спиной к обломку саркофага, баюкая правую руку, согнутую под неестественным углом и отворачивая от него лицо. Три... Нет, четыре обугленных трупа порождений валялись поодаль.
Он закинул щит за спину, доковылял до неё, попадая на ногу, и оперся на восхитительно твердый саркофаг. И понял, почему она отворачивалась. Солона мелко и часто дышала, сдерживая рыдания. Волосы у неё обгорели, а половины лица, считай, не было. Сплошное месиво из пузырящегося ожога, красной и чёрной крови. Рядом с Солоной поблёскивали два пустых флакона из-под лириума. И если она была не способна облегчить собственные страдания, то значит, она была истощена полностью.
Из дальнего конца тейга донеслись вопли и крики новой волны порождений. Твари почуяли смерть сородичей и приближались в таком количестве, что становилось понятно — этой бой будет последним.
— Всё, — вслух подытожил Алистер.
Больше говорить ничего не требовалось, их судьба и так была ясна.
«Всё», еле заметно кивнула головой Солона, пытаясь поудобнее взяться за посох здоровой рукой.
Ощущение приближающихся порождений тьмы становилось всё сильнее. Пол подрагивал под ногами — как будто только огра им не хватало для полного счастья.
— Страшно? — поинтересовался Алистер.
Маги, всё-таки, существа изнеженные. Их в Башне учат книжки читать, а если к чему и готовят, то всяко не к тому, что иногда надо встать и пойти умирать.
Солона в ответ неосторожно усмехнулась. Тут же скривилась, и, зарычав от боли, высунулась из-за своей стороны саркофага и выпустила поток огня аж футов на восемьдесят. Боль — хороший стимул.
— Жаль умирать на Глубинных тропах, да ещё и такой уродиной, — неожиданно ответила Солона, старательно говоря только половиной рта, всё так же отворачивая лицо.
— Я люблю тебя и такой, — прошептал Алистер. Почти беззвучно, но в наступившем миге тишины его слова прозвучали неожиданно громко.
— Что? — переспросила она, хотя по её округлившимся глазам было видно, что она все прекрасно расслышала.
— Не самое удачное время…
Подкравшийся крикун не дал ему договорить, кинулся на них, сбросив морок и оглушая визгом. Алистер оказался быстрее: подрубил ему ногу и снёс голову с тощей шеи. Из раны тотчас же хлынул горячий ручей, воруя драгоценные минуты из оставшихся. Алистер прислонил меч к саркофагу и, пытаясь сохранить хотя бы видимость достоинства, опустился на пол рядом с ней.
— Не самое удачное время, — собираясь с последними силами, повторил Алистер, — но… Другого у нас уже не будет. Я люблю тебя, Солона Амелл. И мне плевать, как ты сейчас выглядишь.
Солона вперилась в него уцелевшим глазом.
— Это несмешная шутка.
— Зачем так шутить перед тем встречей с Создателем? — пожал плечами Алистер, чувствуя, как мир перед глазами начинает выцветать...
Сил зажимать рану уже не было. Похоже, убьёт его банальная кровопотеря, а не порождения тьмы, загнавшие Стражей в ловушку.
Солона криво оскалилась, уставившись на выщербленные каменные плиты, залитые их кровью. Если бы Алистер открыл бы сейчас глаза и посмотрел на неё — кто знает, может, он бы даже испугался. Солона тряхнула головой, словно приняв какое-то решение.
— Ну уж нет, — недобро хмыкнула она. — Тогда всё только начинается.
Её ладонь раскрылась над багровой лужей, губы требовательно прошептали приказ.
Кровь задымилась, отдавая свою силу волшебнице, творящей запретное колдовство. Миг — и недобитый генлок перестал выть, поднялся и послушно побрёл к прятавшимся за камнями Стражам, волоча кишки по земле. Подошёл, рухнул на колени, покорно подставил шею, которую Солона перерезала мечом Алистера. Свежая кровь порождения хлынула на запёкшуюся коркой кровь Стражей.
Не такая уж большая разница — чёрная или красная кровь даёт силу убивать... и исцелять.
Рана на бедре Алистера закрылась, лицо из серого стало более привычного цвета. Солона вскрикнула, резким движением выправляя сломанную руку, но уже через пару мгновений деловито сгибала и разгибала пальцы, проверяя работоспособность. Ожог стянулся гладкой коркой, залепленные кровавой коростой веки раскрылись, и глаз сверкнул злым, но здоровым блеском.
Остатки лужи закипели, распространяя смрад скверны, из тени вышли два крикуна, и пошатываясь, направились к их укрытию.
Алистер в ужасе смотрел, как тихая мышка-волшебница деловито перерезала горло порождениям и выпустила на волю такой яростный шторм огня, что его впору назвать штормом Века. Зал и коридор, кишевший порождениями, просто выжгло дотла.
Солона схватила Алистера за руку, помогая подняться, пробила “каменным кулаком” заднюю стену крипты и они побежали назад к тоннелю, ведущему к форпосту Легиона Мёртвых.
Живые.